Ближний Восток во внешней политике Франции: от Триумфальной арки к «арке нестабильности»
Михаил Агаджанян
Ближневосточная политика Франции имеет свои глубокие традиции. На современном этапе французской внешнеполитической истории ближневосточное направление стало для Пятой республики одним из приоритетов на пути выстраивания самостоятельного курса на международной арене, с опорой на собственные национальные интересы и стойкое желание их последовательно защищать.
Нынешняя внешнеполитическая доктрина правительства Н.Саркози на ближневосточном направлении во многом стала продолжением уже обретённого Францией опыта при двух сроках президентства Ж.Ширака. И предыдущий президент Франции, и Н.Саркози стали последователями более глубокой традиции построения особой внешнеполитической идентичности Пятой республики, заложенной Шарлем де Голлем. Историки отмечают, что Ж.Шираку, как представителю голлистов и президенту, необходимо было практически реализовать главное концептуальное положение внешней политики Пятой республики. Франция стремилась играть одну из ведущих ролей на международной арене. Преследуя эту цель, администрация Ж.Ширака продвигала идею многополярного мира, в котором нет гегемонии одного государства над другими. В конце XX - начале XXI вв. местом, где сталкивались интересы многих стран, становится ближневосточный регион. В период президентства Ж.Ширака Ближний Восток для Франции стал новым «традиционным» направлением её внешней политики и ареной в битве за право быть одним из ключевых государств мира .
Внешнеполитическая доктрина Н.Саркози вобрала в себя предшествующие разработки, однако не ограничилась только ими. Отличительной особенностью нынешней внешней политики Франции с 2007 г., когда у руля государства встал Н.Саркози, стало приоритетное внимание к Средиземноморскому региону и к лежащей к югу от него обширной зоне французских интересов на Африканском континенте. Южное и юго-восточное направления (с выходом на непосредственно ближневосточный регион и зону Персидского залива) стали после 2007 г. приоритетными внешнеполитическими направлениями Франции, которая, основываясь на вполне объективных оценках, выбрала данные маршруты подчёркивания своей внешней самостоятельной идентичности. Север Африки и Ближний Восток стали полем конкурентной борьбы глобальных акторов и успехи на данном поле дают весьма весомые очки для укрепления своих позиций в «клубе избранных».
Вышедшая в июне 2008 г. «Белая книга» Франции задала внешнеполитический вектор президентства Н.Саркози с учётом традиционных интересов Франции в зоне её исторического влияния (Северная Африка, северо-западное и северо-восточное побережья Африканского континента) и потребностей военно-политического и энергетического самоутверждения на Ближнем Востоке, прежде всего, в зоне Персидского залива. Внешнеполитическому курсу президентства Н.Саркози стал присущ комплексный политико-военно-экономический подход в продвижении интересов Франции в отношениях с другими странами. К примеру, когда Н.Саркози участвовал в открытии военной базы в Абу-Даби 26 мая 2009 г., то он думал не только о военно-политических выгодах для своей страны, но и стремился к получению контрактов в ОАЭ для таких французских энергетических корпораций, как «Total», «GDF SUEZ», «Areva». Первая из указанных французских энергетических гигантов уже длительное время присутствует в тех же ОАЭ, обладая пакетами долевого участия на добычу нефти из эмиратских месторождений.
В первой доктринальной государственной стратегии президентства Н.Саркози, в её внешнеполитической части, зафиксированной в «Белой книге», констатировалось наличие т.н. «арки нестабильности (кризиса) от Атлантики до Индийского океана» («The arc of crisis from the Atlantic to the Indian Ocean») - региона, протянувшегося от Атлантики через Средиземноморье к Персидскому заливу, странам Африканского Рога и Южной Азии. Франция приступила к оптимизации своей военно-политической инфраструктуры на Африканском континенте и созданию точек военного базирования в зоне Персидского залива, что в наиболее рельефном проявлении нашло своё воплощение в открытии военной базы в Абу-Даби в мае 2009 г. База в эмиратском Абу-Даби стала первым постоянным пунктом военного присутствия Франции в зоне Персидского залива с комплексной функциональной нагрузкой (база ВВС, база ВМС и тренировочный лагерь сухопутных войск). Военная база в Абу-Даби также стала первой построенной за последние 50 лет базой Пятой республики за пределами своей территории.
В 2007 г. Франция не могла предвидеть всех событий, которые последовали на обширном пространстве Северной Африки и Ближнего Востока в 2011 г. и в нынешней повестке дня страны стоит вопрос внесения оптимальных корректив в свои доктринальные установки. Взятая Францией «высокая нота» активности в ливийских делах уступила место весьма осторожной позиции в отношении сирийских событий. Объявленное Парижем закрытие французского посольства в Сирии – это, конечно, показательный элемент, подчёркивающий нынешний характер французско-сирийских отношений. Но работу посольства можно легко восстановить, когда для этого созреют соответствующие условия. Главное, что Франция абсолютно не настроена на военное вмешательство в сирийские дела. Ни о какой акции военного вмешательства речи не идёт, более того, проявившаяся в ливийской кампании слабость европейской военной составляющей (в ракурсе её самодостаточности) сыграла во многом отрезвляющую роль для Франции. Это отрезвление и последовавшая за ней осторожность в схожих ситуациях стали особенно востребованы в стране, находящейся в процессе набирающей обороты президентской кампании.
Последняя развивается в присущем любой западной стране ритме приоритетной артикуляции внутренних и прежде всего социально-экономических проблем, которые в условиях нынешней ситуации в Европе не могут не занимать первые строчки в рейтинге общественных запросов. Идёт традиционная борьба за голоса избирателей, в рамках которой команда Н.Саркози, учитывая определённое рейтинговое отставание от своего главного конкурента-социалиста, пытается переориентировать на себя голоса из националистического лагеря. В целом нынешняя ситуация похожа на предыдущую избирательную кампанию, одной из особенностей которой, как отмечали известные российские специалисты по Франции, являлось сосредоточение дискуссий между основными кандидатами на сугубо внутренних, прежде всего, социально-экономических вопросах, а международные прoблемы затрагивались ими лишь эпизодически и вскользь, как бы по обязанности .
Однако, если сравнивать с 2007 г., есть и заметные отличия, которые могут придать нынешней избирательной кампании во Франции своеобразность. Если не произойдёт непредвиденных обстоятельств, то второго тура голосования, намеченного на 6 мая, избежать не удастся. Перед первым туром ход избирательной кампании будет протекать в привычном русле внутриполитических и социально-экономических дискуссий между кандидатами в президенты. Но перспектива второго тура, куда должны выйти нынешний президент и его главный оппонент из лагеря социалистов Ф.Олланд, может повысить ставки востребованности внешнеполитической тематики, учитывая, что борьба между указанными политиками пойдёт за голоса выбывших из избирательной гонки других кандидатов и прежде всего за голоса симпатизантов Национального фронта Франции. Выступление Н.Саркози 11 марта перед широкой публикой французского избирателяjournal-neo.com уже обозначило некоторые симптомы обращения кандидата власти к внешней для Франции теме. Правда, в тот раз Н.Саркози затронул тему возможного пересмотра Парижем Шенгенского соглашения, связав её с остро стоящим в стране миграционным вопросом. Более «отдалённые» для французского избирателя внешнеполитические темы, в т.ч. и затрагивающие ближневосточную проблематику, могут войти в актуальное поле дискуссий перед вторым туром голосования в случае, если на Ближнем Востоке к этому времени произойдут кардинальыне сдвиги. В целом с «высоты» текущего момента можно заключить, что Н.Саркози не заинтересован в том, чтобы на Ближнем Востоке до окончания французской избирательной кампании произошло нечто кардинальное, будь то в отношении Сирии или Ирана. Отсюда, наблюдаемая сейчас, особенно с учётом «ливийского опыта» вовлечения Франции, определённая пассивность внешнеполитического руководства страны в текущих ближневосточных событиях.
Нынешняя власть во Франции не заинтересована в качественных сдвигах на Ближнем Востоке в перспективе до начала лета этого года не только ввиду внутренних электоральных соображений. Сравнение с Ливией показывает, что кардинальный пересмотр внутригосударственного ландшафта в Сирии может привести к включению «принципа домино», который непременно затронет и такую исторически близкую Франции страну как Ливан. В зарубежной прессе совсем не случайно в последнее время активизировались комментарии о возможном исходе христиан из последних очагов их проживания на Ближнем Востоке. В Сирии у власти находится клан алавитов, но есть и значительная христианская община, которая не может не быть затронута в случае прихода к власти в стране группировок, наподобие ливийских повстанцев-антикаддафистов.
Если внешнеполитическим руководителям США недавно пришлось признаться в том, что Вашингтон не готов оказывать военную помощь сирийской оппозиции, поскольку не знает, кто действительно достоин такой помощи и делать такие признания в сравнительном контексте с ливийской кампанией, где у антикаддафистской коалиции была значительная конкретика, хотя бы с учётом опорного пункта оппозиции в Бенгази (интервью госсекретаря США Х.Клинтон телеканалу «CBS News» от 26 февраля с.г.), то это говорит о многом. И прежде всего о присутствующей неопределённости ситуации, которая станет ещё более значительной сразу после гипотетического ухода Б.Асада и возглавляемого им клана алавитов из руководства страны. Такая перспектива несёт в себе ещё больший заряд негативности для соседнего Ливана, как известно, построенного на этноконфессиональном принципе разделения власти, где «первую скрипку» (пусть ныне и в несколько номинальном виде) продолжает играть община маронитов. Общеизвестно, что марониты Ливана традиционно ориентированы на поддержание тесных отношений с Западным миром, особенно с Францией и Ватиканом. Франция однозначно не заинтересована в размывании позиций последних островков христианского государственного суверенитета на Ближнем Востоке.
Каких-нибудь 2 года назад Париж начал построение доверительных отношений с Дамаском (4), от которых сейчас мало что осталось, но всё же точка невозврата ещё не пройдена и возможны определённые пересмотры в нынешней позиции Франции по отношению к сирийскому руководству. Активность Франции в Ливии была по определению максимально дистанцирована от указанных выше возможных негативов, которые могут ожидать Париж после кардинальной смены декораций в Сирии и Ливане. Помимо этого, свою роль тогда сыграло и то немаловажное обстоятельство, что на территории Франции проживает большая община выходцев из стран Магриба, и данная община, в своём подавляющем большинстве состоящая из алжирцев, марокканцев и тунисцев (5), могла бы в политическом смысле прийти в движение, если бы Париж не обозначил свою принципиальную позицию по абсолютной неприемлемости действий М.Каддафи и его режима в Ливии.
Франция продолжает быть глобальным актором, тесно вовлечённым в ближневосточные развития. Внешнеполитическая активизация страны после 2007 г., с приходом на пост главы государства Н.Саркози - очевидна. Учитывая это, можно с уверенностью сделать тактическое предположение о том, что Н.Саркози и/или его главный конкурент Ф.Олланд активизируют внешнеполитические темы в промежутке между первым и вторым турами голосования на президентских выборах, включив в них и ближневосточные вопросы. Признанный нынешним французским руководством крах концепции мультикультурализма, а также понимание роста правых настроений в обществе, косвенным образом способствуют акцентированию особой позиции Парижа на Ближнем Востоке. Помимо тактических предположений, навеянных ходом избирательной кампании во Франции, можно сделать и более далёкий вывод. При любом следующем президенте Франция не откажется от тесной вовлечённости в ближневосточную проблематику и продолжит курс, обозначенный летом 2008 г. в своей «Белой книге», который можно образно представить как «бросок на Африку и Ближний Восток, преодолевая и нейтрализуя «арку нестабильности».
11 марта с.г. президент Н.Саркози провёл многочисленный предвыборный митинг в парижском пригороде Вильпент, в ходе которого он высказался за пересмотр Шенгенских соглашений в ЕС (потому что эти соглашения, по словам президента Франции, не отвечают «серьёзности ситуации»), дал «клятву защищать французскую ядерную энергетику», а также выступил за принятие в ЕС протекционистского закона о выделении государственных субсидий, прежде всего, европейскому производству.
В 2009 г. российские эксперты-востоковеды отмечали проведение Н.Саркози поступательной политики по интенсификации контактов с Дамаском. Это резко контрастировало с политикой Ж.Ширака, который откровенно игнорировал сирийское направление и предпочитал поддерживать американскую политику по изоляции Сирии. Н.Саркози, напротив, видел тогда в установлении доверительных контактов с Дамаском основное звено своей ближневосточной политики. Прежде всего, через улучшение отношений с сирийцами планировалось достигнуть какого-либо реального прогресса в решении израильско-палестинской проблемы. (Е.Кирсанов, О политике Франции на Ближнем Востоке//Институт Ближнего Востока, 25 октября 2009 г.).
Эксперты приводят следующие цифры. Арабо-мусульманская диаспора во Франции является самой многочисленной в Европе и составляет, по разным оценкам, свыше 5 млн. чел. (население Франции на 2008 г. насчитывало 64,5 млн.). Большинство её составляют выходцы из стран Магриба (свыше 82%). С 2005 г. количество иммигрантов во Францию из неевропейских стран значительно увеличилось. В 2004-2005 гг. выходцы из арабских стран составляли 1,5 млн., т.е. их количество увеличилось на 220 тыс. (17%), по сравнению с 1999 г. Именно выходцы из Алжира и Марокко способствуют увеличению демографического роста Франции.
journal-neo.com
Рейтинг публикации:
|
