Российская наука на пороге инновационного прорыва

Михаил Ковальчук
Директор РНЦ «Курчатовский институт», член-корреспондент РАН


«РЭО»: Михаил Валентинович, начнем с провокационного вопроса: соответствует ли российская наука требованиям времени?

М.К.: Безусловно – да. Российская наука соответствует мировому уровню, это общепризнанно. Подчеркну, что в целом отличительными чертами нашей науки, многих ученых, являются творческий, созидательный подход, креативность, стремление к междисциплинарности. Во многом европейская и мировая наука обогатились нашими идеями, открытиями – начиная с XIX века и по сегодняшний день.

Российская наука, ее достижения и вклад являются существенными и важными, неотъемлемой частью мировой, в первую очередь, фундаментальной науки. Весь этот солидный «багаж», безусловно, дает нам существенные шансы для дальнейшего развития и превращения России в современную великую научную державу.

Безусловно и другое - сегодня, после завершения перехода к рыночной экономике, мы стоим на неком перепутье, когда необходимо посмотреть на нашу научную сферу свежим взглядом, увидеть, что в ней отстало, что тормозит, где нет перспективных направлений. Советская наука была подстроена под определенный экономический, административный уклад. Сегодня же абсолютно иная среда, совершенно другие экономические и политические условия, и в науке требуется своего рода инвентаризация. Надо выделить научные направления - объективно сильные, востребованные и в России и на Западе. Их надо всячески поддерживать, развивать, а уже вокруг них - наращивать все необходимое. Не надо делать упор на былую славу.

«РЭО»: Какие российские научные направления Вы бы определили как «прорывные»?

М.К.: Прорывных научных направлений по определению не может быть много, но они играют ключевую роль в развитии современного общества. Еще один очевидный пример - энергетика. Сегодня не только в нашей стране, но и в мире существует колоссальный спрос на энергетику. Энергодефицит ощущает множество стран – Китай, США, Индия и Россия. В частности, у нас уже сегодня нехватка энергетических мощностей сдерживает развитие промышленности, строительства, малого бизнеса (хотя по прогнозам эта нехватка должна была наступить не ранее 2012 г.!).

Понятно, что энергетика - это важнейшее направление в развитии цивилизации не только сегодня, но и на обозримый период. Что мы будем делать, когда закончатся традиционные ресурсы? Сегодня мир уже определился – после традиционного углеводородного сырья и гидроэнергетики будет развиваться атомная энергетика. Это единственная существующая сегодня альтернатива – понятный, развитый, устойчивый и на данный момент вполне безопасный способ получения энергии.

«РЭО»: Какими «козырями» обладает в этой отрасли наша страна?

М.К.: Хочу напомнить – атомная энергетика зародилась в Советском Союзе, и, кстати, у нас, в Курчатовском институте. Более пятидесяти лет назад была запущена первая атомная электростанция в Обнинске. Сейчас в России есть масштабная программа создания атомной энергетики до 2015 г., где предусмотрены серьезные вложения в отрасль - порядка 1,5 триллионов рублей, из которых больше половины составляют внебюджетные средства, включая инвестиции частного бизнеса.

В этой программе четко прописано – каждый год у нас в стране будет вводиться два блока АЭС. Сейчас существуют два типа реакторов. Первый – канального типа, уран-графитовый РБМК – разработка Курчатовского института. На них сегодня вырабатывается 50% электроэнергии, производимой «Росэнергоатомом» на АЭС. Остальное составляют реакторы ВВЭР-1000, мощностью 1000 мегаватт, т.н. водо-водяные реакторы[1]. Сейчас активно развивается проект АЭС-2006, предусматривающий, в том числе, создание блоков ВВЭР-1500. С учетом того, что в мире начинается бурный, взрывной рост атомной энергетики, отечественная атомная технология обладает колоссальным экспортным потенциалом. Мы строим сегодня атомные станции в Китае, Индии, Иране, утвержден проект для Болгарии.

После чернобыльской аварии, вызвавшей серьезное недоверие к атомной энергетике, многие атомные проекты в мире были заморожены, но в России продолжались работы по повышению безопасности АЭС. За прошедшие два десятилетия надежность атомных станций, в частности, защита их от ошибок персонала, радикально повышена. Параллельно с этим решается проблема замкнутого топливного цикла, безотходного производства. Все отработанное топливо автоматически будет закладываться на хранение, запускаться в цикл на переработку.

Наряду с программой АЭС-2006 у нас развивается новая программа по региональной атомной энергетике. Речь идет об уникальной схеме – установке на баржах реакторов того типа, что стоят на атомных ледоколах, чтобы водным путем их можно было транспортировать в любую точку России или мира. Первая такая плавучая станция на базе реакторной установки заложена на «Севмашпредприятии». Если две установки суммарной мощностью 660 мегаватт будут установлены на баржу, то такая плавучая электростанция может обеспечить энергией целый регион.

После реализации данного проекта можно будет говорить не просто об инновационном прорыве: плавучие атомные станции способны сделать Россию лидером инновационного развития. Компания «Форд» не изобрела автомобиль, а компания «Боинг» самолет, но они создали промышленные технологии их сборки на конвейере. Фактически плавучие атомные станции дадут толчок к созданию атомных энергетических установок «на конвейере».

РЭО: Михаил Валентинович, а разве подобная мобильность атомных технологий не приведет к снижению уровня безопасности?

М.К.: Ни в коем случае. Заметьте, что мы не отступаем от режима нераспространения атомных технологий. Нам не нужно никому передавать топливо, мы производим и предоставляем готовую энергетическую установку на барже. Мы ее привозим, устанавливаем, сами обеспечиваем необходимые меры безопасности, осуществляем требуемое подключение. Экипаж такой установки будет меняться вахтовым методом, как на нефтедобывающей скважине. В случае окончания работы или если отпала необходимость в станции, либо в случае каких-то событий, ставящих под угрозу устойчивое нахождение в этой зоне, вопросы ее закрытия, переброски, приостановки, вывода из эксплуатации решаются в штатном режиме.

Второй важный аспект. Сегодня на базе такой энергоустановки стало возможно реализовывать в атомной энергетике принципиально новые коммерческие схемы, например, лизинговые: станции можно не продавать, а передавать в лизинг.

Еще одно перспективное направление отечественной атомной индустрии – развитие атомно-водородной энергетики.

Несколько слов о термоядерной энергетике, то есть о создании установок на базе термоядерного синтеза. Осенью 2006 г. в Париже несколько ведущих стран мира, в том числе и Россия, подписали соглашение об участии в международном проекте ИТЭР[2] - создании установки на базе термоядерного синтеза на территории Франции. Этот проект рассчитан на 30 лет, и стоимость его составляет несколько десятков миллиардов долларов. Хочу напомнить, что «ТОКОМАК», в котором была рождена термоядерная плазма[3], предложили и осуществили в Советском Союзе, тоже в Курчатовском институте. Российский научный центр «Курчатовский институт», обладая уникальным научным потенциалом, представляет собой одну из важнейших платформ развития современной науки.

Не могу не упомянуть и о таком направлении, как инновационная атомная энергетика, связанная с новыми видами реакторов – это высокотемпературные газовые реакторы, жидко-солевые реакторы, реакторы на быстрых нейтронах. Всеми этими наработками располагает отечественная наука, а по некоторым позициям является лидером. Я привожу здесь в пример атомную энергетику, прежде всего потому, что сегодня это наиболее значимая, прорывная отрасль, которая «потянет» за собой все остальное. Прорыв здесь для России очевиден. Особенно с учетом растущего мирового спроса на энергетику.

В целом Россия находится сегодня, с моей точки зрения, в исключительно благоприятной ситуации для инновационного рывка, который станет очень значимым не только для экономики страны, но и всего уклада жизни.

РЭО: Михаил Валентинович, а что с другими отраслями науки?

М.К.: Россия усилила продвижение в космической сфере. Мы все помним, что орбитальные космические станции - это тоже отечественное достижение. У России накоплен бесценный опыт по доставке к ним грузов, долгосрочному пребыванию на станции, медико-биологическим экспериментам, проводившимся на орбите. Исследования космоса также были, есть и будут отечественным перспективным направлением. Наконец, говоря о фундаментальном, методологическом прорыве, это - нанотехнологии, которые станут базой научно-технического прогресса XXI века. На основе нанотехнологий будут развиваться практически все направления науки, медицины, экономики; нанотехнологии изменят весь уклад жизни в мире в ближайшие десятилетия.

«РЭО»: Среди множества взглядов на российскую науку есть и такой: именно благодаря науке наша страна очень быстро по историческим меркам перешла от социалистической экономики к рыночной. Что Вы думаете по этому поводу?

М.К.: Это, с моей точки зрения, совершенно очевидно. Столь стремительный переход нашей страны от административно-тоталитарной системы к рыночному укладу имеет исторические корни. В Советском Союзе человек, стремящийся быть свободным и независимым, должен был реализоваться как творческая личность. И если в любом среднестатистическом западном государстве творческие люди равномерно распределяются по многим секторам экономики и общества: бизнес, практическая медицина, юриспруденция, спорт, журналистика, там, где они могут реализоваться и достичь материальных успехов, то в нашей стране такая реализация была возможна зачастую только в науке. Наука была востребована и обласкана властью. В результате люди творчески активные стремились в науку и, в частности, концентрировались в Академии наук. Именно поэтому у нас в России, несмотря на общий упадок экономики и неразвитость многих областей общественной жизни в 1970-1980-е гг., наука, тем не менее, сохраняла довольно высокий уровень и мировое признание.

К началу перестройки под крышей Академии Наук СССР был собран, по сути, интеллектуальный потенциал нации. Едва началась перестройка, сразу же в других областях оказались востребованы творческие люди, и тогда научная сфера инжектировала свой интеллектуальный потенциал в разные сектора экономики и другие сферы, в том числе в области, создававшиеся у нас в стране с нуля.

Можно привести множество примеров, когда наиболее успешными бизнесменами, банкирами, политиками, общественными деятелями становились бывшие ученые. «Утечка мозгов» состояла, на самом деле, не только в оттоке за границу, но и в диффузном перетоке, в основном, из научных сфер, где была очень велика концентрация научного потенциала, в те области, где он был востребован, где его было мало или не было вообще, и где были деньги.

«РЭО»: Что касается денег, то плохое финансирование и невысокие доходы ученых – одно из самых общих мест при обсуждении положения дел в отечественной науке. В тоже время Европейский Союз регулярно увеличивает расходы на науку, то же самое наблюдается в США. Как исправить эту ситуацию?

М.К.: Во-первых, не только Европейский Союз и США увеличивают расходы на науку. Они масштабным образом растут и в нашей стране. И по ряду позиций в абсолютном выражении они вполне сравнимы с теми инвестициями в науку, которые делают другие ведущие страны.

Руководство нашего государства и, в первую очередь, президент, уделяют огромное внимание научной сфере. За последние два года, в связи с увеличившимися вложениями в науку улучшилась материально-техническая база многих научных учреждений. Созданы десятки центров коллективного пользования. Например, в Институте кристаллографии РАН, в котором я работаю много лет, за всю его 60-летнюю историю не было такого разнообразия высококлассной исследовательской аппаратуры, которой располагает сегодня центр коллективного пользования, созданный на основе института. И это не исключение. По всей России существуют десятки институтов, в оснащение которых вложены миллионы долларов. Есть еще десятки центров, которые получили меньшую финансовую поддержку, но, тем не менее, существенным образом обновили оборудование. Кроме того, активно развиваются так называемые большие установки. Например, синхротронный центр в Курчатовском институте, исследовательский источник нейтронов и ряд подобных научных установок по стране получили дополнительную поддержку со стороны государства. И все это оборудование открыто для научного сообщества.

Более того, сейчас, в связи с принятием на государственном уровне программы развития нанотехнологий в стране, в научную инфраструктуру планируются новые масштабные инвестиции. В ближайшие два года Россия имеет шансы стать одной из наиболее оснащенных современным оборудованием развитых научных держав мира.

«РЭО»: Михаил Валентинович, какие преобразования, на Ваш взгляд, будут ждать в ближайшие годы отраслевую науку? Не обернется ли стремление масштабного акционирования и приватизации научных организаций уничтожением науки? Ведь зачастую бизнесменам будет легче и проще вложить средства в закупку импортных технологий и техники вместо инвестиций в отечественные разработки. Ряд экспертов опасаются, что подобный подход может обернуться в перспективе утратой позиций страны в целом ряде направлений.

М.К.: В начале 90-х годов многие отрасли промышленности у нас практически исчезли. И это автоматически стало приговором советской отраслевой науке. Она фактически перестала быть востребованной. Раньше, когда была советская промышленность, построенная по отраслевому принципу, ее курировали мощные министерства. Отрасли запрашивали столько-то студентов, столько-то инноваций, такие-то результаты. Были отраслевые научные институты, которые обслуживали отрасли. Потом этого не стало, и начался другой этап развития. Вместо отраслей возникли компании, прежде всего, сырьевые. В то время их, естественно, мало интересовало развитие новых производств и инновации.

Но посмотрите, какая ситуация сегодня. Создана объединенная авиационная корпорация (АО «ОАК»), объединившая десятки авиационных заводов. Государство дало масштабный заказ на самолеты на пять-десять лет вперед. То же самое сделано в судостроении. С запуском «Росатомпрома» сложится еще одна крупнейшая, с миллиардным долларовым объемом наукоемкая компания. Каждая из этих корпораций теперь будет активно развивать науку, вкладывать в нее собственные средства, строить свою фирменную науку. Без этого они не выживут.

Сейчас у нас в стране идет закономерный, цивилизованный процесс. И в этом смысле я расцениваю перспективы отечественной отраслевой, или, правильнее сказать, корпоративной науки, исключительно позитивно. Произойдет перегруппировка, и отраслевая наука переформируется в науку корпоративную. На это понадобится несколько лет.

[1] Первый советский промышленный уран-графитовый реактор был введен в эксплуатацию в 1948 г. С середины 1960-х г.г. в СССР прорабатывались два основных направления энергетических реакторов: уран-графитовый типа РБМК (реактор большой мощности канальный) и корпусной типа ВВЭР (водо-водяной энергетический реактор). Реакторы РБМК-1000 установлены на энергоблоках Ленинградской, Курской и Смоленской АЭС. – Здесь и далее прим. «РЭО».
[2] Международный термоядерный экспериментальный реактор (ИТЭР).
[3] ТОКОМАК - грандиозное научно-техническое сооружение, призванное в полном вакууме сжимать с помощью электромагнитных полей горячую плазму до температур солнечных термоядерных реакций с целью получения энергии Солнца на Земле.

Рейтинг публикации:

5




Комментарий от VP:

Михаи́л Валенти́нович Ковальчу́к (род. 21 сентября 1946, Ленинград) — российский физик, член-корреспондент РАН.

 

Выпускник физического факультета Ленинградского государственного университета (1970), доктор физико-математических наук (1988), член-корреспондент РАН (2000), профессор.

 

С 1998 года — директор Института кристаллографии имени А. В. Шубникова РАН.

 

С 2005 года — директор Курчатовского института.

 

М. В. Ковальчук — ведущий учёный в области рентгеновской физики, кристаллографии и нанодиагностки[источник не указан 170 дней], один из идеологов и организаторов развития нанотехнологий в России. Он внёс существенный вклад в разработку государственных программ, определяющих развитие наноиндустрии в РФ[источник не указан 82 дня].

 

С 2010 года — член Совета Фонда «Сколково».

 

М. В. Ковальчук — учёный секретарь Совета при Президенте РФ по науке, технологиям и образованию; член Комиссии при Президенте Российской Федерации по модернизации и технологическому развитию экономики России; член правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям; член совета генеральных и главных конструкторов, ведущих учёных и специалистов в области высокотехнологичных секторов экономики; член Общественной палаты РФ.

 

Также Михаил Валентинович является деканом факультета нано-, био-, информационных и когнитивных технологий МФТИ; заведующим кафедрой «Физика наносистем» физического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова; главным редактором журнала «Кристаллография» РАН; председателем Национального комитета кристаллографов России.

 

М. В. Ковальчук — председатель Национальной конференции по применению рентгеновского, синхротронного излучений, нейтронов и электронов для исследования материалов (РСНЭ); председатель Национальной конференции по росту кристаллов (НКРК). Он автор и ведущий научно-популярной телепрограммы «Истории из будущего с Михаилом Ковальчуком».

 

М. В. Ковальчук — действительный член Американской ассоциации содействия развитию науки (ААAS) по секции «Физика».

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: