Евгений Сатановский
Почему Россия вступается за Сирию и Иран?
Россия впервые за длительное время заняла жесткую позицию в ООН, пытаясь ослабить давление ЛАГ и Запада на Сирию и Иран. В обоих случаях вместе с Китаем, а в случае с Ираном еще и с Индией, Турцией и рядом других глобальных игроков. Лобовое столкновение в Совете Безопасности ООН застало врасплох монархии Залива и их партнеров по блоку НАТО, сделавших ставку на повторение в Сирии ливийского сценария и дальнейшее наступление на Иран.
Российская позиция просчитывалась при наличии минимальных аналитических способностей, однако оказалась для них сюрпризом. Следовательно, не только в Госдепартаменте США, но и в министерствах иностранных дел Великобритании и Франции катастрофически не хватает специалистов, способных адекватно оценивать ситуацию и принимать взвешенные решения. (На самом деле это стало очевидно еще в ходе «арабской весны».)
Бесплатных завтраков не бывает
Теоретически Россия могла в очередной раз закрыть глаза на предлагаемую ей роль «пятого колеса» в телеге Совбеза ООН и сыграть роль статиста в спектакле, разыгрываемом Дохой, Эр-Риядом, Вашингтоном и Брюсселем. Сдать Сирию и Иран, как того требуют отечественные либералы, арабские монархии и Запад, и против чего, как минимум в сирийском случае, не будет возражать Турция — не проблема. Вопрос, зачем?
Поддержка западных инициатив ни разу за все последние десятилетия не принесла России дивидендов. Она не получала даже того, что ей было обещано. Транзит грузов НАТО в Афганистан и запуск космических аппаратов с помощью российских носителей не результат партнерства, а технические услуги, которые оплачиваются в соответствии с тарифом вне зависимости от того, кто их оказывает. Миллиардные потери, которые понесли в Ливии российские корпорации, несмотря на нейтральную позицию, занятую Москвой в ООН, доказали, что Россия не рассматривается Западом как равноправный партнер. Ссылки на то, что отказ новых ливийских властей поддерживать с Россией экономический и политический диалог вызван их абсолютной независимостью, демонстрируют, что над Россией либо издеваются, либо власть в Ливии отсутствует как таковая и диалог там вести не с кем. Печальное завершение «борьбы с диктатурой Каддафи». Как следствие, цена российской поддержки в Сирии и тем более Иране возросла на порядок, причем измеряется она не в чемоданах, набитых СКВ, или банковских траншах (этот аргумент арабские монархии Залива любят использовать в диалоге с лидерами западных демократий). В российском случае речь идет о закрепленных соответствующими соглашениями геополитических интересах страны, которые на протяжении всего постсоветского периода мировое сообщество демонстративно игнорировало. Как любят в таких случаях говорить американцы: «Не бывает бесплатных завтраков».
Сохранить лицо
Отказываясь сдать российские интересы в Сирии и Иране, вне зависимости от того, в чем они заключаются и насколько велики, в обмен на невнятные лекции о демократии, Россия не намерена выступать и на стороне Тегерана против арабов и Запада, как того назойливо требуют отечественный консервативно-патриотический блок и иранское лобби. Запад важен для Москвы как основной потребитель нефти и газа, источник инвестиций и технологий. Разрывать отношения с ним ради Ирана Россия не намерена, так же как не намерена воевать с кем бы то ни было из-за Ирана или Сирии. Иран — такой же наш конкурент на мировых рынках углеводородов, как и страны арабского мира. Трубопровод «Набукко», призванный вывести ресурсы Прикаспия на европейский рынок в обход России, рентабелен только в случае его заполнения иранским газом. Привлекательность Дамаска и Тегерана для Москвы как торговых партнеров не стоит преувеличивать, а возможность захода российских ВМФ в сирийский порт Тартус имеет скорее имиджевое, чем реальное значение. Неслучайно Россия категорически против обретения Ираном ядерного оружия и наряду с Китаем не приветствует попытки ИРИ стать членом ШОС. В столкновении с Грузией в 2008 году Россия отреагировала на пересечение Тбилиси «красной черты». В ситуации с Сирией или Ираном вопрос так не ставится. Москва не верит в эффективность санкций, полагает военный сценарий опасным для своих региональных интересов и не намерена предоставлять операции по свержению Асада мандат ООН — не более того.
Обвинения России в поддержке диктаторских режимов любопытны с точки зрения формальной логики: чем именно светская диктатура в Сирии или шиитская теократия Ирана хуже ваххабитских теократий Катара и Эр-Рияда, не говоря уже о прочих монархиях Залива, — большой вопрос. Отказ России сдать партнеров по первому требованию позволяет ей «сохранить лицо» и выгодно отличаться от Вашингтона, по поводу которого в арабском мире говорят: «Быть врагом Америки опасно. Быть ее другом — опаснее вдвойне». Запад взял курс на полномасштабное сотрудничество с исламистами, рискуя повторением 11 сентября, но если администрации Обамы, Саркози и Кэмерона готовы в очередной раз наступать на те же грабли — это не российская проблема. Пока что монархии Залива демонстрируют, как «арабский хвост вертит западной собакой». Для России же все они оптом и в розницу — Запад, Турция, Иран или Сирия — не союзники и союзниками быть не могут. Их интересы противоречат российским, вне зависимости от того, состоят ли они в экономическом или религиозном доминировании на постсоветском пространстве, прокладке через турецкую территорию трубопроводов в обход РФ, переделе Каспия, о котором так много говорят в Иране, или строительстве Катаром установок СПГ в тех портах ЕС, куда идут российские газопроводы.
Удар по Ирану или Сирии вне зависимости от того, кто будет его осуществлять, ослабит атакующих. В результате строительство трубопроводов, конкурирующих с российскими, замедлится. Столкновение суннитских исламистов с шиитскими подорвет позиции их партнеров и клиентов в самой России. Проблема беженцев из Ирана, которых, в случае удара по этой стране, неизбежно придется принимать Армении, Азербайджану и РФ, — это вопрос их обустройства, не представляющий ничего сверхъестественного. Сменится или нет режим в Тегеране, не российская проблема. Иран и Турция на протяжении десятилетий были союзниками США. Их отношения с Москвой в разгар Карибского кризиса, когда мир балансировал на грани ядерной войны, были несопоставимо хуже сегодняшних, однако это не мешало СССР укреплять свои позиции в регионе. Что же касается традиционной головной боли российских военных по поводу того, что США окружат Россию своими базами, можно посоветовать им расслабиться в соответствии с восточной пословицей: «Когда носорог глядит на луну, он напрасно тратит цветы своей селезенки». Окружат — значит, мало им провалов в Ираке и Афганистане, колоссального бюджетного дефицита и экономического кризиса. Да и Россия ли является целью Вашингтона? Пока по крайней мере администрация Обамы демонстрирует агрессивные намерения в отношении Пекина, полностью игнорируя Москву.
Запад пытается контролировать ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке, однако даже в коалиции с арабскими монархиями у него нет на это никаких шансов. Противостояние Ирана с государствами Персидского залива приближает регион к войне. Не исключено, что это будет «война на истощение», не столь опасная для ИРИ, как блокада Ормузского пролива или удар по «острову Арабов» с неизбежным ответом со стороны США и других стран НАТО — гарантов безопасности аравийских монархий.
Арабский хвост и западная собака
Сейчас уже очевидно, что за событиями в Сирии, которая является единственным арабским союзником Ирана, стоят именно ваххабитские Катар и Саудовская Аравия. Причем их борьба с Тегераном идет не только в Сирии, но и в Ливане, Ираке, Йемене и Мавритании. В этой борьбе Запад встал на сторону суннитских монархий, а Россия, Китай и ряд ведущих государств Азии, Африки и Латинской Америки нейтральны, хотя в арабском мире доминирует мнение, что Москва поддержала шиитов против суннитов (либо персов против арабов). Следствием этого стала антироссийская кампания в местных СМИ, нападение на посла РФ в Катаре и ряд других инцидентов. Очевидно, что монархи Залива по-прежнему рассматривают Россию как врага. В Афганистане и Чечне они выступали против Москвы, воюя с ней «по доверенности», руками моджахедов и террористов при поддержке Запада и Пакистана. И не исключено, что в настоящее время они возродят финансирование террористической деятельности на Северном Кавказе и попытаются распространить ее на внутренние области России (в первую очередь Поволжье, Северный Урал и Западную Сибирь). Особую роль во всем происходящем вокруг Ирана и Сирии играет Турция. В Ливии Анкара поддержала свержение Каддафи. В Сирии она контролирует формирование вооруженной оппозиции в приграничных районах, организует прием беженцев на своей территории, поддерживает противников Асада и в случае принятия соответствующего решения может нанести по этой стране удар, который у Дамаска нет шансов отразить. Эта операция будет поддержана арабским миром и Западом и введет в игру Североатлантический альянс, членом которого Турция является. При этом Анкара ничем не рискует в отношениях со своим крупнейшим торговым партнером — Москвой и почти ничем не рискует в отношениях с Тегераном.
Парадоксальным образом единственной границей, через которую в Сирию не идет поток оружия и боевиков, является ее граница с Израилем. Иерусалим, формально находящийся с Дамаском в состоянии войны, заинтересован в стабильной Сирии едва ли не больше, чем сам алавитский режим. Как следствие, Израиль, в отличие от стран Запада, не будет принимать участие в военных операциях на территории Сирии, если только сирийцы не выступят против него. В то же время Израиль готов к любому развитию событий вокруг Ирана и в случае необходимости собирается нанести превентивный удар по его ядерным объектам. Конечно, это вряд ли произойдет по саудовско-катарскому сценарию, согласно которому евреи и шииты будут воевать друг с другом до последней капли крови, а монархии Залива выйдут из этого конфликта победителем, добив своих соперников при поддержке США и ЕС (в случае Израиля — политически дожав принятие Иерусалимом «арабской инициативы» и его ядерное разоружение). Точно так же Израиль вряд ли будет атаковать Иран в те сроки, которые называют ответственные американские источники вне зависимости от их уровня. Скорее можно расценить подобные утечки информации как зондирование или провокацию со стороны США.
Новые правила «большой игры»
Позиция ЕС в отношении Ирана также отличается от американской. Вашингтон может позволить себе больше, чем Брюссель, тем более что военный сценарий без США не будет реализован ни в отношении Ирана, ни в отношении Сирии. Удар по ядерным объектам ИРИ Америка готова нанести в любой момент. А проблема выборов может лишь подтолкнуть президента Обаму к принятию такого решения, поскольку оно, скорее всего, принесет ему голоса колеблющихся избирателей. Удар по Ирану компенсирует для действующей администрации урон, который нанесло ее имиджу охлаждение отношений с ядерным Пакистаном после ликвидации там бен Ладена. Что же касается роли ООН в сирийско-иранском кризисе, то это чисто техническая роль: проблемы с утверждением военных бюджетов конгрессом США и европейскими парламентами решаются легче, в случае наличия мандата ООН на проведение соответствующей операции.
Происходящее на Ближнем и Среднем Востоке свидетельствует о приближении конца многополярного мира. Функции мирового жандарма выполняются Западом из рук вон плохо. Америка слабеет из-за передела мировой экономики, финансового кризиса и распространения военных технологий в странах третьего мира. ЕС как ее экономический соперник уязвим, а как военная сила несостоятелен. Потери в живой силе и высокие расходы на войну — ахиллесова пята НАТО.
В отсутствие идеологического противника равной силы, на роль которого ни Россия, ни Китай, все более открытые и активно интегрирующиеся в мировую политическую и экономическую систему, более не подходят, попытки мобилизации западного сообщества против очередной «оси зла» не находят отклика, даже отдаленно напоминающего уровень консолидации времен холодной войны. Как следствие такие фигуры «большой игры», еще в начале ХХ века обреченные на подчинение и территориальный раздел, как Турция, Иран и Китай, ведут независимую политику, восстанавливая исторические сферы влияния. Такими же независимыми игроками постепенно становятся Индия, Япония, Южная Корея, ЮАР, ряд арабских стран и государств ЮВА, продвижение которыми своих интересов все меньше зависит от Запада. Скорее это они используют Запад, нуждающийся в альянсах с бывшими колониями и зависимыми странами не меньше, чем они нуждаются в западных инвестициях, технологиях и рынках. Борьба Саудовской Аравии и Катара с Ираном и Сирией наглядно это демонстрирует. Россия же пока воздерживается от ответа на провокации в свой адрес, хотя, вспоминая историю с ликвидацией Яндарбиева, стоит признать, что тех, кто решит попробовать ее на прочность, могут ожидать большие сюрпризы.
Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока
фото: Reuters
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
