К такому выводу приводит анализ его мер по политической модернизации страны
Пока апологеты политической модернизации призывают «все здоровые силы общества» объединиться вокруг президента Медведева, а сам Дмитрий Анатольевич (которому сегодня, кстати, исполнилось 46 лет) рассуждает о современном государстве, преимуществах жизни при современной демократии и постепенном характере ее утверждения, начался новый учебный год, и все оформляющиеся на работу преподаватели школ, вузов, техникумов и т. д. начали выстраиваться в очередь в соответствующие отделы МВД, где они должны получать справки об отсутствии судимости. Точнее, сначала надо заказать справку. Потом – ее получить. В обоих случаях – приехать и отстоять очередь.
Это – первые шаги Медведева в области то ли политической модернизации страны, то ли ее демократизации. Потому что в декабре 2010 года им были подписаны поправки к ТК РФ, им же инициированные, согласно которым права на преподавательскую деятельность с этого года лишены лица, «имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности» (ТК РФ, ст. 65, ч. 2 в ред. Федерального закона от 23.12.2010 № 387-ФЗ). И это – еще не полный перечень тех, кто оказался под запретом.
Здесь перед нами – две стороны вопроса. Первая: так кому же отныне, по сути, запрещено заниматься педагогической деятельностью?
Допустим, мы выносим за скобки обвиненных в преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних (хотя и здесь есть некоторые вопросы: тогда, например, этих же граждан нужно отлучить от любой работы, связанной с пребыванием в разнополых коллективах). Но допустим.
Кроме них, в рамках осуществления политической модернизации, преподавать не имеют право те, кто заступился за кого-то на улице, не дал себя оскорбить или просто дал пощечину подлецу, даже если эти люди свою вину уже искупили. Т. е., в принципе, получается, что человеку, имеющему чувство собственного достоинства, запрещается что-либо преподавать: в школах и вузах дозволено быть только тем, кто будет приучать своих воспитанников быть робкими, запуганными и готовыми снести любое унижение – от хулигана или от власти.
При этом, судя по приведенной выдержке из закона, из числа людей, которым запрещено преподавать, исключены те, кто был осужден за клевету и оскорбления или незаконное упрятывание кого-либо в психдиспансер. Выходит, их Дмитрий Медведев считает вполне достойными обучать молодежь и делиться с ней опытом? Неслучайно президент ранее также освободил клеветников от уголовной ответственности. Может быть, потому, что в ситуации с кампанией по дискредитации Юрия Лужкова вольно или невольно показал, что сам не считает клевету ненормальным и недостойным делом?..
Вынесем также за скобки судимых за преступления против здоровья населения и общественной нравственности: там речь идет в основном о вещах, связанных с наркотиками, проституцией и порнографией. Но следом идут имеющие судимость за преступления против общественной безопасности. А под этим, кроме, скажем, виновных в терроризме, бандитизме, организации преступного сообщества, захвате заложников и т. п., подразумевается также и многое другое. Кстати, даже в отношении указанных статей можно задаться некоторыми вопросами. Например, под статью о преступлениях против общественной безопасности подпадает и участие в массовых беспорядках. Скажем, выразил солидарность с доведенными до отчаяния наглостью местных властей (к примеру, тех, которые покрывали беспредел в Кущевке) людьми, которые взяли на вооружение жесткие методы противостояния беспределу, – запрет на преподавание. Попытался усомниться в официальной версии некого теракта – запрет на преподавание. Пришел на несанкционированный митинг, не разошедшийся после требования местных полицейских, – запрет на преподавание. Оказал сопротивление бесчинству «представителей власти» – запрет на преподавание.
А кроме того, запрет на преподавание – за нарушение правил пожарной безопасности, за нарушение правил учета, хранения, перевозки и использования взрывчатых, легковоспламеняющихся веществ и пиротехнических изделий, за нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах, за нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ, за прекращение или ограничение подачи электрической энергии либо отключение от других источников жизнеобеспечения... Мы не хотим сказать, что это – невинные, пустячные, ничего не значащие проступки, и лиц, совершивших их, можно без опаски пускать в школы и вузы. Но в данном случае поражают полный юридический сумбур, неясность, противоречивость и даже абсурдность выбора критериев, по которым одним лицам запрещено преподавать, а другим – разрешено.
Такое впечатление, что, инициируя эти изменения и подписывая принятый закон, Дмитрий Анатольевич сам толком не помнил, что значится в указанных разделах УК.
При этом нужно особо обратить внимание на то, что права на преподавание, судя по всему, не лишаются (в силу того, что они не фигурируют в списке запрещенных) судимые за преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина. Т. е. люди, виновные и осужденные ранее за дискриминацию, нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам; осужденные за нарушение неприкосновенности частной жизни и неприкосновенности жилища; за воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий; за нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, избирательного блока, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума; за фальсификацию избирательных документов, документов референдума; за фальсификацию итогов голосования; за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов; за невыплату заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат; за воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий; за воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них, и за многое другое.
Стоит особо обратить внимание именно на последнее: тот, кто незаконно препятствовал проведению митинга и даже был за это осужден (где бы такого осужденного увидеть?), право на преподавание сохраняет. А тот, кто на этот митинг пришел и отказался уходить, что вылилось в массовые беспорядки, права преподавать уже не имеет.
Кстати, сохраняют право на преподавание и все те, кто был осужден за все виды экономических преступлений. Получается, вору можно преподавать, а драчуну – нельзя.
Тот, кто был осужден за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, преподавать может, а тот, кто дал ему за это пощечину, – уже не может.
Картину полного абсурда дополняет, как говорилось выше, лишение права преподавания лиц, осужденных за нарушение правил пожарной безопасности. Зато осужденный за нарушение техники безопасности и правил охраны труда такого права не лишается.
Но венец юридического безумства в данной ситуации – то, что относится ко второй стороне вопроса.
«Статья 65 ТК РФ. Документы, предъявляемые при заключении трудового договора.
При заключении трудового договора лицо, поступающее на работу, предъявляет работодателю: <...> справку о наличии (отсутствии) судимости и (или) факта уголовного преследования либо о прекращении уголовного преследования по реабилитирующим основаниям, выданную в порядке и по форме, которые устанавливаются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере внутренних дел, – при поступлении на работу, связанную с деятельностью, к осуществлению которой в соответствии с настоящим Кодексом, иным федеральным законом не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (абзац введен Федеральным законом от 23.12.2010 № 387-ФЗ)».
Стало быть, доказывать, что преподаватель таких судимостей не имеет, должен сам данный преподаватель. Будь он кандидат, доктор, профессор, академик. Будь у него трудовая книжка расписана за каждый год, и там просто нет места для отбывания срока по любой статье, зато налицо – лет 30-40 непрерывного педагогического стажа. Будь у преподавателя государственные награды хоть советского, хоть антисоветского правительства. А ты докажи, что не был судим!.. Даже не сам принимающий на работу вуз или школа должны направить (даже если есть подобные запреты на профессию) запрос в соответствующие структуры: сам этот преподаватель должен явиться в МВД и попросить соответствующий отдел последнего засвидетельствовать, что он, при всех своих наградах, степенях и званиях, еще и не судим.
Да пусть у него даже и нет наград и званий: подобное требование – само по себе и унижение, и прямое противоречие Конституции. Например, ее 51-й статье, гласящей: «Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом». А требование принести справку, что ты не судим, есть как раз принуждение к свидетельству против себя. Если, скажем, ты судим – пусть это докажет то учреждение, на работу в которое ты поступаешь.
Есть в данном случае и противоречие ст. 49 Конституции, согласно которой, если говорить коротко, обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность; неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. Предоставление же справки о несудимости есть как раз требование доказательства своей невиновности.
И кто это все придумал? Дмитрий Медведев, в силу своих должностных обязанностей – гарант конституционных свобод и прав граждан, орел российского либерализма, олицетворение надежд граждан, мечтающих о политической модернизации. Вот конкретные шаги этой модернизации. Видимо, вот так будет выглядеть она, если Дмитрий Анатольевич сохранит за собой пост президента России.
Но, на мой взгляд, этому человеку нельзя быть президентом. Ему вообще нельзя быть на государственной службе.
