Ссылка на оригинал

Деньги

Кривохатько Н. И.

Деньги: константа или переменная?

Может ли существовать мир гуттаперчевых констант и что можно измерить резиновым штангенциркулем?

1. Роль константы как системоформирующего фактора

Прежде, чем начать анализ проблемы - а эта проблема имеет самое непосредственное отношение к нашей повседневной жизни - и для того, чтобы войти в тему, нам необходимо будет ответить хотя бы на первый из вопросов, вынесенных в заголовок. Если перефразировать этот вопрос, то это вопрос о роли констант (каких-то жёстких, неизменных условий) в жизни систем различного типа, условий, формирующих, по сути, сами эти системы, их структуру, соотношение всех процессов в них, обеспечивающих их устойчивое существование и, для развивающихся систем, стабильное развитие. Чтобы ответить на этот вопрос, приведём небольшую справку о роли т. н. мировых констант в жизни базовой для нас системы - гиперсистемы Вселенная. Тонкая настройка Вселенной. (от англ. fine tuning) - концепция в теоретической физике, согласно которой в основе Вселенной и ряда её составляющих лежат не произвольные, а строго определённые значения фундаментальных констант, входящих в физические законы. В состав минимального списка этих фундаментальных мировых констант обычно включают скорость света (c), гравитационную постоянную (G), постоянную Планка (h), массы электрона и протона me, mp и заряд электрона (e). Замечено, что изменение значения констант в пределах порядка или исключение одного из внутренних квантовых чисел ведёт к невозможности существования атомов, звёзд и галактик. Фундаментальные физические постоянные (вар.: константа) - постоянные, входящие в уравнения, описывающие фундаментальные законы природы и свойства материи. Фундаментальные физические постоянные возникают в теоретических моделях наблюдаемых явлений в виде универсальных коэффициентов в соответствующих математических выражениях. Постоянная тонкой структуры, обычно обозначаемая как α, является фундаментальной физической постоянной, характеризующей силу электромагнитного взаимодействия. Впервые она была описана в 1916 г. немецким физиком Арнольдом Зоммерфельдом в качестве меры релятивистских поправок при описании атомных спектральных линий в рамках модели атома Бора. Называется также постоянной Зоммерфельда. Одно из объяснений величины постоянной тонкой структуры включает в себя антропный принцип и гласит, что значение постоянной тонкой структуры имеет именно такое значение, потому что иначе было бы невозможным существование стабильной материи и, следовательно, жизнь и разумные существа не смогли бы возникнуть, если бы величина α была иной. Например, известно, что будь α всего на 4 % больше, производство углерода внутри звёзд было бы невозможным.

Если бы α была больше, чем 0,1, то внутри звёзд не смогли бы протекать процессы термоядерного синтеза. Прежде, чем двигаться дальше, необходимо сделать одно замечание относительно интерпретации антропного принципа. Предложенная трактовка как бы ставит в зависимость значение постоянной тонкой структуры от той организации явления жизни, которую мы знаем и к которой относимся сами. Реальная логика другая: в этой Вселенной с этими значениями констант возможна именно такая организация жизни. Другие значения (допустим) мировых констант обусловили бы возникновение и развитие другой Вселенной, в которой жизнь формировалась бы на несколько иных прнципах. Хотя, не исключено, что других значений констант в нашей Реальности быть в принципе не может. Здесь важно понять другое: стабильность существования как Вселенной, так и такого её подпроцесса, как жизнь, целиком зависит от того, насколько константа является константой. Т. е., если бы мировые константы произвольно меняли своё значение, этот мир давно бы перестал существовать, рассыпался, а может быть, и не возник вовсе. И здесь возникает первая предпосылка к желанию задать следующий вопрос: можно ли произвольно обращаться с некоторыми мерами, регламентирующими важнейшие стороны отношений между людьми в обществе? Т. е. следует их рассматривать как константы - со всеми вытекающими последствиями, или нет? Запомним этот вопрос и двинемся дальше. Ещё один момент, на который следует здесь обратить внимание. Нам важно понять, что те или иные соотношения, критерии, законы, формирующие процессы в различных подсистемах гиперсистемы Вселенная, являются производными от базовых (мировых) констант. Очевидно, что какие-то типы производных должны "работать", быть актуальными и в системах типа "общество". Эти константы обычно являются составляющими систем ценностей общества - комплексов оценок вещей, отношений, явлений, имеющих положительное или отрицательное значение для индивида или общества в целом. В том числе экономических отношений, в которых главной мерой выступают деньги.

Т. е., если правильно понять, сформулировать и применять эти критерии, то функционирование и развитие системы "общество" будет иметь более стабильный характер. Поскольку же все интеллектуальные продукты, которые производит общество (в том числе и такие, как система ценностей), зависят от корректности общей (базовой) системы представлений, сформированной познанием, то получается, что стабильность общества находится в прямой зависимости от эффективности познания. Но это к слову. Будем считать, что с первым вопросом, вынесенным в заголовок, мы покончили, и теперь имеем полное право приступить к ответу на второй. Этот, на первый взгляд странный вопрос, можно повторить многократно, и применительно к другим предметам. Можно было бы, например, спросить, что можно выточить резиновым резцом, вспахать резиновым плугом, скрепить резиновым плугом и т. д. Но, прежде чем обозначить коварный замысел автора, который он замаскировал в этих, на первый взгляд бессмысленных вопросах, зададим ещё несколько вопросов. Зададимся, например, вопросом, смог бы человек добиться столь внушительных успехов в развитии технологий, в преобразовании материального мира, в техническом прогрессе, если бы пользовался "безразмерными" инструментами и мерами, если бы первый эталон длины - метр, был изготовлен не из твёрдых материалов - сплавов металлов, а из каучука? Могла бы взрасти духовная культура общества, если бы ещё в прадавние времена не была заложена базисная структура человеческих ценностей - тоже своеобразная константа, основной исторический инвариант, который в христианстве, например, принял форму "Десяти заповедей"? (И которые в системной физике можно выразить одним законом, свести к одному принципу - но это тоже к слову). И наконец, главный вопрос, ради ответа на который и затевалась эта статья: может ли быть стабильным мир людей, общество, в котором важнейшая мера - деньги, роль меры совершенно не выполняет?

Потому как подобна чему-то эластичному, сделанному из каучука, значение которой в каждой конкретной ситуации зависит от массы произвольных внешних факторов. Но в основном от умения различных финансовых "игроков", в зависимости от конъюнктуры, сжимать и растягивать эту "меру" при помощи разнообразных уловок. Но чаще всего с помощью хитрости, силы или просто угрозы применения силы. Ответ кажется риторическим - но таким он кажется лишь людям, обладающим качественным мышлением. Которых, увы, немного. Отсюда, главная идея, которую необходимо обосновать в данной статье - что деньги должны быть реальной константой, лишь в этом случае мировая финансовая система обретёт вожделенную стабильность и мы навсегда забудем о таком явлении, как финансовые кризисы. Что, соответственно, обусловит стабильность во всех остальных секторах общества. Логика этого обоснования проста: если деньги позиционируются как универсальный эквивалент, мера, то необходимо неукоснительно выполнять требования, применимые к каждой мере - она должна быть жёсткой, она должна быть константой. Современные деньги этому требованию не удовлетворяют совершенно. Доказательство этого очень простое и наглядное - современная ситуация в мировой финансовой системе, сотрясаемой кризисами, которые набирают силу и учащаются. Сейчас уже каждому здравомыслящему человеку ясно, что манипулирование валютными курсами, спекуляции на биржах, создание ничем не обеспеченной глобальной долларовой пирамиды, чудовищное раздувание виртуального (финансового, денежного) сектора экономики даром не проходят, расплата за эти "забавы" - лишь вопрос времени. Ясно, что если бы деньги были реальной константой, такой, как меры длины, массы, времени, подобные манипуляции, фокусы, спекуляции с ними были бы попросту невозможными. Но, чтобы выполнить это требование, нужно ни много, ни мало, как изменить смысл экономики, т. е. смысл существования человека.

А для этого в корне изменить психологию человека, что само по себе являет невероятную по сложности задачу ввиду чудовищной инертности последней. Но коллизия существует, она очень серьёзная и сама собой не "рассосётся". Поэтому либо мы найдём оптимальное решение проблемы, разрушив некорректные представления, либо разрушится сам носитель этих стереотипных представлений - человеческое сообщество. И очень сложно спрогнозировать сейчас, каких масштабов достигнет это разрушение. Поэтому думать нужно очень хорошо, так как на карту поставлено очень много. Но, прежде чем предложить нечто конструктивное, какой-то выход, давайте рассмотрим, хотя бы поверхностно, некоторые понятия, связанные с понятием "деньги". Очевидно, что начинать разумно с самой категории "деньги". Итак, что мы знаем о деньгах? Традиционные представления о деньгах Деньги традиционно определяют как специфический товар, который является универсальным эквивалентом стоимости других товаров или услуг. Через деньги выражают стоимость других товаров, поскольку деньги легко обмениваются на любой из них. Такая денежная оценка делает разнородные товары легко сопоставимыми при обмене. Однако не деньги делают товары соизмеримыми, а наоборот: именно потому, что все товары представляют собой овеществлённый человеческий труд и, следовательно, сами по себе соизмеримы по количеству затраченного труда, стоимость всех товаров измеряется одним и тем же специфическим товаром, превращая этот последний в общую для них меру стоимости, то есть в деньги. Обычно, деньгами становится товар с высокой ликвидностью, то есть тот товар, который легче всего обменять на другой товар. Помимо меры стоимости для других товаров, деньги являются средством обращения (посредником в процессе обмена). Кроме того, роль денег могут исполнять различные вещи, иные вещные права, обязательства и вещно-обязательственные комплексы. В современных условиях в роли денег выступают не столько конкретные товары (например, золото или иные драгоценные металлы, из которых делаются инвестиционные монеты), сколько обязательства государства или центрального банка в форме банкнот. Самостоятельной стоимости такие деньги не имеют и являются эквивалентом лишь номинально.

Государство обязывает граждан принимать банкноты и монеты в качестве законного средства платежа на данной территории. Деньги, пожалуй, один из наиболее важных элементов любой экономической системы. Если денежная система работает хорошо и слаженно, это положительно влияет на все стадии процесса воспроизводства, кругооборот доходов и расходов, способствует полному использованию имеющихся производственных мощностей и трудовых ресурсов. И наоборот, если функционирующая денежная система работает плохо, с перебоями, то это может стать главной причиной резких колебаний уровня производства, занятости, роста цен и снижения доходов населения. На вопрос "что такое деньги?" можно ответить так: "деньги - это вещь, которую всегда можно обменять на любую другую вещь, услугу, работу, юридические права, нематериальные блага (например, поддержание здоровья человека, власть и т.п.)". Однако этот же вопрос, -заданный в другом аспекте, например "что такое деньги как экономическая категория?", вызывает большие трудности с ответом. Ответы могут быть следующими: "деньги - это знак обмена"; "деньги - это кристаллизация меновой стоимости"; "деньги - это всеобщий товар-эквивалент"; "деньги - это искусственная социальная условность, т.е. продукт соглашения людей"; "деньги - это средства платежа, измерения стоимости и ее накопления"; "деньги - это вид ценной бумаги, имеющей автономность движения и возможность аккумуляции" и т.д.

Однако величина стоимости определенного товара, изготовленного отдельным товаропроизводителем, выражается ценой, зависящей не столько от индивидуальных затрат отдельного товаропроизводителя, сколько от существующего в обществе уровня затрат на изготовление тех или иных товаров. Поэтому при реализации товара его владелец может претендовать лишь на цену, обусловленную общественно необходимым уровнем затрат на изготовление определенного товара. Это означает, что цена, определяемая в соответствии с общественно необходимым уровнем затрат на изготовление отдельных товаров, позволяет товаровладельцам претендовать на получение других товаров в сумме, равной стоимости произведенных товаров. Этому способствует соблюдение требования эквивалентности, осуществляемое с помощью денег. Последние также создают возможность регулирования оценки отдельных товаров и приобретения (покупки) лишь определенной части общественного продукта. Деньги являются всеобщим товарным эквивалентом. Давайте посмотрим, что с этой характеристикой денег не так. Для начала заметим, что само определение денег содержит критическое противоречие, которое делает его бессмысленным. Оно двойственное: деньги здесь и товар - стоимость которого величина переменная, и универсальный эквивалент - по сути, жёсткая константа, мерило. Первое свойство, свойство денег, как товара, величины переменной, закономерно нейтрализует второе свойство - свойство денег, как константы. И в результате мы получаем многовековой финансовый бардак. Который в наше время достигает размеров, угрожающих самому существованию цивилизации. Проанализируем несколько утверждений из статьи словаря, приведённой нами выше, где даётся традиционное определение денег.

1. Утверждение: все товары представляют собой овеществлённый человеческий труд. Это утверждение корректное, правильное, так как на изготовление любого продукта (товара) всегда тратится совершенно конкретное количество базовых единиц - джоулей энергии, битов информации, секунд времени. Но оно может быть и больше оптимального! 2. Утверждение : все товары сами по себе соизмеримы по количеству затраченного труда. А вот это утверждение не совсем корректно, так как на изготовление одного и того же продукта (товара), может быть затрачено совершенно разное количество базовых единиц (джоулей, битов, секунд). При этом собственное потребление системы-производителя может быть непропорционально высоким (лентяй мало работает, но много потребляет). Из сказанного вытекает необходимость создания эффективной методики объективной оценки трудоёмкости изготовления того или иного продукта (товара). Она возможна, законченная концепция существует. 3. Утверждение: стоимость всех товаров измеряется одним и тем же специфическим товаром (превращая этот последний в общую для них меру стоимости, то есть в деньги). Здесь "хитрая" некорректность присутствует уже в самой формулировке, правильно следовало бы сказать так: стоимость всех товаров люди приспособились измерять одним и тем же специфическим товаром (превращая этот последний в общую для них меру стоимости, то есть в деньги). Но присутствует здесь и мощная содержательная некорректность, смысл которой заключается в следующем. Основной характеристикой продукта (товара) при обмене является его стоимость - величина переменная, "резиновая", имеющая произвольные значения (потребительская, меновая стоимость). Но якобы "универсальной" мерой стоимости, обладающей статусом денег, является тоже товар, хоть и "специфический". Как товар, он тоже должен иметь в качестве основной характеристики (и имеет) стоимость - меру, по сути, тоже "резиновую", безразмерную. И мы получаем чудовищный парадокс, "резиновое" измеряя "резиновым" же. Ясно, что экономическим процесс, в котором используется "такая" мера назвать нельзя - это процесс скорее чисто психологический, в основе которого находится алчность). Ясно, что в этой ситуации всегда будет выигрывать не тот, кто лучше умеет производить, а тот, кто лучше умеет показывать фокусы. Бессовестные фокусы. Применяя в качестве "меры" товар "деньги", в основу экономических, финансовых отношений человеком была заложена могучая, замкнутая на себя алогичность, своего рода постоянно набирающий мощность усилитель абсурда.

Учитывая этот факт, удивительно, как мировая финансовая система смогла просуществовать так долго (но сейчас, похоже, она входит в режим "разноса"). Ведь все мерзости, все спекуляции, которые происходят в ней, возведение всех финансовых пирамид стали возможными лишь благодаря специфике денег, как товара. Но что же в таком случае представляет т. н. "рыночная" экономика? Это не что иное, как узаконенное соревнование алчных стяжателей, арена, где состязаются алчности. Смысл этого соревнования в том, кто больше выкачает ресурса из окружения, естественного и социального. Приведём следующий фрагмент цитаты, содержащий не менее интересные характеристики денег. "В современных условиях в роли денег выступают не столько конкретные товары (например, золото или иные драгоценные металлы, из которых делаются инвестиционные монеты), сколько обязательства государства или центрального банка в форме банкнот. Самостоятельной стоимости такие деньги не имеют и являются эквивалентом лишь номинально. Государство обязывает граждан принимать банкноты и монеты в качестве законного средства платежа на данной территории". Этот абзац весьма важен, т. к. содержит намёк на истинную функцию денег, хоть к сожалению, и не раскрывает её. В чём же заключается эта функция, каково её базисное наполнение? А функция эта заключается в том, что даже тогда, когда в роли денег выступали товары, имеющие самостоятельную потребительную ценность (скажем, тот же скот), основным их назначением был перенос информации, это всегда в первую очередь был контейнер с информацией, это был носитель, содержащий информацию о стоимости других товаров. Мы знаем, что в роли денег в своё время выступали самые разные вещи: ракушки, одежда, слоновая кость, жемчуг, золото, алмазы и т. д. и т. п.

Но даже те деньги, которые имели какую-то самостоятельную конструктивную ценность (золото достаточно давно используется в электротехнике, а из алмазов изготовляют различные инструменты), основным своим свойством всё же имели перенос информации о стоимости других вещей. Поэтому совершенно закономерно, что эта функция денег - информационная - со временем отделилась от товарной. Ведь с развитием грамотности гораздо легче было носителем подобной информации сделать бумажный фантик. А в современных условиях - содержимое ячеек памяти банковского компьютера - т. н. "электронные" деньги. Но этот процесс - процесс перевода денег в символическую форму требовал решения некоторых технических, организационных и политических задач. К техническим задачам относились собственно изготовление бумажных и металлических денег из сплавов и их защита от подделок, к организационным - их распространение и замена ими золотых и серебряных монет. В качестве политической задачи можно рассматривать необходимость убедить и обязать население использовать эти новые деньги в качестве законного средства платежа. Очень важным условием решения этих задач становилась вера народа в своих правителей, в их порядочность, в эффективность экономики. Таким образом, деньгами постепенно становилась информация об эффективности экономики страны (которая целиком зависит от корректности статистики), об авторитете государства, которое обязывает (принуждает) граждан принимать условность в качестве законного средства платежа. Пока ещё только граждан своего государства и пока ещё только административными мерами. Но характер таких денег и некоторые тенденции в развитии экономических отношений, в том числе отношений между разными странами, не исключают возможности одного государства к принуждению граждан другого государства принимать в качестве законного средства платежа свои денежные знаки. И уже либо политическими, либо военными средствами.

Что мы и можем наблюдать в истории, в том числе новейшей. Сейчас эта тенденция приобрела поистине глобальный характер и последствия её вполне очевидны. Сейчас в роли денег всё более явно начинает выступать военная сила. Но заканчивается ли эволюция денег созданием их электронной ипостаси? Нет, электронный формат ничего не решает в сущности денег, поэтому главный шаг в их модернизации, причём настолько значимый, что его можно сравнить с самим изобретением денег, лишь предстоит сделать. Деньги - хорошее изобретение, но слишком уж устаревшее, несовершенное, и это несовершенство касается не их внешней формы или качества защиты от подделок - это несовершенство той информации, контейнером для которой они являются. Что автор имеет в виду, озвучивая это утверждение? Дело в том, что деньги в нынешнем виде - это безличный носитель информации, "сообщающей" о том, что их обладатель может приобрести. Но они совершенно не содержат информации, имеет ли их обладатель на это право, заработал ли он их действительно. Новые деньги должны содержать эту личностную информацию. Но ясно также, что при существующих социально-экономических условиях подобные преобразования реализовать невозможно, поэтому их нужно менять в первую очередь. Чтобы понять, насколько сложны такие преобразования, насколько много нужно изменить в представлениях людей, осуществим небольшой анализ таких категорий, плотно связанных с категорией "деньги", как "стоимость" и "цена". Приведём определение стоимости, взятое из словаря по политической экономии Г. В. Донского и Г. И. Либмана, под редакцией М. И. Волкова.

Стоимость "Стоимость – овеществлённый в товаре общественный труд. В любом продукте, произведённом людьми, воплощён их труд, но только в определённых исторических условиях он принимает общественную форму стоимости. Природа любого товара (продукта) действительно общественная, причём эту общественную природу он сохраняет в любых исторических условиях. Так происходит потому, что каждое новое (последующее) поколение продуктов (лучше называть их артефактами), производится с прямым или опосредованным участием (применением) продуктов предыдущего поколения. Прямое участие в производстве новых продуктов принимают артефакты, являющиеся инструментами. Косвенное, опосредованное участие – принимают те артефакты, которые, облегчая жизнь человека, высвобождают ресурсы, необходимые для новых открытий. Для этого требуется, чтобы труд создавал вещи, которые удовлетворяют ту или иную человеческую потребность, но не производителя, а других людей, и которые поступают к потребителям посредством обмена. Здесь мы опять видим типичное и изрядно надоевшее проявление антропоцентризма, когда всё происходящее во Вселенной рассматривается исключительно с позиций удовлетворения потребностей человека. Но нам не мешало бы учитывать интересы и другой стороны – Вселенной, Природы, вот только этого человек пока не научился делать совершенно. В процессе обмена покупатель и продавец, передавая друг другу свои товары, соизмеряют и приравнивают их как эквиваленты. Совершенно условные и неточные эквиваленты – так будет правильнее. В рыночной экономике продавец зачастую стремится надуть покупателя (хотя иногда бывает и наоборот). Тем самым они отвлекаются от полезных свойств обмениваемых вещей, поскольку эти свойства несопоставимы, и выявляют то общее, что содержится в различных товарах, их общественное свойство – воплощённый в них труд. Что такое – труд? Труд традиционно определяются как "процесс сознательной целесообразной деятельности людей, с помощью которой они видоизменяют предметы природы и приспосабливают их для удовлетворения своих потребностей". Давайте проанализируем это определение в контексте системно-физических представлений, которые весьма существенно отличаются от традиционной интерпретации этого явления. Будет лучше начать этот анализ с конца цитаты, т. е. с определения цели и назначения труда.

Это более разумно по той причине, что именно цель определяет и основной характер, и конкретную организцию труда (а также форму распределения его результатов). Так для чего же, собственно говоря, человек трудится? Как было сказано выше, труд – это деятельность, а деятельность есть функция "разумной" системы в гиперсистеме. Основное свойство (или "потребность") любой системы, любого объекта Действительности – это свойство "быть", существовать, и на реализацию этого свойства работают все ресурсы системы, все её подсистемы. Системы разного типа делают это по-разному: инертные объекты (металлы и минералы) с помощью прочности межмолекулярных связей и умения "находить" зоны повышенной устойчивости (скатываться в "потенциальную ямку"). Для инертных объектов это выглядит буквально и зависит целиком от внешних условий (камень скатывается вниз). "Живые" системы, в зависимости от степени сложности, располагают механизмами, позволяющими им не только находить зоны повышенной устйчивости, "потенциальные ямки" и целенаправленно перемещаться в них, но и создавать такие зоны (пауки роют норы и плетут паутину, осы и пчёлы делают соты, птицы вьют гнёзда – примеров можно привести множество). Деятельность "разумных" систем (а таким относится человеческое сообщество), сводится к тому же: они создают зоны повышенной устойчивости, такие как дома, фортификационные сооружения – крепости, но не только. К таким зонам следует отнести земледельческие угодья, промышленные предприятия, устройства для получения энергии и многое другое. Эта зона повышенной устойчивости, которую возводит вокруг себя человек, имеет название "второй природы", а её основное назначение сейчас – защищать его от деструктивных воздействий среды. Зона повышенной устойчивости человека – это окультуренная, "возделанная" коллективным трудом человека часть окружающей среды, и её стабильность и развитие целиком зависят от характера отношений в обществе.

Но существуе один важный момент, который современным человеком пока не осмыслен совершенно. Мы говорили выше, что любая система обеспечивает своё базовое свойство – свойство "быть", используя свои внутренние механизмы. Но Вселенная, как система, тоже должна стремиться реализовать это свойство с помощью своих внутренних механизмов, своих подсистем. С точки зрения системной физики одной из таких подсистем (ведь ничего не возникает просто так) есть явление, которые мы называем "человек разумный". Ведь толко разум, обладающий свойством оптимизирующей деятельности, может выступить в роли некоего "вселенского регулятора". Но если принять эту точку зрения, то мы обнаружим, что характер отношений в современном обществе, как "внутрисистемный", так и во взаимодействии с естественным окружением, совершенно не способствует реализации этой функции, поэтому он должен быть изменён кардинально. Очевидно, что вселенская функция Разума не может сводиться только к потребительской деятельности, не может быть направлена лишь на удовлетворение собственных потребностей. Основным содержанием деятельности человека в этом случае должна быть оптимизация окружения, так он получает и необходимое для собственного потребления, и увеличивает свою "зону устойчивости", в перспективе – до масштабов Вселенной. И, естественно, время собственного существования человеческого вида увеличивается на много-много порядков. Но ясно, что в этой статье подробно эта тема рассмотрена быть не может – она слишком сложна. Теперь собственно о труде. Труд есть преобразующая деятельность с целеполаганием, и она носит системный, точнее – системно-физический характер.

Т. е. если брать деятельность цивилизации в целом, то она преобразует систему "вселенная", которая состоит пусть из чудовищно большого, но всё же совершенно конечного числа элементов и связей, в каждый данный момент обеспечивающих совершенно конкретное состояние этой системы. Ясно, что в каждом конкретном процессе преобразованию подвергаются отдельные "предметы природы", тоже имеющие системную природу. И на преобразование каждого такого предмета, его окультуривание, тратится совершенно конкретное количество условно элементарных единиц энергии и информации – джоулей и битов. Тот или иной артефакт можно создавать быстро или долго, реально затрачивать на него можно большее или меньшее количество ресурсов, но объективным критерием трудоёмкости всегда будет являться структура (сложность) объекта и сложность его преобразования, т. е. количество конкретных операций, которые нужно осуществить. Используемая система представлений и принятая логика рассуждений позволяет нам сформулировать понятие удельной стоимости, где удельная стоимость – это количество базовых единиц (джоулей и битов), затрачиваемых на преобразование какого-то количества структурных элементов системы, выбранных в качестве стандарта (в пределе – на один структурный элемент). Таким образом, удельная стоимость – это реальная константа, константа ранга приведённых выше мировых констант. Отсюда можно сделать вывод, что в основе объективной стоимости артефакта (товара, продукта) всегда лежит удельная стоимость, поэтому его стоимость не может быть произвольной.

Отвлечение от полезных свойств товаров означает отвлечение и от профессиональных особенностей труда, которым они были созданы, сведение различных видов конкретного труда к труду, не зависящему от его конкретных форм – к абстрактному труду. Конкретный труд – труд, затрачиваемый в определённой полезной форме и создающий потребительную стоимость товара. Разные виды конкретного труда различаются по используемым средствам производства (орудиям и предметам труда), по характеру трудовых операций, по целям и результатам. Абстрактный труд – общественный труд производителей товаров, труд вообще независимо от его конкретной формы. В отличие от конкретного труда не имеет качественных различий. В какой бы целесообразной форме ни осуществлялся труд, он представляет собой производительное расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле (расходование энергии мускулов, нервов, мозга и т. д.). Но абстрактный труд не биологическое, а социальное понятие. Он создаёт стоимость товара и является исторической категорией, присущей только товарному производству. Таким образом, стоимость, с одной стороны, представляет производительную затрату труда в производственном смысле, т. е. мозга, мускулов, нервов и т. д., с другой стороны, она выражает производственное отношение товаропроизводителей, которое скрывается за отношением обмениваемых ими вещей. Очень интересный фрагмент цитаты – о различии "конкретного" и "абстрактного" труда. Так видит эту проблему традиционная экономическая мысль.

Но существует ли это различие в действительности, и если да, то в чём оно заключается? В системно-физическом представлении принципиального различия между "конкретным" и "абстрактным" трудом не существует. Да, наличествуют разные цели, разные назначения, для которых производятся соответствующие продукты, реализуются разные формы и процессы производства. Но в основе своей все эти продукты являют собой системные объекты и, в зависимости от сложности каждого такого объекта, для его производства (структурного преобразования) производителю (человеку или коллективу) необходимо затратить совершенно конкретное количество физической энергии и обработать совершенно конкретное количество бит информации – в строгом соответствии со сложностью системы (продукта, товара). Т. е. совершенно конкретное количество джоулей энергии и бит информации, количество которых и составляет объективную стоимость артефакта (продукта, товара). Таким образом, есть просто труд, деятельность, в каждом случае сводящаяся к преобразованию какой-то системы, и конкретная его конфигурация (характер), зависящие от типа системы и ряда сопутствующих обстоятельств. Таким образом, "абстрактный" труд – это "системный" труд и именно он создаёт объективную стоимость продукта (товара). Выше мы установили, что любой труд в обществе всегда имеет общественную природу – другим он просто не может быть. Остаётся лишь добавить, что так называемая "потребительная стоимость" – это рудиментарное явление в экономике, все виды спекуляции базируются на этом явлении. В развитом обществе (в действительно развитом обществе!) его быть попросту не должно. Величина стоимости товара определяется количеством труда, общественно необходимым для его производства, и измеряется общественно необходимым рабочим временем, нужным для изготовления товара при данных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда. Практически в качестве общественно необходимого выступает рабочее время, затрачиваемое на производство товаров данного вида той частью призводителей, которые обеспечивают основной выпуск товарной массы.

Очевидно, что время и условии производства, а также "общественно необходимое количество труда" и квалификация работников не должны влиять на объективную стоимость произведённого продукта. Ведь эта стоимость, как мы уже выяснили выше, является производной от структурной сложности продукта (товара) и формируется на основе удельной стоимости, т. е. константы. А вот время – физическое время – такой константой не является, но зато оно может выступать в роли критерия, стандарта. Один и тот же продукт можно производить и очень долго, и какое-то оптимальное количество времени. Но возникает вопрос, как определить это самое "оптимальное время"? Видимо, всё зависит от уровня развития общества, научного и технологического, от его возможностей. Повышение научного и технологического уровня развития общества конечно же сокращает время производства конкретных продуктов (товаров) – но только за счёт времени, затраченного на технический прогресс. Можно ли вывести какую-то временную константу, аналогичную удельной стоимости? В принципе – да, если отталкиваться от чисто физических свойств производимой системы (продукта, товара), жёстко определяющих время каждого элементарного физического преобразования в этой системе. Т. е. существует чисто физический предел времени производства товаров, который можно рассматривать, как эталон, но к которому, как к абсолютной истине, можно приближаться бесконечно долго. Поэтому в реальной экономике время, необходимое для производства конкретного продукта, устанавливается нормативно, исходя из производительных возможностей общества – и это закономерно. Хотя абсолютная временная константа могла бы играть роль эталона, определяющего скорость (эффективность) прогресса. Выше мы ввели понятие объективной стоимости, но без достаточной его расшифровки.

В предложенной логике рассуждений можно ещё определить как идеальную стоимость, т. е. стоимость продукта, на производство которого потрачено минимальное количество времени, энергии и информации – тот идеал, к которому должна стремиться цивилизация. Но в реальной экономике на производство продукта затрачивается гораздо большее количество базовых ресурсов – что обусловлено реальным уровнем развития производства. Поэтому стоимость продукта реальной экономики имеет смысл определить как реальную стоимость. Таким образом, "общественно необходимое рабочее время" являет собой не что иное, как согласованную историческую условность – но обусловленную реальными обстоятельствами общественного бытия, в том числе технологическим уровнем развития общества. Точно такими же условностями являются "общественно нормальные условия производства" и "средний в данном обществе уровень умелости и интенсивности труда". А условность – что резина, её можно деформировать, как угодно. Чем люди и занимаются с успехом всю свою историю, не предполагая, каким смертельно интересным эффектом это может для них обернуться. Субстанцию стоимости образуют затраты простого труда, т. е. расходование рабочей силы, которой в среднем обладает обыкновенный человек, не проходивший особой подготовки. Субстанция объективной стоимости в любом случае – количество джоулей энергии и битов информации, затраченных на производство продукта. Неважно, насколько подготовленный человек этим занимался. А критерий под названием "возможности обыкновенного человека" – это тоже не более, чем историческая условность. Но она, в силу инерции традиционных экономических представлений пока непреодолима. Поэтому величина стоимости зависит от сравнительной сложности труда. Сложный труд выступает как помноженный простой труд. Следовательно, чем сложнее труд, тем большую стоимость он создаёт в единицу времени.

"Труд исключительно высокой производительной силы, - писал К. Маркс, - функционирует как умноженный труд, т. е. создаёт в равные промежутки времени стоимость большей величины, чем средний общественный труд того же рода". Всякий сложный труд представляет собой умноженный простой труд, ибо в него входит труд, необходимый для обучения. Удивительно глубокая мысль классика – что высокопризводительный труд более эффективен, чем низкопроизводительный. Но не это главное, наиболее интересной здесь является абсолютная расплывчатость, нестрогость таких традиционных экономических категорий, как "простой труд", "сложный труд", "умноженный труд", "средний общественный труд" и других подобных терминов и их определений, делающая невозможным формальное, количественное их выражение. Но давайте посмотрим, какое мнение по этому поводу имеет другой классик той же эпохи – Карл Каутский. "Как стоимости же товары отличаются друг от друга не качественно, а количественно. Они обмениваются, потому что они различны как потребительные стоимости. Но при обмене они сравниваются и ставятся в известное соотношение друг к другу, так как они равны как стоимости. Не труд как определенная, направленная к известной цели, качественно различающаяся деятельность создаёт стоимость, а лишь труд как деятельность, обладающая во всех своих отраслях одинаковым характером, как затрата человеческой рабочей силы вообще. Как такие затраты рабочей силы, разные виды труда, подобно самим стоимостям, различаются не качественно, а лишь количественно".

Как можем видеть из содержания этого фрагмента (подчёркнутое предложение), авторы традиционных экономических теорий того времени интуитивно чувствовали системную природу труда, но соответствующей методологией, необходимой для построения более строгой теории, не обладали. Что, впрочем, совершенно закономерно. Но продолжим цитату. "Это значит, что в отношении образования стоимости всякий труд рассматривается как простой средний труд, как затрата простой рабочей силы, которой обладает каждый средний человеческий организм. При этом сложный труд считается умноженным простым трудом. Небольшое количество сложного труда приравнивается большому количеству простого". Да простят меня классики и их почитатели, но смысл вот этого последнего фрагмента больше напоминает бред, чем нормальное логичное построение системы представлений. Что такое "простой средний труд", что такое "простая рабочая сила" и "средний человеческий организм", в каких единицах их можно выразить количественно (а ведь именно это важно для учёта)? И особый "перл" - что "небольшое количество сложного труда приравнивается большому количеству простого". Когда очевидно, что сложный труд – это совокупность, точнее – система, иерархия более простых операций, вплоть до элементарных! Во-первых, не существует труда, который не требовал бы обучения, любой труд – достаточно сложный процесс, если учесть все его составляющие, в первую очередь – психологическую, мыслительную компоненту.

Труд, затраченный на обучение – это отдельная форма труда, и объективная стоимость такого труда должна рассчитываться отдельно. Но точно так же строго, с жёсткой привязкой к структурной сложности формируемого объекта, в роли которого на этот раз выступает система представлений индивида. Стоимость более сложного продукта выше, чем более простого, но включать стоимость обучения в стоимость сложного продукта отдельно бессмысленно, потому что сама возможность создания сложного продукта в процессе сложного труда обусловлена соответствующим обучением. Умение, обучение органично присутствует в сложном продукте и его стоимости. Сложный труд – это труд по производству сложных продуктов; сложный труд содержит большую долю умственного труда и меньшую – физического, простой – наоборот: большую долю физического труда, и меньшую – умственного. Сложный труд – не просто помноженный труд, он имеет системную природу, и только в этой, своей ипостаси он может обеспечить системный эффект. Это своего рода обратная иерархия, которая базируется на множестве элементарных (простых) операций. В этой иерархии каждый узел каждого уровня является элементом, а соединение их в систему составляет относительно простой труд. Сложный труд составляет проектирование как каждого такого узла, так и всего объекта в целом.

Производство действительно сложного продукта осуществляется большей или меньшей (в зависимости от сложности) группой людей, производственным коллективом, организованным в иерархическую структуру, в которой простые операции выполняют исполнители, а сложные (проектирование и организацию) – разработчики и руководители. Стоимость продукта должна определяться через структурную сложность создаваемого продукта, а вклад каждого работника – через сложность выполняемых им операций. Ясно, что "эквивалентный" обмен, в котором обычно побеждает более наглый и изворотливый "рыночный партнёр", корректным механизмом оценки стоимости являться никак не может. Общественно необходимое рабочее время, воплощённое в товаре, нельзя выразить в соответствующем количестве часов или минут. Оно выражается только косвенно, при помощи обмена, в другом товаре. Меновая пропорция свидетельствует, что оба её члена суть равновеликие стоимости, содержат одинаковое количество общественного рабочего времени.

Как мы уже выяснили выше, время, необходимое для производства продукта (товара) определённой сложности, в принципе определить можно достаточно точно, с помощью формулы, включающей выражение теоретического физического предела элементарного преобразования и существующей на данный момент производительности общества. Общественно нормальные условия производства не остаются постоянными. В наиболее конкретизированном виде это выражается в изменении производительности общественного труда. В результате величина стоимости меняется обратно пропорционально производительности труда. Производительность труда измеряется количеством продукции, выпущенной работником за какое-то время. Показатель производительности труда не отражает всего спектра продуктивности и результативности труда, в частности он не учитывает качество труда и, кроме того, необходимость рационального использования трудовых ресурсов. Близким по значению к понятию "производительность труда", но более широким по содержанию является понятие "эффективность труда". Эффективность труда выражает степень результативности труда при наименьших трудовых затратах. Эффективность труда в отличие от производительности труда выражает не только количественные, но и качественные результаты труда.

Другим важным достоинством показателя эффективности труда является отражение в нем экономии трудовых ресурсов. Как можем видеть даже из определения, производительность является не очень хорошим критерием (мерилом) качества труда (которое, в принципе, и должно оплачиваться). Ведь за одно и то же время разные производители могут произвести продукты совершенно разного качества. Эффективность в этом плане представляет собой гораздо более корректный критерий, так как учитывает все составляющие процесса производства и его результатов – в том числе и производительность. Но термин "производительность труда" всё же можно применять – если под ним понимать именно его эффективность. Снижение же стоимости в процессе повышения производительности труда происходит за счёт снижения реальной стоимости, т. е. приближения её идеальному эталону. Системный смысл этого явления (совершенствования производства) заключается в нащупывании более коротких, т. е. более эффективных путей (по-гречески – методов) преобразования (создания) объекта. Понятие стоимости является наиболее общим выражением экономических условий товарного производства, основанного на частной собственности. Стоимость содержит поэтому в зародыше все более развитые формы товарно-денежных отношений. При капитализме стоимость выступает как результат функционирования капитала и выражает отношения эксплуатации наёмного труда. Затраты прошлого труда, содержащегося в израсходованных при создании данного товара средствах производства, выступают в форме стоимости потреблённого постоянного капитала, а затраты живого труда воплощаются в стоимость переменного капитала и прибавочной стоимости.

Действующее понятие стоимости как менового эквивалента действительно является наиболее общим выражением экономических условий товарного производства, неважно на какой собственности основанного. Капитал (все его формы) в системе представлений системной физики – это всего лишь аккумулятор возможностей. Но в таком своём представлении, в такой своей ипостаси он точно так же присутствует и в социалистической экономике. Другое дело – кто, как и для чего распоряжается этими возможностями. При капиталистическом устройстве общества эти возможности служат для личного обогащения отдельных индивидов, при социалистическом – должны служить общему благу. Но из истории СССР мы знаем, как интересно иногда использовались эти возможности – и тоже исключительно для личного обогащения. А это подводит к мысли, что основным фактором формирования общественного строя является не экономика, а скорее психология, закономерности мышления. В социалистической экономике стоимость выражает производственные отношения коллективных производителей, работающих на себя и своё общество. На основе общественной собственности на средства производства их труд уже не носит частного характера. Он планируется в общенародном масштабе, является трудом непосредственно-общественным. В этих условиях стоимость выражает общественный труд, заключённый в общественных продуктах. И хотя между разными сторонами общественного труда при социализме ещё сохраняется известное различие, оно не носит антагонистического характера. Социалистическое государство в плановом порядке приводит в действие экономические факторы, воздействующие на формирование и движение стоимости в нужном обществу направлении. Оно использует стоимость как один из плановых рычагов управления общественным производством в интересах его роста и совершенствования, повышения экономической эффективности, неуклонного подъёма жизненного уровня трудящихся.

Так было запланировано, так должно было бы быть. Но поскольку интересы и мотивации громадного большинства членов социалистического общества были "заточены" на потребление, на повышение его уровня (как в любом капиталистическом обществе), то реальные отношения при социалистическом строе (особенно в "позднем" СССР), во множестве случаев ничем – по сути, а не по форме – не отличались от отношений в капиталистическом обществе. Как отдельные индивиды, так и целые производственные коллективы вели себя эгоистично, стремились жить "для себя", используя для этого самые разные механизмы и приёмы. А стоимость, которая и при социализме играла роль менового эквивалента, и здесь не являла собой точную меру, константу. Это подтверждается фрагментом цитаты, что "социалистическое государство в плановом порядке приводит в действие экономические факторы, воздействующие на формирование и движение стоимости в нужном обществу направлении". Иными словами – манипулирует стоимостью. И это служит ещё одним подтверждением мысли, что в основе формирования общественного строя лежат не "экономические законы", а гораздо более общие прнципы, связанные с особенностями мышления человека, как проявлением фундаментальных законов развития нашего мира. Из анализа этого определения мы можем видеть, насколько неоднозначным является определение стоимости. Но не лучше обстоит дело с традиционными определениями и других экономических категорий. Чтобы убедиться в этом, приведём определение цены и ценообразования, автором которого является Наталья Николаевна Шаш. Хотя ради объективности следует оговориться, что это определение ничем особенным не отличается от определений из других источников. Цена и ценообразование Цена и ценообразование являются основными элементами рыночной экономики. В самом общем виде цена - это сумма денег, которую покупатель уплачивает продавцу за приобретаемый товар. Его характеристикой в условиях рыночной экономики является именно цена. Она отражает состояние рынка: спрос, предложение и т.д. Цена - активный инструмент организации структуры производства.

Цена и ценообразование в рыночной экономике – факторы не экономические, а скорее психологические. Они отражают психологию человека-потребителя, существа, которое всегда хочет побольше получить и поменьше отдать, постоянно нарушая при этом принцип системной гармонии, системного равновесия в обществе. И в таком своём качестве цена и ценообразование представляют собой не просто важные элементы рыночной экономики – они являются её системоформирующими факторами. Ясно, что в рыночной экономике цена не может быть константой, это переменная, значение которой очень часто определяется психологическими факторами и конъюнктурой. Но, как можем видеть из этого определения, деньги в рыночной экономике являют собой всего лишь отражение цены (некорректного выражения стоимости), поэтому они тем более не могут быть константой. Но, в то же время, в потребительском обществе (неважно, капиталистическом или социалистическом), они имеют самодостаточную ценность – как действительно универсальный товар, причём товар, не содержащий информации о способе его приобретения, о правах на него. Именно такой статус денег обеспечивает громадное поле возможностей для жуликов всех мастей и калибров. Важно отметить следующие обстоятельства: · цены устанавливаются собственниками товаров и проходят проверку рынком, где под влиянием рыночных факторов определяется их окончательный уровень; · цены находятся под неослабным вниманием государства, которое постоянно ищет способы воздействия на них с целью недопущения постоянного роста цен; · рыночные отношения определяют специфические подходы к ценообразованию и методам воздействия на цены.

Все эти обстоятельства лишь подтверждают существование абсолютного произвола в рыночной экономике – произвола, возведённого в ранг "законов". Цены устанавливаются собственником товара действительно произвольно, и объективная его стоимость к ценообразованию не имеет ни малейшего отношения. Это означает, что цены могут быть завышены, причём существенно. А уже это означает, что тот, кто продаёт такой товар, как свой труд – не имея возможности произвольно установить его стоимость, далеко не всегда может приобрести нужный ему товар. Специфические подходы к ценообразованию и методам воздействия на цены, которые определяют "рыночные отношения", это, с одной стороны, невероятное болото, но с другой – "клондайк" для умеющих наживаться (а нажиться можно только за счёт ограбления других, вне зависимости от способов ограбления). Эффективность же современного государства, как регулятора цен, всем хорошо известна. Цена - одна из наиболее сложных экономических категорий. Для ее правильного понимания необходимо иметь ясное представление о том, что составляет основу цены, какие объективные законы влияют на процессы ценообразования и движения цен. Цена представляет собой денежное выражение стоимости товара. В условиях товарного производства и обращения продукты труда реализуются как товары. Цена, каждого отдельного товара не обязательно совпадает с его стоимостью: она может быть выше или ниже стоимости в зависимости от спроса и предложения на данный товар. В рыночных колебаниях цен вокруг стоимости проявляется действие закона стоимости - экономического закона товарного производства. Закон стоимости побуждает товаропроизводителей регулировать общественно необходимые затраты труда, добиваться их снижения, а также распределять их и средства производства между отраслями народного хозяйства. Закон стоимости действует в обстановке конкурентной борьбы, в которой выигрывают товаропроизводители, применяющие новую технику и технологию, наиболее эффективные способы организации производства. Таким образом, под воздействием закона стоимости осуществляется технический прогресс и происходит дифференциация товаропроизводителей: одни в результате конкурентной борьбы разоряются, другие обогащаются. Закон стоимости, который является регулятором процесса производства и обращения товаров, через механизм формирования цен способствует установлению определенного равновесия в соотношении цен на разные виды товаров и тем самым создает основу для определения границы между экономически выгодным и невыгодным производством.

В нормальной экономике цена – одна из наиболее простых экономических категорий, это просто количественное выражение стоимости. Сложной её сделали многочисленные поколения людей, стремящихся не произвести и продать качественный продукт (товар), а выгадать, "впарить", как сейчас принято говорить, товар зачастую некачественный (качественный товар "впаривать" необходимости обычно не возникает). Таким образом, в современной экономике основу цены очень часто составляют не некие "экономические законы", а некоторые далеко не лучшие качества человеческой натуры. Как можем видеть из приведённого фрагмента статьи, одним из краеугольных камней, на которых базируется рыночная экономика, является т. н. "закон стоимости", механизм действия которого незамысловат и прост, как, впрочем, и все остальные явления в рыночных джунглях. Если отталкиваться от их сути, конечно, а не зацикливаться на ярком отвлекающем камуфляже маскирующем эту сущность теорий – таких, скажем, как неолиберализм. Закон этот действует через спрос и предложение, т. е., если скажем, спрос на продукт (товар) высок, а предложение недостаточное, автоматически растёт цена (это всего лишь один из аспектов действия закона стоимости). С точки зрения экономической выгоды (иначе – получения максимальной прибыли), это закономерно и правильно. Но давайте рассмотрим действие этого закона – закона стоимости – в другой системе отсчёта, в системе ценностей, где базовым критерием является устойчивость системы "общество", т. е. стабильность функционирования и развития сообщества людей. Давайте посмотрим, кто может в первую очередь приобрести (тем или иным способом) дефицитный товар при высоких ценах? Если бы можно было провести соответствующий статистический анализ, то среди потребителей дефицита в подавляющем большинстве оказались бы т. н. "ловкачи", представители доминантно-потребительского сегмента общества. К этому сегменту относятся люди (хотя, скорее, "вроде бы люди"), не вносящее полноценного вклада в реальное развитие общества, но очень хорошо развившие свои способности по добыванию (именно по "добыванию", а не зарабатыванию!) т. н. "благ".

Но хуже всего здесь то, что новейшая история демонстрирует тенденцию к постоянному увеличению в современном обществе "удельного веса" именно таких индивидов. "Ловкачи" – это люди, о моральных и мыслительных качествах которых высказывались выдающиеся мыслители прошлого. Это очень ограниченная публика, но именно в силу своей ограниченности и гипертрофированной способности к добыванию "благ", количество которых является для них мерилом успеха, считающие себя самыми умными, элитой. Но что представляет собой их "ум", высказался ещё Иммануил Кант, который сказал следующее: "Хитрость - образ мыслей очень ограниченных людей и очень отличается от ума, на который внешне походит". Но устойчивость общества, устойчивость вида, качество его жизни могут обеспечить лишь люди, обладающие качественным мышлением, настоящим умом. Потому что только настоящий ум, способный открывать законы мироздания, может обеспечить реальный прогресс во всех сферах жизни общества, защитить людей от множества бед. Но один из мрачных парадоксов рыночной экономики заключается в том, что она предоставляет обширнейшие возможности пользоваться благами развития не тем, кто это развитие реально обеспечивает – или мог бы обеспечить. В существующих же условиях рынка не могут даже обеспечить полноценное воспроизводство. Тем самым, с помощью закона стоимости исторически осуществляется как бы перманентный геноцид одной части общества над другой: геноцид "хитрых" в отношении "разумных". Что, естественно, не может не отражаться на генофонде человечества. Страшно подумать, сколько важнейших открытий убито в такой способ "хитрым", доминантно-потребительским сегментом общества. И к каким последствиям это, в конечном счёте, неизбежно приведёт. Дело в том, что нарастающее доминирование в обществе "хитрых" сравнимо с предельной завшивленностью человека, только в данном случае этот педикулёз имеет социальную природу. Но все последствия обычного педикулёза закономерно проявляются и в "социальной" его версии, от инфицирования социального организма разными заболеваниями до его гибели. По той причине, что этот организм может оказаться открытым, беззащитным перед угрозами, предвосхитить которые и защитить от которых может лишь Ум, но не Хитрость. Потому что с Природой хитрить бессмысленно, бесполезно.

Необходимо отметить, что любой товар обладает не только свойством удовлетворять человеческие потребности, но и свойством вступать в отношения с другими товарами, т.е. обмениваться на них. Способность товара к обмену в определенных количественных пропорциях представляет собой его меновую стоимость. Товар не обладает свойством вступать в отношения с другими товарами, в отношения вступают люди, обменивающие товар на другой товар. И результат этого обмена в рыночной экономике целиком зависит от личных качеств этих людей. Как правило, порядочные и умные здесь всегда проигрывают хитрым, наглым и нахрапистым. К тому же производство товара способно не только удовлетворять человеческие потребности (которые зачастую проявляются как излишества), но и существенно влиять на состояние окружающей среды – явление, которое критерий экономической выгоды пока очень слабо учитывает. Можно выделить две основные концепции определения стоимости товара. С точки зрения классического подхода стоимость сводится к труду, затраченному на производство товара, сумме заработной платы, прибыли и земельной ренты. Величина стоимости товара - это мера затрат труда на его производство. Необходимо отметить, что существует несколько теорий стоимости: теория трудовой стоимости; теория спроса и предложения; теория предельной полезности. Теория трудовой стоимости исключает влияние рынка, поэтому в данном случае стоимость рассматривается как общественно необходимые затраты труда без учета спроса и предложения, что по своей сути не отражает природы цены. Сторонники этой теории считали необходимым условием обмена различие потребительных стоимостей обмениваемых товаров, которые качественно разнородны и поэтому количественно несоизмеримы. По их мнению, обмениваемые товары имеют одну общую основу - трудовые затраты, которые и определяют стоимость. В современной экономической теории принят иной подход, согласно которому в основе обмена лежит не стоимость, а полезность. В работах П. Самуэльсона, Б. Кларка и других экономистов формирование цены рассматривается с учетом влияния дополнительных издержек, связанных с производством дополнительной единицы товара (или дополнительного качества товара).

Следовательно, существует тесная связь между категориями "стоимость" и "ценность". При этом необходимо подчеркнуть, что стоимость представляет собой частный случай проявления экономической ценности в определенных, исторически конкретных условиях. Человечество не может существовать без экономической деятельности, а она, соответственно, без экономической ценности как единства цели (результата, т.е. полезности) и средства (затраты). Таким образом, экономическая ценность представляет собой единство экономической полезности блага и экономических затрат на его производство. В условиях товарного производства экономическая ценность принимает форму стоимости, т.е. является исходной категорией по отношению к последней. Согласно теории спроса и предложения стоимость товара может проявиться только в цене, т.е. в денежном выражении. Следовательно, цена определяется соотношением спроса и предложения. Эта теория дополняет теорию трудовой стоимости, так как увязывает ее с рынком, ценой и механизмом ее формирования. Сущность теории предельной полезности заключается в том, что стоимость товара зависит от его предельной полезности. Если количество какого-либо товара меньше, чем потребность в нем, то его ценность возрастает. При увеличении предложения данного товара ценность его падает до предельной полезности. Следовательно, можно сказать, что теория предельной полезности является продолжением теории спроса и предложения. Настоящим научным открытием стали работы известного английского экономиста А. Маршалла, который попытался отойти от определения единственного источника стоимости и соединил теории предельной полезности, спроса и предложения и издержек производства (затрат). Таким образом, он осуществил поворот в экономической теории стоимости от субстанционного анализа к функциональному, т.е. к определению единовременного взаимовлияния полезности, спроса и предложения, издержек и цены.

Следовательно, можно сделать вывод, что экономический товар включает в себя одновременно и благо (поскольку он нужен потребителю), и затраты (поскольку для его производства необходимы ресурсы). Эти качества товаров проявляются как их полезность (поскольку удовлетворяют наши потребности), редкость (поскольку для их производства нужны ограниченные ресурсы и ресурсоемкость). При приобретении экономического товара люди платят за него определенную сумму денег, которая называется ценой товара. В условиях рыночной экономики ценообразование тесно связано с понятием "альтернативная стоимость". Экономическая сущность этой категории заключается в проблеме выбора: прежде чем приобрести товар, покупатель стоит перед необходимостью принятия альтернативного решения, какой товар выбрать из множества предлагаемых на рынке. Покупая один из них, он отказывается от других. Стоимость приобретенного товара представляет собой альтернативную стоимость. Покупатель оценивает товар с точки зрения своих интересов и возможностей. Кроме того, в рыночной экономике понятия "денежная стоимость" и "альтернативная стоимость" тесно связаны между собой. Обычно товар, имеющий высокую альтернативную стоимость, обладает также и высокой денежной стоимостью. Это происходит потому, что цена является способом распределения ресурсов между конкурирующими пользователями. В то же время альтернативная стоимость влияет на предложение данного товара, так как товаропроизводитель ради организации его производства и получения прибыли отказывается от производства других благ. Таким образом, альтернативная стоимость формируется на рынке в конкурентной борьбе в зависимости от спроса и одновременно влияет на производство, а следовательно, и на предложение.

Понятие стоимости мы достаточно тщательно проанализировали выше, поэтому здесь мы остановимся на анализе критерия полезности производимого продукта (товара). Приведём некоторые трактовки полезности. "Полезность выражает меру удовлетворения, которое получает субъект от потребления блага или выполнения какого-либо действия. Полезность - понятие сугубо индивидуальное: полезное для одного субъекта может быть бесполезно для другого. Полезность зависит от потребительских свойств благ и от самого процесса потребления, от того, кто и как удовлетворяет свои потребности. Сама полезность меняется с увеличением или уменьшением конкретного блага. В первом случае она убывает, во втором - увеличивается. Полезность имеет свойство порядковой измеримости, когда альтернативы могут быть ранжированы, но не имеет свойства количественной измеримости. Полезность - субъективная оценка свойств "блага" данным индивидом. Тесно связана с понятием "стоимость" (ценность). Разные школы по-разному трактуют эту связь. Например, физиократы связывали ценность с объективно существующей полезностью вещи. Ими был сформулирован принцип: имеет ценность все, что полезно, что позволяет удовлетворять определенные потребности, и чем выше полезность вещи, тем большую ценность она имеет. Классик политической экономии А. Смит придерживался иного мнения (вода жизненно полезна, но имеет небольшую ценность, тогда как алмаз имеет ограниченное использование, не является предметом первой жизненной необходимости, но цена на него чрезвычайно высока).

Парадокс воды и алмаза пытались объяснить марксисты на основе теории трудовой стоимости: алмаз стоит дороже потому, что на его изготовление затрачивается больше труда. Однако это не объясняет поведения потребителя, поскольку он, покупая товар, интересуется не затратами труда на его производство, а его потребительскими свойствами. Следовательно, цена не всегда способна отразить полезность вещи. Как можем видеть, традиционная трактовка свойства полезности продукта (товара) базируется на субъективной оценке последнего покупателем-индивидом. Ясно, что полезность при таком подходе нельзя рассматривать как константу. Системная же физика предлагает абсолютно объективную трактовку понятия полезности. Как и за счёт чего здесь достигается объективность? Секрет очень прост и он заключается в том, что системная физика рассматривает деятельность человека (в том числе производственную, экономическую), как процесс взаимодействия системы "общество" и систем, составляющих её естественное окружение – т. е. Природу, Гиперсистему. Взаимодействие между системами – это всегда обмен потоками ресурса (в фундаментальном представлении – потоками энергии и информации – для "живых" систем). А параметры этих потоков в принципе подчиняются количественной оценке, учёту – важнейшим условиям объективности анализа понятия "полезность". Но такой анализ, без ответа на важнейший вопрос, а для чего человек осуществляет свою деятельность, нельзя считать полным. Так каков же основной смысл деятельности человека? В широком (и традиционном) смысле понятие "деятельность" означает "процесс создания общественным субъектом условий своего существования и развития, преобразование окружающего мира и самого себя в соответствии со своими потребностями и целями". Ясно, что ключевым словом здесь является слово "потребности".

Иначе, человек определяет смысл своей деятельности в мироздании в лучших традициях антропоцентризма, когда все усилия человека направлены на удовлетворение потребностей. Но потребности эти определяются примитивно, актуальны лишь простейшие из них – те, которые позволяют человеку получать т. н. "блага". И в перечне этих потребностей пока очень мало присутствует потребность, являющаяся, по сути, основной для человека – потребность не просто извлекать ресурс из окружения, а упорядочивать, оптимизировать его. Иначе – потребность выполнять свою вселенскую системную функцию. Но и это ещё, как говорится, не вся правда об истинной полезности вещей. Для того, чтобы понять её до конца, необходимо осмыслить, каков базисный, физический смысл деятельности человека? Главный смысл деятельности человека в том, что он в процессе этой деятельности создаёт своеобразную зону повышенной устойчивости, которая защищает его от разрушительного воздействия среды. Эту зону как бы окружает некий аналог крепостной стены или вала, только сложен этот вал не из камней или земли – он состоит из предметов искусственного происхождения, составляющих т. н. "вторую природу". Отсюда, полезность любого артефакта определяется по тому, насколько он защищает индивида или общество от разрушительных воздействий, опасностей, т. е. насколько повышает его устойчивость.

В рамках системно-физических представлений устойчивость любого объекта имеет количественное, т. е. объективное выражение. Напрмер, через вычисление количества разрушительной энергии, которую заблокировал артефакт. Озвучим ещё один важный аспект понятия деятельности. Дело в том, что если действовать неоптимально, слепо разрушая и загрязняя окружение, люди лишь усиливают его разрушительный потенциал. Поэтому, если следовать принятой логике, можем утверждать, что земная промышленность, ориентированная на товарное производство, производит массу бесполезных или не очень полезных вещей, бездумно растрачивая ресурсы и щедро загаживая окружение. Общепризнанное определение такой сложной экономической категории, как цена, отсутствует и по настоящее время. К наиболее часто используемым можно отнести следующие: · цена определяется издержками производителя и искусством менеджмента; · цена представляет собой количество денег, уплачиваемых за данный товар. Цена должна отражать интересы как производителей, так и потребителей товаров, потому что производителю важно возместить затраты с определенной прибыльностью, а потребителю - получить экономическую выгоду от эксплуатации данного товара.

Исходя из приведённого анализа, как-то уже и не удивляют откровенные признания теоретиков-экономистов "об отсутствии общепризнанного определения такой сложной экономической категории, как цена". Хотя сложной её делает несуразность наших представлений о том, что есть экономика – да и не только об этом. В действительности цена должна выполнять одну-единственную и предельно простую функцию: быть числовым выражением стоимости в общепринятых единицах. Носителем информации о цене продукта (товара), как известно, являются деньги. Но в традиционной рыночной экономике, где все понятия (такие, скажем, как стоимость, полезность, цена и другие) могут подвергаться произвольной конъюнктурной деформации, ни сама стоимость, ни цена, ни деньги соответственно, не могут играть роль констант. Из чего и следует с неизбежностью как неустойчивость финансовой системы в рыночном обществе, так и самой экономики и, соответственно, общества. Анализ этой статьи лишь подтверждает неутешительный вывод о нехорошем (скажем мягко) положении дел в построении традиционных экономических теорий. В них нет однозначности, нет строгости, которая присуща точным наукам; а ведь эти теории регламентируют важнейшие стороны жизни общества, его функционирование и развитие, они служат методологическим обоснованием организации того или иного общественного строя! Являясь, по сути, в смысловом плане тоже "резиновыми" конструкциями! Но может ли быть устойчивым такое общество (как здание, в котором фундамент пружинит и растягивается)? Вопрос кажется риторическим.

2. Генезис социально-экономического кризиса

Авторы огромного количества социально-экономических теорий, как буржуазных, так и последователей исторического материализма, потратили много усилий, стремясь доказать существование неких "объективных" экономических законов, управляющих функционированием и развитием общества. Хотя при социализме это одни "объективные" законы, при капитализме – другие, но тоже не менее "объективные". Основной "болезнью" капитализма традиционно считают систематическое возникновение разного рода кризисов, хотя буржуазные теоретики относят эти явления к разряду неизбежных и закономерных. Теоретики социализма утверждали, что социалистическому строю не свойственны кризисные явления, но, как показала исторя, кризис социализма оказался в прямом смысле слова убийственным. Но до сих пор не существует согласованного мнения о том, в чём же заключается истинная причина кризисов социальных систем, неважно, какие принципы организации эти общества используют. Может быть, в разных системах действуют одни и те же причины, никакого отношения не имеющие к устройству общества, его общественному строю? Приведём небольшой фрагмент статьи, в котором анализируется возникновение кризисов в социальных структурах различного ранга, но в первую очередь системы "общество", полученный с сайта консалтинговой группы "Лекс" (источник: www.cfin.ru). "Существование социально-экономических систем представляет собой циклический процесс, для которого характерна закономерность наступления и разрешения кризисов. Социально-экономическая система, под которой мы можем понимать гражданское общество, хозяйствующий субъект (предприятие), интегрированную структуру бизнеса, имеет две основные тенденции в существовании: функционирование и развитие.

Функционирование — это поддержание жизнедеятельности, сохранение функций, определяющих целостность системы и ее сущностные характеристики. Развитие — это приобретение нового качества, необходимого для прогрессивных перемен, приспособления к новым условиям среды, которое характеризует изменения в предметах, средствах труда и в самом человеке. Применение новых синтетических материалов, развитие микроэлектроники, робототехники, информационной и биотехнологии, использование электронной техники в комплексе со станками и роботами, все это является источником значительного роста производительности труда и качества изготавливаемых материальных благ. Однако, с другой стороны обновление технологической основы общественного воспроизводства является одной из причин, провоцирующих цикличность, а следовательно, и кризисные явления в функционировании системы.

Последнее утверждение кажется как минимум странным. Обновление технологической основы общественного воспроизводства однозначно приводит к расширению возможностей человека, как вида, т. е. к увеличению потока "благ", которое получает общество в результате своей деятельности, что, естественно, должно обеспечить улучшение его жизни? Так почему же, если следовать логике авторов статьи, всё это должно приводить к кризису? Очевидно, такое становится возможным лишь в резултате нарушения внутрисистемного равновесия, причиной которого может выступать неравномерное распределение увеличившегося потока "благ" внутри общества, между разными его подсистемами. Только в потребительском обществе с деструктивной внутренней экспансией (когда все "едят" всех), обществе, в котором культивируется злостное потребление, распределение новых "благ" может реализоваться в форме болезни. Это похоже на ситуацию, когда в неустойчивом сооружении начинается беготня и борьба голодных людей за кусок мяса. В этом случае велика вероятность, что сие здание в конце-концов обрушится. Хотя прежде в нём могут перебить всю посуду и переломать прочую утварь. Не говоря уже о неизбежных трвмах, в том числе, возможно, несовместимых с жизнью. Кризис — это крайнее обострение противоречий в социально-экономической системе (организации), угрожающее ее жизнестойкости в окружающей среде. Кризис может пониматься и как этап в развитии социально-экономической системы, необходимый для устранения напряжений и неравновесий в ней. Может возникнуть ситуация, при которой механизмы, связанные с существующей системой регуляции, оказываются не в состоянии изменить неблагоприятные конъюнктурные процессы, когда обостряются противоречия, развивающихся в недрах важных институциональных форм, определяющих режим накопления материальных благ. В ходе кризиса оказываются нежизнеспособными самые важные закономерности, на которых базируются организация производства, перспективы прибыльного использования капитала, распределение стоимости и структура общественного спроса.

Если быть точным, то кризис – это кульминация в развитии некоего процесса в системе, которой традиционно принято рассматривать как более или менее длительную, более или менее серьёзную её "болезнь". Или просто болезнь, без кавычек, если система – живой организм. Таким образом, кризис – это всего лишь перелом в течении болезни, который может закончиться либо выздоровлением, либо гибелью системы. Не представляют исключения в этом плане и социально-экономические системы. И если мы говорим сейчас о кризисе общества, то это означает, что какое-то время оно находилось (и находится сейчас) в состоянии болезни. Поэтому, если мы хотим добиться позитивного варианта развития событий, т. е. выжить, мы должны найти причины, корни этой болезни. Болезнь любой системы можно определить как изменение в её структуре, препятствующее оптимальному функционированию этой системы. Конкретных причин "болезней" систем самых разных типов известно великое множество, но в контексте системно-физических представлений все эти причины сводятся к одной – к нарушению равновесия при обмене потоками ресурса между элементами системы. Которое возникает то ли в результате механического разрушения одной или нескольких подсистем системы, то ли в результате инфекции в "живых" системах, которая, в конечном счёте, тоже являет собой не что иное, как разновидность механического разрушения. В социальных системах основной причиной нарушения равновесия (если исключить катастрофические природные катаклизмы) является поведение людей, т. е. психологический фактор.

Если, например, какой-то большой сегмент общества начинает перманентно присваивать больше системного ресурса, чем отдаёт обратно, это неизбежно породит волну ресурсного дефицита во всех остальных подсистемах этого общества, волну, которая периодически проходит свой максимум. И порождает лихорадочное, болезненное состояние социально-экономической системы, т. е. её болезнь. А основным, всепроникающим ресурсом современного общества являются, как нам известно, деньги. Этот тезис подтверждается перманентным повышении цен, которое действительно экономического, системного обоснования не имеет, этот рост обусловливает исключительно психология наживы. Таким образом, если причины цикличности в развитии общества и его экономики и обусловлены объективными закономерностями, то это закономерности развития мышления, закономерности развития познания. Поэтому совершенно естественно, что "в ходе кризиса оказываются нежизнеспособными самые важные закономерности, на которых базируются организация производства, перспективы прибыльного использования капитала, распределение стоимости и структура общественного спроса" – просто это НЕ ТЕ закономерности! Кризисы можно определить по факторам их проявления — наиболее значимым показателям, параметрам функционирования системы, свидетельствующим о наличии разбалансированности, острых противоречиях в ней. В отличие от фактора симптом кризиса — это первоначальный признак надвигающейся проблемы, показатель наиболее уязвимых сторон в функционировании системы.

Таким образом, симптом кризиса – это признак давно развивающейся болезни, а вовсе не признак надвигающейся проблемы. Хотя проблема, конечно, присутствует – но лишь потому, что её не обнаружили и не справились с ней на ранних стадиях развития болезни. Причины кризиса могут быть: объективными — связанными с циклическим развитием системы, потребностями модернизации, реструктуризации, воздействием внешних факторов, и субъективными отражающими ошибки менеджеров в управлении, недостатки в организации производства, несовершенство инновационной и инвестиционной политики. Последствия кризиса представляют собой возможные состояния системы, ситуации и проблемы, для которых характерны: резкие изменения или последовательная трансформация, обновление организации или ее разрушение, оздоровление или возникновение нового кризиса. Последствия кризиса определяются его характером, типом, уровнем проявления негативных циклических факторов, выбором методик антикризисного управления, которое может сгладить негативные тенденции, способствовать преодолению неблагоприятных факторов, а может, напротив, спровоцировать новый кризис.

Причины всех бед человеческих, в том числе таких, как кризисы, обусловлены обыкновенным недомыслием. Хотя само недомыслие, в свою очередь, имеет два корня, два комплекса причин: субъективных и объективных. Объективные причины обусловлены поступательностью познания – постичь мир или любое из его явлений мгновенно невозможно. Субъективные причины недомыслия обусловлены банальной ленью, нежеланием "напрягать мозги", задумываться о сложных вещах там, где возможно примитивное потребление. Поэтому весь прогресс "тянут" буквально единицы, личности, способные создавать оригинальные концепции. Да и тем, как правило, мешают изо всех сил. Антикризисное управление — это совокупность методов, приемов, позволяющих распознавать кризисы, осуществлять их профилактику, преодолевать их негативные последствия, сглаживать течение кризиса.

Современное "антикризисное управление" – это совокупность мер по реанимации экономик, находящихся в клинической смерти, совокупность мер по "латанию дыр". Настоящее антикризисное управление экономикой заключается в недопущении кризисов. В "рыночной" экономике такое управление невозможно в принципе, потому что она как раз и основана на неравновесном перераспределении ресурсов общества, когда каждый хозяйствующий субъект "тянет одеяло на себя". В развитии социально-экономических систем значительную роль играет выбранный способ производства, хозяйствования, методы создания материальных благ и распределения ресурсов. Поэтому так важно изучать экономические кризисы, которые оказывают влияние практически на все сферы жизнедеятельности общества. Обвал ценных бумаг на фондовой бирже, разорение компаний, инфляция, падение уровня жизни населения, открытые столкновения между классами или социальными группами, конфликты оппозиционных политических сил, рост организованной преступности — это факторы одного взаимосвязанного процесса, течение которого часто бывает спровоцировано экономическим кризисом. Его причины, которые, казалось, понятны всем, нередко представляют собой скрытые "подводные камни", появление которых обусловлено циклическим развитием социально-экономической системы.

"Выбранный способ производства, хозяйствования, методы создания материальных благи распределения ресурсов" определяют тип социально-экономической системы. Система, использующая "выбранный способ производства и т. д.", отличный от другого способа – это просто другая социально-экономическая система, функционирование и развитие которой может происходить совершенно по другому. Кризисов в такой системе (по крайней мере таких, которые характерны для "рыночной" экономики), может и не быть. Хотя социалистический эксперимент показал, что от кризисов не застрахована ни одна социально-экономическая система, независимо от типа общественного устройства. Но в этой статье мы осуществляем анализ проблем именно рыночной экономики. Все деструктивные явления в рыночной экономике (обвал ценных бумаг на фондовой бирже, разорение компаний, инфляция, падение уровня жизни населения и т. п.) которые сопутствуют кризису, не спровоцированы кризисом – это его проявления.

Точнее, проявления некой хронической болезни социально-экономической системы определённого типа, которая периодически проходит фазу кризиса, кульминации (иногда это кульминация, в которой возникает альтернатива типа "быть или не быть"). И вполне вероятно развитие событий, при котором реализуется вариант "не быть". Причём для всего человеческого сообщества. Заметим ещё, что если бы всем были понятны причины кризисов, а, главное, если бы они были всем невыгодны, с ними давно было бы покончено. Но при кризисах не все поголовно разоряются, кто-то и наживается, именно в этом заключается главная причина сохранения статус-кво. И это ещё одно доказательство того, что "рыночной" экономикой управляют не какие-то "экономические законы", а вполне примитивная психология потребителя. Приведём ещё одну цитату из статьи, где приведено определение денег, цитату, которая объясняет роль финансов в экономике и жизни общества. И, соответственно, влияние качества финансовой системы и качества денег на функционирование экономики и жизнь общества. "Деньги, пожалуй, один из наиболее важных элементов любой экономической системы. Если денежная система работает хорошо и слаженно, это положительно влияет на все стадии процесса воспроизводства, кругооборот доходов и расходов, способствует полному использованию имеющихся производственных мощностей и трудовых ресурсов. И наоборот, если функционирующая денежная система работает плохо, с перебоями, то это может стать главной причиной резких колебаний уровня производства, занятости, роста цен и снижения доходов населения".

Деньги, финансовую систему, принято сравнивать с кровеносной системой экономики. Но с таким же успехом её можно было бы сравнить с арматурой, которую применяют для изготовления изделий из железобетона - различных технических сооружений и зданий. А теперь представим прочность сооружения, в котором арматура изготовлена не из высокопрочной стали, а из каучука? Какое-то время оно, может быть, и простоит, частично выполняя свою функцию (хоть отдельные аварии и сотрясения в нём неизбежны). Даже небольшие неоднородности нагрузки в таком сооружении могут привести к его перекосу, деформации, а то и обрушению. Если же эти явления совпадут по времени с внешними толчками (многообразные кризисы, в которые всё глубже погружается цивилизация), то обрушение такого сооружения практически неизбежно, это вопрос времени. В рамках этой аналогии мировая финансовая система напоминает сейчас громадное здание, выполненное из "резинобетона", судьба которого предрешена. А с ней вместе и судьба цивилизации, потому что следующие друг за другом финансовые кризисы вовсе не так безобидны, как нам пытаются внушить, они напоминают нарастание автоколебаний, явление резонанса, способное разрушить и гораздо более прочные сооружения.

Поэтому любая из волн рецессии может привести если не к полному, то значительному разрушению здания цивилизации. Катастрофические землетрясения тоже происходят не сразу, каждому из них предшествует серия толчков. И в завершение темы кризиса скажем следующее. Главная задача этой статьи формулировалась как исследование феномена денег, их несоответствие статусу меры, константы. И, естественно, последствиям использования такого "эквивалента". Но логика исследования неумолимо привела нас к теме кризиса, кризиса, как явления, характерного для развития систем определённого типа и кризиса, как конкретного исторического события, актуального в наши дни. Причём, что характерно, актуального для всего глобального сообщества. Но что даёт нам основание характеризовать развивающийся кризис именно как глобальный, ведь и до этого отдельные экономики мира периодически сотрясали рецессии и депрессии? Давайте посмотрим, какие явления в современном глобальном сообществе можно рассматривать, как кризисные. В ближайшей исторической перспективе нам угрожает: - истощение запасов легкодоступных сырьевых ресурсов; - истощение запасов невозобновляемых источников энергии; - интенсивное загрязнение природной среды, в том числе тепловое; - критическое информационное загрязнение интеллектуальной среды, проблема образования; - продуктовая проблема, товарное производство и рыночные принципы наживы вынуждают производить некачественные продукты питания или просто подделки, и эта тенденция будет лишь усиливаться; - проблема питьевой воды; - состояние здоровья цивилизации и состояние медицины; - демографическая проблема; - полномасштабный военный конфликт, война локальных цивилизаций за выживание; И так далее…

Но почему всё это стало возможным, какие причины породили эту ситуацию в сообществе, которое само считает уровень своего развития достаточно высоким? К основным из таких причин можно отнести: - неразумное, неоптимальное использование ресурсов в товарном производстве, понуждающие конкурентов тратить огромные количества сырья и энергии на производство некачественных, а зачастую просто ненужных товаров; - некорректные, "насекомые" ценности, которые тормозят развитие общества, ставка не на устойчивость, а на богатство (ложная устойчивость); - неоптимальная организация общества, при котором оно поедает само себя в процессе деструктивной внутренней экспансии; Из чего можно сделать неутешительный вывод, что реальный уровень развития современного человеческого сообщества, видимо, не так уж и высок. А уровень развития системы социально-экономического типа, системы типа "общество" определяется в первую очередь уровнем познания, достигнутым этой системой, уровнем его культуры. Ведь в своём развитии общество постоянно приходит в новые условия бытия, и приспособиться к этим новым условиям, выработать соответствующие механизмы деятельности может помочь лишь познание. Что, к сожалению, далеко не всегда понимают обладатели всех видов власти (государственной, финансовой и информационной, т. е. СМИ). Из этого обстоятельства можно сделать закономерный вывод, что плохая организация общества, плохие приоритеты деятельности, некачественные ценности, никудышняя экономика – все эти опасные явления обусловлены недомыслием, несовершенным знанием человека о мире и принципах его развития, что зачастую побуждает человека вести себя как заурядное насекомое-потребитель.

Следуя этой логике, можем утверждать, что главная причина кризисов (и предшествующих им болезней общества) заключается в том, что при кардинальном изменении условий бытия, условий его жизни, которые неизбежны в процессе исторического развития, весь инструментарий, весь комплекс методов, с помощью которого общество осуществляет свою жизнедеятельность и развитие, не меняется. Хотя это обновление разумно делать превентивно, до появления кризисных явлений, по крайней мере, сразу после возникновения первых признаков экономической болезни. Таким образом, мы пришли к заключению, что в основе всех кризисов системы "общество" всегда лежит методологический кризис, кризис знания. Для того, чтобы убедиться, что ситуация становится действительно угрожающей, приведём несколько выдержек из источников, выбранных совершенно случайным способом. Первым приведём пример оценки ситуации в статье из газеты "Голос России" от 9 августа 2011 года. "Черный ангел" мировой экономики" США, спровоцировав кризис 2007-2008 годов спекуляциями с ипотечными бумагами, снова затягивают мир в яму рецессии из-за своих долгов. История повторяется - один раз как трагедия, второй раз как фарс. Американцы в очередной раз подтвердили эту истину. Белый дом и конгресс столь долго безрезультатно спорили о том, нужно ли повышать госдолг, что нагнали страху на инвесторов. Но главное - и демократы и республиканцы показали, что ради собственно пиара и политической выгоды готовы рискнуть самой стабильностью.

Теперь это отзывается неприятным эхом всему миру и самим американцам. Паника - только этим словом можно описать происходящее сейчас на мировых биржах. Ведущие индексы свалились в крутое пике - второй день подряд падают биржи в Азии, Европе, Латинской Америке. На некоторых торговых площадках ситуация уже напоминает крах 2008 года - индексы рушатся на 7, а кое-где и на 9 процентов. Рынку срочно нужны хоть какие-то хорошие новости. И, возможно, их автором станет глава Федеральной резервной системы США. Он выступит после заседания ФРС с комментарием, и инвесторы ждут указаний на то, будет ли - и если да, то как скоро - объявлен очередной этап программы количественного смягчения и будут ли дополнительные меры стимулирования экономики. Но главное - от руководителя ведущего Центробанка мира, коим и является, по сути Федрезерв, ждут хоть какой-то реакции на политические пляски, что устроили демократы и республиканцы вокруг темы госдолга. Мнение Шехеризад Романе, директора Исследовательского центра Европейского союза, профессора международных отношений Университета Джорджа Вашингтона: "Я считаю, что настоящая причина в том, что никто не прислушивался к тенденциям на рынке и не слушал кредитные учреждения. А они подавали сигнал и правительству США и конгрессу за долго до этого, и они говорили, что не стоит откладывать решение проблемы на последний момент, экономика и так слишком хрупкая, и что она близка к понижению. И вот вместо того, чтобы выступить с хорошим предложением по укреплению экономики, получился очень слабый план по уменьшению долга. И S&P не оставалось ничего в этот момент, как сказать, что США потеряли доверие к возможности погасить свой долг. И речь не идет о том сможет ли США реально выплатить свой долг, речь не об этом, хотя и нужно этот момент учитывать в будущем. Снижение рейтинга - это показатель, что правительство не способно решить проблему, не способно уладить те вещи, которые должны быть улажены.

И все это выглядит не лучшим образом, особенно на фоне приближающихся президентских выборов". Уже сейчас на рынке звучат панические мнения, что происходящее в экономике и есть та самая вторая волна кризиса, о которой так долго говорили. По злой иронии судьбы ее спровоцировали не долговые проблемы Евросоюза, на которые с таким злорадством указывали американские финансисты, а долги самих США. И вместо того, чтобы сообща их решать, политики на Капитолийском холме в Вашингтоне и в Белом доме откровенно пытались заработать очки, обвиняя друг друга во всех грехах, считает политолог Михаил Леонтьев: "Никто болезнь лечить не собирается, а пытаются перекидывать друг другу ответственность и получить за счет этого дивиденды. Таким образом они довели рынки до некоторой степени если не паники, то скептицизма и разочарования. Потому что всякий кризис в системе современного капитализма - это всегда кризис доверия. И когда у вас суверенный долг в 15 триллионов долларов, не надо в течение двух месяцев каждый день педалировать эту ситуацию, пугая всех". Это повышение госдолга стало юбилейным - 75-м. И в идеале должно было пройти так же незаметно, как и предыдущие 74. Но тут у республиканцев вдруг проснулась финансовая сознательность. И - о ужас - конгрессмены узнали то, что весь мир знал уже несколько десятилетий. Америка живет не по средствам: почти 42 цента из каждого доллара госрасходов - это заемные деньги. И тут же партия слонов объявила войну. Вот только победителей в ней нет, лишь проигравшие, полагает экономист Михаил Делягин: "В чем порочность нынешнего плана? Не только в том, что государственные расходы сокращены не на 4 триллиона, как хотел Обама, а на 2,4. Главная причина в том, что в условиях нехватки денег их можно взять либо у богатых путем повышения налогов, либо у бедных путем сокращения государственных расходов. Американские богатые живут, по американским меркам, очень льготно. Обаме не хватило политической силы для того, чтобы повысить налоги, он был вынужден сокращать расходы, что является политическим самоубийством. Я совсем не фанат Обамы, он вызвал огромное разочарование в Америке, потому что он пообещал быть волшебником, и Америка опустила руки, когда увидела, что он не волшебник, а всего лишь президент. Из этой ситуации тоже нет хорошего выхода. Обама тянет время.

Он надеется, что технический дефолт США наступит после выборов 2012 года. Вот это его ошибка. Я думаю, что дефолт наступит раньше". Американский президент вообще в этой ситуации потерял едва ли не больше всех. Почти два месяца его администрация не могла найти общий язык с республиканцами, ему самому пришлось то уговаривать, то угрожать своим оппонентам, лишь бы они нашли хоть какой-то компромисс. Политическая беспомощность самого Обамы и его команды привела к драматическому падению рейтингов - сторонников у нынешнего президента уже менее трети населения страны. Некоторые сатирики в США даже переиначили предвыборный лозунг Обамы "Yes We Can" в ироничный "No You Can't". Но главное - проблемы у президента США только начинаются. Ему уже пришлось отказаться от многих предвыборных обещаний. И теперь ему придется отвечать на сотни неприятных вопросов в рамках предвыборной кампании. И как-то реагировать на стагнацию экономики, проблемы с безработицей и возможным очередным снижением рейтингов страны. Standard&Poor's ведь заявило, что прогноз негативный, указывает представитель агентства Сергей Новиков: "Помимо того, что мы присвоили рейтинг "АА+", мы еще сказали, что прогноз по этому рейтингу негативный. Что это означает. Это означает, что есть вероятность (примерно 30%), что рейтинг в пределах двух лет может быть понижен, если американское правительство не сможет договориться об эффективной программе управления бюджетным дефицитом и о снижении госдолга. Пока, при нынешних параметрах, которые были объявлены, мы видим, что сделать это будет очень сложно". Миру стоит готовиться к новой затяжной рецессии, говорят многие опрошенные "Голосом России" эксперты. Выбраться из долговой ямы американцам удастся не скоро, а снижение кредитного рейтинга страны положило начало глобальной переоценке рисков. Так что биржи теперь будет лихорадить регулярно.

Инвесторам теперь придется смириться с мыслью, что привычный мир, где США были бесспорным лидером с безупречной репутацией, изменился. А самим американцам, добавляют политологи, стоит, наконец, позаботиться не об установлении мира и демократии во всем мире, а о самих себе, о своей экономике и политической системе". Полина Романова, Екатерина Шмелева, Мария Весновская, новость на сайте "Голос России" Ещё один пример: Die Welt - Войны будущего будут вестись не за нефть, а за воду. Ее гораздо меньше 09:13 30.07.2002 Мало кто может в это поверить, однако дефицит питьевой воды может привести к войне. Многие государства, где ощущается нехватка воды, с жадностью смотрят на полные резервуары своих соседей и при определенных обстоятельствах они готовы пойти к конфликту. Еще в 1995 году вице-президент Международного банка реконструкции и развития Исмаил Серагельдин говорил о том, что войны 21-го столетия будут вестись не за нефть, а за воду. Кризис наиболее вероятен на пяти крупных реках, это - Тигр и Евфрат, Нил, Иордан и Ганг. Что произошло бы, к примеру, если бы Ирак и Сирия стали выступать против турецких гидротехнических проектов, которые приведут к тому, что оба эти государства в буквальном смысле останутся без воды? О напряженных межправительственных отношениях сведения поступают в течение вот уже нескольких месяцев. Что должен был бы предпринять Египет, если Судан осуществит свою угрозу и откажет в нильской воде своему соседу? Ведь 97% воды Египет берет из своей самой крупной реки. Воздержатся ли от военных действий сирийцы, иорданцы и палестинцы, если Израиль будет продолжать использовать воду рек Баниас и Иордан преимущественно для своих нужд? Израильские поселенцы расходуют в среднем до 350 литров в сутки.

В распоряжении же палестинцев - только десятая часть этого количества. Из примерно 650 млн. куб. м. возобновляемых грунтовых вод на западном берегу Иордана, которые используются ежегодно, Израиль расходует около 80 процентов. Вода - это повод для разжигания конфликтов. Стабильность может быть гарантирована только в том случае, если все государства будут стремиться к сотрудничеству в поиске запасов воды и ее использования. Но вероятность этого такая же, как возможности установления на земле вечного мира. Будущие войны из-за воды - это реальная угроза. J.S. "Die Welt", 26.07.2002 И ещё один пример: Мир ждут непрекращающиеся продовольственные войны 28.04.2011Alexander. R682352 Представляем сокращенный перевод статьи Лестера Р. Брауна "Новая геополитика еды", опубликованной в журнале The Foreign Policy. Добро пожаловать в новую экономику питания - 2011: цены растут, но это воздействие не на всех ощущаются одинаково. У американцев, которые тратят меньше, чем одну десятую часть своих доходов в супермаркете, рост цен вызывает раздражение, но не является бедой. Для беднейших 2 млрд людей планеты, которые тратят от 50 до 70% своих доходов на продукты питания, этот рост цен может означать переход от двухразового питания к одноразовому. Те, кто едва висит на нижних ступеньках глобальной экономической лестницы, рискуют полностью потерять контроль над ситуацией. Это может привести - и уже приводит - к революциям и потрясениям. До недавнего времени, внезапные скачки цен не имели такого значения, так как цены на продукты питания быстро возвращались к относительно низким уровням. Это помогло сформировать политическую стабильность в конце 20 века на большей части земного шара. Но теперь все изменилось. Во многом то, что мы видим на рынках продовольствия сейчас - это продолжение продовольственного кризиса 2007-2008 года, который на короткий период приостанавливался не потому, что все страны собрались и решили проблему цен на еду раз и навсегда, а по простому стечению обстоятельств: рецессия снизила спрос, в то время как хорошие климатические условия позволили фермерам сделать запасы.

Исторически сложилось так, что скачки цен на продукты питания почти всегда обусловлены капризами погоды: засуха, жара, наводнения. Такие события всегда были разрушительными, но, к счастью, редкими. Однако сегодняшний рост цен связан не просто с плохим урожаем в результате климатических условий. Он подстегивается растущими потребностями человечества в еде, которую мировое сельское хозяйство просто не в состоянии адекватно удовлетворять. Среди главных причин роста продовольственных цен - быстрый рост мирового населения, повышение среднегодовой температуры, высушивающее урожаи, недостаток пресной воды, разрушающий ирригационные системы. Каждый день в мире появляется 219 тыс новых клиентов за глобальным обеденным столом, которых тоже надо кормить. Падение уровня грунтовых вод, эрозия почв, глобальное потепление ограничивают возможности сельскохозяйственных производителей быстро удовлетворять растущие мировые аппетиты. Вот вам простое правило: каждое повышение температуры на 1 градус выше нормы означает 10-процентное падение урожайности. Это подтверждает недавний пример России, когда аномальная жара привела к падению урожайности на 40%. Новость на Казах-зерно:Температура повышается - значит нужно использовать больше воды для орошения.

Результат - драматическое снижение уровня грунтовых вод. Вот вам пример: Саудовская Аравия с ее засушливым климатом в течение 20 лет полностью обеспечивала себя зерном. Однако на сегодняшний день ее грунтовые воды истощились, и страна производит все меньше и меньше зерновых. Очень скоро Саудовская Аравия будет вынуждена импортировать все зерно. Но вода - это еще не все. Из-за нерационального использования почвы истощаются, выветриваются и превращаются в пустыни. Так мы теряем одну треть глобальных сельскохозяйственных угодий. Насколько это серьезно? Посмотрите на карту, и вы увидите два новых огромных желтых пятна: бесконечные пески в северной и западной части Китая и Западной Монголии, а также в Центральной Африке. И еще один немаловажный фактор: мы привыкли к тому, что сельское хозяйство активно развивается в техническом и научном плане. Действительно, с 1950 года мировой урожай зерна с акра земли увеличился в три раза. Однако факт состоит в том, что фермеры уже используют все существующие современные технологии, а новых все нет. Наука перестала удовлетворять потребностям сельского хозяйства. Так, за последние 16 лет урожайность риса в Японии вообще не выросла. Рост урожайности пшеницы в Великобритании, Франции и Германии также остановился. Государства мира, вместо того, чтобы выработать общие нормы продовольственной политики, используют продовольственный кризис в своих целях. Борьба за продовольствие стала символом борьбы за власть. Сегодня мы настолько близки к провалу, что перебой в снабжении продовольствием может случиться в любой момент. Представим себе, что было бы, если бы 40-градусная жара накрыла не Москву, а Чикаго. Снижение урожайности на 40% в России означает для мировых рынков зерна потерю 40 млн тонн. Такое же снижение урожайности в США приведет к недостатку в 160 млн тонн.

Это означало бы рост цен на продовольствие не в два, а в три раза. А вслед за ним - паника на рынках, мир ввергся бы в череду массовых волнений. Беднейшие импортеры зерна проиграли бы войну за выживание. Действовать нужно немедленно - пока продовольственный кризис - 2011 не стал постоянной реальностью. Источник: kazakh-zerno.kz Последний пример: Счастье - жить в неведении 23.11.2009 Глеб Зиновьев "Пока все обсуждают, как успешно обойдены острые углы экономики и рынки вот-вот сделают скачок вперед, никто особо не обращает внимание на тот факт, что американская экономика разваливается на наших глазах. Все эти близорукие комментаторы как будто проходят мимо уже практически всеми признанного заключения, что еще до краха в 2008 году наша экономка уже не могла обеспечивать себя. Если бы тогда дисбаланс можно было восстановить, я бы и сам присоединился к эйфории. Но факты - упрямая вещь, и слишком многие из них показывают, что мы не сможем свернуть с опасного курса. На прошлой неделе Бюро Анализа Экономики сообщило, что потребление, по сравнению с послевоенным периодом, возросло на 71%. Этот уровень значительно выше, чем в других развитых промышленных странах, и гораздо выше уровня потребления в Китае и других быстро развивающихся государствах. В то же время объем нашей промышленной продукции сокращается, наш торговый дефицит растет, как и прежде (после сокращения в начале года), а наши сбережения иссякают (после краткого подъема в начале года).

Цифры подтверждают, что правительственные стимулирующие дотации увеличивают структурный дисбаланс, который подтачивает экономику. Последний "подскок" в ВВП не является результатом роста объема производства, а основан на том факте, что мы просто одалживаем больше, чем когда-либо раньше. И это как раз то, что привело нас к хаосу с самого начала. Экономика не может бесконечно расти за счет того, что одалживает больше, чем производит. Такой курс не просто несостоятелен, - он лишь наращивает долг, чем обеспечивает неминуемо более глубокую рецессию, когда придет время платить по счетам. Эта надвигающаяся депрессия не закончится до тех пор, пока маятник расходов кардинально не изменит движение и не начнет двигаться в противоположном направлении. Это будет катастрофическая перемена, и в то же время - ушат холодной воды, который нам всем необходим, чтобы вернуть экономику к жизни. Я думаю, уровень потребительских расходов, как части ВВП, должен будет временно сжаться до приблизительно 50%, пока постепенно не начнет двигаться в сторону своих исторически сложившихся 65%. Такое продвижение означало бы восстановление наших личных сбережений, понижение долга и торгового дефицита, а также увеличение объема промышленного производства. Тогда это было бы настоящее выздоровление.

А пока, чем выше процент расходов, тем более болезненным будет окончательное падение экономики. Потребитель и правительство должны тратить меньше, чтобы их сбережения давали доход предприятиям для капиталовложений. Предприятия же, в свою очередь, будут производить больше продукции и нанимать больше людей, тем самым способствуя национальному процветанию. Однако вместо того чтобы позволить болезненному, но полезному уколу вылечить нашу экономику, правительство предпочитает обезболивать голосующее общество ядовитым новокаином дешевых денег... Основной фактор, который позволяет правительству выдавливать масло из экономической змеи, - это уникальная роль доллара в качестве резервной мировой валюты и жажда наших кредиторов сохранить этот статус. Выкупая доллары и одалживая их нам опять через государственные казначейства, производящие страны мира дают Америке карт-бланш, чтобы она могла играть в доброго Санта Клауса. Как ни странно зарубежные правительства готовы финансировать нашу привычку тратить деньги, и в то же время критикуют нас за низкую сберегательную способность.

На последней встрече Большой Двадцатки в Питсбурге все, включая президента Обаму, согласились, что урегулирование глобального экономического дисбаланса является первостепенной необходимостью. Это определенно потребовало бы от американцев меньше тратить и больше сберегать. Но поскольку иностранные банки продолжают скупать наши долги, президент не торопится употребить свою политическую власть для поощрения такой перемены. Обычно, если политики увеличивают правительственный дефицит, избиратели вскоре начинают испытывать нарастающую инфляцию и повышение кредитных процентов. Тем не менее, если иностранные центральные банки продолжают поставлять фонды, эти последствия откладываются на неопределенное время. В результате, американским политикам нет нужды вообще когда-нибудь принимать необходимые трудные решения, чтобы выйти из кризиса. Вместо этого бремя может пасть на граждан тех стран, правительства которых одалживают другим. Конфликт в том, что в странах-кредиторах преобладающее меньшинство на самом деле выигрывает от такого субсидирования (владельцы китайского экспорта, например), тогда как абсолютное большинство не в состоянии поддерживать такие связи. И чтобы продолжать игру, иностранные политики используют такую же приманку, как наша. Как бы то ни было, иностранные правительства сколько угодно могут читать нам лекции насчет бережливости и осмотрительности, но если они будут одалживать, мы будем тратить. Каждый родитель знает, что если он устанавливает правило, но не наказывает за его нарушение, правило никогда не будет принято всерьез. Мое чутье подсказывает мне, что иностранные правительства уже начинают уставать от нашего поведения и находятся на грани того, чтобы ввести, наконец, некоторую дисциплину. Это означает, что дни доллара как мировой резервной валюты сочтены, и американская экономия вот-вот начнется". По материалам П.Скифф financialsense.com

3. Резюме с формированием альтернативы

Ни одна статья, даже содержащая самый качественный анализ, не имеет смысла, если она не предлагает какого-то решения проблемы, какой-то конструктивной альтернативы. Но какой может быть альтернатива "гуттаперчевым" мерам, которые составляют систему ценностей человеческого сообщества и из-за своей "неконстантной" сущности провоцируют множество деструктивных явлений в жизни общества? Из приведённых текстов можем видеть, какой хаос царит в системе человеческих отношений, в частности, в таком важнейшем секторе этой системы, как финансовые отношения. Причём, что очень важно – и неприятно, хаос этот имеет тенденцию к нарастанию, что обещает весьма нехорошие перспективы человеческому сообществу в будущем, возможно – уже ближайшем. Что является главной причиной действующего варианта развития событий? Эта причина – в "особенности" (или "особости") законов, в соответствии с которыми происходит самоорганизация общества, регламентация и регуляция всех процессов в нём. Эти "особые" законы были выработаны человеком в процессе исторического развития, но что они представляют собой на самом деле, насколько "законны" эти законы? Оказывается, ровно настолько, насколько корректны (или некорректны) наши представления о мире, в котором мы живём (имеется в виду, конечно, "большой" мир, Вселенная), насколько они искусственны – а искусственны они существенно. По сути, эти "законы" являют собой не что иное, как нагромождения условностей, в которых мы заблудились, а скоро можем запутаться окончательно, как ныряльщик, неосторожно попавший в сети. Потому что эти "законы" ничем не похожи на те простые и чёткие, системные по сути, "неособые" законы, которым подчиняется развитие Мироздания. Разумеется, в системах разных типов эти фундаментальные законы должны проявляться, преломляться по-разному.

Для системы "сообщество людей" это условие тоже должно выполняться неукоснительно, но какой конкретно должна быть интерпретация базовых законов Природы в "разумных" системах? Не возникнет ли при этом дополнительный стимул для некоторых людей свести процессы в обществе к биологической борьбе за выживание, к законам социал-дарвинизма? Вовсе нет, и даже наоборот: если корректно сформулировать эти законы, подобная опасность не только не увеличится – она будет исключена навсегда. Давайте посмотрим, как эти законы обеспечивают функционирование такой сложной системы, как многоклеточный организм. Деятельность каждой клетки в этом организме строжайше подчинена выполнению определённой функции. Специализированные группы клеток образуют органы, каждый из которых тоже выполняет строго определённую функцию в организме. Согласованное выполнение этих функций обеспечивает биологическую устойчивость, целостность системы "организм". Но представьте, что было бы, если бы все клетки, все органы организма, стали вести себя эгоистично? Если бы они стали обмынывать, а иногда и уничтожать друг-друга, с целью завладеть ресурсом соседа? Если бы некоторые из них стали присваивать ресурса (скажем, крови), больше, чем отдавать в организм? Ясно, что такой организм неминуемо и очень скоро погиб бы.

Но ведь социум, в том числе глобальный, это тоже организм, в котором отдельные люди, отдельные социальные группы и даже страны ведут себя как взбесившиеся монстры, готовые пожрать всё свое системное окружение. Устойчивость системы "организм", как и любой другой системы, обеспечивает равновесие потоков ресурса, связывающих все её подсистемы – но при догмате наживы это невозможно. Какие же основания существуют для надежды, что такой организм выживет? Так что же делать человеку, какой выход найти из столь сложной ситуации, в которую он сам себя загнал? Эта проблема решается очень просто, а основной алгоритм выхода из кризисной ситуации следующий. В первую очередь необходимо задаться трудом переосмыслить место и роль человека в Мироздании, ответить на "вечные" вопросы. Исходя из этого определения, поставить перед человечеством ЦЕЛЬ, которая соответствовала бы его предназначению. Эта цель объединит человечество и станет фактором формирования новой системы ценностей, основанной на действительных константах, на неких незыблемых представлениях. Дальше последует реорганизация общественного устройства, возникновение общественного строя, оптимального для выполнения поставленной задачи, ОСНОВНОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ МИССИИ, а, значит, гораздо более пригодный для существования и самореализации человека. Если учесть, что миссию свою человеку придётся выполнять очень долго, стабильное состояние человеческого сообщества будет обеспечено тоже надолго.

О том, какие изменения необходимо внести в финансово-экономические отношения между людьми, мы обсудили выше, проанализировав понятия стоимости и цены. В новой экономике стоимость, цена, деньги и прочее должны играть роль реальных мер, констант. Методологию для решения всей этой проблематики может предоставить СФКМ – системно-физическая концепция мира. И напоследок вопрос: сможет ли выжить человеческий вид в ситуации развивающегося глобального кризиса, если будет продолжать пользоваться "резиновыми" ценностями (которые, по сути, его и спровоцировали)? Очевидно, что подобный вопрос тоже вполне можно классифицировать как чисто риторический.

Рейтинг публикации:

0

Комментарии (2) | Распечатать

Добавить новость в: