4 ноября Россия празднует День народного единства. Самое время подумать: как она - а до нее Советский Союз - справляется с этническим разнообразием, одновременно сохраняя сильные национальные чувства. Это вопрос, который все чаще задают себе в Париже, Брюсселе и Мадриде.
Жан-Ив Камю, исследователь Института международных и стратегических отношений (IRIS) в Париже
В странах-членах Евросоюза налицо усиление национальных идентичностей и стремление создать на этой основе государственность. Примерами тому — Каталония, Страна Басков, Шотландия, Фландрия. Параллельно, все резче проявляются и результаты иммиграционной политики: меньшинства неевропейского происхождения, особенно люди из стран, принадлежащих к мусульманской культуре, становятся все более заметными.
Скажем прямо: концепция, которая пытается отделить гражданство от национальности – например, называть себя гражданином России татарской национальности – французу совершенно непонятна. С точки зрения французской концепции государственности, исходя из традиции эпохи Просвещения нация является всегда единой и однородной — до такой степени, что само существование этнических или религиозных меньшинств отрицается. В некоторых случаях заявления на эту тему даже рассматриваются как сепаратистские настроения и отсутствие патриотизма.
Может быть, французское видение нации изжило себя, и сегодня неактуально? Почему нельзя, будучи французом, одновременно испытывать местный патриотизм? Гордиться историей своей «малой родины» и говорить на ее языке? Жить в рамках идентичности, хотя и французской, но включающей в себя национальную гордость и патриотизм всех регионов? И, наконец, совмещать все это с европейской идентичностью, основанной на осознании принадлежности к единой цивилизации и общей многовековой судьбе?
Задача непростая. С одной стороны, ее решению противостоят устои англо-саксонского общества, в котором группы людей живут по соседству без необходимости объединяться в одну культуру. С другой стороны – общество германского типа, в котором в свое время вырос нацизм. И, тем не менее, у сегодняшней Европы, скорее всего, просто нет выбора. Она сталкивается с последствиями иммиграции, к которым не была готова, поскольку раньше миграция рассматривалась как явление временное.
Реальность же заключается в том, что приток иммигрантов уже создал мультикультурный континент. Да, культурное разнообразие должно иметь возможность проявлять себя. Однако оно не может подрывать социального порядка и размывать чувство государственной принадлежности. Сталкиваясь с подобными попытками, в частности, со стороны радикального ислама, который по факту отрицает самые основы европейского правового государства, надо помнить:
в каждой стране существует понятие «культуры большинства». И любое меньшинство, которое желает оставаться в рамках данного государства, обязательно должно принять эту культуру и стать ее частью.
Иначе народы и государства исчезнут в «плавильном котле» глобального мира. Именно поэтому опыт СССР и России заставляет людей на Западе задуматься. Задуматься о том, каким образом сделать свою страну единой родиной для всех, ее населяющих людей.
