ОКО ПЛАНЕТЫ > Размышления о науке > Анатомия насилия

Анатомия насилия


15-05-2013, 13:07. Разместил: VP

Предрасположенность к преступной деятельности может быть заложена в человеке, то есть преступники не могут контролировать свое поведение, и им необходимо лечение, чтобы помочь сойти с дорожки правонарушений.

 

Собственно, про предрасположенность, это было и без того многим ясно, задолго до исследований д-ра Адриана Рейна, «нейрокриминалиста», как сам он себя называет.

 

В частности, об этом много в работах Чезаре Ломброзо, итальянского хирурга и криминалиста, выполненных еще в позапрошлом веке. Работы Ломброзо ныне не популярны, поскольку не слишком-то толерантны для нынешнего политкорретного мира. Во всяком случае, тех, кто склонен поверить результатам его исследований, и, особенно когда их пытаются применить на практике, могут легко обвинить в фашизме, ксенофобии,  и прочих страшных антисоциальных грехах.

 

Занятие этой темой не приносит много лавров исследователю, скорее наоборот, и по большей части не финансируется так же хорошо, как пропаганда мультикультуризма или глобального потепления, к примеру.

 

Это было причиной, по которой Адриану Рейну пришлось сменить статус «британского ученого», переехав в Америку.

 

Причин, на деле было две.

 

Власти и ученые Британии в подобных исследованиях видят признаки «нацистской евгеники», а причинами преступлений считают социальные и экономические, но ни в коем случае не генетические, врожденные. В Америке, как казалось Рейну, больше открытости по этому вопросу, и как следствие больше денег выдают на исследования.

 

Другой веской причиной было то, что в Калифорнии было больше «материала», убийств и других тяжких преступлений, чем у него дома.

 

Многие рецидивисты, убийцы и психопаты обладают аномальной мозговой активностью, выявил Адриан Рейн при помощи нейровизуализации их мозга.

 

Данные исследования могут помочь понять, почему люди становятся преступниками.

 

Сканы нормальный мозг, слева, рядом с ATT убийцы Антонио Бустаманте

 

Сканы нормального мозга слева. Справа рядом, ATT убийцы Антонио Бустаманте, который избежал смертной казни после того, как суду показали эти фотографии.

 

Психопаты и убийцы имеют низкую активность в передней части мозга, которая отвечает за обработку эмоций, самосознания и чувствительности к насилию. В своей новой книге «Анатомия насилия» профессор криминологии из университета Пенсильвании говорит, что у людей, склонных к насилию в семье, агрессивных подростков и у преступников, совершающих менее тяжкие преступления, также наблюдается эта аномалия, и потому они продолжают делать «неправильные вещи».

 

«Корень этого зла в мозге, но проблема может быть решена при правильном лечении. Открытие предполагает, что «многие люди, которые в настоящее время наказаны за свои преступления, не могут реально контролировать свое поведение, и их следует рассматривать как страдающих от расстройства и нуждающихся в лечении», - говорит Рейн.

 

Он совместно с командой неврологов обнаружил, что у рецидивистов с психопатическими тенденциями, вентромедиальная префронтальная кора головного мозга, связанная с процессом принятия решений, менее активна.

 

При повторном изучении импульсивных преступников выяснилось, что часть мозга, связанная с обучением на своих ошибках - дорсолатеральная префронтальная кора – слаборазвита. Ранее исследования показали, что низкая активность в передней части поясной извилины связана с более высоким риском рецидива, в то время как снижение активности в области, связанной с эмоциями и моралью, было обнаружено у подростков с расстройствами поведения, которых врачи охарактеризовали как «агрессивные социопаты».

 

Грэйм Фэйрчайлд, клинический доцент психологии в университете Саутгемптона, заявил: «Если части вашего мозга, отвечающие за чувство вины или сочувствие, повреждены, то нужно поднимать вопрос о невменяемости. Пока еще слишком рано говорить о том, что результаты этого исследования могут быть использованы в суде, но мы должны выяснить, действительно ли виноваты преступники, или они тоже жертвы»

 

Подробней: The Guardian home


Вернуться назад