Трагическая судьба Бурана (обновлено)
23-04-2009, 14:17. Разместил: Редакция ОКО ПЛАНЕТЫ
Идея использовать крылья на возвращаемом космическом аппарате возникла сразу же с началом полетов в космос. Это объяснялось желанием использовать потенциальные возможности земной атмосферы (в первую очередь, управляемое торможение и точное маневрирование) и тем авиационным заделом, с которым первые ракетчики пришли в космонавтику. Поэтому наличие крыльев на спускаемом аппарате, движущимся в атмосфере, выглядело простым и логичным.
Во второй половине 50-х годов в ЦАГИ приступили к исследованию гиперзвуковых пилотируемых и беспилотных летательных аппаратов. Первые официальные упоминания о "космолетах" ("космопланах") - аппаратах типа самолетов, способных летать на чрезвычайно больших высотах и в околоземном космосе - появились в 1958 году в планах Министерства обороны СССР, очерчивающих основные направления деятельности советских ВВС на ближайшие 25 лет. Предполагалось, что разрабатываемые аппараты смогут достичь скоростей свыше М=10 и высот полета более 60 км.
Вскоре в ОКБ-23 и ОКБ-256 Госкомитета по авиационной технике началась разработка проектов пилотируемых "космопланов", запускаемых на орбиту трехступенчатой модификацией МБР Р-7.
Во второй половине 50-х годов в ЦАГИ приступили к исследованию гиперзвуковых пилотируемых и беспилотных летательных аппаратов. Первые официальные упоминания о "космолетах" ("космопланах") - аппаратах типа самолетов, способных летать на чрезвычайно больших высотах и в околоземном космосе - появились в 1958 году в планах Министерства обороны СССР, очерчивающих основные направления деятельности советских ВВС на ближайшие 25 лет. Предполагалось, что разрабатываемые аппараты смогут достичь скоростей свыше М=10 и высот полета более 60 км.
Вскоре в ОКБ-23 и ОКБ-256 Госкомитета по авиационной технике началась разработка проектов пилотируемых "космопланов", запускаемых на орбиту трехступенчатой модификацией МБР Р-7.
У истоков советской космического программы стояли две выдающиеся, яркие личности - президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш и Главный конструктор Сергей Королев. Энергия и авторитет этих двух человек, глубоко понимающих сложнейшую задачу изучения космоса, беззаветно веривших в реальность ее выполнения, действительно определили лидирующее положение СССР в мировой космонавтике в конце 60-х - начале 70-х годов. Академия наук СССР приняла тогда дальновидную программу изучения космоса, предложенную группой ученых во главе с М.Келдышем. Непосредственным руководителем и организатором ее выполнения стал Главный конструктор академик С.Королев.
В этой программе было два основных научных направления:
* исследование космического пространства Луны, Венеры и Марса при помощи космических аппаратов;
* исследование и освоение околоземного космического пространства как аппаратами-спутниками Земли, так и экипажами космических кораблей.
После смерти М.Келдыша и С.Королева эта программа претерпела резкие изменения с точки зрения ее научного обоснования. .
Причем немалую отрицательную роль в этих изменениях сыграл тогда президент АН СССР Гурий Марчук, сменивший на этом посту М.Келдыша, направивший всю деятельность Академии наук СССР в области изучения космоса на службу военно-промышленному комплексу (ВПК). Руководство и организация выполнения космических программ перешли непосредственно к ЦК КПСС и в "цепкие" руки ВПК. В результате перестала существовать единая научная концепция освоения космического пространства, разработанная С.Королевым, стало неизвестным, кто несет ответственность за реализацию или срыв того или иного космического проекта
И вот в самый светлый год перестройки взлетел "Буран". По ряду показателей он был лучше американских шаттлов. Мощность ракетной системы превосходила одну из крупнейших в мире Красноярскую ГЭС в 22 раза! И мы возликовали - мечта становилась явью. "Буран" показался свидетельством верного политического курса, ковром-самолетом, на котором мы умчимся в светлое будущее. Автор этих строк в самом перестроечном журнале восторженно написал: "Буран" - это тот успех, которого мы ждали, это первая ласточка перестройки".
Наивность граничила со слепотой. "Буран" если и был символом, то ранней перестроечной наивности. Если уж сравнивать его с представителями отряда пернатых, то не ласточкой был наш шаттл - скорее, умирающим лебедем. Что подтвердилось очень скоро. И тем, что сам он остался на земном приколе, и тем, что орбитальный "Мир" преждевременно затопили, и тем, что сократили свою орбитальную группировку до стратегически опасного рубежа.
Идея многоразовых космических аппаратов соблазнительна. Ракеты после старта пропадают без следа - это расточительство. К тому же они не позволяли вернуть с орбиты важные грузы. О многоразовых системах упоминал вечный прозорливец Циолковский. Инженер-романтик Фридрих Цандер начертил реактивный космический самолет.
К этой теме подступались Королев и Туполев, дальше всех продвинулся авиаконструктор Мясищев. Он прекратил работы, когда пришлось занять место знаменитого Челомея, но именем Мясищева названо КБ, где велись ключевые работы по "Бурану". Малоизвестный факт: в 1967 году Юрий Гагарин в Военно-воздушной академии защищал дипломный проект по многоразовым космическим кораблям.
Постановление о начале работ по самолету "Буран" вышло в 1976 году. Американцы тогда закрыли программу тяжелых ракет и орбитальных станций и уже вовсю сооружали "Спейс Шаттл". Напуганный Брежнев наложил вето на ракету "Вулкан", которая была в 4 раза мощнее "Протона" и доставала до Луны, и дал команду догонять США по многоразовым системам. После провала лунной экспедиции и четырех аварий суперракеты Н1 советское руководство не теряло надежды вернуть статус великой космической державы. Но в застойные годы наша заинтересованность в многоразовых системах категорически отрицалась, и в начале перестройки почти готовый "Буран" выскочил неожиданно, как черт из коробочки.
Первый старт шаттла "Колумбия" состоялся 12 апреля 1981 года. Отчасти НАСА помогла оказавшаяся в их руках документация по немецким аппаратам Зенгера и Бредта, а создатель легендарной "Фау-2" Вернер фон Браун вообще возглавлял многие программы США. Облегчала жизнь и разбросанная по миру, от острова Пасхи до Марокко, сеть посадочных полос для шаттла. У "Бурана" было три полосы - в Крыму, у озера Ханка на Дальнем Востоке и аэродром "Юбилейный" на Байконуре.
Уже одно это требовало принципиальных отличий двух систем по энерговооруженности, по двигательным установкам, даже по топливу.
Но в конструкции было много своеобразия. Прежде всего система "Спейс Шаттл" - это единый блок, ни на что другое, кроме подъема космического челнока, она не годится. "Буран" стартовал на самой мощной в мире ракете "Энергия", которую можно использовать для любых грузов. Наши двигатели работали на жидком кислород-керосиновом топливе. У американцев первая ступень, погубившая "Челленджер", работала на твердом порохе. Пороховые двигатели в случае сбоя нельзя выключить, и конгресс выдал НАСА разрешение считать эти установки нерасчетными. Нашим двигателистам во главе с академиком Глушко о такой "броне" мечтать не приходилось.
Ступени нашей ракеты включались поочередно, у американцев все с первой секунды полыхало сразу. (Не исключено, этот напор стал причиной повреждений погибшей "Колумбии".) И самое заметное: наш аппарат умел летать в беспилотном режиме. В конечном итоге, как считают некоторые эксперты, чрезмерная усложненность бортового комплекса управления, для которого пришлось создать даже свой язык программирования "Пролог", и оставила "Буран" на вечном земном приколе. Хотя его ресурс достигал 100 орбитальных полетов.
Притормозила "Буран" и структурная неэффективность экономики. Слишком много ведомств отвечали за корабль, рвали его, как одеяло, на части. У каждого была своя стратегия, свои аппетиты, но кусок был один. В дряхлеющем ЦК думали уже не столько о деле, сколько потакали нужным людям. Собрать в единую команду сотни предприятий, КБ и институтов, разбросанных по гибнущему государству, было уже невозможно. Проблемой для "Энергии" стало нежелание завода "Южмаш" в Днепропетровске модифицировать под общие задачи свой "Зенит". Заводом тогда руководил Леонид Кучма... Но в конструкции было много своеобразия. Прежде всего система "Спейс Шаттл" - это единый блок, ни на что другое, кроме подъема космического челнока, она не годится. "Буран" стартовал на самой мощной в мире ракете "Энергия", которую можно использовать для любых грузов. Наши двигатели работали на жидком кислород-керосиновом топливе. У американцев первая ступень, погубившая "Челленджер", работала на твердом порохе. Пороховые двигатели в случае сбоя нельзя выключить, и конгресс выдал НАСА разрешение считать эти установки нерасчетными. Нашим двигателистам во главе с академиком Глушко о такой "броне" мечтать не приходилось.
Ступени нашей ракеты включались поочередно, у американцев все с первой секунды полыхало сразу. (Не исключено, этот напор стал причиной повреждений погибшей "Колумбии".) И самое заметное: наш аппарат умел летать в беспилотном режиме. В конечном итоге, как считают некоторые эксперты, чрезмерная усложненность бортового комплекса управления, для которого пришлось создать даже свой язык программировани "Пролог", и оставила "Буран" на вечном земном приколе. Хотя его ресурс достигал 100 орбитальных полетов.
Вернуться назад