Показательно, что любое событие в мире монархий с энтузиазмом обсуждается в странах, где собственные короны уже давно ушли в прошлое. Что это: зависть, исторические фантомные боли или банальный интерес? Однозначного ответа нет. Ясно лишь то, что даже сейчас, когда короли и императоры играют в большей степени церемониальную роль, существуя в виде своеобразного живого флага или герба, не утихают споры о том, нужна ли монархия вообще. Пока что короли и королевы продолжают существовать преимущественно в качестве своеобразного национального колорита и символа стабильности государства. Смена государственного устройства, пусть и формальная, — это всегда политический катаклизм, а потрясений в мире сейчас и без того хватает. Поэтому на полную ликвидацию современных травоядных конституционных монархий режимы могут пойти лишь в самом крайнем случае.



Впрочем, списать на царствующую особу свои просчёты правящим классам едва ли удастся, ибо всем известно, что корона почти не влияет на выработку политической линии и отвечать за очевидные провалы никак не может. Тем не менее, современные конституционные монархии всячески подчёркивают, что являются лишь символами нации, а не реальными правителями, всячески укрепляя свой авторитет благотворительностью, борьбой за экологию и прочими богоугодными делами. Так они отводят от себя потенциальное общественное недовольство, которое порой всё же прорывается наружу.

Хотя упадок монархий начался ещё сразу после Наполеоновских войн, по-настоящему революционным для них стал век двадцатый. Сперва в 1910 году монархия пала в Португалии, годом позже Синьхайская революция в Китае смела последнюю правящую династию Поднебесной. Затем Первая мировая война уничтожила Российскую, Германскую, Австро-Венгерскую и Османскую империи. Вторая мировая война уничтожила монархии Албании, Болгарии, Румынии и Италии. В послевоенный период (а именно в семидесятые годы) пали монархии Греции, Лаоса и Ирана, однако неожиданно корона была восстановлена в Испании. Существует и другой способ ликвидации монархии, когда войска оккупантов устраняют не только прежний государственный строй, но и само государство. Так произошло, например, во время аннексии Сиккима Индией в 1975 году. Но такие события, к счастью, происходят нечасто.

Для России монархический вопрос также отчего-то остаётся вечно актуальным, хотя серьёзных попыток восстановить подобную форму правления никто никогда не принимал. Правда до сих пор историки ведут активные споры о том, удалось ли бы спасти Российскую империю, если бы Николай II не отрёкся бы и за себя, и за сына, ибо Алексей даже в виде символа пользовался популярностью в народе и в войсках. Не исключено, что адекватная конституционная монархия, где авторитетный государь был бы вынесен за скобки политических катаклизмов, стала бы благом для огромной империи. Но обсуждать подобное уже в большей степени удел историков и писателей-альтернативщиков.

Сегодня большая часть монархий мира является конституционными или дуалистическими. В первом случае король играет в политике малую роль, во втором — его полномочия очень велики, не смотря на конституционные ограничения. Дуалистический монарх, по сути, является несколько урезанной версией владыки самодержавного. Также до настоящего времени сохранился небольшой слой монархий абсолютных: Саудовская Аравия, Бруней, Катар, Оман, ОАЭ и Ватикан. Их судьба, за исключением Ватикана, и, может быть, Брунея, в ближайшие десятилетия будет крайне незавидна.

В Европе монархиями являются Великобритания (вместе с заморскими территориями и некоторыми странами Содружества), Дания (включая Фарерские острова и Гренландию), Испания (вместе с суверенными территориями), Люксембург, Лихтенштейн, Монако, Андорра, Швеция, Норвегия, Нидерланды (с заморскими владениями), Бельгия. Иногда сюда относят Мальтийский Орден и Ватикан. По большей части европейские монархии — конституционные.

В Восточной Азии самая известная монархия — Япония, но свои коронованные правители имеются и в Таиланде, Малайзии, Брунее и Камбодже. При этом абсолютная монархия царит только в Брунее.

Конституционный монарх имеет целый ряд «замороженных полномочий», которыми обычно он не пользуется, но в критический для страны момент может либо отдать прямой приказ, либо выступить публично, обозначив отношение к проблеме с высоты своего авторитета. Так, например, случилось в Дании во время гитлеровского вторжения, когда король Кристиан Х отдал приказ собственным вооруженным силам капитулировать через два часа после начала вторжения, дабы не причинить стране значительного урона. Аналогичную роль сыграл испанский король Хуан Карлос I во время попытки нового франкистского путча в 1981 году, решительно выступивший против переворота, что и решило исход дела. Современная конституционная монархия служит для ряда стран своеобразным предохранителем политической системы, чего в республиканских формах не предусмотрена. В случае краха традиционной системы с парламентом и премьер-министром вопрос, кому передать штурвал, даже не стоит. В таких условиях с согласия нации авторитетный монарх берет на себя особые полномочия, на время или навсегда. Впрочем, при неудачном стечении обстоятельств попытка коронованной особы захватить реальную власть может привести к тому, что монархия может быстро стать республикой. В то же время история знает и обратные примеры удачных переворотов, где декоративный правитель в итоге становился полноценным.

Законы, определяющие границы возможностей монарха, сильно различаются в каждой стране. Например, в той же Великобритании по закону монарх имеет вполне весомые полномочия, но на практике почти ими не пользуется. Теоретически, в мирных условиях конституционный монарх любой страны может не подписать уже одобренный парламентом закон, но на практике такое случается крайне редко.

Немаловажен и финансовый вопрос. Содержание испанской монархии обходится бюджету в сумму около 12 млн. евро в год. Шведской — в 135 млн. крон. В свою очередь, норвежское издание Dagbladet оценило расходы на собственную монархию в 460 млн. крон. Считается, что это слишком дорого, и монархию следует упразднить из соображений экономии. Кстати, достаточно нелепое и популистское представление о монархии в стиле «сократим-сэкономим» присутствует во многих европейских станах. Такой подход, безусловно, больше обывательский и не учитывающий многих нюансов существования страны. Хотя бы потому, что «символ единства нации» — это вовсе не пустой звук. Изначально нынешняя Великобритания или, скажем, Испания сложились именно как союзы разных государств под единой короной, а уж потом трансформировались в полноценные страны в их теперешнем виде.

Очевидно одно. В XXI веке количество корон будет уменьшаться. Причём больше всех рискуют не конституционные, а абсолютные монархи «нефтяных» империй и разного рода некоронованные «пожизненные президенты», свержение которых уж точно мирным не будет.