В своем романе «Рославлев, или русские в 1812 голу» Михаил Загоскин отчетливо показал, что соприкосновение с европейской культурой одного из героев приводит его к предательству. Н. Гоголь в «Мертвых душах», как бы подыгрывая М.И. Загоскину и его «Рославлеву», приводит «сметливое предположение» обитателей губернского города насчет того, «что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон», при этом напоминает слова А. Аракчеева: «Вы ничего не добьетесь, говоря на французском»…

 

Перед Отечественной войной 1812 г. придворные и аристократия в России говорили по-французски лучше, чем по-русски, и в каждой мелочи следовали французским образцам, были похожи на касту иностранцев, отделенную от русских людей.

 

Об одном таком «переодетом Наполеоне», магнате-олигархе, сенаторе Российской Империи, который вместе с Адамом Чарторыйским — министром иностранных дел Российской Империи, составлял не только близкий, доверительный круг Александра I, но и вел сложные закулисные политические игры, хочу напомнить. Имя друга Наполеона, масона с чином тайного советника Российской Империи, автора музыки гимнов Польши и Украины — Михал Клеофас Огинский. Именно этот сенатор России, бунтовщик и «солдат революции» писал музыку для легионеров Я. Домбровского, приведшую в восторг Бонапарта. Он так же является автором музыки к песни-гимну «Еще Польша не погибла».

 

Большинство читателей знают Огинского, как автора полонеза «Прощание с родиной». Об авторстве Огинского, как создателе мелодии боевой песни «Еще Польша не погибла», ставшей впоследствии польским национальным гимном и основой музыки украинского гимна, пишет лучший знаток польской музыки в СССР И. Бэлза, цитируя «Письма о музыке» Михала Клеофаса Огиньского: «Я сочинил марш для моего отряда стрелков со словами, написанными применительно к этой музыке» (Автор слов Я. Ясиньский, произведенный Костюшко в генералы). А в 1797 году в письме Огинського генералу Я. Домбровскому прямо говорится: «Посылаю марш для польских легионов» (И. Бэлза, М. 1974г.). Это и была музыка «Марша Домбровского» ставшая гимнами Польши (1926г.) и Украины (2003г.), и которую он, проживая в Санкт-Петербурге, не включал в сборники своих полонезов, при этом издавал марш-мазурку в Италии и Франции, где они и были найдены, в очередной польский бунт, этнографом П. Чубинским и униатским священником М. Вербицким…

 

Но в Петербурге произведения Огинского были известны. Например их в альбом императрицы Елизаветы Алексеевны, супруги Александра I, вписал придворный музыкант Юзеф Козловский, учитель Огинского. В альбом были вписаны не только полонез «Прощание», но и до-мажорный марш ученика. Козловский естественно благоразумно умалчивал, что марш был сочинен для наемников и мятежников Домбровского. (Фонд 3, №35 Института театра и музыки Санкт-Петербурга.) Да, в хваленой капусте много гнилых кочанов.

 

Летом 1812 года, надев мундир польского улана, Наполеон перешел Неман, обещая магнатам Варшавского княжества, а так же полякам 5-го корпуса Ю. Понятовского и легионерам дивизии Я. Домбровского, создать Наполеониду, на русских землях по левую сторону Днепра. Неспроста в то время Станислав Сташиц, польский ученый в своем «Предостережении Польше» писал: «Именно магнаты-олигархи — Чарторыские, Понятовские, Домбровские, Огинские губят Польшу… Они совершенно уничтожили в умах поляков представление о правосудии… В стране, где закон служит орудием порока, граждане превращаются в республику грабителей, предателей, клятвопреступников и наемников».

 

Польские магнаты-олигархи стояли так же у истоков политического украинофильства, с самого начала ставившего своей целью отделение малороссов от России. Причина банально проста: в России лишь каждый двухсотый житель был дворянином, а в Польше шляхтичем считался каждый шестой. Ну, где было прокормить польскому простонародию такое количество знати, часто сомнительного происхождения? Потому буйная, гоноровая шляхта жаждала получить под свое господство малорусское «быдло».

 

А вот какую «культуру» вместе с полонезами несли поляки за Днепр, можно прочесть у Александра Пушкина, в его рецензии на труд Кониского: «… И что только замыслит может своевольное, надменное и пьяное шляхетство, делали то над несчастным народом русским без угрызения совести; грабительства, насилия женщин и самих детей, побои, мучительства и убийства превзошли меру самых непросвещенных варваров».

 

Наш современник Михаил Казаков дал следующую характеристику строителям, под мазурку и полонезы, Наполеониды: «Поляки несли разбой и одичание. Под началом польских панов занимался бандитизмом всякий международный сброд». Неудивительно, что когда Александру I доложили о сдаче Москвы, к утру он стал седым…

 

Претворяя в жизнь «Песни вольных каменщиков» в качестве «рыцаря розового креста» польского масонства ложи «Великого Востока», сенатор Российской Империи граф Михаил Андреевич Огинский (так называли его в России) после провала построения Наполеониды, в 1815 году все же внушил Александру I подписать конституцию Царства Польского, после чего в 1822 году выехал, за русские деньги лечиться за границу, предпочтя Италию…

 

Разрабатывая кампанию нападения на Россию, Наполеон уделил немало места прожектам каменщиков «Великого Востока» о будущем «казацкого края» или, по их терминологии, «Южной Польше». Так, готовясь перейти Неман под мазурку Домбровского, Наполеон приказал поднять восстание в Малороссии, этим самым положить первый камень в построение Наполеониды гетманско-варшавской. А первым гетманом своей Наполеониды Бонапарт хотел видеть …М. Огинского! Но противясь идеям мазурки «от моря до моря», даже для «от Сяна до Дона», например, в Полтавской губернии не нашлось ни одного желающего. Не любили М.Милорадовичи, И.Паскевичи, И. Котляревские польские мазурки и полонезы. А вот когда российский император Александр I издал указ о создании в Малороссии, в целях борьбы с наполеоновскими захватчиками, добровольных казацких полков, это нашло массовый отклик и энтузиазм в малороссийском народе.

 

К осени 1812 года, для борьбы с наемниками Наполеона, в Малороссии было сформировано 19 казацких полков по 1200 всадников в каждом (из них 15 полков на Левобережье и 4 на Правобережье). Они усилили уже имевшиеся 20 слободско-черкасских и малороссийских казачьих полков регулярной армии. В Черниговской и Полтавской губерниях было образовано земское ополчение, в ряды которого вступило 42 тысячи малороссов. Опыт создания ополчения Малороссии тут же был перенесен на другие губернии России.

 

Всего же количество малороссийских добровольцев, не пожелавших плясать мазурку в Наполеониде, а ставших в ряды борцов с наполеоновским нашествием, как казаков так и ополченцев, достигло более 70 тысяч человек. Наполеон и его войско «двунадесяти языков» сталкивались с ними не раз — и на Бородинском поле, и на полях сражений в Западной Европе.

 

Так, вместо «украинского повстанческого войска», которое Наполеону сулила польская шляхта, Малороссия, не пожелавшая распевать «еще Польша не погибла» и стать Наполеонидой, выставила армию в защиту единого Отечества.

 

Кроме того в Русской армии сражались малороссийские: гусарские полки — Ахтырский, Лубенский, Сумской, Павлоградский, Мариупольский; драгунские — Харьковский, Черниговский, Киевский, Новороссийский, Стародубовский, Житомирский; кирасирские — Глуховский, Малороссийский, Новороссийский; пехотные — Кременчугский, Черниговский, Полтавский; гренадерские — Екатеринославский, Киевский, Малороссийский; конно-егерские и уланские — Неженский и Чугуевский полки…

 

Нам все же надо помнить и знать, что в Отечественную войну 1812 года, Малороссия, наплевав на очередную мазепенскую Наполеониду, похерив мазурки Огинского и призыв «Украина не Россия», подтвердила верность Полтавской виктории, что, в конечном итоге, обеспечило появление русских войск и малороссийских ополченцев в Варшаве и Париже. А связанные пуповинами с Малороссией Михаил Андреевич Милорадович и Иван Федорович Паскевич вслед за Александром Васильевичем Суворовым принимали ключи от Варшавы…

 

Но сегодня наступили, к сожалению, времена когда к власти на Юго-Западных землях России пришли мазепенствующие парторги и бухгалтеры с шляхетным менталитетом, привыкшие хитрить, изворачиваться, вставлять нож в спину, а в глаза улыбаться. Их еще называют селюки-уевропейцы.

 

Один из них — парторг, похеривший перед этим «ум, честь и совесть», даже исправлял слова мазурки Домбровского, принадлежащие не то Ясинскому, не то Чубинскому, с «еще Польша не погибла» на «ще не вмерла Украина». Предложил этот марш польских легионеров (наемников) в качестве гимна Украины, наверное, гордясь, что как флаг для «самостийных голодоморцев» вышивался в Вене, так музыка, хотя и писалась сенатором России, но одобрена самим Бонапардом. Чичиковская радость парторга «наполеониды окраинской» безмерна, как при покупке партии мертвых душ…