Социальные «сети зла» - от ZunZeo до Weibo

Феномен социальной активности в виртуальном пространстве в последние годы пристально изучается и политическими аналитиками, и серьезными учеными. Кажется, только ленивый не говорил о растущем влиянии на жизнь людей сервисов twitter, Facebook и им подобных. Однако эти социальные сети стали еще и мощным орудием политической борьбы, и виртуальная активность может перерасти в самую реальную социально-революционную.

«Арабская весна», «цветные революции» – во всех этих «акциях гражданского неповиновения», ведущих, как правило, к человеческим жертвам и сменам правительств, социальные медиа сыграли не то что не последнюю, но во многом и решающую роль. Во время «Евромайдана» и последующих событий тема значимости социальных сетей также активно обсуждалась.

Но вот новую пищу для размышлений нам подбросило Агентство по международному развитию США (то самое USAID), которое, согласно расследованию Associated Press, было главным заказчиком в проекте создания так называемого «кубинского твиттера» – ZunZuneo^[1].

В 2011-ом году госсекретарь Хиллари Клинтон говорила о том, что США помогают людям «обойти фильтры в условиях деспотично контролируемого интернет-пространства». На тот момент, «кубинский твиттер» действовал уже год с лишним.

ZunZuneo представлял собой социальную сеть для жителей Кубы, владеющих мобильными телефонами. Зарегистрироваться в ней можно было по sms, и для регистрации требовалась кубинская sim-карта. В общей сложности аудитория сети достигла сорока тысяч человек, что составляет приблизительно половину процента от всего населения Острова Свободы. По данным AP, этот рассчитанный на молодежь сервис в конечном итоге имел вполне революционные цели и мог «выстрелить», когда количество его пользователей достигло бы нескольких сотен тысяч человек. Учитывая значение социальных сетей в антиправительственных выступлениях, США, согласно расследованию, планировали осуществлять в сеть политические «вбросы» и сделать ZunZuneo платформой для координации действий оппозиционеров, что должно было привести к так называемой «кубинской весне».

Власти США решительно опровергают слухи о своих намерениях вести подрывную деятельность в отношении режима Кастро, утверждая, что сеть была направлена лишь на то, чтобы «прорвать кубинскую информационную блокаду». Как бы там ни было, в 2012-ом году из-за нехватки финансирования Агентство по международному развитию закрыло проект ZunZuneo.

Кстати, сегодня финансовые трудности коснулись не только «кубинского твиттера», но и основных мировых платформ. Несмотря на то, что «революционную» роль социальных сетей переоценить сложно, финансовые аналитики посчитали интернет-компании переоцененными в экономическом смысле. Так, twitter потерял более 30% своей стоимости по сравнению с пиковыми значениями, которые были достигнуты в январе-феврале, а социальная сеть Facebook подешевела на 22%.

Делом об американском финансировании ZunZuneo уже заинтересовался Конгресс США. Глава Агентства Раджив Шах заявлял, что действия его ведомства не нарушали Конституцию США, однако, слушания в Конгрессе еще предстоят. Как и следовало предполагать, у ZunZuneo нашлись и свои защитники. Так, сенатор-демократ, этнический кубинец, Боб Менендез заявил:

«Цель наших демократических программ, на Кубе или в любой другой части мира, состоит в том, чтобы создать свободный поток информации в закрытых обществах».

Но проблема социальных медиа на сегодняшний день беспокоит и другие страны. В частности, Турцию. Полностью запретить «твиттер-шмиттер» очень надеялся премьер-министр Эрдоган, после того, как в сети появились сообщения о коррупционных скандалах с участием его самого и его сына. Однако решением Конституционного суда Турции двухнедельный запрет, санкционированный Эрдоганом, был снят. Впрочем, премьер-министр не теряет надежды на «истребление» этой социальной сети и вновь утверждает, что решение Конституционного суда было «неправильным».

После беспорядков в Лондоне, Бирмингеме и других городах Великобритании в 2011 году даже правительство Ее Величества обсуждало возможность запрета сетей twitter, Facebook и BlackBerry Messenger, с помощью которых координировали свои действия «погромщики». Тем не менее, Дэвид Кэмерон не отважился на такой шаг.

«Ни один человек не был осужден за подстрекательство к беспорядкам в твиттере»,

– сообщала британская The Guardian после того, как страсти улеглись.

Пресса отметила и положительную роль этой социальной сети, в которой стартовала акция Riot Clean Up^[2], и последствия беспорядков на улицах британских городов были быстро ликвидированы. Сегодня, спустя почти три года после этих событий, министр иностранных дел Великобритании Уильям Хэйг часто использует twitter для сообщений, например, касающихся ситуации на Украине.

Разумеется, и в России трагические украинские события и все, что случилось вслед за ними, вызывали невероятный всплеск социально-виртуальной активности. Все стихийно возникающие #акции, @каналы сообщений и дискуссии просто не перечислить, но, например, во время мартовского крымского кризиса в твиттере активистами было создано некое подобие СМИ под названием Вежливые люди.

В интервью «Известиям» один из создателей этого канала Станислав Апетьян рассказал, что целью этого проекта было «давать правильную пропагандисткую информацию, заниматься военной пропагандой без перехлеста, давать ее объективно».

Может ли быть пропаганда объективной, сказать достаточно сложно, но то, что неангажированная кем-либо, «холодная» информация всем нам необходима, можно сказать с уверенностью.

В Китае, где сайт twitter.com запрещен, существует своя социальная сеть Weibo, представляющая из себя некий симбиоз твиттера и фейсбука. Пользователи этой сети, количество которых ежедневно достигает шестидесяти миллионов, также не оставили без внимания украинский кризис. Самые отважные, вдохновленные примером украинских повстанцев, даже вышли на улицы с лозунгами:

«Украинцы освободились. Как долго ещё будут ждать китайцы?»

Впрочем, это только усугубило ситуацию и повлекло за собой аресты особенно активных пользователей Weibo и увеличение давления на социальную сеть со стороны правительства Си Цзиньпина, который и до этого был не прочь закрутить гайки.

Проблема социально-виртуальной активности – новая для человечества. Если когда-то, скажем, передовица «Таймс» могла вызвать определенный ажиотаж только у группы читателей и довольно локально, то сегодня один твит может вызвать масштабную и порой непредсказуемую реакцию по всему миру.

На сегодняшний день существуют два способа решения этой проблемы. Назовем их условно «восточный» и « западный». Первый в «чистом виде» предполагает запрет на использование мировых социальных сетей; и второй, наоборот, видит в максимальной свободе твитов и постов большой потенциал.

При выборе «восточного» пути необходимо помнить о банальной истине, что запретный плод всегда сладок, а информационные технологии теперь находятся на таком уровне развития, что способ обойти любые запреты будет найден довольно быстро. И если неискушенный в IT-проблематике премьер-министр Турции может не принимать во внимание этот факт, то другие его восточные коллеги почти наверняка подозревают о возможности «обхода фильтров», но все же предпочитают внутренние контролируемые социальные сети.

«Западный» путь, путь демократический, также имеет свои подводные камни. И одним из таких камней является то, что отличить спонтанно возникшую уникальную социальную сеть от правительственного проекта какой-либо страны довольно сложно, ведь после скандальных разоблачений Эдварда Сноудена компании-гиганты Google, Apple, Facebook, Yahoo и другие признали свое сотрудничество с Агентством Национальной Безопасности США. После того, что рассказал нам Сноуден, впору задаться вопросом: а было ли это вообще спонтанным проектом? Можно поставить вопрос и иначе (дабы не впадать в излишнюю конспирологию): при какой численности аудитории подобные социальные медиа начинают сотрудничать с правительственными организациями?

Но вот вам вопрос на миллион долларов: способны ли социальные сети менять (многие наши депутаты сказали бы «отравить») общественное сознание или они лишь проявляют то, что в этом сознании и так уже было?

На мой взгляд, никакая запись в твиттере неспособна заставить зрелого здравомыслящего человека выйти на улицу и взять в руки булыжник. Если же булыжник все-таки оказывается в руке, то это следствие уже существующей в человеке потенциальной решимости совершить подобный поступок.

Социальные сети в этом случае служат лишь неким «триггером», которым, помимо «твиттеров-шмиттеров», может стать все, что угодно: телевизионная передача, радиопрограмма, листовка на доске объявлений, слово, которое кто-то шепнул... Поэтому запрет или ограничение доступа к социальным сетям не приведет к должным результатам, а скорее будет напоминать лечение симптомов заболевания, а не самой болезни.

Ну а если кто-то хочет сам по мере сил обезопасить себя от «триггерного заражения» или более грубых форм манипуляции, ему придется научиться гигиене ума и личной бдительности, которые являются средствами куда более действенными, чем все файерволы мира и самые демократичные законы на планете.