Развал Украины очень вероятен. Украина — за что боролись, на то и напоролись. Поляки требуют реституции

Экс-генпрокурор Святослав Пискун дал интервью журналу Корреспондент.

Журналистов он обычно принимает в отдельном кабинете. Маленькая комнатка, идеально чистый стол, выключенный компьютер, жалюзи, очень похожие на ставни, пишет Евгения Вецько в №19 издания от 15 мая 2015 года.

«Правда, как в камере?» — смеётся Святослав Пискун.

Он любит называть себя трижды генеральным прокурором Украины и ещё несколько месяцев назад утверждал, что готов занять этот пост в четвёртый раз. Он успел поработать и при президенте Леониде Кучме, и при Викторе Ющенко, и, будучи членом фракции Партии регионов, нажить себе врага в лице Виктора Януковича.

После длительного отсутствия в Украине Пискун через суд выбил себе право участвовать в парламентских выборах в 2014 году, но депутатом так и не стал. Сегодня экс-генпрокурор — заместитель председателя Союза юристов Украины. Не бог весть какая должность для человека, который ещё несколько месяцев назад в общении с журналистами заявлял, что не пойдёт даже на должность заместителя главы ГПУ. Но в политику он возвращаться пока не собирается.

«Украинской политики нет, — утверждает он. — И прокуратуры нет».

Зато есть связи, умение оставаться на политической арене при любой власти и делать громкие заявления и прогнозы.

«Развал Украины очень вероятен. Чтобы его избежать, нужно выборы проводить каждые два месяца, пока не выберем тех, кто нам действительно нужен», — говорит Пискун.

— У вас есть компромат на действующую и предыдущую власть?

— Компромат на власть есть всегда. Политика — дело грязное. Новая власть вела со мной переговоры о сотрудничестве на уровне консультанта или советника руководителей силовых структур. Но поскольку конкретных предложений не было, то и переговоры закончились ничем.

— Хотите свести счёты с бывшими соратниками?

— Во-первых, меня так и не привлекли к этому процессу [преследованию представителей бывшей власти]. Правда, и процесса нет. Во-вторых, не хочу я сводить ни с кем счёты. Я хочу, чтобы всё было по справедливости и по закону. И самое главное разобраться и эффективно наказать.

А слово «соратники» я бы не употреблял. Я не был членом Партии регионов. Регионалы для меня — только коллеги по фракции. Я вошёл туда, потому что был против Ющенко. И, как показала история, был прав. Я считаю, что Ющенко привёл «донецких». Сознательно. Мы их привлекаем, а он их отмазывает… Из-за этого наши пути разошлись.

— И вы ушли к этим же «донецким».

— Нет, «донецкие» уже были в команде Ющенко, и он активно пользовался их услугами. Поэтому перейти к ним большого труда не составило.

— Сейчас общаетесь с кем-то из бывших членов ПР?

— Нет. Они знают, что я очень обижен. Со мной поступили крайне непорядочно, когда требовали от меня дать показания против Юлии Тимошенко, а потом вычеркнули из предвыборного списка. Были люди, которые предупреждали Януковича, что я никогда не дам эти показания. Он ответил: «Тогда мы Пискуна посадим вместе с ней». Где теперь Янукович и где Пискун?

Я был уверен, что дело в отношении Тимошенко и её команды было заказным. И я принимал участие в этом заказе. Я расследовал это дело, арестовывал членов её команды, давал согласие на экстрадицию членов команды ЕЭСУ из Турции. Потому что поверил документам, которые оставили мне Николай Обиход [замгенпрокурора в 1998-2002-м] и Михаил Потебенько [генпрокурор Украины в те же годы]. Я не успел их перепроверить, потому что только был назначен на должность.

Некоторые должностные лица ЕЭСУ сидели в камере. И когда мы стали разбираться, у меня волосы дыбом встали. Я понял, что мы ошиблись. И понял я это не в 2005-м, а в 2003-м. Я начал «съезжать» с этой темы, так как понял, что это политический заказ. И меня сняли.

— Теперь ваших коллег по фракции обвиняют в поддержке сепаратистов.

— То, что мои бывшие коллеги по фракции обвиняются в пособничестве сепаратистам, я слышу только от журналистов. Я как трижды генпрокурор много раз предупреждал: пока не будет открытых судебных процессов и народный суд не вынесет приговор, люди этой власти не поверят.

Если не будет таких судебных разбирательств (подчёркиваю: открытых), никто не поверит, что Революция достоинства была Революцией достоинства, а не государственным переворотом

Нужно пройтись по шпионам, изменникам родины, убийцам наших солдат. Пройтись по лицам, которые расстреляли Майдан. И по коррупционерам. Если не будет таких судебных разбирательств (подчёркиваю: открытых), никто не поверит, что Россия на нас напала. Никто не поверит, что страна борется с коррупцией, никто не поверит, что Революция достоинства была Революцией достоинства, а не государственным переворотом.

— Почему это не происходит?

— Это комплекс правовой и политической неполноценности нашей власти.

— А деньги Януковича и так называемой Семьи юридически вернуть возможно?

— А что, кто-то этим занимается? Всё возможно. При сегодняшнем отношении Европы к Украине не делать этого — преступная халатность. Но это никому не нужно. Нынешняя власть не может одной рукой забирать деньги Януковича, а другой размещать свои отмытые деньги в европейских банках. Европа этого не поймёт.

— Смерть Михаила Чечетова, Олега Калашникова, Олеся Бузины…

— Вопросов по Калашникову и Бузине у меня нет. Понятно, что сводили счёты. И возможно даже, крайне правые элементы. У меня есть вопрос по двум людям. По Валентине Семенюк и Чечетову — бывшим главам Фонда госимущества. Я бы на месте генпрокурора очень серьёзно занялся этими двумя убийствами.

— То есть всё-таки убийствами?

— Я считаю, что там не всё так просто. Записка? Это механизм. Если бы кто-то попросил меня организовать убийство человека, я бы так всё сделал, что поверил бы даже убийца и пришёл на похороны плакать. Причины не было у Чечетова - и повода.

— А допрос в ГПУ?

— То, что он знал, он написал нам ещё в 2005 году.

— Вы часто повторяете фразу «я говорил», «я советовал». Со стороны это легко делать. Вы сами были бы готовы занять пост президента Украины?

— Нет, я боюсь. Это слишком большая ответственность. Так нельзя. Кто попало не может быть президентом Украины.

— Среди наших политиков есть тот, кто может им стать?

— Да, я знаю одного такого человека и чувствую в нём огромный потенциал. Но пока о нём говорить рано.

— А занять должность генерального прокурора вы готовы?

— Прокуратуры нет. Как можно быть генеральным прокурором того, чего нет?

— Почему нет? Есть и даже проходит стадию активных реформ.

— Закон о прокуратуре отложен до 15 июля. В этот период нужно уволить 8 тыс. прокуроров. Но на основании чего? Закон-то отложен. Это значит, что нужно придумать какие-то обстоятельства и причины увольнения. То есть на местах сейчас ищут, за что убрать людей. Через суд они восстановятся уже через полгода. Срок исковой давности — три года. Эта власть уйдёт через пару лет, и 8 тыс. прокуроров пойдут в суды и восстановятся. А где будут эти грузины? В США?

Реорганизация районных прокуратур в местные — это минимум год. Они собираются год никого не сажать, ничего не делать и реформироваться. Да через год по Киеву будут ходить зэки с автоматами. А ещё суды, а ещё полиция, а ещё СБУ. Они же развалили систему! Неужели нельзя было просто свести пять законов вместе? Законы о прокуратуре, о суде, о милиции, об исполнительной службе и СБУ?

— То есть действия команды Петра Порошенко вы не поддерживаете?

— Очень много подковёрных договорённостей и обязательств. Например, то, о чём рассказывал [на суде в Вене бизнесмен Дмитрий] Фирташ. Вы представляете, если бы он об этом сказал в мае 2014-го? История Украины пошла бы по-другому.

Я не завидую Порошенко. Я понимаю, что ему тяжело. Но с кадрами нужно определяться. У него нет ни одного правильного кадрового решения

Я не завидую Порошенко. Я понимаю, что ему тяжело. Но с кадрами нужно определяться. У него нет ни одного правильного кадрового решения. Ему нужно пересмотреть людей, с которыми он работает. Они его первые сдадут.

— Назовите фамилии.

— Не буду я их называть. Но если Порошенко обвалится, то никто с ним в эту яму не полезет. Никто.

— А кто-то может ещё и подтолкнуть. Например, олигархи, с которыми якобы начата большая война.

— Самая эффективная борьба с олигархами — расстрелять олигархов. Тогда уж точно их не будет. (Смеется.) Реприватизировать имущество. Много вы видели судебных процессов по реприватизации? Ни одного! А кто такой олигарх? К ним можно почти всех депутатов причислить. Разве что кроме казака [Михаила] Гаврилюка.

То, что сейчас происходит, — это не борьба с олигархами. Это относительно честный отъём денег. Читайте 12 стульев и Золотого телёнка — Остап Бендер отдыхает!

— Так, может, не стоит их вообще трогать? Дружить с тем же Игорем Коломойским выгоднее, чем воевать?

— Я был удивлён, что он согласился на губернаторский пост. А сейчас думаю, это было необходимо. Я общаюсь со многими людьми и могу сказать, что если бы Коломойский не стал губернатором Днепропетровской области, то Запорожская, Херсонская, Днепропетровская и Одесская области оказались бы сегодня в составе Российской Федерации или там бы велись военные действия.

Команда Коломойского не просто защитила Украину, а доказала, что новая власть может быть законной и эффективной

Команда Коломойского не просто защитила Украину, а доказала, что новая власть может быть законной и эффективной. Знаете, как они ловили сепаратистов? Спрашивали: «Будешь сепаратистом? Нет? Напиши». И сепаратисты отказывались воевать с Украиной.

— А как насчёт законности таких действий?

— Ничего страшного, профилактическая беседа. А было законно захватывать администрации, поджигать и убивать?

— То есть главное — сила, а не закон?

— Иногда другого выхода, кроме применения силы, нет. Хотя я против любых противозаконных методов.

***

Этот материал опубликован в №19 журнала Корреспондент от 15 мая 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.