Эпопею с нашумевшей реформой Российской академии наук можно считать завершённой? Теоретически – да, ведь соответствующий Федеральный закон (ФЗ №253) принят и одобрен парламентом и уже подписан президентом. Практически – нет.

18 сентября Государственная Дума большинством голосов высказалась за принятие закона о реформировании РАН, 25 сентября его одобрили сенаторы в Совете Федерации, а ещё через пару дней Федеральный закон подписал Владимир Путин. При этом стоит отметить, что подписание закона состоялось, несмотря на то, что буквально за день до наложения резолюции президента в президентскую приёмную принесли увесистые короба с собранными более чем 121 тыс. подписями противников реформы в нынешнем её виде.



Интересен факт того, что лицам, принесшим документы с подписями «несогласных» (просьба не путать с профессиональными «несогласными) заявили, что рассмотрение документации администрацией президента будет вестись в течение месяца, и то только после того, как через два-три дня все документы пересчитают и зарегистрируют. В общем, видимо, в администрации только на пальцы успели плюнуть, чтобы начать бумажки пересчитывать, как президент Федеральный закон подписал… И вступил закон в действие со дня его официального опубликования, то бишь почти сразу… Ну, хорошо хоть не задним числом…

Конечно, людям, которые подписи в течение более чем двух месяцев собирали, ничего не оставалось кроме того, что заявить о надежде на пересмотр решения, о своём нежелании «капитулировать», о нацеленности на отстаивание прав… Но, откровенно говоря, они и сами прекрасно понимали и понимают, что дело уже сделано, и что вероятность отмены или пересмотра Федерального закона за номером 253 от 27 сентября 2013 года – закона о реформе РАН - равна вероятности промышленного выращивания баобабов в чукотской тундре…

За всей той законодательной мишурой, которая «раздаёт» учёным права и требует с них выполнения обязанностей, главным новшеством (помимо слияния нескольких академий) в работе РАН будет то, что «скромно» обговаривается лишь в заключительных пунктах 33-страничного документа. В статье 19 предлагается по-новому трактовать статью 6 Федерального закона 127 от 26 августа 1996 года. Теперь трактовать нужно вот как (часть статьи):





Фраза «могут быть переданы» как-то странно смотрится в Федеральном законе. Получается, что могут быть и не переданы. А если пока не переданы, да ещё и могут остаться непереданными, то кто же конкретно в кабинете министров будет за имущество отвечать? С кого лично спрашивать, как говорится, в случае его? Видимо, конкретных людей пока не указали. Укажут?..

В ст. 18 п.9:


И – кульминация (ст.22 п.4):

Выходит, что этот самый федеральный орган исполнительной власти не создан... Но если он не создан, для чего же так аврально спешили принимать и подписывать реформаторский закон? Боялись опоздать, что ли? Ну, понятно: перемены назрели, Счётная Палата выявила слишком много эпизодов нецелевого управления недвижимостью РАН. Но разве это повод для «галопирования» во время принятия, одобрения и подписания закона? Разве нельзя было сначала хотя бы теоретически выделить состав этого самого «федерального органа», а уж потом закон публиковать.

Пока же получается следующая ситуация: «водителя» имуществом РАН фактически от руля оторвали – мол, водит отвратительно, а нового «водителя» на его место ещё не усадили. И теперь эта махина в режиме продолжающегося обсуждения несётся даже не на автопилоте, а просто в режиме пустой водительской кабины с полным салоном. Но так ведь можно и вообще – в пропасть…