Варшавский "утренник"

В столице Польши завершился саммит "Восточного партнерства"

В студии программы работает обозреватель Михаил Шейнкман.
Варшавское нетто
"Арабская весна", нестабильность финансовых рынков, кризис еврозоны. У ЕС достаточно уважительных причин, чтобы объяснить, почему проект "Восточное партнерство" оказался для него неподъемным. Но здесь этого не делают, а продолжают настаивать на востребованности формата. И собирают пафосные саммиты, типа того, что открылся 29 сентября, а 30 сентября прикрывается в Варшаве.
Хотя, по большому счету, если кому-то в Европе и нужна была эта "демонстрация покровительства", то прежде всего именно Польше. Это она в соавторстве со Швецией три года назад затеяла это дело, чтобы втащить шесть постсоветских государств в орбиту прежде всего младоевропейского влияния и таким образом увеличить удельный вес и повысить значительность так называемой новой Европы.
Что касается Старого Света в традиционном его понимании, то свое отношения он показал уровнем присутствия в Варшаве. Из лидеров здесь только Меркель. Зато европейские новобранцы практически все представлены первыми лицами. Вообще, когда Польша на полгода возглавила ЕС, стало понятно, что она непременно воспользуется служебным положением и сделает то, чем точно запомнится ее председательство. То есть, соберет у себя всех, кого так хочется приручить.
Здесь президенты Армении, Азербайджана, Грузии, Украины, премьер Молдавии, скандал с Белоруссией. Варшава обиделась на то, что Минск ограничил свое представительство послом в Польше, хотя звали главу МИД, а потому пригрозила отстранить белорусскую делегацию от основных мероприятий. В итоге Минск отказался от участия в саммите вообще. Это тоже партнерство по-европейски. В ЕС почему-то полагают, что наградой постсоветские страны должны считать уже само участие в этом "утреннике".
Хотя никто не обещал, что будут подарки. Снисхождение, покровительство, нотации, похлопывания по плечу. Этого добра - сколько угодно. Но в с сухом остатке - лишь итоговая декларация. В ней, кроме общих понятий и тезисов о демократических преобразованиях, открытых дверях и свободных зонах, каждая из стран может найти что-то и для себя. Украина - историю с Тимошенко. Она отдельной статьей. Белоруссия - историю с продолжением. В смысле, санкций. Грузия, Азербайджан и Армения - так и вовсе историю с географией.
Эти страны впервые официально вписаны в реестр ЕС в качестве территорий Восточной Европы. Это, на самом деле, географическое открытие. Ведь прежде они не относились к Старому Свету, поскольку находятся за Большим Кавказским хребтом наряду с Уральскими горами и Дарданеллами, отделяющими Европу от Азии. Но в ЕС решили этот хребет переломить. Хотя эксперты назвали это неуклюжей попыткой пометить политикой географию. Но лучше так, чем как в Ливии. Ту и приписывать к себе не стали, но биться направились, как за свою территорию.
За постсоветское пространство Европа, если судить по итогам варшавского саммита, упираться не планирует. Не потому, что оно его не интересует, а потому, что здесь уверены в том, что все решится само собой. Хотя очевидно, чтобы сделать эти страны Европой, их совсем недостаточно просто к ней приписать. На этом саммите не ждали сенсаций, но полагали, что именно здесь Европа должна вывести чистый вес и чистые намерения. Выйти с "Восточным партнерством" на варшавское "нетто". Но все равно главным образом получилась упаковка деклараций, за которой пока, по большому счету, пустота.
Сам по себе проект "Восточное партнерство" - это история взаимопроникновенного обмана. Европа пытается держать постсоветскую "шестерку" подле себя на поводке неопределенной перспективы. А та, ну, кроме Белоруссии, делает вид, что ей это льстит. И все мечтают о зоне свободной торговле с ЕС. По сути, это большой общий двор, по которому в равной степени могут перемещаться и хозяева, и прислуга. Но при этом они так и останутся хозяевами и прислугой.

Тему продолжит генеральный директор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков.

Шейнкман: Можно ли считать формат "Восточного партнерства" состоявшимся?
Хомяков: Пока выводы делать рано, поскольку это организация, которая, судя по замыслам ее создателей, была призвана заниматься соседями Евросоюза. Она работает только фактически год с небольшим, поэтому говорить о том, что она состоялась, сложно. Плюс, конечно же, для нашей страны очень важно, чтобы там активно участвовали. Да, есть мнение, что якобы это сделано в ущерб интересам Российской Федерации, но тем не менее мы должны там достаточно активно работать.
То, что в этот день завешается в Варшаве, с одной стороны, вызывает интерес, то есть некий драйв. Страны постсоветского пространства, которые туда вошли (Украина, Белоруссия и другие элиты этих стран), рассчитывают на то, это первая ступенька на вхождение в Евросоюз. Я думаю, это впечатление обманчиво. Тем не менее нам надо весьма активно там работать, иначе можно упустить и влияние на Украину, что для нас важно, и на Белоруссию.
Шейнкман: Пока нас никто не приглашает к этой работе, а как раз, напротив, пытается эти страны вырвать из зоны, как они говорят, российского влияния.
Хомяков: Не совсем так. Нас туда действительно никто не приглашает, Но было заявлено при создании, что Россия участвует в проектах.
Шейнкман: Но пока они еще себя никак не проявили. Формат, может быть, работает год, но существует три года. И пока без особых достижений.
Хомяков: Конечно, я и говорю о том, что пока выводы делать рано. Но приглядывать за этим нужно. Не знаю, как можно приглядывать, не имея статуса наблюдателя. Шпионов запустить? Но это было бы смешно. Надеяться на то, что наши белорусские, украинские и прочие друзья нам расскажут, что там на самом деле происходит, какие разговоры ведутся в кулуарах (что самое интересное на подобного рода заседаниях), весьма сложно. Каждый играет в свою игру. Я думаю, нам надо посмотреть, собрать максимум информации и принять решение о том, чтобы мы пошли туда в качестве наблюдателя.