ООН мертва, но нам есть чем заняться перед её похоронами

ООН мертва, но нам есть чем заняться перед её похоронами

Буквально на днях генсек ООН Антониу Гутерреш заявил о «возвращении холодной войны». Прозвучало это заявление в качестве «вишенки» после утверждения о неработоспособности Совета безопасности ООН. А завершился спич констатацией: ООН не выполняет свои функции и нуждается в реформировании.

С генсеком ООН трудно не согласиться. Особенно если не вчитываться (или не вдумываться) в детали. ООН свои функции если и выполняет, то процентов на десять и с большим скрипом. Совет безопасности действительно не соответствует современным реалиям и не отражает баланс сил в мире.

А ООН и правда нуждается в реформировании. Об этом даже Путин говорил — после того, как Совет безопасности не поддержал российскую резолюцию по прекращению агрессии против Сирии. И американцы жаждали реформы ООН, поскольку денег организация требует всё больше, а эффект от неё всё меньше.

Да, велик соблазн согласиться с генсеком ООН.

Однако есть нюансы.

Я не могу согласиться с генеральным секретарём Организации Объединённых Наций, который совершенно спокойно констатирует: «Холодная война вернулась».

Это всё равно, что согласиться, например, с министром внутренних дел, который выступает с заявлением: «В стране разгул преступности».

Может быть, заявление и соответствует реальному положению дел. Но министр внутренних дел не имеет права выступать с таким заявлением. За исключением одного случая: если это — заявление об отставке.

Ровно то же самое с генсеком ООН. Что значит «вернулась холодная война»? Что значит «ООН не способна остановить конфликт в Сирии»? Что значит «Совет безопасности не отражает баланс сил в мире»? Кто это говорит? Генеральный секретарь? Но если он прав, то почему он всё ещё генеральный секретарь?

То, что ООН не выполняет свои функции, я знаю давно, и говорил, и писал об этом ещё лет десять назад, а то и больше. Да и до меня писали многие. Вот только генсек говорит не о том же, о чём говорю я.

Его, генсека, как и американцев, занимает лишь применяемое Россией право вето в Совете безопасности.

Помнится, просто и незатейливо эту позицию выразил глава украинского МИД Климкин, назвав применение Россией вето в Совете безопасности «фундаментальной проблемой». И даже предложил решать эту «проблему» через международный суд, поскольку возможную реформу ООН Россия «блокирует».

Мне, безусловно, интересно было бы узнать, почему применение вето Россией в Совбезе — это «проблема», а применение вето США, например, или Китаем, или Великобританией — это не «проблема». Мне, безусловно, интересно было бы узнать, каким может быть судебное решение, лишающее Россию права вето в Совете безопасности, если это право (как и аналогичное право других постоянных членов Совета безопасности) заложено в Уставе ООН.

Но я этого не узнаю.

Зато я прекрасно понимаю, что в тот момент, когда кто-либо из постоянных членов Совета безопасности будет лишён права вето, ООН прекратит своё существование. Лига наций развалилась потому, что право вето было у любого члена Совбеза.

Придание исключительной значимости негативному голосованию каждого постоянного члена Совбеза — единственный механизм удержания этих постоянных членов от действий против интересов других постоянных членов.

Вместе с тем этот механизм (правом вето его называют просто по факту, ни о каком вето в Уставе ООН не говорится) стимулировал постоянных членов Совбеза к поискам компромисса.

Сегодня Совбез не работает потому, что ряд его постоянных членов не желают искать компромисса. И это — не Россия и не Китай.

Вето — единственное, что по-прежнему мешает США и присным отказаться от компромиссов в принципе.

Плохо мешает, надо отметить. С дискретным успехом. И это — настоящая причина, по которой ООН нуждается в реформировании. Но это реформирование вовсе не должно касаться права вето. Поскольку право вето существует с момента создания ООН. И активнейшим образом используется всеми постоянными членами Совбеза.

А проблемы с функционированием Совбеза и ООН в целом — продукт относительно свежий. В девяностые годы двадцатого века эти проблемы зародились и обострились. К началу двадцать первого стали отчётливыми. К концу нулевых приобрели характер неразрешимых.

Реформа, заключающаяся в «лишении России права вето», безусловно, никакой реформой не является. При первой же попытке всерьёз нечто подобное провернуть России останется только выйти из ООН, что приведёт, ещё раз подчёркиваю, к окончательному распаду этой организации. И это России тоже ни к чему.

Да, ООН почти беспомощна сегодня. Да, на первое время можно будет действовать на международном уровне в рамках ШОС и других организаций России и её союзников.

Однако проблемы не в самой ООН, а в том, как ведут себя условные страны Запада в ней. Прежде всего — США.

Почему Гутерреш не заботится о том, что США и их союзники нашли эффективные способы обходить ООН? Почему генсек не говорит о том, что неработоспособность ООН — следствие отнюдь не российской приверженности Уставу, а пренебрежения им со стороны США и присных?

Это риторические вопросы, однако их можно задать так, что они станут ответами. Я максимально критически отношусь к ООН со времён уничтожения Югославии. Однако я не вижу, чтобы организация исчерпала себя. Я вижу проблему в том, что США и прочие игнорируют ООН тогда, когда это им удобно и когда не получается использовать её в своих интересах. Эту проблему нужно решать. Решится эта проблема — перестанет быть проблемой применение права вето. Кем бы оно ни применялось.

Каковы возможные пути решения? Трудно сказать. Может быть, и нет этих путей. Но мне представляется, что выполнение двух условий облегчит поиск таких путей.

Во-первых, максимально плотное сотрудничество РФ с государствами-союзниками, в первую очередь с Китаем, для выработки консолидированной позиции в Совбезе (параллельно активизировав развитие той же ШОС, ОДКБ и так далее).

Это сотрудничество есть и сейчас, но его необходимо выразить однозначно, более чётко. Чтобы любой разговор о злоупотреблениях России, о её «изоляции» даже звучал бессмыслицей.

Во-вторых, сама позиция России должна стать более агрессивной. Залогом неэффективности ООН является не только нарушение Устава американцами, но и вялая в целом позиция России. Мы почти двадцать лет говорим о том, что некоторые государства понимают только язык угроз. И все двадцать лет говорим с ними на каком-то другом языке.

Я не говорю о том, что необходимо прекратить соблюдение Устава и прочих правил, нет. Но нужно использовать максимально оскорбительные и агрессивные инструменты из всех доступных. Никаких подковёрных игр и скрытых договорённостей. Риторику «вот вы у нас попляшете» необходимо срочно изъять из российских телевизоров и перенести в ООН.

В-третьих, необходимо выработать систему однозначных реакций на провокации США и присных. Не вальяжное «пусть балуются», не невнятное «мы обеспокоены», а чёткое: вы нарушили вот это правило — получайте прямой и понятный ответ.

Нет, я не о войне. Я, например, о снабжении оружием тех противников США, Великобритании и так далее, которые нуждаются в этом оружии. Советский подход в этом смысле вполне эффективен. И поскольку реальными противниками США и прочих являются отнюдь не бармалеи-террористы, то ничего предосудительного в таком снабжении не будет.

Эти условия могут вынудить США считаться с Россией и отказаться от мысли загнать её назад в девяностые. Тем более, что Трамп вопреки своей эксцентричности совершенно не заинтересован в таком «загоне».

Не говоря уже о континентальной Европе. С учётом этого выполнение указанных условий может и вернуть работоспособность ООН, и стимулировать Запад к активному пересмотру своей политики по отношению к России.

Может быть, тогда и потребность в реформировании ООН отпадёт сама собой. Но отказаться от ООН совсем — это всё-таки проиграть. Потому что ООН, конечно, инструмент ненадёжный и сломанный.

Но прежде чем выбрасывать этот инструмент, нужно применить его везде, где он ещё работает. Попытаться отремонтировать. И только если это не удастся (если, например, США вынудят руководство ООН запустить в действие «корейскую» резолюцию 50-го года, позволяющую девяти членам Совбеза выносить вопрос на рассмотрение Генеральной ассамблеи вне зависимости от позиции остальных, в том числе и постоянных, членов) — выбросить его ко всем чертям.

Константин Долгов для «Русской Весны»

Источник