- Егор Борисович, почему вернулись? Деньгами на родину сманили или карьера на Западе не задалась?

- По личным причинам. Кстати, в Эдинбургском университете у меня все складывалось очень даже успешно. И никаких денег от академии и российских властей я не получал: в Англии я подал заявку на российско-американский грант. В зарплате же никаких преференций по сравнению с прочими у меня не было и нет.

- Тяжко пришлось?

- В 90-е годы, когда я учился в аспирантуре, действительно была очень трудная ситуация - вплоть до того, что мы за свои деньги покупали реактивы. Когда я вернулся, тут мало что изменилось. Но с 2005 года началось реальное вливание денег в российскую науку. Сегодня их дается немало: бюджет каждого института - несколько миллионов долларов. Просто в РАН, в большинстве академических институтов нет эффективной системы их расходования: люди не знают, как правильно тратить деньги.

- Не жалеете, что расстались с малой родиной овечки Долли?

- То, что мы здесь делаем, я бы нигде в Европе в таком масштабе не смог бы реализовать. Это, безусловно, технологический прорыв.

- А подробнее?

- Мы занимаемся расшифровкой генетической информации людей. Моя лаборатория в центре "Биоинженерия" РАН занимается в основном фундаментальными исследованиями, связанными с реализацией генетической информации, а в Курчатовском - расшифровкой геномов.

- Приходится работать "на коленке"?

- Оборудование у нас, возможно, даже лучше, чем в Эдинбургском университете. Но не в этом дело: через три года эти дорогие приборы нужно нести на помойку и покупать новые. Технологии очень быстро развиваются, а промышленности, которая могла бы их модернизировать, у нас нет: все оборудование покупаем в Америке. И здесь мы упираемся в проблему создания приборной базы на основе принципов нанотехнологий. Похоже, что именно этот подход существенно снизит в будущем стоимость расшифровки вашего или моего генома, сделав такую процедуру доступной для каждого.

- Думаете, российскую науку вытащит Анатолий Чубайс?

- Если ждать, что это сделает Путин, Медведев или Чубайс, то ничего не выйдет. В науке деньги долгие, они не быстро возвращаются. Для власти дать деньги на нефть проще, чем на научную разработку, это тоже надо понимать. Толк будет лишь в том случае, если проявлять активную гражданскую позицию, рассказывать, как это важно для страны, что деньги, которые вам приходят, вы тратите не на золотые унитазы, а вкладываете в интеллект, в развитие, в будущее. Нытье же о том, что дайте нам то, сделайте это, - дело абсолютно безнадежное.

- Положа руку на сердце, вы бы прописали рецепт "чемодан, вокзал, Россия" авторам известного письма сорока?

- Многие мечтают о том, что для них здесь будут созданы такие же условия, как на Западе, где по приезде дают стартап, отремонтированную лабораторию, деньги на оборудование. А также о том, чтобы все в России аккуратно ездили на машинах, чтобы не хамили, чтобы на улицах было чисто, а чиновники не воровали. Но такого здесь в обозримом будущем не будет. Научная жизнь в России возможна благодаря немалому напряжению сил. Люди, поработавшие в науке на Западе, не понимают, чем отличается счет от счета-фактуры и как закрывать накладные. Это все является преградой, но не неустранимой. Я через это прошел, и я знаю людей, которые тоже через это прошли и достаточно комфортно живут и работают.

Безусловно, наша фундаментальная биологическая наука - не высококонкурентная, сравнивая, допустим, с Кембриджем или с лучшими центрами Америки. Для этого есть много причин.

- Например?

- Например, если вам нужен какой-то фермент или реактив, то в Европе или Америке через сутки вам его привозят, а здесь надо ждать три месяца. И это невозможно изменить сразу - надо как минимум переделать таможенное законодательство. Соответственно, нужно более тщательно планировать эксперименты, учитывая возможности поставщиков.

Но если вы достаточно любите свою страну, чтобы примириться со всем этим, если у вас есть достаточно энергии, то тогда вы будете заниматься любимым делом и жить в аутентичной среде, а не пить водку где-нибудь в Айове и потом орать на кухне русские песни. Если вы знаете законы, по которым существует российское научное сообщество, то, безусловно, ваша жизнь может стать интересной. Не могу сказать, что стопроцентно сытой, но интересной.

- Все ли безупречно в науке на Западе?

- Не нужно думать, что либеральная система действует стопроцентно, что она основана исключительно на твоих талантах и на справедливости. Там тоже очень важны личные связи. Кстати, русских людей, которые полностью на Западе реализовались, не так уж много. Но все же там система такова, что основные усилия ученого тратятся на науку, а не на околонаучную жизнь.

- Наши ученые в большинстве своем уже не вернутся?

- Думаю, массовый возврат маловероятен: отъезд многих был связан не только с научной карьерой, и большинство уже пустили там корни. Если у нас и будет ренессанс науки и технологий, то он не будет связан с их возвращением. Думаю, стержнем русской науки лет через десять станут нынешние студенты и аспиранты. Но именно от нас, живущих и работающих здесь, зависит, чтобы это будущее состоялось.

- Не сбегут?

- У молодых людей, которые сейчас приходят ко мне, нет отрицания отечественной действительности и нежелания здесь жить. Они получают нормальную зарплату, которая позволяет, скажем, снимать квартиру или комнату, ходить в клубы, а иногда и в рестораны. Научная жизнь в России идет, есть более или менее нормальное финансирование. Конечно же, существует масса нерешенных проблем, но главное, что мои студенты и аспиранты не воспринимают жизнь в России как второсортную. Правда, большинство из них не москвичи, и для них рывок в Москву является тем же, чем для нас в свое время отъезд из Москвы в Кем­бридж. В будущем они могут уезжать, могут возвращаться. Для них это будет нормальная процедура - ситуация практически такая же, как и в Европе.

Моим ребятам здесь интересно. Они живут полноценно, на своей территории, их дети говорят на родном языке, они занимаются любимым делом. Да, у них не каждый день выходят публикации в Nature или Science, но все же они реализовываются.

- Возможность международного общения не ограничена?

- Нет, конечно. Есть Интернет, который невозможно форматировать, нет сложностей с участием в международных конференциях и с обменами. Мы сотрудничаем с Францией, Америкой, Великобританией, есть совместные работы. Россия - страна нереализованных возможностей. Если вы знаете, как их реализовать, то все возможно. Трудно, но возможно. И чем больше будет таких активных людей, ищущих людей, тем сложнее будет разным неповоротливым и ленивым чиновникам справляться с этой энергией, и в конце концов ситуация исправится кардинально.

С другой стороны

<!-- Краткое вступление к статье. --> Роальд Сагдеев: "При нынешнем подходе к российской науке шансов у нее абсолютно нет"