Обострение японо-китайских территориальных споров

Развитие ситуации в районе островов Сенкаку/Дяоюйдао, видимо, обречено оставаться в центре внимания. После каждого инцидента в районе этих островов в комментариях экспертов обеих стран неизменно появляется тезис об “опускании до самого низкого уровня” двусторонних отношений и даже о достижении в них “дна”. Но нет, “дно” не достигнуто и “опускание” продолжается.

Об этом свидетельствует заход 14 сентября с.г. в пределы 12-мильной зоны, окружающей указанные острова, группы из шести кораблей, принадлежащих “паравоенной” службе Морского наблюдения Китая. Из них три покинули эту зону спустя три часа, остальные – ещё через три. В непосредственной близости от них находился катер японской пограничной службы. За указанный отрезок времени китайскому послу в Токио был передан протест МИД Японии, при правительстве страны (впервые) был создан кризисный штаб, а премьер-министр Ёсихико Нода пообещал “принять все необходимые меры для гарантии безопасности островов Сенкаку”. Непосредственные же участники инцидента обменивались радиопосланиями с требованиями покинуть “наши” территориальные воды.

Впервые сразу шесть судов водоизмещением от 1 до 3 тыс. т (т.е., по меркам ВМС, сторожевые корабли, а не пограничные катера), принадлежащие полувоенному правительственному агентству КНР, вторглись, как полагают в Японии, в её территориальные воды. Однако всего за несколько дней до этого случилось то, что и стало истинной причиной инцидента.

Речь идёт о заключении 10 сентября японским правительством “контракта” с неким частным “владельцем” трёх из пяти спорных островов на предмет его выкупа и национализации. Следует напомнить, что сама идея подобной сделки принадлежала не руководству страны, а главе правительства столичной префектуры Синтаро Исихаре (которого в Китае относят к крайне правому крылу японского политического истеблишмента), выдвинувшего её пять месяцев назад. Он предполагал не только включить упомянутые (необитаемые) острова в состав префектуры “Токио”, но и начать строительство на них неких квази-портовых сооружений, в которых, по версии Исихары, “могли бы укрываться от непогоды рыболовецкие суда”.

Уже сама идея купли­-продажи между некими иностранцами “священной китайской земли” (а, тем более, перспектива проведения на ней каких-то строительных работ) вызвала вполне ожидаемую, резко негативную реакцию Пекина и способствовала дальнейшему ухудшению двусторонних отношений. Ситуация ещё более обострилась, когда инициативу Исихары перехватило центральное правительство под предлогом необходимости обеспечения безопасности будущей национальной территории. В японскую прессу была организована утечка информации, согласно которой правительством рассматривается несколько вариантов освоения островов, крайними из которых являются “оставить всё, как есть” (т.е. не вести никаких строительных работ) или же размещение на них подразделений вооружённых сил.

Следует отметить, что второй вариант может явиться конкретной реализацией тезиса о “необходимости защиты юго-западных островов”, сформулированного (в общем виде) в долгосрочном плане военного строительства Японии, опубликованного в конце 2010 г.

Сообщается также, что Ё.Нода пока придерживается позиции “оставить всё, как есть”, чтобы не давать повода для “излишнего” раздражения Китая. Собственно, его и пытались поставить перед выбором между “ответственным” правительством и “безбашенным” токийским губернатором. Хотя, на самом деле, КНР стоит перед другим выбором: отказаться от претензий на спорные острова или продолжать за них борьбу в том или ином виде.

Как бы то ни было, но в Китае периодически прокатывались волны антияпонских демонстраций, нередко сопровождавшиеся конкретными “действиями”. Среди них особо опасной была акция, совершённая 28 августа некими “активистами”, которые на двух автомобилях блокировали на кольцевой дороге в Пекине машину посла Японии. Один из них подбежал к посольской машине, сорвал с неё японский флаг, после чего все “активисты” скрылись.

В ответ на “жёсткий протест” Японии МИД КНР выразил “глубокое сожаление” и обещание полностью разобраться в этой акции. Пока сообщалось о двух задержанных из неопределённого количества участников. Однако в японской прессе задаются вопросом, как такое вообще могло случиться на тщательно контролируемой и охраняемой трассе, а также, кто эти “злоумышленники”. В редакционной статье The Mainichi, в частности, решительно отделяют эту акцию от выступлений китайской молодёжи, “возбуждаемой через Интернет”. На взгляд газеты, она смотрится, как хорошо спланированная спецоперация.

Странным выглядит и объект атаки. Посол Уичиро Нива всегда слыл сторонником компромиссов и плодотворного развития японо-китайских отношений. В частности, летом сего года он выступил против “выкупа” спорных островов, вполне обоснованно полагая, что это только ухудшит и без того сложную атмосферу в отношениях между ведущими азиатскими державами. Примечательно, что демарш Нивы был немедленно дезавуирован МИД и премьер-министром Японии. Вскоре тот же японский МИД сообщил о скором отзыве Нивы (которое и произошло 11 сентября) “в связи с завершением срока” его посольской миссии в Пекине.

Своего рода политическим завещанием стало выступление Нивы в Пекине (сделанное впервые после происшествия на дороге, но до “национализации” Японией спорных островов) на симпозиуме, посвящённом приближающемуся 40-летию установления японо-китайских дипотношений. В частности, он заявил: “Посредством плотного обмена мнениями мы сможем гарантировать, что частные проблемы не повлияют на расширение японо-китайских отношений”. К сожалению, в свете последовавших событий оно рискует остаться лишь благим пожеланием одного из сторонников конструктивного диалога между Японией и КНР.

Ибо сторонники “жёсткого” внешнеполитического курса есть не только в Японии, но и в КНР. Похоже, что борьба между “ястребами” и “прагматиками” в китайском руководстве обостряется и это, видимо, является основной причиной неясности с датой начала 18 съезда КПК. Так же как и в случае с высадкой “активистов” на один из спорных островов, приуроченной к дате окончания войны на Тихом океане, провокация в отношении японского посла может служить интересам “ястребов” в обеих странах.

Причём процесс ухудшения двусторонних отношений может затронуть и экономику (единственную “скрепу”, которая до последнего времени удерживала его от ускоренного перехода в состояние “разнос”), т.е. принять системный характер. Об этом свидетельствуют слова заместителя министра торговли КНР Цзян Вэйцзяна, заявившего 13 августа, что последняя акция японского правительства неизбежно (и негативно) повлияет на экономические и торговые отношения между обеими странами.

К экономическим рычагам давления на Японию Китай уже прибегал после столкновения осенью 2010 г. судов обеих стран в районе тех же островов Сенкаку/Дяоюйдао. Тогда на два месяца был прекращён экспорт в Японию китайских редкоземельных металлов, играющих критически важную роль в современных “высоких технологиях”. В ответ Япония стала проявлять повышенную активность во Вьетнаме и Монголии (богатых этими минералами), т.е. в странах, к деятельности в которых “третьих” стран в КНР относятся особенно подозрительно. Что явилось ещё одной иллюстрацией тщетности попыток отделить в межгосударственных отношениях экономику от политики.

Сегодня в КНР вспоминают формулу “холод в политике – жара в экономике”, которую в начале “нулевых” предложил тогдашний премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми в качестве модели японо-китайских отношений. Какое-то время она работала, но, видимо, близка к исчерпанию заложенного в ней позитивного потенциала.

В целом с сожалением приходится констатировать, что в отношениях между двумя ведущими азиатскими державами не только не просматривается каких-либо признаков улучшения, но хотя бы прекращения накапливания негатива. Уличные акции в Китае распространились уже на 50 городов. Их объектами становятся японские предприятия, магазины, рестораны. Опасаясь вполне вероятной реакции японской улицы, а также дальнейшего укрепления позиций правого крыла политического истеблишмента Японии МИД КНР пытается несколько охладить накалённую атмосферу в китайском обществе, призывая демонстрантов “выражать свои требования законным и рациональным образом”.

Эти опасения не безосновательны. 15 сентября Mainichi опубликовала результаты опроса общественного мнения, проведенного газетой 29 августа – 2 сентября. Оказалось, что уже 65% японцев выступают за пересмотр, действующей с 1947 г. “мирной” Конституции, что на 7% больше, чем это было в 2009 г. Представляется важным обратить внимание на то, что указанный опрос был проведен до “национализации” японским правительством островов и всего того, что за этим последовало и продолжается сейчас.

Владимир Терехов, ведущий научный сотрудник Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований – специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».