Израиль, Азербайджан и Российские интересы в Закавказье

Препятствий, ограничивающих претензии Азербайджана на региональную гегемонию всего четыре: Россия, Иран, ситуация с Нагорным Карабахом и прохладное отношение США к попыткам военного решения карабахской проблемы. В устранении этих препятствий заинтересован не только Азербайджан, но и Израиль.

«Израиль и Азербайджан имеют крепкий экономический и политический базис сотрудничества, опирающийся на очень важный человеческий мост — еврейскую общину в Азербайджане и азербайджанскую диаспору в Израиле» — пишет Арье Гут, политолог, журналист-международник, тюрколог, неисповедимостью информационных потоков ставший рупором азербайджано-израильского сотрудничества¹. Воля ваша, но когда я читаю подобное обоснование стратегического партнерства между двумя, скажем так, совсем «непростыми» странами, то меня поневоле начинают терзать смутные сомнения о наличии некоего второго дня, подводной части такого трогательного геополитического единства.

Более того, когда в попытке изучения «экономического базиса» этого сотрудничества начинаешь анализировать статистику торгово-экономических связей Израиля и Азербайджана, то сомнения перерастают в уверенность — есть цели этого партнерства, которые обе стороны не стремятся делать достоянием общественности. Разумеется, в этом нет ничего предосудительного. Стратегические интересы любого государства, тактика реализации этих интересов — все это составляет круг сведений в лучшем случае «для служебного пользования». Но если политику язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли и намерения, то задача аналитика — перевести комментарии и заявления с дипломатического языка на общедоступный, раскрыв то, что политикам и обслуживающим их комментаторам показывать не очень-то и хочется. Тем более, если это геополитическое единство направлено против третьих стран.

Для начала предлагаю взглянуть на то, как выглядят цифры экспорта Израиля в Азербайджан².

Что и говорить, цифры далеко не впечатляющие. А сборник Центрального статистического бюро Израиля «Foreign Trade» за 2010 год добавляет интриги⁴. Оказывается, «стратегический партнер» в Закавказье даже не входит в первую десятку торговых партнеров Израиля. И во вторую не входит. В 2010 году Азербайджан занимал во внешней торговле Израиля 29 место. В тоже время, место Израиля во внешней торговле Азербайджана с 2002 по 2010 год не опускается ниже 2-3 строчки.

При том, что 45% импортируемых Израилем энергоносителей имеют азербайджанское происхождение, а министр инфраструктуры Израиля Бениамин Бен-Элиезер заявил о реализации долгосрочной, продолжительностью 20-30 лет, программы по поставке азербайджанского газа в Израиль, согласно которой Израиль намерен в течение ближайших 10 лет закупить у Азербайджана в придачу к двум миллионам тонн нефти ежегодно еще и 12 млрд. кубометров природного газа — торговый баланс между двумя странами при столь скромных цифрах израильского экспорта умудряется оставаться положительным⁵. Что это? «Азербайджано-израильский экономический феномен»? Стратегическое партнерство, основанное на духовном единении?

Как не хотелось бы получить какую-то премию за открытие этакого феномена, приходится с сожалением признать, что его не существует. Дело здесь в другом. При анализе азербайджано-израильских связей любой исследователь убеждается в правоте президента Азербайджана Ильхама Алиева, охарактеризовавшего эти самые отношения как «айсберг, который на девять десятых скрыт от посторонних глаз»⁶. И девять десятых в этом сотрудничестве составляет искусно разыгрываемая Израилем в Закавказье «азербайджанская карта», о которой стоит поговорить подробнее.

Что бы ни говорил официальный Баку, но его претензии на гегемонию в пост-советском Закавказье становятся все более очевидными, доказательством чему является беспрецедентный рост военных расходов. Всего за год, с 2010 по 2011 военные расходы Азербайджана увеличились с $1,59 млрд (3,95% от ВВП) до $3,1 млрд (6,2% от ВВП). При этом, помимо чисто военных расходов в 2011 году еще $1,36 млрд будет потрачено на нужды оборонной промышленности. Нетрудно подсчитать, что общие расходы военного бюджета и оборонной промышленности Азербайджана составят $4,46 млрд или 8,9% от ВВП⁷. Цифра весьма внушительная, причем не только для СНГ.

Собственно, препятствий, ограничивающих претензии Азербайджана на региональную гегемонию всего четыре: Россия, Иран, ситуация с Нагорным Карабахом и прохладное отношение США к попыткам военного решения карабахской проблемы.

В устранении этих же препятствий заинтересован и Израиль. Но с определенными оговорками, которые придают разыгрываемой им «закавказской партии» даже некоторую пикантность. Военное решение нагорно-карабахского вопроса, по мнению Израиля, неизбежно ухудшит позиции России в регионе, создаст ей значительные проблемы в непосредственной близости от ее границ и, как следствие, ослабит ее внимание к проблемам Ближнего Востока. Кроме того, в случае необходимости, угроза конфликта в Нагорном Карабахе может послужить дополнительным аргументом при оказании на Россию давления в вопросах свертывания наметившегося российско-иранского сотрудничества.

Ради такого выигрыша Израиль открыл Азербайджану практически неограниченный доступ к новому уровню вооружений. И именно объемы военно-технического сотрудничества двух стран не попадают в официальную статистику товарооборота, создавая описанный выше азербайджано-израильский экономический феномен: «Благодаря тесным связям с Израилем, Азербайджан получает доступ к новому уровню вооружений для развития собственной армии. Подобной техники он не может получить ни из США или Европы из-за различных юридических ограничений, ни от экс-советских поставщиков из Белоруссии и Украины. Там где остальные страны запада опасаются продавать наземные боевые системы Азербайджану из страха вызвать новую вспышку войны за обладание оккупированными землями Нагорного Карабаха, Израиль свободен совершать сделки по существенным поставкам оружия и получать выгоду от богатого клиента»⁸.

Кроме того, для поощрения гегемонистских устремлений Азербайджана Израиль активно использует свои лоббистские возможности в США. Вышеупомянутый тюрколог Арье Гут описывает это весьма политкорректно, с некоторым даже изяществом: «Представители еврейской общины принимают непосредственное участие во всех областях экономической, социально-культурной и общественно-политической жизни страны, в то же время оказывают достойную помощь в доведении правдивой информации о реалиях Азербайджана до мировой общественности, также оказывают помощь в развитии международных связей Азербайджана»⁹.

Илья Буртман, сотрудник израильского центра стратегических исследований Бегина-Садата (BESA) более прозаичен, но гораздо более информативен: «В 1992 году под давлением армянского лобби в Вашингтоне была принята 907-я поправка, согласно которой правительство США отказывалось предоставлять Азербайджану какую-либо помощь до урегулирования нагорно-карабахского конфликта. В то же время американская помощь Армении в 90-е годы составила свыше $1 млрд. Развитие отношений с Израилем стало причиной того, что произраильское лобби в 2002 году, в период администрации Буша добилось отмены этой поправки. В том же 2002 году Госдепартамент США отменил запрет на поставку оружия в Азербайджан, действовавший с 1993 года, а правительство США выделило Азербайджану грант в размере $4,4 млн на закупку военного снаряжения»¹⁰.

Нарушить сложившееся равновесие, подтолкнуть Азербайджан к силовому варианту утверждения собственной гегемонии, создать еще один конфликт возле российских границ — вот первая часть геополитической «закавказской партии» Израиля. Первая, но не единственная.

И Израиль, и Азербайджан считают, что сдерживание России в Закавказье, ограничение ее «имперских устремлений» — задача, конечно важная. Военное решение спора о Карабахе, «блицкриг» азербайджанской армии, вооруженной и оснащенной при помощи Израиля — дело, безусловно, нужное. Дипломатическая подготовка такого развития событий не прекращается. Когда писалась эта статья, личный представитель президента Азербайджана по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, замглавы азербайджанского МИДа Араз Азимов вновь заявил, что «Азербайджан обеспокоен присутствием российских военных на территории Армении»¹¹.

Но у этого партнерства есть и вторая цель, гораздо более злободневная, как верно подметил один из американских дипломатов — «экзистенциальная». Имя этой цели/проблеме — Исламская Республика Иран.

Игорь Панкратенко

¹ «Израиль — Азербайджан: реальное партнерство, основанное на человеческих ценностях», Арье Гут, 29 March, 2011, 1st News.
² По материалам Центрального статистического бюро Израиля (Central Bureau of Statistics).
³ Необходимо отметить, что цифры по этому году самые противоречивые. Различные источники оценивают объемы израильского экспорта в границах от $140 до $300 млн. Примечательно, что по мнению большинства источников, именно на этот год приходится пик азербайджано-израильского ВТС (военно-технического сотрудничества).
⁴ «Foreign Trade», 2010.
⁵ STATE STATISTICAL COMMITTEE OF THE REPUBLIC OF AZERBAIJAN.
⁶ «Azerbaijan’s Discreet Symbiosis With Israel», 13 Jan 2009.
⁷ Central Intelligence Agency «The World Factbook»
⁸ «Azerbaijan’s Discreet Symbiosis With Israel», 13 Jan 2009.
⁹ «Израиль — Азербайджан: реальное партнерство, основанное на человеческих ценностях», Арье Гут, 29 March, 2011, 1st News.
¹⁰ The Middle East Quarterly: «Israel and Azerbaijan’s furtive embrace» by Ilya Bourtman, 06 August, 2006, Today. Az.
¹¹ «Азербайджан обеспокоен присутствием российских военных на территории Армении» 10 October, 2011, ИА Regnum.

ИЗРАИЛЬ — АЗЕРБАЙДЖАН — ИРАН: ТРЕУГОЛЬНИК КОНФЛИКТА

В тесном израильско-азербайджанском сотрудничестве нет ничего нового для израильской дипломатии. В 50-70-е годы вся внешняя политика Израиля строилась на системе стратегических союзов со странами, имевшими сложные отношения с тогдашним основным противником — арабским миром. Изменение геополитической ситуации диктует необходимость новых союзов, вызванных новыми для Израиля угрозами.

Общее устремление Израиля и Азербайджана к ослаблению позиций России в Закавказье — цель, безусловно, стратегического уровня. Но ею этот симбиоз, оформившийся по извечному принципу «против кого дружим», не исчерпывается. Как я уже писал раньше, существует еще один объект приложения усилий блока «Азербайджан — Израиль» — Иран.

Как верно заметил один американский дипломат, «проблема Ирана» для обеих стран носит экзистенциальный характер. Обе страны воспринимают современный Иран, не много ни мало, как угрозу своему существованию. И если подобное отношение Израиля к Ирану широко объяснялось в масс-медиа, то на истоках восприятия Ирана как реинкарнации «Мордора» политической элитой Азербайджана, стоит, пожалуй, остановиться несколько подробнее.

Сразу скажу, что подобное отношение имеет глубокие исторические корни, рассмотрение которых — тема более чем объемная и никак не уместится на нескольких страницах. Поэтому, видимо стоит отложить ее на следующий раз и ограничиться упоминание одного примечательного эпизода, случайно обнаруженного мною при изучении «Отчетного доклада о действиях 47-й и 44-й армий в Иране за период с 25.8 по 1.9.41 г.» [ЦАМО, фонд 209, опись 1089, дело 118]¹. В отчете «Работа разведотдела штаба 47 Армии в период с 25-го по 30-е августа 1941 г.» [лл. 95-98] указывается: «Не подтвердились данные разведорганов НКВД Армении и Азербайджана о наличии якобы крупных немецких войсковых частей в Иране, о наличии немецких танков, бронемашин и самолетов...». Из документа следует, что данные разведорганы сообщали в Центр о наличии в Иране немецких «танкового батальона, бронедивизиона, 66 самолетов немецкой марки (изумительная фраза для разведчиков — И. П.)» и о «прибытии крупных немецких войсковых частей в район Марандхой-Тавриз».

Также не получили подтверждения сообщения органов НКВД Азербайджана о концентрации иранских войск на ирано-советской границе. Лично для меня изучение данных документов дает все основания предполагать, что даже в условиях жесткой ответственности сталинского периода, в НКВД закавказских республик находилось более чем достаточно деятелей, откровенно завышавших уровень военных угроз, исходящих от Ирана. И дело здесь не в том, что «вышеуказанные разведорганы несерьезно относились к опросу малоквалифицированных агентов, сообщение агентуры не изучалось, а агентура не контролировалась». Дело именно в психологическом настрое, в убежденности о наличии «иранской проблемы» для Закавказья, что оборачивалось стойкой тенденцией к завышению уровня исходящих от Ирана угроз.

И тенденция эта формировалась на самом верху, в кругу первых лиц Советского Азербайджана. Первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Мир Джафар Багиров был одним из самых деятельных организаторов похода в Южный Азербайджан. Ряд источников утверждают, что он проводил аналогию с освободительным походом Красной Армии в 1939 году в Западную Украину и Западную Белоруссию, после которого Украина и Беларусь приросли за счет земель, отторгнутых прежде Австро-Венгрией и Польшей. Азербайджанский историк Джамиль Гасанлы приводит интересное свидетельство одного из участников поездки Багирова в Иранский Азербайджан: «Будучи в Нахичевани, я на 3-4 часа посетил Тебриз... Земли Южного Азербайджана — наша настоящая Родина. Живущие на границе нашей республики граждане уже давно разлучены со своими родственниками... — Затем он остановился у висевшей на стене карты и сказал: — Когда иранское правительство делило страну на области, то указало Азербайджан вот таким (показал на карте). Это — ложь. Азербайджан расположен отсюда до сих пор (показал на карте). Если не кривить душой, то и Тегеран входит в азербайджанские земли»².

Стоит ли говорить, что с обретением Азербайджаном независимости, подобная необъективность приняла характер своеобразного психоза, который, помимо «страхов минувшего», подпитывался и реалиями дня сегодняшнего — ситуацией в Карабахе и реакцией на нее Ирана? Реакцией, которая стала холодным душем для азербайджанской правящей элиты...

С момента возникновения армяно-азербайджанского конфликта Иран оказался в более чем сложном положении. «Поддержка Азербайджана могла спровоцировать внутренний конфликт с элитой армянской общины внутри Ирана. Такой шаг также мог быть расценен как религиозная экспансия и вызвать международное осуждение. С другой стороны, исламское правительство не могло поддерживать христиан в борьбе с мусульманской республикой. Поэтому нейтралитет был для руководства Ирана самым безопасным решением»³.

Кроме того, в руководстве Ирана изначально присутствовало четкое геополитическое осмысление опасности военных действий между Арменией и Азербайджаном, выражающееся во внутрииранском «азербайджанском факторе». С учетом того, что численность азербайджанцев в Иране сегодня составляет около 15 миллионов (в самом Азербайджане их около девяти миллионов), эскалация конфликта могла привести к неконтролируемому притоку азербайджанских беженцев в районы Северного Ирана. И, как следствие, к вполне предсказуемому разжиганию внешними силами и их агентурой в Иране сепаратистских настроений на этих территориях.

Все эти факторы в совокупности продиктовали рахбару Али Хаменеи (кстати, этническому азербайджанцу) тяжелое, но единственно верное решение: отказаться от поддержки Азербайджана, занять взвешенную позицию и сделать упор на разрешение конфликта путем переговоров противоборствующих сторон.

Разумеется, что такой шаг Ирана симпатий к нему в Азербайджане не добавил. Более того, политическая элита Азербайджана получила прекрасную мотивацию для тесного сотрудничества с Израилем, руководство которого с ходу просчитало все выгоды такого сотрудничества.

Израильские партнеры взяли азербайджанскую элиту в оборот, что называется, в «одно касание»: новейшее оружие, лоббистские возможности и поддержка претензий на региональную гегемонию — в обмен на совместную борьбу против «иранской угрозы».

Со своей стороны, азербайджанская элита стремилась к сотрудничеству, видела в нем залог своей безопасности, а безопасность — это самое дорогое, что может быть у элиты. Безопасность своего существования элита ценит гораздо выше денег. Будет безопасность и устойчивость — а уж деньги придут...

На этом фоне официальный Баку постоянно подчеркивает и раздувает «иранскую угрозу». В беседе с главой МИД Израиля Ципи Ливни Ильхам Алиев жаловался, что находится под постоянным давлением Тегерана, а Иран сравнивал с «загнанным в угол диким зверем», который не намерен отказываться от своей ядерной программы. И санкции, равно как и американское давление, не имеют для Ирана никакого значения. «Нужно давить посильнее», — читается в подтексте этой беседы, — «но для этого необходимо оградить от иранского давления Азербайджан».

И это «ограждение» происходит в по принципу максимальной эффективности в минимальные сроки. В сентябре 2008 года Азербайджан подписал с израильтянами соглашение о поставках минометов, систем реактивной артиллерии и оборудования связи. Компания Soltam получила контракт на поставку минометов и боеприпасов, Tadiran Communications предоставит устройства связи, а Israeli Military Industries обеспечит ракеты. Она предлагает широкий спектр реактивной артиллерии, способы модернизации старых советских 122-миллиметровых систем «Град» (БМ-21), комплексы наведения для 122-300-миллиметровых ракет и средства запуска для 300-миллиметровых ракет.

До конца текущего года правительство Азербайджана намерено завершить постановку на вооружение своей армии порядка 60 израильских беспилотных летающих аппаратов (БПЛА) Orbiter 2M и Aerostar. Как сообщает агентство InterRight, «с их помощью азербайджанская армия расширит свои возможности перед лицом возможного конфликта с Арменией и растущей мощью соседнего Ирана». Особенностью сделки, кстати, является то, что около 30% компонентов для беспилотников производится в самом Азербайджане компанией Baku’s Azad Systems Co., которая была образована в результате договоренностей двух правительств.

С уверенностью можно сделать вывод, что антииранская направленность ирано-азербайджанского сотрудничества уже приносит свои плоды. Заявления в адрес Тегерана из официального Баку становятся все откровеннее и агрессивнее. Депутат Милли меджлиса Азербайджана Фазиль Мустафа недавно посетовал перед журналистами по поводу «ущемления прав миллионов азербайджанцев» в Иране, назвав режим в Иране «кровавым». Он же заявил, что Азербайджан долго придерживался дипломатического этикета. «Они этого не понимают, пришло время менять нашу политику по отношению к этой стране. У Азербайджана достаточно рычагов, чтобы повлиять на ситуацию в Иране...». То, что это позиция не отдельного человека, а азербайджанского истеблишмента, подтверждает и е обращение Единого Народного фронта Азербайджана «к азербайджанцам и другим народам Ирана», в котором, в частности, говорится: «правители Ирана, рядясь в тогу ислама, на деле проводят политику, служащую силам тьмы».

Зная жесткую внутреннюю цензуру Азербайджана, нет сомнения в том, что политики озвучивали официальную позицию Баку. И кульминацией этих заявлений следует считать доклад сотрудника Центра стратегических исследований при президенте Азербайджана Гейдара Мирзы, прозвучавший, как ни странно, в Российском Институте стратегических исследований. Доклад, названный «Иран — Азербайджан: между прошлым и настоящим», заканчивавшийся весьма хлестко и патетично: «И если основатель нынешнего режима в Исламской Республике Иран возвратился из изгнания на самолете «Эйр Франс», то следующий вполне может сойти с трапа самолета «Азербайджан хава йоллари».

Более того, итогом такой политики стал рост антииранских настроений и в азербайджанском обществе. По итогам опроса, проводившегося в 2004 году, лишь 22% опрошенных высказались положительно об Иране. Отрицательно — 33%, 37% — нейтральны, остальные затруднились с ответом⁴. Сегодня эти цифры, по некоторым данным, изменились в худшую для Ирана сторону.

В тесном израильско-азербайджанском сотрудничестве нет ничего нового для израильской дипломатии. В 50-70-е годы вся внешняя политика Израиля строилась на системе стратегических союзов со странами, имевшими сложные отношения с тогдашним основным противником — арабским миром. Изменение геополитической ситуации диктует необходимость новых союзов, вызванных новыми для Израиля угрозами.

Партнерство с Азербайджаном возрождает эту традицию, и, несомненно, имеет большое будущее. Ведь в его основе лежит самый прочный фундамент — наличие общих врагов.

Игорь Панкратенко

¹ ЦАМО, фонд 209, опись 1089, дело 118. В отчете «Работа разведотдела штаба 47 Армии в период с 25-го по 30-е августа 1941 г.» [лл. 95-98].
² Цит. по В. Андриянов, Г. Мираламов Гейдар Алиев. М. Молодая гвардия, серия ЖЗЛ, 2005 г.
³ Lalig Papazian, «A People’s Will: Armenian Irredentism over Nagorno-Garabagh» in The Making of Nagorno-Garabagh: From Secession to Republic. London: Palgrave, 2001, p. 78.
⁴ Юнусов А. Ислам в Азербайджане. Баку, 2004 г.