Игры с огнем: о новой фазе обострения в Донбассе

В Донбассе серьезное обострение военной ситуации. В ночь на 26 октября силы ВФУ (вооруженные формирования Украины) заняли село Старомарьевка, что располагается между позициями противостоящих сторон в «серой» зоне

Несколько местных жителей, предположительно граждан РФ, уведены в плен. О положении почти двух сотен оставшихся гражданских сведений нет: мобильная связь заглушена. Глава ДНР заявил о гуманитарной катастрофе в захваченном селе: люди находятся без света, тепла, продовольствие на исходе. Речи, чтобы отбить населенный пункт, не идет: под огнем окажутся свои.

Того же 26-го числа северные и западные окраины Донецка подверглись обстрелам. Снаряды перебили газопровод на одной из городских шахт. На следующий день с помощью беспилотника вооруженные формирования Украины предприняли попытку подорвать нефтебазу: только чудом устройство не сдетонировало. На юге республике Киев применил мощные турецкие БПЛА — Bayraktar TB2. Перечень можно продолжать.

Теперь к сути: все эти эпизоды — от занятия «серой» зоны до «байрактаров» — категорически противоречат Минскому мирному протоколу и дополнительным к нему мерам по прекращению огня.

После прошедших в среду переговоров с украинской стороной представитель России в трехсторонней контактной группе Борис Грызлов сообщил, что они стали «самыми напряженными за все время общей работы». Грызлов добавил: Киев не стремится к миру, «продолжая эскалацию на линии соприкосновения».

Что для Украины реализация мирных Минских договоренностей? Изменение Конституции. Готовность сесть за один стол с лидерами ЛДНР. Признание автономности, а значит, фактически, независимости Донбасса. И, как следствие, — разрушение всех тех идеологических основ, на которые опирается все последние восемь лет новая украинская государственность, установившаяся в ходе переворота.

Отсюда — и мы все это понимаем — и «очень сложные переговоры», и бесконечное топтание на месте, и застывшие неподвижно друг напротив друга который год фигуры на шахматной доске. Я своими глазами видел, как три дня подряд в 2019-м наблюдатели ДНР в СЦКК (Совместный центр по контролю и координации режима прекращения огня) запускали в ясное донбасское небо белую сигнальную ракету в районе Петровского, где предполагалось разведение сил. А украинская сторона, стоящая в километре на холме, категорически отказывалась ее видеть.

Так не легче ли кому-то в нынешнем положении цугцванга попытаться смахнуть все фигуры с доски и начать всё заново, с чистого листа? Выйти из «тупика»?

А как сделать свой собственный «сигнал» более доступным? Как показать: нам Минск не нужен? Всё просто — доказывать делом. Нарушать раз за разом мирные статьи, пуская то тут, то там кровь, если по-другому не понимаете. Обстреливать газопровод, целиться в нефтебазу, вероломно захватывать представителя СЦКК в ЛНР, применять запрещенные БПЛА. Или — совсем решительный ход — войти в «серую» зону (действие, которое, по сути, должно перечеркивать все заключенные мирные договоренности) и водрузить там свой флаг. А, что скажете? Минск нарушаем? Да, знаем. Мы ж этого и добиваемся, этого и хотим!..

Что касается возобновления масштабной горячей фазы, то тут Киев, вероятно, относительно спокоен. Против него широким фронтом точно не пойдут. Вопрос во всё тех же «гражданских» — они в заложниках. За примерами далеко ходить не надо: Старомарьевка. Кто ж станет утюжить своих и свое? А если со стороны ДНР «ответка» последует? Допускается. Решения принимаются наверху, исполняют их солдаты (к слову, в Сети уже появилось видео, где зашедшие в Старомарьевку украинские военные говорят о недостатке подкрепления, которое им обещали, и просят помощи). На войне, как говорится, как на войне, жертвы неминуемы. Хуже, чем сейчас, всё равно быть не может. Оттого и игра с огнем. Или — ва-банк…

Что остается жителям Донбасса в такой ситуации? Мы знаем — одно: терпеть.

В ближайшее время рассматривается вариант проведения встречи в нормандском формате, впервые за два года. Острых и неразрешаемых вопросов действительно накопилось немало. Так что самые сложные и напряженные переговоры, думается, еще впереди.

Сергей Прудников, Известия