The New York Times работает по принципу — придумал и опубликовал

Не хотелось про это писать. Не хотелось опускаться до уровня так называемых коллег, которые позволяют себе фантазировать на разные темы, даже не стесняясь и не краснея перед своей аудиторией

Но всё же выскажусь про статью The New York Times о том, что каталонский референдум об отделении — российский проект, который курировали бывшие разведчики, МИД и всевозможные воры в законе.

Как написал сам автор этого опуса Майкл Швиртц, он два года катался между Мадридом и Барселоной, выпивая бесчисленное количество бокалов риохи и эспрессо в поисках хоть каких-то зацепок. Тщетно. И тут подвернулся ему неожиданно один испанский журналист, который вдруг решил слить американцу закрытые материалы испанского следствия — скриншоты личной переписки каталонского президента со своими подчинёнными (700 листов расшифровки текстовых сообщений) и всё такое прочее, чтобы в США смогли опубликовать очерняющее Россию расследование.

Заголовок захватывает сразу: «Женатые кремлёвские шпионы, теневая миссия в Москву и волнения в Каталонии». Прям шпионский роман, не меньше. В самом начале идёт очень краткий расклад позиций. На стороне добра сразу обозначены Европейский союз и демократический светоч, борец за целостные границы всех государств — США. И далее пометочка, что, не в пример им, Россия свои двери для каталонцев оставила открытыми. И они туда поехали, их встретили… нет, не медведи и водка, но близко. Коктейль из российских официальных лиц, бывших разведчиков ГРУ и всемогущего внука не менее всемогущего шпиона КГБ, он же нынче глава Россотрудничества, которое автор той статьи называет прикрытием разведки. Их общая цель — оторвать Каталонию от Испании.

Видимо, перепил коллега риохи с кофе, галлюцинации начались. Почему я так уверенно говорю? А потому что по факту на тот момент никакого Россотрудничества не было на горизонте. Евгений Примаков был ведущим программы «Международное обозрение», которая выходила еженедельно и рассказывала про самые интересные новости из-за рубежа. Делалось это с душой и добротно. Информационная повестка отрабатывалась так, как и положено журналистам: вовремя и по теме. Не один раз я им помогала, делая репортажи с места. И когда каталонская тема была на слуху, Женя получил согласие бежавшего из Испании в Брюссель каталонского президента Карлеса Пучдемона на большое интервью. Ну кто от такого откажется?

Писала его я, дело было у него на вилле, всё по классике жанра — вопросы о том, почему бежал, чего добился, о чём жалеет, как живёт теперь. Он нам даже кофе приготовил, раскрылся по-человечески, поговорили про музыку любимую, про семью, про котов, про его интересы. А потом это интервью долго лежало на полке, потому что начальники выжидали информационно грамотного момента, чтобы выпустить его в эфир.

В итоге оно вышло ровно тогда, когда ситуация в Каталонии была на пике, все мировые СМИ пытались добиться встречи с президентом. А удача улыбнулась нам.

И кстати, в нашем репортаже был представлен не только он, но и те политики, которые идею об отделении не поддерживали. Коллеги локти кусали, но заготовочка выстрелила. Вернёмся к опусу журналиста The New York Times. Он нажимает на все нужные кнопки западного читателя, у которого сформирован образ дремучего врага. Гибридная война, пропаганда, дезинформация, хакерское вмешательство (в качестве примера приводятся американские выборы 2016 года в США, хотя никто никаких доказательств этого так и не нашёл), заказные убийства по всей Европе, подрыв стабильности и прочая муть.

Потом Швиртц ещё сгущает тучи. В Каталонию в разгар протестов прибыли два российских разведчика! Нет, не легендарные Петров и Боширов. Другие. Но тем не менее, говорит автор, по странному стечению обстоятельств, толпа тут же захватила аэропорт Барселоны. Намекает, что операция была чётко спланирована нашими шпионами на месте. Но я видела лично, как всё это начиналось и как быстро сдувалось.

Я работала там, на месте, с другими журналистами. Был мощный порыв негодования после того, как суд приговорил организаторов референдума к длительным тюремным срокам. Но масштабные протесты в итоге продлились недолго. А сами сторонники отделения Каталонии между собой переругались и распались на более мелкие партии.

Тем не менее The New York Times не унывает. По её версии, само голосование об отделении помогла устроить специализированная группа российской военной разведки — подразделение двадцать девять сто пятьдесят пять, которое причастно к убийствам и переворотам (?) в Европе. Ну, чувствуете мурашки по коже? Не забыли наш МИД туда приписать. Якобы каталонцы встречались с заместителем министра иностранных дел Олегом Сыромолотовым, который отвечает за противодействие терроризму, то ли для координации чего-то, то ли в поисках поддержки. Только таких встреч не было вообще — ни в Москве, ни в Барселоне, нигде. Это тоже просто выдумано, что подтвердила официальный представитель МИД Мария Захарова.

Спрашивается, зачем? Зачем врать? Ведь всё это можно легко проверить. Как тут не вспомнить 33-летнего немецкого журналиста Клааса Релотиуса, автора еженедельного журнала Der Spiegel. Он больше пяти десятков текстов опубликовал, титул «Журналист года» получил, ещё разных 11 премий за тексты, которые, как оказалось и как Клаас сам в итоге признал, он просто придумывал. Вот так просто, от балды. Придумал и опубликовал в авторитетном журнале. А люди наверняка ссылались на информацию, на его «репортажи» с мексиканской границы, из тюрьмы Гуантанамо, об «Исламском государстве»*.

Информационно остро, по-человечески цепляло. Но всё это оказалось чистым фейком, а Der Spiegel назвал это самым глубоким падением за всю свою 70-летнюю историю.

Так вот в таком же пике мне представляются сейчас многие западные издания, по крайней мере та же The New York Times. На всю огромную статью, в которой рассказывается обо всех этих якобы схемах, каналах финансирования, связях и встречах, есть только одна строчка, которая заслуживает внимания, но утопает в потоке остальных слов.

Цитата: «Неясно, какую помощь, если вообще она была, Кремль предоставил каталонским сепаратистам». Всё, на этом занавес. Ничего из написанного до и после не имеет смысла после одной этой фразы. Это как признание: «Я вообще не в курсе, было ли всё это на самом деле, но расскажу вам сейчас одну преинтереснейшую историю…» Нет, ну серьёзно, о каких стандартах западной журналистики мы говорим? Где они? На что равняться? Чему учиться? Им самим не надоело везде искать русский след? Да и потом, если бы мы действительно хотели оторвать Каталонию по какой-либо неведомой причине, поверьте, она бы уже была откуда надо оторвана. Но это не российский принцип работы с государствами.

Российская позиция была озвучена президентом Путиным ещё тогда, когда каталонская тема была на слуху: «Мы хотим, чтобы ситуация в Испании нормализовалась, чтобы Испания сохранила свою территориальную целостность. Все народы имеют право на самоопределение, но мы исходим из уважения и сохранения суверенитета государств в рамках существующих границ». Но вот прошло три года, и американский журналист вынул каталонскую тему из пыльного ящика и выложил на стол аккурат после позорного бегства США из Афганистана и кощунственной эвакуации, кадры которой облетели весь мир.

Ничего другого для отвлечения и переключения внимания читателя, видимо, не нашли. Забавно, что это прозрачно даже для самих читателей The New York Times. Вот комментарий из Сан-Франциско: «Теперь, после того как наш хитрый афганский план накрылся медным тазом и мы опять опозорились, думаю, пришло время оживить немного надёжной антироссийской истерии. Не думаю, что у Путина есть время играть в хоккей, кататься на сибирских медведях, не говоря уже о работе с Китаем, чтобы привнести подобие порядка в Афганистан, когда он так занят дестабилизацией Запада. Зарубите себе на носу — Запад дестабилизирует себя сам». Как говорится, ни добавить, ни убавить.

Анастасия Попова, RT

*- запрещенная на территории РФ организация