Политическая элита только делает вид, что готова к модернизации

Президентский курс на модернизацию не радует большую часть общества. По оценкам, 70% россиян, в том числе почти вся политическая элита, хотели бы сохранить статус-кво и с ностальгией вспоминают времена, когда в Кремле властвовал консерватор Владимир Путин. Это следствие тучных предкризисных лет — именно тогда у чиновников сформировалась привычка уповать на нефтяные доходы и не думать о будущем, разводят руками эксперты.

 

70% российского общества не готово поддержать модернизацию. К такому выводу пришли эксперты в ходе диспута «Элиты в формировании политики реформ», организованного Ассоциацией независимых центров экономического анализа. Политическая элита, которая, по идее, должна быть в первых рядах реформаторов, к модернизации также относится прохладно.

 

«Элита к любым проектам готова приступать лишь тогда, когда она уверена, что это решение не подорвет ее власть», — отмечает профессор НИУ-ВШЭ Леонид Григорьев. Поскольку модернизация, в том числе политическая, подразумевает перемены не только в экономике, но и во властных рядах, то политэлите выгоднее «законсервировать» свое положение.

 

Отношение российских элит к мо­дернизации традиционно неоднозначно. И подо­плека этой неоднозначности имеет не столько экономический, сколько исторический характер. Модернизация в исторической России зачастую имела форсированный характер и осуществлялась преимущественно при авторитарном режиме.

 

«Это определяло периодические чист­ки, как политические, так и физические, политического класса в целях обеспечения его максимальной эффективности в качестве инструмента модернизации. Данный исторический опыт — одна из причин настороженности политического класса по отношению к модернизационным проектам», — считает президент Российской ассоциации политической науки Оксана Гаман-Голутвина.

 

По ее мнению, интерес элит к модернизации носит скорее номинальный характер. «Сказать, что курс на модернизацию вызывает однозначный энтузиазм, было бы значительным преувеличением. Во-первых, в связи с доминирующими моделями рекру­тирования, во-вторых, из-за довольно высокой внутриэлитной напряженности, в-третьих, что частично является следствием двух упомянутых факторов, модернизация не входит в число жизненных приоритетов российской элиты. Все вместе взятое определяет весьма сдержанное отношение политической элиты к модернизации», — отмечает эксперт.

 

Сегодня субъект модернизации предстает как достаточно узкая и во многом ситуативная коалиция групп, включающая узкий сегмент инновационного бизнеса, связывающий свое политическое выживание с курсом на модернизацию, тонкий слой интеллектуалов и продвинутых бюрократов. Ключевым в сплочении этой коа­лиции является фактор эффективности политического лидерства в лице высшего политического руководства, говорит г-жа Гаман-Голутвина.

 

Политическая подоплека за и против политики реформ намного глубже личностных интересов людей у власти, считает руководитель сектора изучения элиты Института социологии РАН Ольга Крыштановская: «Элита — привилегированная группа общества, которая хочет свои привилегии и статус-кво консервировать. Она в принципе консервативна».

 

Но элита часто действует и против своих интересов — в интересах страны и своих идеа­лов. «Когда люди находятся на самой вершине власти, они могут идти против своего политического класса. Так сейчас действует Дмитрий Медведев, «омолаживая» чиновников и сокращая их на 20%. Хотя так он теряет поддержку тех, кто его выдвигает», — говорит г-жа Крыштанов­ская.

 

Поскольку модернизация — это знамя, воздвигнутое Дмитрием Медведевым, то поддержка ее означает лояльность президенту. «Однако, насколько я могу судить, большая часть российского эстеблишмента хотела бы возвращения в Кремль Владимира Путина, потому что правила игры, которые он установил, более понятные и четкие, — считает Ольга Крыштановская. — Если Дмитрий Медведев заявит о том, что он пойдет на второй президентский срок, может произойти раскол: за модернизацию или против».

 

Главная идея курса на модернизацию — это создание страны, которая сможет реагировать на новые вызовы в любой сфере и в которой будет развитое гражданское общество. «Нужно ли все это тем, кого сегодня можно назвать элитой? Вряд ли. Большая часть элиты рвется к тому, чтобы урвать побольше от госпирога», — сетует президент Института стратегических оценок Александр Коновалов.

 

Впрочем, политической элите выгодно поддерживать модернизацию на словах, поскольку это означает реальную возможность заявлять инновационные проекты на многомиллиардные суммы. «Это получение нового доступа к госбюджету. В этом смысле элита будет приветствовать модернизацию. Но ровно до тех пор, когда модернизация не начнет затрагивать ее интересы», — уверен г-н Коновалов.

 

Политолог Александр Дугин вовсе считает, что занимать относительно модернизации какую-либо позицию в нынешней России бессмысленно, потому что никому не ясно, какой смысл вложен в само понятие. «Курс на модернизацию, который был объявлен президентом Дмитрием Медведевым, был непродуманным. Единственное содержание, которое там можно нащупать, это идея изменения положения дел», — уверен он.