Иран, Индия и Россия уже в ноябре начнут переговоры о реализации амбициозного проекта строительства транспортного коридора «Север — Юг», ключевым элементом которого станет 700-километровый судоходный канал из Каспия в Персидский залив. Об этом сообщает иранский англоязычный телеканал Press TV.

По информации СМИ, товары из Индии будут перевозиться в иранский порт Бендер-Аббас на берегу Персидского залива, затем по каналу до порта Бендер-Энзели на Каспии, откуда пойдут по морю до Астрахани, после чего по железной дороге в Европу. Общая протяженность пути составит 7,2 тысячи километров. Предварительная стоимость работ оценивается в 7−10 млрд. долларов.

Реализация проекта «Север — Юг» уменьшит значение Суэцкого канала, так как перемещение грузопотоков с Индийского субконтинента будет происходить на 20 дней быстрее. Кроме того, на 30−40% уменьшится стоимость перевозок. Предполагается, что через новую транспортную систему будет проходить до 30 млн, тонн грузов в год.

Представляется, что проект может быть крайне выгоден всем его участникам. Иран получит пользу от транзита в условиях американских санкций, Россия еще один выход в Мировой океан (что важно с учетом намерения США отменить Конвенцию Монтрё и хозяйничать в Чёрном море), Индия — возможность экспорта на платежеспособный рынок Европы.

Недаром министр торговли и промышленности Индии Суреш Прабху ранее заявлял, что активное использование нового транспортного коридора надо начать как можно скорее. Кстати, пробные поставки по нему еще прошли в 2014 году. Видимо, в Нью-Дели с определенной завистью смотрят на экономические успехи соседнего Китая.

Старт новой инициативы объявлен на фоне развивающегося паневразийского проекта «Новый шелковый путь» (НШП), предполагающего перевозку товаров из Китая в Европу через территорию Казахстана и России. Вместе с «Морским шелковым путем»: из Шанхая, через Коломбо, Суэц и Лиссабон НШП лежит в основе пекинской концепции «Один пояс — один путь».

Самым сложным в реализации «перпендикулярного» коридора «Север — Юг» станет строительства судоходного канала через Иран. Впервые такой проект был разработан русскими инженерами еще в 1889—1892 годах после коллективного отказа Англии, Франции, Германии и Австро-Венгрии согласится с российским контролем над Босфором и Дарданеллами.

Директор Института политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона Виктор Надеин-Раевский предвидит большие сложности из-за масштаба проекта.

— Честно говоря, все это выглядит очень грандиозно, но реализуется, скорее всего, не скоро.

«СП»: — Похоже, главный камень преткновения тут — рельеф местности. В частности, тот факт, что уровень Каспия значительно ниже уровня Мирового океана…

— Да, это означает, что нужна целая система шлюзов, которая компенсирует недостаток уровня. Отсюда все сложности. Тем более что маршрут проходит через возвышенность. Из-за этого реальная длина канала не будет равна прямой линии от Каспия до Персидского залива.

«СП»: — Будет ли влияние на замкнутую акваторию Каспия со стороны Мирового океана?

— Такое влияние будет, потому что нужно будет отбирать воду из Каспия, чтобы обеспечить наполнение системы шлюзов. Ведь, это не Панамский канал, где система шлюзов тоже есть, но перешеек там гораздо уже. Тут совсем другой масштаб! Ничего подобного, грандиозного, никто еще в мире не делал.

Это потребует гигантских капиталовложений. Насколько Иран готов их выделить… Или это будет международная корпорация, которая будет поддерживать проект финансово через кредитование. Но возврат кредитов — дело не одного года.

«СП»: — Видимо, тут очень важна солидарная политическая поддержка всех интересантов…

— С этой точки зрения все как раз очень неплохо. В таком канале в первую очередь заинтересована Индия. Для Китая это, наверное, не столь существенно, хотя и Пекин может заинтересоваться, если перевозка по новому пути будет обходиться дешевле. Большой интерес проект представляет для прикаспийских государств: Казахстана, Туркмении, Азербайджана, у которых есть в регионе порты.

Эксперт по Ирану Карине Геворгян считает, что коридор «Север — Юг» был бы сейчас крайне выгоден Тегерану.

— Иран имеет исключительное геополитическое положение. Обладает выходом в Индийский океан, контролирует отчасти Ормузский пролив, через который идет основная часть нефти в Европу из стран Аравийского полуострова, а также имеет выход в сердце Центральной Азии — к Каспию.

Поэтому Иран уже давно борется за то, чтобы стать транзитной территорией. Он построил на своей территории терминалы, шоссейные дороги и другие серьезные коммуникации, чтобы реализовать этот континентальный маршрут через Иран и Россию и (или) страны Закавказья.

При этом он не игнорирует ни Азербайджан, ни Армению. Через Азербайджан лежит континентальный путь в Россию, через Армению и далее Грузию — на Черноморское побережье. Известно, что Германия намерена вложиться в строительство железнодорожных путей через территорию Азербайджана.

«СП»: — Иран станет транзитной страной для кого?

— Для Китая и Индии. Для Индии в меньшей степени, конечно, но Китай очень зависим от Малаккского пролива, через который идет основная часть грузов в Европу.

«СП»: — Сладкий кусок для Тегерана, особенно в условиях американского экономического давления…

— Сейчас в Европе обсуждают условия для сохранения соглашения по иранской ядерной программе и обход американских санкций для европейских компаний. И в это время датчане, которые всегда действовали в кильватере политики Британии, поступили с Ираном, как Британия с Россией. Они придумали и вбросили в СМИ скандал о том, что якобы иранские спецслужбы хотели уничтожить при помощи норвежского гражданина иранского происхождения главу террористической организации, которая взяла на себя ответственность за жуткий теракт в Ахвазе. Но в Тегеране же не имбецилы?! Им эта месть сейчас не нужна. Это попытка препятствовать обходу санкций.

В свою очередь научный сотрудник Центра изучения Индии Института востоковедения РАН Сергей Рабей предвидит благодаря новому транспортному коридору появление и развитие еще одной мировой «фабрики» — Индии.

— Создание при участии России коридора «Север — Юг» очень хорошо укладывается в концепцию, провозглашенную правительством Нарендры Моди сразу после его прихода к власти — «Делай в Индии».

«СП»: — В чем ее суть?

— Идея состоит в том, чтобы в какой-то степени повторить успех Китая. Потому что экономически Индия отстает от Китая как минимум на 5−7 лет. Индия хочет стать второй мировой мануфактурой. Пока же ее экономика ориентируется на внутренний рынок, который тоже очень большой и быстрорастущий. Но правительству это кажется недостаточным, и оно старается вывести ее на экспортную ориентацию.

«СП»: — Получается, Индия будет конкурировать с Китаем?

— Номенклатура товаров, которые может экспортировать Индия, не идентична номенклатуре китайских товаров. Поэтому новый транспортный коридор — это отличная возможность расширить свои рынки сбыта, увеличить экспорт и заиметь некоторые транзитные доходы. Думаю, двусторонняя торговля Индии с Китаем тоже обречена на рост, так как помимо конкуренции тут есть и взаимный интерес.

Политолог Леонид Крутаков считает диверсификацию транспортных путей благом для экономик стран региона.

— Ну, конечно, новый путь «Север — Юг» — это не альтернатива китайским проектам. Планы Пекина направлены на полную инфраструктурную интеграцию Евразии и создание единого транспортного и энергетического пространства. О том же Путин и Назарбаевзаявили в 2017 году. Так что коридор «Север — Юг» дополняет существующие планы и интегрирует в них Иран.

Надо понимать, что для торговли всегда важна альтернатива. Когда на рынке есть один поставщик, один покупатель и один путь доставки, все жестко зависимы друг от друга. Альтернатива же создает конкуренцию, что позволяет развивать экономику. Для России и Ирана, как ключевых торговцев углеводородами, это важно.

Кстати, подобный транспортный коридор из Центральной Азии к Индийскому океану хотели создать американцы, «сажая» Хамида Карзая на Афганистан. Но у них не получилось, так как страны региона переориентировались на Китай. Поэтому Соединенные Штаты будут пытаться вставлять палки в колеса. Там считают это национальной угрозой.

Так что, если проект «Север — Юг» будет реализован, он изменит и экономическую, и политическую географию.