Турция и Иран против Запада и курдов?

Визит начальника Генштаба вооруженных сил Ирана Мохаммада Хосейна Багери в Турцию в августе стал отражением курса Анкары на сближение с Ираном, проводимого на фоне сохраняющихся противоречий между Западом и Турцией. Это первое посещение Турции иранским главой генштаба с 1979 года. Примечательно, что в ходе визита Багери встретился не только со своим турецким коллегой, но и с президентом Турции Эрдоганом. По итогам визита стало известно, что Турция и Иран достигли соглашения об обмене разведывательными данными и сотрудничестве в борьбе с терроризмом.

В ЦЕЛОМ ПЕРЕГОВОРЫ БАГЕРИ В АНКАРЕ СТАЛИ ПРОЯВЛЕНИЕМ продолжающегося укрепления контактов Турции с Ираном, а также дрейфа Анкары в сторону России. Ранее сближению позиций Турции и Ирана способствовала фактическая совместная поддержка Катара, столкнувшегося с бойкотом аравийских монархий, а также совместная с Россией работа по установления режима перемирия и зон деэскалации в Сирии.

В то же время визит прошел на фоне новых тенденций, которые объективно толкают Анкару к сближению с Ираном и Россией. Одним из факторов являются сохраняющиеся центробежные тенденции на Ближнем Востоке. Если в Сирии Турция пытается воспользоваться фактической дезинтеграцией страны, то аналогичные тенденции в соседнем Ираке далеко не всегда в интересах Анкары. В частности, планируемый на сентябрь в Иракском Курдистане референдум о независимости продолжает вызывать недовольство Анкары и Тегерана.

В этом плане визит главы Генштаба ВС Ирана, скорее всего, был нацелен на координацию позиций Турции и Ирана по курдской проблеме в преддверии референдума, а также в условиях возникновения курдского анклава в Сирии. При этом в последние месяцы курдский фактор вызывает особое беспокойство Тегерана с учетом возможности использования региональными конкурентами Ирана в своих интересах этнических и религиозных противоречий внутри страны.

В этих условиях проблема референдума в Ираке была в числе обсуждаемых вопросов в ходе переговоров Багери в Турции. По итогам переговоров Багери заявил, что Тегеран и Анкара придерживаются одинаково отрицательной позиции в отношении будущего референдума о независимости Иракского Курдистана. Багери также подчеркнул, что негативные последствия референдума затронут Иран, Турцию и Ирак.

ВТОРЫМ ФАКТОРОМ, ПРОДОЛЖАЮЩИМ ОКАЗЫВАТЬ ВЛИЯНИЕ на региональный курс Турции, остается комплекс противоречий Анкары с Западом. Последние месяцы продемонстрировали сохраняющийся системный характер данных противоречий и сложность их смягчения. В случае отношений с США в центре разногласий остается курс Вашингтона на выстраивание альянса с сирийскими курдами.

Ранее США пытались смягчить недовольство Анкары заверениями о тактическом характере союза с курдами, а также уверяли турецкую сторону в обратимом и контролируемом характере военной помощи курдским силам. Однако в августе представитель прокурдских "Сил демократической Сирии" (СДС) Талаль Сило в интервью агентству Рейтер фактически опроверг подобный подход, заявив, что американские военные надолго останутся на севере Сирии после поражения группировки "Исламское государство".

"У них есть стратегическая политика на десятилетия. В долгосрочной перспективе руководство северных областей (Сирии)... и администрация США заключат военные, экономические и политические соглашения", - заявил, в частности, Сило. Он также предположил, что север Сирии может стать новой площадкой для размещения сил США в регионе. "Возможно, это станет альтернативой их базе в Турции", - заявил представитель СДС.

И хотя данный курс Вашингтона в отношении альянса с сирийскими курдами в перспективе может подвергнуться корректировке с учетом нестабильности администрации Трампа и наличия в ней нескольких центров принятия решений, тем не менее заявления Сило прозвучали тревожным сигналом для Анкары. Они свидетельствуют о долгосрочном характере альянса США с сирийскими курдами, которых в Анкаре рассматривают в качестве силы, тесно связанной с действующей в Турции Рабочей партией Курдистана (РПК), ведущей вооруженную борьбу против турецких военных и полиции.

Это, скорее всего, вызовет тревогу в руководстве Турции и данная тенденция в политике США может быть расценена в Анкаре как стремление Вашингтона приобрести долгосрочный рычаг воздействия на события внутри Турции. В этом контексте примечательны публикации в турецких СМИ, посвященные визиту главы иранского генштаба, в которых отмечается возможность сотрудничества Турции и Ирана в операциях против присутствия РПК в ряде стран региона.

НА ЭТОМ ФОНЕ НЕ МЕНЕЕ СЛОЖНО РАЗВИВАЛИСЬ СОБЫТИЯ и в отношениях между Анкарой и Европой. После заявлений Берлина о начале экономического давления на Турцию со стороны Анкары были предприняты шаги, которые могут быть расценены как попытка смягчения конфликта. В частности, Турция одобрила визит немецких депутатов на базу НАТО в Конье, хотя проблема допуска немецких парламентариев на турецкие базы долгое время была одним из главных камней преткновения между Турцией и Берлином. Затем президент Турции Эрдоган заявил, что надеется на улучшение отношений с Германией после выборов в бундестаг, намеченных на сентябрь.

Однако германская сторона продемонстрировала явное нежелание поддержать жесты Турции: канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что считает невозможным продолжать переговоры между ЕС и Турцией о расширении таможенного союза. Данное заявление вызвало ответную реакцию Эрдогана, назвавшего основные политические партии Германии врагами Турции и призвавшего проживающих в Германии турок проголосовать против партии немецкого канцлера и других крупных партий на выборах. Все это немедленно вернуло отношения между двумя странами в уже привычный режим взаимной жесткой риторики.

В условиях этих противоречий Анкара ожидаемо пытается маневрировать в сторону Ирана, России и Китая. Наряду с уже отмеченным визитом главы иранского генштаба Турция в августе заявила о намерении подписать таможенное соглашение с Евразийским экономическим союзом. Также в августе состоялась встреча главы МИД Турции Мевлюта Чавушоглу с его китайским коллегой Ван И, в ходе которой турецкий министр заявил, что Анкара рассматривает безопасность Китая как свою собственную безопасность. "Анкара не допускает какой-либо негативной активности по отношению к Пекину ни в Турции, ни в регионе", - заявил Чавушоглу. Глава МИД Турции также отметил, что Турция и Китай будут продолжать работать в сфере безопасности и намерены увеличить объем взаимного товарооборота

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ АКТИВИЗАЦИЯ КОНТАКТОВ АНКАРЫ С ИРАНОМ И РОССИЕЙ несет в себе определенные риски для Турции и на практике не является полноценной заменой отношениям с Западом. Так, несмотря на взаимодействие в рамках сирийского кризиса, Турция остается по другую сторону баррикад с Россией и Ираном, поддерживающим действующий сирийский режим. Потенциальные противоречия по курдской тематике возможны и в отношениях с Москвой, в сирийской политике которой также имеется тенденция к укреплению контактов с курдами и обеспечению своего присутствия на севере Сирии.

Параллельно сохраняется экономическая зависимость Турции от Запада и фактор ее членства в НАТО, а укрепление в стране экономических позиций Китая не сможет быстро нейтрализовать значение западного фактора в экономике Турции. В то же время даже с учетом всех этих факторов на данном этапе похоже, что у Турции просто нет иного пути сбалансировать свои противоречия с Западом, кроме как дальнейшее расширение взаимодействия с Москвой, Тегераном и Пекином.

Давид Арутюнов, "Голос Армении"