В организации неудавшейся попытки военного переворота 15-16 июля 2016 года президент Турции Реджеп Эрдоган обвинил Фетхуллаха Гюлена — исламского проповедника и философа. Турецкий политэмигрант, Гюлен уже почти два десятилетия проживает в Соединенных Штатах Америки. Некогда он шел рука об руку с Эрдоганом, но затем пути двух влиятельнейших людей современной Турции разошлись. Сейчас Гюлен не просто в опале — Эрдоган постоянно обвиняет проповедника в подрывной деятельности и возлагает на его сторонников вину за создание «параллельных структур» в армии и полиции. Именно эти «параллельные структуры», по мнению Эрдогана, и стоят за всеми последними военными заговорами и попытками переворотов в стране.

Реальное влияние идей Фетхуллаха Гюлена на турецкое общество ничуть не преувеличены. Это действительно один из самых влиятельных турок современности, причем его авторитет признается не только в Турции, но и во всем исламском мире. Созданные Гюленом фонды и организации действуют в странах Ближнего Востока, Закавказье и Центральной Азии, Северной и Восточной Африке, на территории Российской Федерации — в республиках, краях и областях Северного Кавказа и Поволжья, в Крыму.



Фетхуллаху Гюлену семьдесят пять лет. Он родился в 1941 году в религиозной семье курдского происхождения. Отец Гюлена Рамиз Гюлен был имамом, этот же путь избрал для себя и Фетхуллах. Он получил традиционное исламское образование, выучил в 10 лет Коран, став хафизом (так мусульмане называют людей, знающих Коран наизусть), и до 1981 года служил имамом, после чего ушел на пенсию и сосредоточился на литературно-философской и проповеднической деятельности. Если сравнивать идеи Фетхуллаха Гюлена с теоретическими построениями других религиозно-фундаменталистских идеологов, то они выглядят, на первый взгляд, достаточно привлекательными. Прежде всего, они основываются на суфийской интерпретации ислама, которая традиционно была распространена в Османской империи.

Концепция Гюлена является одной из модификаций взглядов Саида Нурси. Курд Бадиуззаман Саид Нурси (1878-1960) проповедовал в первой половине ХХ века. Проживший долгую и сложную жизнь, Саид Нурси был последователем турецкого суфизма. Он утверждал неизбежность достижения исламом мирового господства, однако ориентировался исключительно на мирную проповедь и выступал за доброжелательное отношение к христианам и иудеям — «людям Писания», за развитие межрелигиозного диалога с представителями католической и православной церквей, иудейскими раввинами — и это тогда, когда сама возможность встреч и консультаций между представителями различных конфессий казалась фантастикой. Написанные Нурси «Трактаты Света « («Рисале-и-Нур») были переведены на множество языков мира, но в России еще в 2007 году часть из произведений Нурси была признана экстремистской и запрещена.

Тем не менее, нурсистские организации продолжают активно действовать по всему миру. Значение идей Нурси для турецкого общества признавал и сам Реджеп Эрдоган, а современное воплощение они нашли как раз во взглядах Фетхуллаха Гюлена. Гюлен предпочитает ссылаться на особую турецкую модель взаимоотношений людей различных конфессий и подчеркивает, что в Османской империи царила веротерпимость, была создана уникальная культурная среда для взаимодействия разных народов и конфессий. Поэтому Гюлен выступает за миролюбивые взаимоотношения с «людьми Писания», к которым, как известно, мусульмане причисляют христиан и иудеев. В то же время, к атеистам Гюлен всегда был настроен отрицательно, хотя и не отрицал необходимости изучения физики, химии, математики и других наук, считая это богоугодным делом. По мнению Гюлена, современный исламский мир лишь обогатится, если будет воспринимать позитивные достижения других культур, прежде всего в научной сфере. На самом деле, доброжелательность по отношению к людям других конфессий и культур рассматривается как важнейший инструмент мирной проповеди. Именно мирную проповедь люди воспринимают куда более позитивно, чем агрессивное навязывание каких-либо догматов и принципов.

В политическом плане Гюлен придерживается демократических убеждений. Он выступает за демократию и права человека, одновременно критикуя лаицизм — «светскость», считающуюся со времен Мустафы Кемаля Ататюрка одним из важнейших столпов турецкой государственности. Западу импонирует позитивное отношение Гюлена к идее вступления Турции в Европейский Союз, а также резкая критика терроризма. Кстати, Фетхуллах Гюлен стал первым мусульманским религиозным деятелем мирового уровня, осудившим события 11 сентября 2001 года в США. Согласно взглядам Гюлена, террористы навечно отправляются в ад за убийство мирных людей, так как их деятельность противоречит исламу. Безусловно, что именно декларирование подобного отношения к терроризму и проповеди дружелюбного отношения к людям всех вер и национальностей обеспечили Гюлену имидж прогрессивного деятеля и миротворца в глазах американской и европейской общественности. Уехав в 1999 году в США на лечение, Фетхуллах Гюлен так и не вернулся в Турцию. Он проживает в штате Пенсильвания, стремясь воздерживаться от контактов со средствами массовой информации и ведя, в целом, затворнический образ жизни пенсионера — политэмигранта. Столь длительное проживание Фетхуллаха Гюлена в Соединенных Штатах дает основания многим аналитикам говорить о проамериканских позициях гюленовцев и возможных связях проповедника и его ближайших соратников с американскими спецслужбами. Конечно, на это есть определенные основания. Кто может поверить, что лидер религиозной организации, имеющей филиалы по всему миру и миллионы сторонников, почти двадцать лет живет в США и при этом не вызывает интереса у американских спецслужб?



Не вернувшись в Турцию из США. Гюлен, в общем-то, правильно сделал. Уже в 2000 году против проповедника был инициирован судебный процесс. Школы, открытые гюленовским движением «Хизмет», в Турции давно запрещены, а правоохранительные органы преследуют всех, кто, так или иначе, связан с этим движением. Турецкое руководство обвиняет возглавляемое Гюленом международное движение «Хизмет» в создании «параллельных структур» или «параллельного государства». Речь идет о так называемой тактике инфильтрации сторонников Гюлена в судебную систему, прокуратуру, полицию, жандармерию, вооруженные силы. Говоря о «параллельном государстве», Эрдоган подразумевает, что сторонники Гюлена выстраивали его структуру специально для свержения легитимного политического строя Турции и захвата власти. Сам Гюлен давно проклял Реджепа Эрдогана, пожелав ему отправиться в ад. На Востоке такое не прощают, и проповедник превратился в смертельного врага для турецкого президента.

После подавления попытки переворота 15-16 июля 2016 г., Эрдоган вновь обратился к Соединенным Штатам Америки с требованием выдать Фетхуллаха Гюлена турецкому правосудию. Однако сам Гюлен утверждает, что не имел никакого отношения к перевороту, а турецкие власти сильно преувеличивают политическое влияние его сторонников и распространяют не соответствующую действительности информацию о создании «параллельных структур». Кроме того, всем известно, что семидесятипятилетний Гюлен — пожилой и больной человек. Это подчеркнул и он сам, заявив, что последние два года практически не выходит из дома, о каких заговорах, мол, может идти речь?

Критикуя Эрдогана, Гюлен избрал очень правильную тактику, сделав упор на нарушения турецким правительством прав человека и отход от демократических принципов в политическом управлении. Это дает Гюлену значительные преимущества перед Западом, так как и США, и Евросоюз давно относятся к Эрдогану и его политике негативно, но вынуждены с ней мириться. Когда Гюлен говорит о нарушениях прав человека и авторитаризме в Турции, он фактически соглашается с антиэрдогановскими выпадами европейских и американских политиков.

Если верить официальной позиции турецких властей, то Гюлен является главным инициатором не только последней попытки переворота, но и многих других заговоров и мятежей против режима Эрдогана. Но есть целый ряд оснований считать, что Эрдоган действительно преувеличивает роль Гюлена и его сторонников в организации антиправительственных выступлений. Это ведь так удобно — использовать теорию заговора для оправдания недовольства текущей политической ситуацией. К тому же, наличие некоего могущественного и влиятельного противника, поддерживаемого зарубежными спецслужбами (а в Турции уже открыто говорят о связях Гюлена с ЦРУ, которые, безусловно, могут быть вполне реальными), становится прекрасным оправданием для выстраивания вертикали полицейского государства. Спецслужбы при Эрдогане стали его главным союзником, позволяющим не только карать оппозицию, но и нейтрализовывать недовольство в армейской верхушке. И все же, есть целый ряд нюансов, позволяющих усомниться в том, действительно ли Гюлен имел отношение к попытке переворота.

Во-первых, обвинения в адрес Фетхуллаха Гюлена и возглавляемого им движения «Хизмет», которое в Турции называют просто «фетхуллахчи», то есть — «люди Фетхуллаха», прозвучали сразу же после первых сообщений о выступлении военных в турецкой столице. Еще никто не мог сказать, кто из военных стоит во главе переворота, какие части и соединения поддерживают заговорщиков, а Эрдоган уже открыто обвинил в происходящем Фетхуллаха Гюлена. Казалось бы, такие уверенные речи главы государства должны быть подкреплены железной аргументацией, например — результатами тщательного расследования деятельности «фетхуллахчи» в турецкой полиции и вооруженных силах. Но о каком расследовании могла идти речь в сам разгар столкновений?

Вряд ли можно говорить о том, что идеи Гюлена разделяет столь значительная часть высокопоставленных турецких военных. Если даже сторонники «Хизмет» и проводят политику инфильтрации в турецкие силовые структуры, то речь идет о младших и средних офицерах. Очень сомнительно, чтобы религиозная организация имела такое влияние на турецких генералов в рангах командующих армиями и командиров корпусов. С другой стороны, если «фетхуллахчи» действительно сумели выстроить «параллельные структуры» в турецких вооруженных силах и полиции, как утверждает Эрдоган, то тогда это не делает чести и самому турецкому президенту. Эрдоган не первый год находится у власти и если он не способен контролировать настроения в среде генералитета и старшего офицерства, которые должны быть опорой власти, то возникают вопросы к его состоятельности в качестве главы государства.



Здесь следует отметить, что сама специфика взглядов Гюлена не делает их сильно симпатичными для выходцев из армейской среды. Интеллигенция, рабочие и крестьяне — это одни слои общества, воспринимающие проповеди миролюбия и рассуждения о демократии и защите прав человека позитивно. Но военные — это совершенно иная среда. Чем взгляды Гюлена могут привлечь силовиков? По крайней мере, столь значительное количество силовиков, да еще в высоких чинах. Конечно, турецкая военная элита после всех многочисленных «чисток», проведенных Эрдоганом в вооруженных силах, имеет все основания «точить зубы» на президента. Но вряд ли в этом случае она будет использовать структуры движения «Хизмет» и взгляды Гюлена в качестве организационной и идеологической платформы. Тем более, что генералы и старшие офицеры турецких вооруженных сил — это все же люди среднего и старшего возраста. Их становление происходило еще в то время, когда Турцией правили военные, а «светскость» считалась краеугольным камнем турецкой государственности. Большинство из них, соответственно, в той или иной степени симпатизируют кемализму и совершенно не склонны воспринимать идеи религиозных проповедников. Но это не говорит о том, что военные не могут соглашаться с критическими высказываниями Гюлена относительно ситуации в Турции. Не исключено и то, что военные могут получать поддержку от спецслужб США, с которыми, как мы видим, вполне могут быть связаны и последователи Гюлена в Турции.

Своей репрессивной политикой Эрдоган сам себя загоняет в угол, и это — аксиома, которая верна безотносительно причастности или непричастности Гюлена и движения «Хизмет» к последней попытке переворота. Чистки в турецких вооруженных силах затронули огромную часть офицерского корпуса, и сегодня практически ни один турецкий офицер не может быть уверенным в том, что и его не причислят к заговорщикам. Ведь когда начинаются столь масштабные чистки, под маховик репрессивной политики неизбежно попадает и большое количество случайных людей, не имеющих никакого отношения к оппозиции или подрывной деятельности. Но влияние оппозиции в армии в Турции уже настолько ослаблено, что недовольные Эрдоганом офицеры и генералы уже не могут противостоять его политике, по крайней мере — в настоящее время. Это стало понятно после того, как сторонникам президента все же удалось подавить выступление военных 16 июля.

Теперь Эрдоган рассуждает о необходимости возвращения в Турции смертной казни как высшей меры наказания. Политический режим в стране ужесточается и это затрагивает все слои турецкого общества. Но Турция — не Европа. Здесь люди, встающие на путь борьбы с правительством, прекрасно понимают, что фактически идут на смерть — быструю ли от пули или медленную — в тюрьме, от болезней и издевательств. Поэтому ужесточение политики в отношении оппозиции, чистки в вооруженных силах — все эти действия Эрдогана, в конечном итоге, могут сыграть против него самого. Пример тому — возобновление войны в Турецком Курдистане. Вместо нейтрализации формирований турецких курдов и пресечения их помощи своим сирийским соплеменникам, Эрдоган нарвался на начало новой фазы гражданской войны в юго-восточных курдских провинциях, на массовые беспорядки и террористические акты в турецких городах.

Продолжение следует…