Путин и народ могут не думать о президентских выборах

Путин и народ могут не думать о президентских выборах

Четыре года назад Владимир Путин был избран президентом России. В первые два раза Путин избирался президентом еще тогда, когда полномочия главы государства измерялись четырьмя годами, но теперь срок увеличен до шести лет. В оставшиеся два года Путин не будет готовиться к переизбранию, он будет занят геополитикой и реформированием экономической системы страны.

Если бы в 2009 году не были приняты поправки в Конституцию, то на днях мы бы выбирали президента страны.

«Конкурента у Путина не может появиться: до тех пор, пока ему доверяют люди, он безальтернативен, потому что доверие не делится надвое»

Им бы снова стал Путин, но предвыборная кампания принесла бы большие деньги политтехнологам и пиарщикам кандидатов, причем тратились бы те, кто понимал, что никаких шансов выиграть на выборах нет, но нужно подтвердить свой статус главной оппозиционной партии или растущего над собой бывшего олигарха, а ныне перспективного политика. В общем, кандидаты работали бы на будущее, и сами выборы были бы очень дорогим социологическим опросом населения. Увеличение срока перенесло выборы с 2016-го на 2018 год, и сейчас партии увлечены осенними выборами в Госдуму. 

И в отношении президента можно ограничиться простым опросом – по последним данным ВЦИОМ, за Путина готовы проголосовать 74 процента избирателей. Это на 10 процентов выше результата выборов марта 2012 года и почти вдвое больше, чем давали опросы осени 2012-го. Тогда за Путина, уже год подвергавшегося массированной информационной атаке (начавшейся после сентября 2011-го, когда было объявлено о его выдвижении в президенты), готовы были проголосовать всего 40 процентов. Те атаки давно уже забыты – после Крыма сторонниками президента стали многие из тех, кто в 2011–2012 был настроен против него. Вырос его рейтинг среди сторонников оппозиционных партий – в полтора раза среди коммунистов (до 25 процентов), вдвое среди справороссов (40 процентов) и в два с половиной раза среди элдэпээровцев (33 процента).

Путин окончательно стал надпартийным президентом – с ним ассоциируется Народный фронт, а не «Единая Россия», которую возглавляет Дмитрий Медведев и которая является лишь одной из частей ОНФ. Фактически Путин как глава государства опирается на широкую партийную коалицию, к которой можно отнести три парламентские партии, а по внешнеполитическим вопросам и коммунистов. Но вовсе не партии являются опорой президента, главная его опора – это народная поддержка. Можно называть это популярностью, рейтингом, но вообще-то речь идет о доверии. Именно доверие людей к Путину является источником его силы, его независимости от групп влияния, политических или бизнес-кругов, дает ему возможность проводить самостоятельную внешнюю политику.

Подтверждением этой поддержки являются выборы, и в 2018 году Путин снова получит кредит доверия. Да, кредит, потому что, хоть люди ценят и поддерживают его за уже сделанное им, не меньшую роль в том, что за него голосуют снова и снова, играет и уверенность, надежда, расчет на то, что Путин будет идти вперед, решать проблемы и отвечать на вызовы, становиться сильнее. То есть делать сильнее Россию – потому что люди видят и верят в то, что это является главной целью его жизни. Поэтому голосование за Путина в 2018 году будет объясняться не житейскими «от добра добра не ищут» или «коней на переправе не меняют», это будет одновременно и оценкой его деятельности в предыдущий период, и авансом на будущее.

Если бы президентская кампания у нас начиналась за полтора года до выборов, как в США, то предвыборная гонка развернулась бы уже этой осенью, сразу же после завершения думских выборов – но ничего подобного не будет.

Если в Америке выбирают главного менеджера исполнительной власти – с достаточно ограниченными штатами и Конгрессом полномочиями – то у нас речь идет о выборах реального руководителя государства. В России власть сейчас сосредоточена в Кремле, и никакие бывшие олигархи или элитные кланы не могут ни манипулировать президентом, ни навязывать ему свою волю. Само устройство вертикали власти в стране все еще находится в процессе поиска оптимальной формы – после разрушения советской модели, в которой стержень вертикали составляли партийные и советские органы, выстроенные с самого нижнего уровня до самого верхнего, от земли и до Кремля, новая структура еще только формируется. Вертикаль от села до Москвы не восстановлена – идут поиски того, как сочетать жизненно необходимое усиление местного самоуправления с потребностью в эффективной вертикали власти. Президент является не просто главой исполнительной власти – он гарант Конституции в самом широком понимании этого слова. В условиях федеративного государства, при переходной, неустойчивой социально-экономической модели, в период все усиливающегося внешнего шторма от него реально зависит очень многое. Поэтому чем опытней глава государства, тем спокойнее люди насчет будущего страны.

Ограничения по срокам были записаны в нашей Конституции под влиянием западных образцов, но то, что подходит для США или Франции, не отвечает российской традиции. Там президент лишь часть правящей номенклатуры, реальная власть находится в руках финансово-политической элиты, достаточно узкого круга, в основном формируемого по наследственному принципу. По сути, президент Франции или США – это временный генеральный директор корпорации, акционерами которой формально являются все граждане государства, но контрольный пакет и принятие стратегических решений в которой закреплены за советом директоров, и его невозможно ни переизбрать (рядовым «акционерам»), ни разогнать («генеральному директору»). Да, этого гендиректора выбирают на общем собрании всех акционеров, но он прекрасно понимает правила игры и даже не пытается выступать против «совета директоров». В России роль президента принципиально другая: царь не марионетка бояр, не глава элиты, а контролирующий, а иногда и карающий инструмент народа, тот, кто отстаивает интересы людей, принуждая номенклатуру или формируя ее новый состав.

Поэтому смена главы государства в России происходит или в результате заговора недовольной им элиты, или вследствие утраты им доверия народа. Для того чтобы люди решили поменять Путина на кого-то другого, он должен «выйти из доверия», утратить народную поддержку. Конкурента Путину не может появиться именно по этой причине – пока ему доверяют люди, он безальтернативен, потому что доверие не делится надвое. Поддержка Ельцина на рубеже 90-х стала следствием разочарования в Горбачеве – в глазах народа он провалился гораздо раньше, чем рухнул СССР. И именно утрата доверия к Горбачеву позволила так легко раскрутить Ельцина.

Могут ли люди разочароваться в Путине? Опыт его руководства страной не дает поводов для таких ожиданий – с ним могут не соглашаться по тем или иным вопросам, считать неправильным его экономический курс, осуждать скрытность его личной жизни, требовать от него большей жесткости к номенклатуре, но при этом все равно видеть в нем работающего на благо страны человека.

Он меняется вместе со страной, проходит испытания вместе со страной, ищет ответы и рецепты, принимает решения и пытается добиться их исполнения, несет огромную ответственность за все, хорошее и плохое. Единственная его политическая привилегия – он может не думать о выборах.

И это на самом деле важно и хорошо не для него, а для всех нас, потому что если бы Путин думал о переизбрании, то он был бы таким же беспринципным и осознающим свою беспомощность перед лицом действительно важных проблем политиком, как большинство наблюдаемых нами на Западе «первых лиц». А так он может «просто» руководить государством – и никто не будет отвлекать «судьбоносными выборами» ни его, ни русский народ от действительно важной работы по обустройству России. По крайней мере, до 2024 года.