Как Бастрыкин высек "французскую студентку"

Блестящий диалог Александра Ивановича Бастрыкина с одной из так называемых "французских студенток", освиставших в Сорбонне главу СК, а на самом деле с бывшей студенткой журфака МГУ Надеждой Померанцевой, ранее работавшей в "Ведомостях", "Форбсе", "Московских новостях", ныне внештатного корреспондента сайта "Слон" из Парижа.

Почитайте — насладитесь словесной поркой неполживого журналиста, проведённой главным следователем России с необыкновенной нежностью и чёткостью формулировок.

Началось всё с того, что эта "французская студентка" пристала с идиотским вопросом про какой-то очередной лживый фильм западных "правозащитников" о пытках в российских тюрьмах.

Расчёт был на то, что Бастрыкин будет оправдываться. Получилось же всё наоборот.

***

— ... этот фильм вызвал широкий общественный резонанс. Вы видели это кино?

Бастрыкин: Нет, я не видел этот фильм.

— Может, вам задавали вопросы ваши коллеги по поводу этого фильма? Например, в ходе сегодняшнего круглого стола?

— Как вас зовут?

— Надежда.

— Надежда, приходите ко мне на два дня в кабинет, на мое рабочее место и посмотрите, какой объем информации я получаю ежедневно по линии только Следственного комитета. Вы не захотите работать ни в прокуратуре, ни в Следственном комитете.

Я не слышал ни про эту организацию, ни про этот запрос и не видел этого фильма. Если у нас есть поводы и основания для возбуждения уголовного дела — и я их перечислил — и если эта организация считает, что где-то там были совершены преступные деяния, то пускай они направят запрос в Следственный комитет, и мы изучим и дадим ответ, есть там пытки или нет. Давайте мы сейчас на кого-то из присутствующих напишем, что он — педофил, и чего будет? Голосованием будем решать? Расследуем, пожалуйста!

— Сегодня в ходе...

— (Перебивает.) Вот не надо, понимаете… Вы — молодые люди, вы начинаете жизнь, нигде особенно не проработав, кроме журналистики. Я вас немножко постарше, я сейчас не в упрек говорю. Я застал еще таких журналистов, когда подходит человек, который прошел определенный этап жизни, где-то позанимался, поработал, что-то испытал, пережил какое-то горе и большое счастье, он очень осторожно относится к формулировкам и вот таким заявлениям, что там кто-то написал, что это преступники и так далее...

— Я тоже очень осторожно отношусь и...

— (Продолжая.) Вы в колонии когда-нибудь были?

— Нет, но я спрашиваю ваше мнение…

— Так вот, мой вам совет — просто сходите в колонию. Даже в самую хорошую. Начните с голландской тюрьмы. Там футбольное поле и бассейн. А потом съездите к нам. Вот походите, посмотрите, и тогда вы будете очень осторожно относиться к той информации, которая идет.

— А я очень осторожно отношусь…

— (Не слушает, продолжает говорить.) ...а у вас подтекст у всех...

— Нет, у меня — конкретно у меня был вопрос, и без подтекста...

— У большинства, я имею в виду. Не надо! И у вашего "Слона" тоже.

— Я не большинство. Я — это я.

— (Продолжает.) У вас есть презумпция виновности власти...

— У меня нет. В том-то и дело, что я...

— Да я не про вас лично, а про большинство журналистов, которые сегодня влияют на ситуацию.

— А я не отвечаю за большинство...

— (Не слушая.) ...так вот, в 68-м году Франция испытала это. Перечитайте, пожалуйста, историю Франции. И вот потом французское телевидение показало замечательный репортаж про одного из тех студентов, 68-го года, он уже убеленный сединами. И его спрашивает журналист, вроде вас, молодая девушка: "Вот, господин, если бы вы сейчас, с вашим жизненным опытом и прочим, вы бы пошли на баррикады 68-го года, которые в корне изменили ситуацию во Франции? И не в самую лучшую сторону!"

Вот если бы вы спросили меня: "Александр Иванович, вот вы были в Дагестане в пятницу. Как вам удалось так быстро вместе со спецслужбами ликвидировать господина Соколова, за две недели после теракта в Волгограде?" Почему вы меня об этом не спрашиваете?

— Хорошо, давайте я спрошу…

— Так вы же не спрашиваете!

— Я вас не спрашиваю только по одной причине...

— (Не дослушивая.) А вы знаете, что 38 человек спецназа на Кавказе погибло только за полгода, в Дагестане, и 180 тяжело ранено?

— Александр Иванович! Можно, я все-таки задам вопрос?

— (Не слушая.) ...но вы спрашиваете меня про какую-то французскую организацию...

— Хорошо... Александр Иванович…

— (Не слушая.) ...а спросили бы меня: а сколько осталось детей у того молодого человека, который погиб? Четверо детей у него осталось. Почему вы об этом не говорите? Давайте наберем Slon.ru и посмотрим, пишут ли они об этом…

— Александр Иванович! Давайте я лучше задам вам следующий вопрос!

— (Не слушая.) ...или, например, если бы вы сказали: "Александр Иванович, а можно поехать с вами на Кавказ и описать образ, образ…"

— О! (С интересом.) А что, правда можно поехать с вами на Кавказ?

— (Не слушая.) ...описать вам образ, образ... (В сторону, быстро.) Я вас не возьму с собой — там страшно, там убивают.

— Господи, я была в Конго, не волнуйтесь!

— (Понизив голос и уже без театральных интонаций.) Вот написали бы на "Слоне", что мы потеряли 13 молодых парней. Хотя бы одно средство массовой информации...

— Александр Иванович… А я хочу задать вам этот вопрос!

— А я отвечу! Что хотя бы одно средство массовой информации написало бы очерк о нашем погибшем следователе… О матерях, которые остались...

— Замечательно! Так давайте я задам вам вопрос, почему...

— (Не слушая.) ...о детях… а вы меня спрашиваете…

— Хорошо! (Перебив Бастрыкина) Александр Иванович, я все-таки задам вопрос. Насколько я понимаю, СК все-таки занимается серьезными делами...

— Да-да... (Кивает головой.)

— Так вот, вам как руководителю Следственного комитета как кажется, в чем причина того, что общество узнает не о тех вещах, которые вы мне так жарко перечислили, не о реальных победах вашего ведомства, а чаще всего это идет паблисити вокруг "политических дел"?

— Вы меня спрашиваете?

— Да! Я вас спрашиваю!

— Так это журналисты делают, а не я, откуда я знаю...

— Может, это недоработка вашего пресс-департамента?

— Я не знаю… Вам виднее... вы же не спрашиваете… я вам только что мастер-класс преподнес…

***

Не то что мастер-класс, а просто мордочкой в собственные нечистоты — вот как это называется. Воздержались вы в определениях, Александр Иванович. Пожалелили неполживую. Ну да она сама себя высекла — взяла и выложила всё это на сайт "Слона". Гонорары-то лишними не бывают. Классическое "им всё божья роса". Сначала получить по мордасам, а потом как бандерлоги бегать по интернету и кричать, что они освистали питона. Неисправимые болваны.