Гости сирийского полевого командира

- Photograph by Moises Saman/Magnum

Абу Ибрагим – крупных размеров мужчина чуть старше сорока. На нем – вьетнамки, футболка и спортивные штаны, и он шаркает из-за снайперской пули в левой ноге – подарка правительственных войск Сирии; не так давно он получил еще одно сквозное ранение в правую ногу, а лице его покрыто шрамами от взрыва – противник пытался убить его гранатой. За поясом его спортивных штанов торчит пистолет. Его люди преданы ему и бдительны, и один из них никогда от него не отходит. Он сказал мне, что раньше был “торговцем фруктами”. Теперь Абу Ибрагим – один из полевых командиров войны в стратегической северной провинции Сирии Алеппо, в которой, очевидно, разворачивается решающее военное противостояние.

Недавно меня представил Абу Ибрагиму сирийский друг, который живет рядом с Аазазом – городком, утопающем в оливковых и фисташковых садах, в двух милях от турецкой границы и в дюжине миль на север от города Алеппо, которым управляет Абу Ибрагим, периодически согласовывая свои действия с двумя другими лидерами повстанцев, у каждого из которых – свой контингент бойцов и свои политические предпочтения. На прошлой неделе в жестокой и длительной схватке повстанцы отбили Аазаз у Армии. Город превратился в череду изрешеченных и разрушенных зданий, с несколькими обугленными танками – грустное зрелище, преимущественно без гражданских жителей. Здесь царит хрупкое затишье.

В бывшем городском штабе правящей баасистской партии, Абу Ибрагим – застенчивый мужчина, который до сегодняшнего дня старался не привлекать к себе излишнего внимания, – рассказал мне о своей обеспокоенности другими лидерами повстанцев, которые пытаются придать революции в Сирии экстремистское направление, а также о своих собственных предпочтениях – политической умеренности и открытости. Чтобы донести до остальных эту точку зрения, сказал он с улыбкой, он надеется однажды посетить Соединенные Штаты; он хочет “настоящей демократии” в Сирии; и даже согласен на дипломатические отношения с Израилем – “при условии, что они вернут Голанские высоты”.

Источник власти Абу Ибрагима любопытен. При нашей первой встрече несколько дней назад, в бывшем сирийском таможенном офисе на границе, который он тоже контролирует, я спросил его, получал ли он оружие от иностранных государств. Он сказал, что нет, и что оружие его людей добыто либо на черном рынке, либо как военный трофей, в сражении. При этом он заявил, что получил некую финансовую помощь из-за рубежа; на данный момент – это 1,3 миллиона евро наличными от правительства Катара, которое, вместе с Саудовской Аравией и, в менее явной степени, Турцией, открыто поддержало антиассадовские повстанческие силы.

Абу Ибрагим сказал, что деньги преимущественно ушли на провизию и медикаменты. Он удивлялся, почему не получает никакой помощи от Соединенных Штатов. Свободной сирийской армии сочувствуют, сказал он, но почти не оказывают никакой практической международной поддержки – по меньшей мере, из того, что он видел своими глазами, – тогда как Ассада поддерживают Россия, Китай и Иран. “И Хезболла”, - сказал он многозначительно. (Лидер Хезболлы Хассан Насралла – близкий союзник режима Ассада и получает финансовую поддержку Ирана).

Собственно говоря, Абу Ибрагим удерживает одиннадцать ливанских пленных, которых арестовал чуть более двух месяцев тому назад. Они входили в состав группы религиозных паломников на двух автобусах, которая совершала региональную поездку по святым местам. Они побывали в Иране, проехали через Турцию, а затем, по дороге в Ливан, заехали в Сирию, где он их и захватил. Остальных пассажиров Абу Ибрагим отпустил, но этих одиннадцать задержал – по его словам, потому что у них были при себе военные удостоверения, а, кроме того, он подозревал, что они на самом деле были агентами Хезболлы, осуществляя в этих местах разведку по заданию ассадовского режима. (Не исключено, конечно, что они были обычными туристами). Он сказал, на самом деле, они – не настоящие пленные, а его “гости на данный момент”. Абу Ибрагим улыбнулся. Я спросил его, чего он хочет добиться, удерживая их. “Удерживая этих людей, мы сигнализируем шиитам, что они должны поддержать сирийский народ, а не режим”. (Абу Ибрагим и большинство повстанцев Свободной сирийской армии – мусульмане-сунниты; режим Ассада опирается на алавитов – миноритарную секту).

Я захотел увидеть этих людей. В штабе баасистской партии в Аазазе Абу Ибрагим позволил мне встретиться с тремя из его “гостей”, правда, только в его присутствии. Один из них назвался Али Загибом и рассказал, что ему сорок четыре и он из деревни в долине Бекаа. Самый старший из трех и одетый в черное, Загиб сказал, что он – мухтар, традиционный лидер общины. Сорокашестилетний Авад Ибрагим – туристический агент из Баальбека – был одет в спортивный костюм; а двадцатидевятилетний Али Хуссейн Аббас оказался из южного Ливана и сказал, что он – религиозный проповедник. У Аббаса была борода верующего, и он был одет в традиционную тунику шальвар камиз. Когда я спросил их, как они оказались в гостях у Абу Ибрагима, все до единого энергично заверили меня в гуманности и великодушии хозяина и выразили надежду, что Свободная сирийская армия вскорости победит пагубный ассадовский режим. Проповедник Аббас взбудоражено заявил: “Во-первых, я хочу сказать, что мы здесь – не заложники, а гости действительно прекрасного человека – его зовут Хаджи Абу Ибрагим”. Турагент Авад сказал: “Бог мне свидетель, и я могу повторить это три раза, я никогда не встречал такого человека, как он, и этот опыт открыл мне глаза на революцию в Сирии. Когда я попаду домой, я хочу оказать свою посильную помощь революции”.

После этого он стал чернить лидера Хезболлы Хассана Насраллу. Когда настал черед Загиба, он сказал, что был так тронут оказанным гостеприимством, что может только мечтать вернуться когда-нибудь в Аазаз с женой и детьми. Проповедник Аббас добавил: “А я стану рупором Свободной сирийской армии в Ливане”. Где-то позади них Абу Ибрагим молча улыбался.

Я спросил их, входят ли они в Хезболлу. Нет, сказали они, отрицательно качая головами. Турагент Авад добавил: “Вообще-то, не все шииты Ливана состоят в Хезболле”. Когда я спросил, хотят ли они вернуться домой, все как один энергично закивали, ничего больше не добавив.

Я спросил Абу Ибрагима об их судьбе. Скоро их отпустят домой? Он был сдержан. “Иншалла”, - сказалон. Если Бог пожелает.

После того как я сделал фотографии, мужчин увели люди Абу Ибрагима. Когда мы снова остались одни, крупный мужчина проводил нас до дверей. При помощи сирийского друга-переводчика, мы обменялись еще несколькими словами о ливанских гостях. “Я готов говорить об их освобождении”, - сказал Абу Ибрагим.

Когда я вышел из здания, у меня возникло четкое ощущение, что Абу Ибрагим – бывалый трансграничный торговец – настойчиво намекал, что хочет заключить сделку – с кем именно, он умышленно не уточнил – и, вероятно, получить что-то в обмен на своих гостей.

- перевод Надежды Пустовойтовой специально для Альмнаха "Искусство Войны"

Оригинал - http://www.newyorker.com