Споры о Вере и Демократии. (“Yemen Times”, Йемен )

Недавняя «Арабская весна»  превратилась в настоящее жаркое «Арабское лето» и политические активисты по всему региону обсуждают возможность сосуществования вместе религиозных и демократических партий.

Учитывая торжество религиозных партий на парламентских выборах в Тунисе и Египте, а также учитывая ведущую роль исламистов в Ливии, Йемене, и в сирийской оппозиции, арабские борцы за права человека обеспокоены тем, что их революция будет украдена.

Самые жаркие дебаты проходят в Египте, где кандидат движения «Братья-мусульмане» является одним из двух финалистов президентских выборов, прошедших 15-16 июня.

«Братья-мусульмане» уже завоевали 47 процентов мест в парламенте в ноябре, и их успех это результат жесткой организации движения и широкой поддержки массами.

Тем не менее, рано предполагать, что новые арабские политики будут представителями только религиозных партий.

Уже сейчас, спустя год после арабских революций, началось препятствование религиозному доминированию в политике.

На американо-исламском всемирном форуме в Дохе (проект института Брукингса совместно с правительством Катара) основной ключевой темой была напряженность в отношениях между религией и политикой.

Один из докладчиков, глава туниской исламистской партии «Ан-Нахда» Рашид Гануши рассказал, что после победы своей партии он решил не искать возможностей изменений Статьи I действующей конституции Туниса - изменения, которые сделали бы шариат источником правовой системы страны.

«Ан-нахда»  за основу приняла формулировку Статьи I, провозглашающей ислам государственной религией в Тунисе. Лидеры партии признают, что взгляды на шариат многих тунисцев разнятся, и они боятся его неправильного применения. Таким образом, «Ан-нахда»  выбрала консенсус. Вместо активной исламизации, партия решила внедрять исламские ценности путем развития современного государства.

«Мы боролись за свободу, а не за законы шариата», заявил Гануши прессе.

Чем же Гануши покорил сердца избирателей? Пониманием того, что арабское население может оставаться традиционно религиозным, но основные его заботы и беспокойства будут всего лишь о новых рабочих местах, росте уровня жизни и честности власти – и отнюдь не о шариате (недавние опросы демонстрирую ту же ситуацию в Египте). Гануши справедливо замечает: «Мы остро нуждается в борьбе с коррупцией. Это основа работы, по результатам которой будет оценена деятельность «Ан-нахда».

Конечно, Тунис более ориентирован на Европу и более образован, чем Египет. Нейла Хадиджа, один из основателей светской партии «Афек Тунис», сказала в Дохе, что «Ан-нахда» полностью отличается от египетских «Братьев-мусульман» и «Ан-нахда» признает и понимает республиканские ценности.

Уникальность Туниса заключается в том, что «Ан-нахда» обеспечивает арабскую модель исламистской открытости, на которую могут ссылаться другие страны региона, модель, которая резко контрастирует с последними событиями в Египте.

В то же время в Каире, участие «Братьев-мусульман» в выборах, после десятилетий подполья, привело к их резкой критике и требованиям проверки результатов голосования.

«Братья-мусульмане» столкнулись с глубоким скептицизмом выдающегося египетского либерала Саада Ад-дина Ибрагима, мужественного борца за демократию, который провел два года в тюрьме при режиме Хосни Мубарака.

В статье журнала центра «Ибн Халдун» он задается вопросом: «А не поклоняются ли  «Братья-мусульмане» себе больше, чем Богу и народу?» Его точка зрения заключается в том, что сейчас «Братья-мусульмане» больше занимаются цементированием собственной власти, чем реальной работой в Египте.