Дореволюционная коррупция, большевики про царскую индустриализацию и кто с кем воевал в Гражданской

До революции общим местом считалась крайняя коррупциогенность бюрократии Российской империи. До сих пор попадаются цитаты из газетных статей или мемуаров по типу «Великий князь с кокотками в Париже прокутил казенные деньги, поэтому на наших кораблях не было брони, вот японцы наш флот и потопили». То что министры и представители дома Романовых воровали как не в себя, а империя прогнила из-за повального казнокрадства, сомнений ни у кого не вызывало, это была аксиома. Естественно, сразу после февральской революции была создана «Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так военного и морского ведомств» (ЧСК), которая и должна была выявить все преступления царского режима и довести их до суда. То есть революционная власть решила открытым и законным путем доказать то, что революция была не просто так, а свергла старую преступную власть.

Были арестованы и подвергнуты допросу 59 бывших высших чиновников, в том числе 4 бывших премьер-министра (Штюрмер, Голицын, Горемыкин, Коковцов). До конца лета 1917 года шли допросы и следствие, которые должны были вылиться в обвинения и гигантский судебный процесс на каждым из них конкретно, и вообще над режимом и династией Романовых. Но к сентябрю следствие не привело к каким-либо результатам, председатель ЧСК докладывал Временному правительству о том, что выявлено несколько нарушений «имеющих лишь общее значение для характеристики старого режима и представляются незначительными по свойству предъявленных обвинений». Исследователь деятельности комиссии А.Я. Аверх так и пишет об итогах работы ЧСК: «Гора родила мышь».

Керенский все же решил довести до показательного процесса, сосредоточившись на общей порочности царского режима, вылившуюся в преступном бездействии и отдельно на деле Бейлиса. Но потом случился большевистский переворот и большинство из подследственных, заставших его в Петропавловский крепости, потом были расстреляны вообще без суда. Тем не менее, стойкий миф о каком-то чудовищном казнокрадстве и системной коррупции в Российской империи до сих пор является подводкой ко многим материалам, редкий либеральный журналист или блогер не начнет своего повествования с захода по шаблону «Власть в России воровала всегда, особых размеров коррупция достигла в последние годы царской власти...«», при этом никакого подтверждения этому тезису нет, а материалы ЧСК даже его и опровергают.

Всем любителям мифа о том, как Сталин «индустриализировал отсталую аграрную царскую Россию», приведу цитаты из плана ГОЭЛРО, написанного под руководством ближайшего соратника и друга В. И. Ленина в 1920 году, когда ещё ни о каком Сталине во главе государства никто не помышлял. Создатели плана ГОЭЛРО писали:

«Достаточно отметить, что, по сведениям Электроотдела ВСНХ, число электрических станций общественного пользования возросло с вышеупомянутой цифры 250 единиц до наличности 597 станций общественного пользования, и заявки на открытие новых станций не перестают поступать. <…> Суммируя вышеизложенное, мы можем утверждать, что программа электрификации поставлена в порядке нашего дня самим объективным ходом нашей экономики и, более того, что если бы мы не захотели электрифицировать Россию, в известном смысле, сверху, то она все же будет электрифицирована снизу. <…> Вспомним, однако, что уже в довоенное время наша индустриализация шла более ускоренным темпом, чем где бы то ни было».

Мужик не хотел воевать, не мог. Он устал. Наши митинги и уговоры на станциях не давали никаких положительных результатов — только одиночки из тысяч оставались с нами…

Часа через два тот же китаец вошёл в штаб и знаками предложил нам выйти во двор. Вышли и поняли: во дворе в строю стояло человек 450 китайцев… Людей у нас было мало, оружия много, всё равно не вывезешь, придётся оставлять. Ну, и решили — чем не солдаты? И будущее показало, что прекрасные солдаты были. Обули, одели, вооружили. Смотришь — не батальон, а игрушка.