|
Можно было предсказать, как оно пойдет: причиняя зло - вызываешь зло в ответ. Это реактивная цепочка.
Годами сочиняли небылицы про демократическую глобализацию, усердно врали про то, что в мире есть всего одна цивилизация - и надо пожертвовать сиволапой страной предков, чтобы войти в сонм просвещенных народов.
Выдумали эластичную современную культуру - безразмерную как синтетические носки, бесчувственную как презерватив.
И неужели кто-то мог предполагать, что не будет реакции - национализма?
И вот он проснулся, причем во многих странах, национализм уродлив - но в нем правота и правда момента. Вы нас согнули, а мы не хотим сгибаться. Вы нам врали про общий прогресс - мы теперь понимаем, что в будущее нас взять не планировали, мы видим как вымирает страна. И мы выкрикиваем наши лозунги - за нами правда обкраденных. В последние годы национализм и фашизм сделались популярными - и модными. Это так же романтично, как концептуальный дискурс тридцать лет назад.
Московский концептуалист, пожилой юноша, все еще скоморошничает с задором юности - но, увы, концепции он так и не придумал. Все время кривлялся, а время - прошло.
И модными стали фашисты. Фашисты теперь олицетворяют то, что некогда олицетворяли концептуалисты - порыв и поиск, правду дерзания, поиск запретного.
им бы возразить: дескать, фашизм - это нехорошо! А как возразишь? Спросят в ответ: а что же тогда - хорошо? когда бабок обкрадывают и музей современного искусства с какашками строят? Это - хорошо? когда бестолочь и пустельга именуются Художниками, когда казнокрады - ведают культурой, а непотребные девки пляшут во Храме Божьем?
Надо бы сказать про гуманистический образ, про сострадание к ближнему, про "несть ни эллина ни иудея", про высокую мораль и достоинство человека - который выше нации и выше цивилизации --но всего этого нет в нашем словаре. Мы это все велеречивое отменили, мы это гуманистическое профукали, обменяли на Энди Ворхола, суп Кемпбел и жиденького Жижека.
Сложилось так, что современного языка гуманистической традиции русская культура не выработала - этот язык традиционных ценностей вытаптывали ради торжества постмодернизма. И вытаптывание казалось прогрессивным: зачем нам старые прописные истины, зачем нам реализм, для чего нам романы и картины? Давай еще вот этого старика взашей вытолкаем, давай еще вот этого пенсионера отменим - чтобы нам у кормушки было просторней.
Ах, недальновидно это было, опрометчиво!
И впрямь, для коллекций нуворишей старый традиционный гуманизм был помехой; невозможно впаривать банкирам что-то, что не модно - ну не Добролюбова же им с Толстым читать вслух? Им подавай то, что в Сен Тропе носят, с чем можно в Нью Йорке щегольнуть. Но не одними вкусами нуворишей определяется будущее страны.
Ведь как устроено: нувориш-то, он наворовал, коллекцию какашек составил - и укатил на мыс Антиб, а с бабками из Вологды, да с их обиженными внуками - жить тем, кто в эту систему ценностей (какашки-Антиб-прогресс-Жижек) поверил.
Толстой бы, может, и договорился с внуками обкраденной бабки, а вот у куратора еврейской национальности, который живет на деньги, украденные из бюджета его клиентом, которому он впарил прогрессивные картинки с загогулинами - вот у такого куратора возникают проблемы с народом.
Назвать их, агрессивных внуков бабки, - быдлом? выход, конечно - но ведь не надолго.
И чувствуют кожей: зреет в обществе другая правда - она будет посильнее чем мода на Бойса и Ворхола, рождается другое суждение - посерьезнее. чем взгляд владельца нефтяного терминала или мнение владельца массажного салона.
Пришли новые ретивые мальчики, презирающие гламур и концепт, глобализацию и демократию - откуда они взялись? От сырости завелись, что ли? Вы думаете, вы сами ничего не сделали для их прихода? О нет, господа, это вы их вывели в своих ретортах - ничего путного не создали, а вот этих борцов "за Россию без засилия евреев" - вы сочинили. Вы и убили-с, как говорил Порфирий Петрович.
И надо бы что-то возразить новым правым, надо бы с ними спорить - да вот беда, у новых левых и словаря-то никакого нет: только какашки в баночках. перформансы в богатых домах, да пенсионерская медгерменевтика.
так случилось уже однажды - семьдесят лет назад, и потребовалось найти простые слова, чтобы объяснить, почему фашизм плох и чем национализм страшен - для этого потребовались Белль и Камю, жан Поль Сартр и Марк Блок, Хемингуэй и Пикассо. Чаплин и Шостакович - да вот беда, мы ж их всех отменили.
Надо заново учиться говорить.
Сегодня я подписал письмо вместе с другими литераторами, в защиту трех националистов - судимых по 282 статье.
Мотивы этих осужденных мне кажутся естественными и понятными, их призывы мне кажутся пакостными - но неизбежными. Их содержание под стражей - без публичного обсуждения взглядов и причин их породивших - кажется мне очередной провокацией.
Провокаций делается все больше.
Вероятно, каждый из подписантов руководствовался своими мотивами. Мои мотивы - следующие.
Эти осужденные представляются мне неумными людьми, страстными и опасными. Они зовут к плохому. К сожалению нашим обществом сделано все, чтобы спровоцировать возврат к фашизму. Я выступаю за то, чтобы расовые теории обсуждать публично - и осуждать публично. Пряча эти процессы от общества, нагнетают романтический ореол вокруг национализма.
Полагаю, это ошибка нашего общества. Романтика национализма - это романтика преступления, восторг нарушения завета Христа. Это - антигуманистическое движение - и в качестве такового оно должно быть опознано.
Упомянутых осужденных следует обсуждать с той же степенью открытости и публичности - как и девиц, хулиганящих во Храме.
Однако, когда уже нарушили все заветы - очередное нарушение смотрится как избавление и благо.
Никакого различия добра и зла в условиях пост-модернистской релятивистской морали - никогда не произойдет. неизбежно будет множится компрадорское осуждение фашиста и фашистское порицание компрадора, Следует отвергнуть оба соблазна. И то, и другое - дурно.
Очень трудно выступать против компрадорской морали - и одновременно не влипнуть в национализм.
Очень трудно выступить против антисемитизма - и одновременно не дружить с банкирами еврейской национальности. Очень трудно назвав народ "быдлом" получить право осудить фашиста. Но сделать это нужно.
Очень трудно вообще быть порядочным человеком. Но стараться все-таки стоит.
Вернуться назад
|