К вопросам национальной безопасности. Афганские корни войны четвёртого поколения (Часть III)

Александр Горбенко

Родился в 1977 году в семье военных. Служил срочку на Флоте. Женат, двое детей (пока). Интересы: история, военная история, военная техника

Часть I. Кто наш вероятный противник?

Часть II. Как умеет воевать наш вероятный противник?

В ходе ответа на вопрос "как умеет воевать наш потенциальный противник" возникла необходимость сделать дополнение. Поговорить хотелось бы -- об Афганистане.

...Идеи войны нового поколения стали результатом развития американской военной мысли и американского военного опыта. А они к 80-м годам прошлого века практически находились в тупике. Ни технологические достижения, ни огромная военная мощь блока НАТО не давали военного преимущества перед главным противником, СССР. Советское ядерное оружие не позволяло осуществить агрессию. Развитие военных технологий и военной техники не давали долгожданного преимущества. И в итоге – с существованием главного геополитического противника приходилось мириться.

Эта ситуация была нетипична для западной цивилизации, которая на протяжении 500 лет задавала тон в военном деле. Военное превосходство Запада строилось не только на технологиях, но и на военной науке. Она позволяла строить армии с передовой военной техникой и оружием и находить оптимальные способы их применять. Чтобы успешно воевать, армия любой страны должна была строиться по западным образцам, заимствуя не только образцы вооружения и тактику, но зачастую и внешние атрибуты западных армий. Военное превосходство позволяло западным странам использовать ресурсы всего остального мира для своего развития. А это, в свою очередь, позволяло сохранять высокий экономический и технологический уровень. Постоянно генерируя новые технические достижения, рационально встраивая их в организацию своих армий и в тактику их применения, западные страны могли всегда опережать своих соперников.

Это был привычный и проверенный путь. Но к концу ХХ века он себя исчерпал. Появился противник, который не только не уступал в гонке военных технологий, но зачастую даже обгонял. Этот противник воспринял одну из передовых западных социально-философских концепций, сумел её адаптировать под свои особенности и перестроить в соответствии с ней своё общество. Этот противник успешно перенял в короткий срок западную науку и процесс воспроизводства технологий. Этот противник построил мощнейшую армию, развивал её техническое оснащение, умело выстраивал в соответствии с ним применение и развивал новые способы вооружённой борьбы. А учитывая темпы развития, в перспективе он должен был добиться превосходства. То есть этот противник сделал всё то, что делала любая западная страна, чтобы стать лидером западного мира на некоторый исторический период. Он воспринял западные достижения и добился успеха на западном же пути развития. Но вся штука в том, что – он не был Западом.

Это был цивилизационный вызов, а не очередная борьба за перекройку сфер влияния между разными частями западного мира. Это был исторический вызов, грозивший потерей превосходства над всем остальным миром и уходом на его периферию. После Второй мировой войны западный мир перестал бороться внутри себя за первенство и фактически объединил усилия в противостоянии с новой силой, не столько враждебной и опасной, сколько просто иной. Но это не принесло результата – привычное военное превосходство осталось по-прежнему недостижимо.

Западный мир не мог смириться с подобным положением. Идея вести войну невоенными методами, в некотором смысле, стала результатом бессилия традиционной западной военной науки. Вернее -- тому обстоятельству, что сам Запад уже не мог обеспечить своё безоговорочное лидерство, следуя своим же принципам технологического и военного превосходства. Он проигрывал на этом пути.

Выход из положения отчасти подсказала война в Афганистане. Вернее, не сама война, а опыт, полученный американцами от деятельного участия в ней. Поскольку прямое столкновение с СССР было невозможно, а нанести противнику хотя бы какой-то ущерб очень хотелось – США вынуждены были ограничиться поддержкой тех сил в самом Афганистане, которые оказывали сопротивление советским войскам и просоветскому режиму. Сначала особых надежд на успех американцы не питали. Но неожиданно оказалось, что они получили больше, чем хотели.

Во-первых, оказалось, что Советский Союз начал проигрывать на своем же поле – идеологическом. Восприняв рационалистическую западную идеологию, СССР развивал её в направлении всё того же «комфортного бытия». Правда, с более альтруистической направленностью на счастье всего народа (и народов во всем мире), а не только на личное счастье и успех. Прежде советская идеология, представлявшая реальную альтернативу западному индивидуализму, не знала поражений. Она неизменно находила сторонников в любых странах, подчас весьма благополучных. Этой идеологии сопутствовал неизменный успех, поскольку она стояла на более высокой моральной позиции, чем идеология Запада. Оппонировать этой идеологии и сражаться против неё были способны только те, кому было что терять в случае торжества общего благоденствия. Или те, кого удавалось заинтересовать (или подкупить) не общим счастьем потом, а личным и сейчас. По этому пути американцы пошли и в Афганистане, создавая и снабжая оппозиционные силы на территории сопредельного Пакистана.

В деятельности американцев в Афганистане была одна интересная особенность. Им изначально пришлось вести работу с местными лидерами и простыми людьми, делая акцент на богоборческой и, в частности, антиисламской сущности советской идеологии. Это было нужно, чтобы убедить людей в необходимости сопротивляться советским и просоветским силам. Это делалось почти автоматически, как говорится, «ничего личного». Подобные «местные особенности» есть в любой психологической операции (Psychological Operations, сокращённо PSYOP). Для своей успешности психологическая операция просто обязана быть построенной на изучении мотивации объекта воздействия с целью изменения его поведения в нужном направлении. Поэтому основой PSYOP всегда будет то, что волнует местных жителей, за что можно зацепиться, чтобы повлиять на их действия или настроения. Используются особенности местной культуры, традиций, религии, какие-либо интересы или проблемы людей, ставших объектом такой операции. Это вовсе не означает, что все эти вещи действительно как-то волнуют тех, кто проводит операцию. Но это повышает доверие к действиям американцев, придаёт им вид заботы о благе страны и людей, ставших объектом операции, создаёт иллюзию, что «помощь» пойдёт во благо. Также это повышает мотивацию «туземцев» на те действия, которые ставятся целью психологической операции. Но всё это обычно давало ограниченные результаты. Движущей силой проамериканских сил во всём мире и по сей день является больше материальное стимулирование, чем умелая обработка.

Но в Афганистане организация антисоветских сил под флагом «борьбы за веру» неожиданно для самих американцев дала мощнейший результат. Для мотивации тех, кто хотел вступить в ряды моджахедов (борцов за веру), первичной была именно борьба за веру, а не какие-либо рациональные или корыстные мотивы. Ради этой борьбы многие готовы были жертвовать жизнью, благом и спокойствием родных и близких. Эта идеология оказалась сильнее рациональных соображений лучшей жизни, которую могла принести советская идеология. Она оказалась морально выше, и потому с ней трудно было бороться агитацией и пропагандой. И советским войскам оставалось полагаться только на силу.

Вторым открытием Афганской войны стало то, что советские войска оказались не способны победить противника, ведущего войну партизанскими методами. Прекрасно организованные и оснащённые советские Вооружённые силы строились для войны с равным противником – блоком НАТО, а вовсе не для колониальной войны. И в конечном итоге СССР вынужден был признать поражение в этой войне и вывести войска.

Из Афганской войны американцы сделали три важных для себя вывода.

Первый касался психологических операций и других невоенных методов в войне против СССР, а затем и в любой другой войне. В условиях невозможности достижения военного превосходства и, как следствие, прямого военного вмешательства – они действительно оказывались единственным доступным методом ведения войны. И хотя PSYOP и раньше считались отдельным видом боевых действий, но их значению и методам американцы стали уделять значительно больше внимания. Со времён разбрасывания листовок над позициями противника многое изменилось. И американцы с энтузиазмом начали совершенствовать этот вид боевых действий, уверовав в его разрушительную силу после успеха в Афганистане и падения СССР.

Второй вывод касался того, что в войне с сильным противником вовсе не обязательно действовать своими руками. Успех движения афганских моджахедов, в котором американцы только направляли и снабжали силы, непосредственно ведущие боевые действия – показался решением проблемы невозможности прямого участия. Вместо незначительного ослабления противника США получили локальную военную победу, даже не замарав рук. Здесь для американских военных стратегов и государственных деятелей открывались поистине гигантские перспективы по стравливанию различных сил или организации всевозможных движений сопротивления, полезных в том или ином регионе.

Третий вывод касался тактики самих боевых действий. Опыт Афганской войны показал уязвимость регулярной армии перед действиями иррегулярных сил. Удачный опыт афганских моджахедов, значительный урон, нанесённый ими советским войскам почти только одними диверсионными методами, убедил американцев в том, что эти методы – могут стать решающим или даже единственным способом вооруженной борьбы. Американцам показалось, что этого может оказаться достаточно для победы над противником. Поэтому в США начали с утроенной силой развивать свои и без того многочисленные силы специальных операций (Special forces – подразделения, предназначенные для действий в тылу врага или в отрыве от основных сил). Их действиям стало придаваться решающее значение в любой военной кампании. Стали разрабатываться концепции «иррегулярной войны», «ассиметричной войны», «сетецентрической войны» (в которой нет линии фронта, а действуют против регулярной армии небольшие высокомобильные подразделения и высокоточные средства поражения, объединённые одной информационно-разведывательной сетью).

Что для нас должно быть интересно в этих выводах?

Надо понимать, что это американские выводы. Они сделаны на основе американского опыта, для американских условий и задач, и при очень специфических обстоятельствах. Следует обратить внимание на то, что так называемая «война четвёртого поколения» – это форма агрессии. Методы войны нового поколения стали усиленно разрабатываться как единственная возможность осуществить агрессию против противника, сильного в военном плане. Для слабого противника – подойдут и обычные способы вооружённой борьбы. Собственно поэтому НАТО по-прежнему остаётся самой мощной военной организацией. Для нас американские выводы важны не с точки зрения копирования, а с точки зрения мер противодействия им. Ведь мы для американцев – по-прежнему противник, причём отнюдь не условный.

Не зря в статье «Меняющееся лицо войны: четвёртое поколение» так много внимания уделено противопоставлению военной культуры, которая действительно является культурой порядка, и природы современной войны, которая становится всё менее упорядоченной (причём в значительной степени благодаря военным и невоенным усилиям самих американцев). Автор Уильям Линд просто не мог не прийти к выводу о том, что терроризм – это и есть война нового поколения, а террористические методы – это и есть выход из тупика для американской военной науки.

США оказались в ситуации, когда полного военного превосходства Запада над всем остальным миром больше нет, и, возможно, никогда больше не будет. Всё больше государств становятся обладателями серьёзных военных возможностей. Попытку продолжить с ними соперничество США и их партнёры по НАТО не выдержат ни экономически, ни технологически. А подавить, как раньше, вызовы господству Запада силой – уже невозможно. Прямое военное столкновение чревато большими потерями, неизбежным поражением и собственным внутренним коллапсом. В этой ситуации Западу остается только борьба с конкурентами другими методами: разрушением порядка и стабильности, разрушением единства общества и его моральных основ, внушением неуверенности в завтрашнем дне и подрывом доверия к власти, поощрением и вскармливанием любых деструктивных сил, любого экстремизма, всего, что противостоит порядку и здоровому развитию. Это в самом деле – выход из тупика для западной военной науки. И это в самом деле террористические методы, которые всегда – признак военной слабости.

Также важно понимать, что США вовсе не отказываются от обычных методов войны и традиционного способа достижения военного превосходства – технологического. Просто в сложившейся ситуации они вынуждены стараться выиграть время, чтобы сделать новый технологический скачок раньше, чем это смогут сделать конкуренты западного мира. Как этого можно добиться? Ответ прост: либо сделав рывок самим, либо понизив возможности конкурентов. В последнем случае – будут хороши все меры, способные превратить стабильно развивающиеся регионы в кровавые месива междоусобных войн.

Если это понять, то перестанет быть удивительной смена американской политики в отношении радикальных террористических организаций. Ещё в Афганистане американцы случайно нашли и подобрали тот инструмент, которым можно взламывать активно развивающиеся регионы – радикальный ислам, готовый к вооружённой борьбе за идею. Поэтому все войны и военные вмешательства НАТО последнего времени только способствовали развитию и становлению международного терроризма. Целью этих вмешательств стало сокрушение тех исламских же государственных образований, которые самим своим существованием не давали радикальному исламу стать явлением, способным менять политическую карту мира и стать безальтернативной формой развития исламского мира.

Вот поэтому две главные угрозы безопасности России – НАТО и радикальные международные террористические организации – нельзя рассматривать в отрыве друг от друга. США – родитель международного терроризма в нынешнем его виде. Это их дитя, усердно вскармливаемое и взращиваемое на беду всему миру. Оно действует в их интересах.

Ещё одна победа России в сирийской войне: три официальных визита ради спасения террористов

С перерывами в несколько дней Россию посетили сразу три крупные фигуры международной политики. 7 мая -- глава американского госдепартамента Джон Керри, 10 мая -- британский премьер Девид Кэмерон. И наконец, 14 мая, также в срочном порядке, в Москву прилетел израильский премьер-министр Беньямин Нетаньяху.

Нетрудно понять, что все три визита вызваны причинами более важными, чем осмотр олимпийских объектов или обмен дипломатическими любезностями. Все три политика прилетали к нам, чтобы попытаться повлиять на позицию России в сирийском конфликте. А срочность визитов вызвана происходящими вокруг Сирии событиями. Вернее, даже не самими событиями, а тем, что Россия снова намерена расстроить планы западных стран по развороту ситуации в Сирии в пользу террористов.

Сейчас боевики, противостоящие сирийской армии, не могут похвастаться практически никакими успехами. Сирийская армия перестала действовать в режиме пожарной команды и выработала успешную тактику борьбы с бандитами. Инициатива в боевых действиях перешла к ней. А именно инициатива (право первого хода, действия на опережение, заставляющие противника играть по чужим правилам и в рамках чужого тактического замысла), как известно, – является главным условием победы.

Это приносит результаты. Силы боевиков становятся всё более и более разрозненными, всё менее и менее управляемыми. Они уже не способны, как раньше, проводить крупные наступления, захватывать города и даже просто вести скоординированные боевые действия. У боевиков пропала уверенность в победе. Постепенно их действия превращаются в обычный терроризм -- со взрывами, засадами, захватом заложников и мелкими акциями.

Такая ситуация не может устроить те внешние силы, которые, собственно, и были инициаторами кровавой сирийской бани. Слишком много усилий потрачено, слишком сильно зависит от исхода войны репутация и статус вершителей судеб мира, чтобы теперь пустить ситуацию на самотёк и позволить сирийскому народу самому решить свою судьбу. Но как быть? Ведь чтобы активней вмешаться в события и развернуть ситуацию в пользу террористов – нужны веские основания. А бандиты сейчас просто не способны создать мало-мальски весомый информационный повод.

Пришлось западным странам брать инициативу на себя. Но где взять новое преступление «кровавого режима Асада»? Видимо, за неимением других возможностей, решили снова развернуть информационную операцию вокруг сирийского химического оружия. Это уже довольно старый козырь. Но он имеет массу возможностей для новой вспышки конфликта, который без внешней помощи имеет динамику к затуханию и успокоению. Это как плеснуть керосин в гаснущий костер.

Израиль очень чувствителен к появлению химического оружия у боевиков террористических организаций. Он неоднократно заявлял, что готов вмешаться в сирийскую войну самостоятельно, если будет угроза утечки химического оружия с сирийских складов. Власти Сирии, чтобы не допустить вовлечения в конфликт новой внешней силы, неоднократно заявляли, что всё химическое оружие находится на складах хранения. И даже всегда выражали готовность продемонстрировать это любым международным наблюдателям. Но уж больно хороша была перспектива подключить к конфликту Израиль. К тому же среди израильских политиков имеется немало тех, кто готов даже вопреки здравому смыслу поддерживать любые американские интересы в регионе. Даже если они противоречат интересам самого Израиля и представляют для него реальную угрозу.

И уже довольно давно совершаются попытки передать из-за границы небольшие партии химического оружия в руки боевиков. Несколько таких попыток было сорвано, в том числе и с участием израильских спецслужб. С помощью химического оружия можно совершить удачную провокацию. Достаточно его распылить так, чтобы этот факт был зафиксирован международными наблюдателями. Тогда независимо от того, кого обвинят – цель будет достигнута. Если подозрение падет на сирийскую армию – это будет означать, что боевые отравляющие вещества всё же перемещаются со складов на передовую, а значит, могут оказаться и захвачены боевиками. Но если обвинят даже самих боевиков – это всё равно будет означать для Израиля угрозу химического терроризма и спровоцирует его на действия, направленные на устранение угрозы. То есть на военную операцию на территории Сирии.

В конце апреля министр обороны США Чак Хейгел заявил, что располагает разведданными, дающими «умеренную уверенность» в том, что сирийская армия применяла зарин «в небольшом объеме». Информацию повторили Джон Керри и Девид Кэмерон. Естественно, адресатом этих заявлений была не «мировая общественность», а Израиль, чувствительный к этому вопросу. В самом Израиле масла в огонь подлил генерал военной разведки Итай Брун, сделавший доклад, в котором приводились косвенные доказательства фактов применения в Сирии химического оружия. 5 мая знаменитая Карла дель Понте – представитель спецкомиссии ООН -- также заявила о применении в Сирии зарина. Правда, госпожа дель Понте возложила ответственность уже не на правительственные войска, а на террористов. Это даже позволило некоторым отечественным наблюдателям предположить наличие совести у бывшего палача сербских лидеров.

Но не стоит заблуждаться. И «осторожность» западных заявлений, и «откровенность» Карлы дель Понте преследовали главную цель – доказать факт боевого использования в Сирии химического оружия. Показать, что эти факты многочисленны, а значит, оружие находится в зоне конфликта, имеет достаточно свободное хождение и периодически применяется какой-то из сторон. А значит – ситуация представляет угрозу для безопасности Израиля и требует вмешательства. Напомню: побудить Израиль вмешаться в конфликт может именно сам факт свободного хождения и применения боевых отравляющих веществ на территории сопредельной страны. А вовсе не то, с чьей стороны это оружие применяется. Всё говорило о том, что готовится новая, возможно, достаточно крупная провокация, которая должна побудить Израиль к атаке.

Атака состоялась. Правда, пока весьма скромная. Авиаудару израильской авиации подвергся военный комплекс «Джамрайя». О том, какие именно цели атаковались, израильская сторона благоразумно промолчала, чтобы не обострять и без того сложную информационную кампанию, которая проводится вокруг сирийского конфликта. Понятно, что Израиль защищал интересы своей безопасности. Но результат этой защиты – вполне, кстати, предсказуемый – имеет неоднозначные последствия для самого Израиля. Сирия больше не может просто закрыть глаза на третий по счету авианалёт и сделать вид, что ничего не произошло. Какой-то ответ был просто неизбежен. Сирийская сторона не может ответить каким-либо военным способом, поскольку это будет означать войну – чего, собственно, и добиваются от Сирии и Израиля. И громкие заявления о том, что теперь, мол, движению «Хезболла», ведущему войну с Израилем, будет оказываться содействие – это очень и очень сдержанная реакция. Другое дело, что удерживать обе стороны от втягивания в конфликт не может одна только разумная сдержанность самих сторон. Особенно в условиях, когда провокации, направленные на разжигание – более чем вероятны.

И сдерживающей силой снова пришлось становиться России. Вслед за авианалётом была обнародована информация о том, что с 2010 года действует контракт на поставку Сирии зенитно-ракетных комплексов С-300 (какой именно модификации, не уточняется). В общем-то не секрет, что мы поставляем в Сирию оружие. После попытки пресечь его доставку гражданским сухогрузом в сирийский порт Тартус стали регулярно ходить наши десантные корабли. Моряки даже прозвали свои постоянные челночные рейсы «Сирийским экспрессом». И понятно, что поставляем мы не автоматы (которых в Сирии и так хватает), а преимущественно комплексы ПВО. Именно это обстоятельство во многом охладило «горячие головы» на Западе, планировавшие сначала для Сирии ливийский сценарий. Но то, что среди «давно заключенных контрактов на поставки оборонительного вооружения» имеется ещё и контракт на комплекс дальнего радиуса действия – мало кто предполагал.

Эта информация – всего лишь обнародованный факт. Тем не менее, он вызвал огромное беспокойство на западе. Вашингтон, уже после экстренного визита Джона Керри, ещё раз призвал Россию не поставлять оружие в Сирию. Израильская сторона заговорила о том, что такие поставки нарушат «баланс сил в регионе». Это по сути верно. Правда, «баланс сил» от этих поставок будет не столько нарушенным, сколько более «сбалансированным». По сути, дано официальное предупреждение о постановке на боевое дежурство в Сирии современных систем ПВО (обычно включающих, кроме весьма совершенных средств поражения, ещё и средства обнаружения и радиотехнические средства). Это должно удержать Израиль от непродуманных действий и дальнейшего следования на поводу у провокаторов. Такой «баланс сил» и в интересах Сирии, и в интересах самого Израиля – теперь у него будет отличное оправдание перед "обкомом" по поводу отсутствия резких движений.

Вот только интересы других сил, так долго «уговаривавших» Израиль и Турцию поучаствовать в войне – оказываются снова ущемленными. Планы по вдыханию новой жизни в постепенно выдыхающийся конфликт – идут прахом. О том, кто именно заинтересован во втягивании в конфликт новых игроков, достаточно ясно продемонстрировали экстренные визиты представителей США и Британии. Не знаю, как именно они собирались уговорить Россию отказаться от защиты Сирии. Однако устами Сергея Лаврова Россия дала явно понять, что уговоры не помогут:

«Россия не планирует продавать, а уже давно продала, подписала контракты и сейчас завершает поставки по ним техники, являющейся противовоздушными системами, что не запрещено международными нормами».

В этом же духе ВладимирПутин ответил и израильскому премьеру, который для убедительности привозил с собой главу военной разведки (АМАН) генерала-майора Авива Кохави, который предоставил России некую разведывательную информацию. Тем не менее, российский президент призвал Запад не предпринимать никаких действий, способных обострить конфликт в Сирии, и заявил, что в этот критический период крайне важно избегать любых действий, ведущих к усугублению ситуации.

Теперь будем ждать следующего визитера. 16 мая в Россию прибудет генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. Замминистра иностранных дел России Геннадий Гатилов на днях в интервью «Интерфаксу» дал не очень лестную оценку деятельности ООН по сирийскому конфликту:

«…Нельзя сказать, что позиция Секретариата была в данном вопросе последовательной. Она неоднократно менялась, в том числе не без давления на Генсекретаря со стороны ряда стран. Остается фактом то, что на имя Генсекретаря поступило письмо правительства Сирии с просьбой провести расследование конкретного инцидента использования отравляющих веществ под Алеппо. Эту просьбу надо было просто-напросто выполнить и направить инспекторов, тем более что экспертный корпус был сформирован…».

Возможно, теперь генерального секретаря ООН удастся уговорить исполнять свои обязанности добросовестно и всё же направить в Сирию комиссию по расследованию фактов химических атак. А если не удастся – то вопрос нежелания ООН объективно разобраться в ситуации следует максимально четко и однозначно прокомментировать. За Сирию идет не только обычная, но и информационная война. А в ней одержать победу можно только правдой и разоблачением лжи.

А пока, кажется, Россия одержала в Сирийской войне ещё одну победу. Без единого выстрела.

http://www.odnako.org/blogs/show_25604/

К утилизации «Акул». Почему у нас не будет самых больших подлодок в мире

Подводные лодки «Архангельск» и «Северсталь», которые были выведены в резерв семь и девять лет назадсоответственно в связи с отсутствием боекомплекта – всё же будут утилизированы. Информация об этом появилась на различных новостных ресурсах.

Стоит напомнить, что это два из трёх оставшихся ракетных подводных крейсера стратегического назначения (РПКСН) проекта 941 («Акула») – самых больших подводных лодок из когда-либо построенных в мире. Третья лодка – «Дмитрий Донской» – была модернизирована (фактически перестроена по проекту 941УМ) для испытательных и опытовых нужд. Например, с её борта проводились первые испытательные пуски баллистических ракет морского базирования «Булава». В этом качестве она останется в строю.

Долгое время сохранялась надежда на то, что «Архангельск» и «Северсталь» тоже со временем будут модернизированы под новые задачи или новое оружие. Но теперь уже понятно, что лодки придется списывать. Эту новость трудно назвать радостной. «Акулы» олицетворяли мощь нашего флота и возможности нашего кораблестроения. Шесть огромных атомных подлодок, которые в два раза превосходили водоизмещением американские лодки стратегического назначения «Огайо» – несли по 20 баллистических ракет Р-39 (комплекса Д-19). Каждая из этих ракет могла вывести 10 боевых блоков, способных поразить цели на дальности свыше 8000 км. То есть эти лодки были не просто символом нашей военной мощи, а действительно составляли существенную часть морских стратегических ядерных сил.

Нетрудно предвидеть, что это решение вызовет новую волну обвинений в подрыве обороноспособности. Тем не менее, «Акулы» давно перестали быть частью ядерного щита страны. Это случилось не сегодня, когда озвучено решение об утилизации двух лодок этой серии. И не вчера, когда были списаны (в 1996-97гг) и утилизированы (после 2005 года) первые три. Огромные подводные лодки создавались специально для самых больших из когда-либо размещавшихся на подводных лодках ракет – Р-39. Без этого оружия лодка – не боевая единица. А этого оружия нет. И нет уже давно.

29 апреля 2004 года на совещании у главкома ВМФ Владимира Куроедова было констатировано, что у России больше нет стратегической ракетной системы морского базирования (РСМБ) «Тайфун». «Тайфун» – это система. Она состоит из ракетного комплекса Д-19 с ракетами Р-39, и из его носителей – лодок проекта 941. Тогда лодки-носители – ещё были. А системы – уже не было.

Производство ракет Р-39 было прекращено в 1990 году. Тогда предполагалось, что дальше будет производиться другая модификация этой ракеты (эскизный проект модернизированного комплекса Д-19УТТХ с ракетой Р-39 УТТХ был готов в 1987 г.). Были подготовлены планы конструкторских работ и испытаний. Лодки 941 проекта должны были просто со временем обновить свой ракетный комплекс в ходе плановых модернизаций. Ракеты с истекшими сроками эксплуатации и хранения должны были заменяться новыми, к тому же более совершенными. Но этим планам не суждено было сбыться. Единое государство оказалось разрушено, а некоторые ключевые звенья производственной цепочки оказались за границей, в том числе ПО «Южмаш» и Павлоградский химический завод. Последний вскоре стал выпускать бытовую химию вместо ракетного топлива. К 1998 году, когда все работы по модернизированному комплексу были закрыты – уже невозможно было восстановить производство. С этого момента судьба «Акул» была практически предрешена. В 1991 году имелось около 150 единиц ракет Р-39 с разными сроками хранения и нахождения на боевом дежурстве. В 1997 году было подписано постановление правительства об утилизации твердотопливных ракет, но в документе фигурирует уже только 91 единица. К 2004 году – их оставались единицы. Так «Акулы» остались без оружия.

Не просто и не быстро, но создавался новый стратегический ракетный комплекс – Д-30 с новой ракетой Р-30 «Булава». А для него есть новый носитель – лодки проекта 955 «Борей». Тем не менее надежда на то, что «Акулам» найдется работа – сохранялась. ТК-208 «Дмитрий Донской» всё же стал испытательной лодкой. ТК-17 «Архангельск» в 2002 году прошел восстановительный ремонт на Севмаше (спустя 4 года после закрытия работ по ракете Р-39 УТТХ). Вместе с ТК-20 «Северсталь» они были выведены в резерв, а не списаны. Как то не верилось, что эти уникальные корабли уже отслужили свой век. Ведь переоборудовали же американцы свои четыре свои стратегические «Огайо» в носители крылатых ракет «Томагавк». Этим они не нарушили договоров об ограничении стратегических вооружений, но сохранили подлодки.

Тем не менее, мнение руководства вооруженных сил нельзя назвать необоснованным. Модернизация лодок 941 проекта – действительно обойдется дорого и будет совсем не быстрой. Эти средства и производственные мощности лучше направить на лодки четвертого поколения.

Жаль, естественно, что мы не увидим эти красивые и грозные корабли в боевом составе флота. Но нам нужно думать о будущем, а не сожалеть о прошлом.

http://www.odnako.org/blogs/show_25757/

Вопросы кораблестроения. О причинах смены главы ОСК и задачах, стоящих перед корпорацией

На днях президент провел совещание, посвященное состоянию и развитию Объединенной судостроительной корпорации (ОСК). На совещании президент поднял две главные проблемы корпорации и сообщил о назначении нового главы ОСК – Владимира Шмакова. (Кратко: Владимир Иванович ранее занимал должность первого заместителя генерального директора Уралвагонзавода. А до этого трудился на Магнитогорском металлургическом комбинате, где прошел путь от вальцовщика сортопрокатного цеха до высшего руководства комбината. Награжден золотой медалью «За трудовую доблесть» и Орденом «Почетный знак Петра Великого». Президент полагается на его опыт в оборонной и металлургической промышленности и на него возлагает решение проблем корпорации).

Теперь — о самих проблемах, которые привели к кадровым решениям по ОСК. Первая относится к военному кораблестроению, к задержкам со строительством и вводом в строй новых кораблей и подводных лодок. Вторая относится к гражданскому судостроению. Вернее, к тому обстоятельству, что отечественные компании тратят немалые средства на закупку морской техники и судов за рубежом, а не внутри страны. Эту проблему и то, как государство видит её решение, президент сформулировал предельно четко:

«Большей эффективности ждем от ОСК и в сфере гражданского судостроения. Наши верфи способны создавать конкурентоспособную, востребованную продукцию, и потому считаю недопустимым, когда заказы на морскую технику, суда гражданского флота, которые могут быть произведены в России, без должного основания размещаются на зарубежных верфях. Обращаю ваше внимание. Сегодня портфель заказов наших крупнейших компаний составляет 5 миллиардов долларов – и сколько лет это уже продолжается. 80 процентов примерно от потребностей компаний заказывается за рубежом. Приоритет должен отдаваться отечественным производителям – это неписаное правило, которым руководствуются практически во всех странах».

Перед совещанием было озвучено два альтернативных пути развития ОСК. Один основан на стратегии, заложенной ещё при экс-главе ОСК Романе Троценко. Он предусматривает масштабные вложения в строительство новых верфей и в техническое перевооружение имеющихся мощностей.  В нём предусмотрено дальнейшее развитие четырех территориальных центров судостроения и судоремонта, продолжение консолидации частных кораблестроительных активов в руках государства и концентрация как военных, так и частных гражданских заказов на отечественных верфях.

Второй отражает концепцию Минпромторга. Это ведомство в свое время разработало гражданскую часть программы  «Развитие судостроительной промышленности до 2030 года» и пути развития ОСК видит как продолжение своей программы. В этой программе предусмотрено масштабное вложение средств в новые разработки, в частности, в создание так называемых «универсальных платформ для гражданской и военной техники» (читай, универсальных корпусов для военных и гражданских кораблей). Также она предусматривает поддержку не только государственных, но и частных судостроительных мощностей через льготный лизинг новых судов и ускоренную утилизацию старых. В программе заложено выделение 43,4 млрд руб. на развитие судостроения и «создание стимулов для расширения закупок отечественными заказчиками», и ещё 5,6 млрд. руб. на «системно-аналитическое сопровождение» госпрограммы. Но техническое перевооружение предприятия должны осуществлять за счёт собственных средств.

Развивать ОСК Минпромторг планировал оставлением в ведении корпорации только военных заказов и выводом из состава ОСК части предприятий, задействованных в гражданском судостроении. Так в интересах компаний, осваивающих арктический шельф, на базе «Крыловского государственного научного центра» планируется создание «Арктического центра», куда Минпромторг хотел бы включить входящие в ОСК «Пролетарский завод» и «Балтийский завод».  Строительство новых верфей Минпромторг считает нецелесообразным, а часть подрядов готов размещать на иностранных верфях, например, на финской Arctech Helsinki, которая входит в ОСК, или на немецких Nordic Yards, принадлежащих Виталию Юсуфову.

Стоит сказать, что вывод наиболее прибыльных, частных заказов сырьевых компаний из ведения ОСК – был бы даже логичен, если бы военные заказы обеспечивали ОСК прибыль и возможность жить и развиваться. Но текущее положение таково, что военное кораблестроение находится на грани себестоимости. Оно не прибыльно. Так, на Амурском судостроительном заводе (АСЗ), который до 2006 года строил атомные подводные лодки, а сегодня строит корветы пр. 20380 – вновь введено внешнее управление. Задолженность завода перед контрагентами (за поставки оборудования, металла, электроэнергии) – составляет 14 млрд. рублей. О каких собственных средствах здесь можно говорить?

А развивать производственные и ремонтные мощности в интересах ВМФ – надо. Этим всё равно придётся заниматься государству. Но в случае вывода прибыльных заказов из ОСК на сторону – ни о каком «за счет собственных средств» речи быть не может. Этих собственных средств просто не будет. Поэтому программа Минпромторга имеет в себе внутреннее противоречие. Впрочем, оно понятно – в задачи Минпромторга не входит восстановление и наращивание возможностей ВМФ. У этого министерства просто другой круг целей и задач. И поэтому – не оно должно определять развитие корпорации, созданной специально ради восстановления военного флота.

Здесь крайне показательна одна из главных причин отставки прежнего главы ОСК Андрея Дьячкова – человека не чужого в кораблестроительной отрасли. В апреле в Астрахани состоялось совещание.  На нем руководству ОСК устроил крупный разнос Дмитрий Рогозин. Причиной стал срыв сроков строительства новых кораблестроительных мощностей, в частности, комплекса в бухте Большой Камень на базе «Дальневосточного завода «Звезда». Официально этот комплекс создаётся для гражданского судостроения (крупнотоннажных танкеров, газовозов и нефтяных платформ). Неофициально – тяжелый стапель, большой сухой док и цеха насыщения – рассматриваются как компенсация тех мощностей по строительству крупных военных кораблей, которые были утрачены после распада Советского Союза. Тогда задержка ввода в строй этих мощностей вполне определённо влияет на программу строительства крупных кораблей для ВМФ.  И поэтому едва ли случаен тот факт, что  за срыв плана отчитывал ОСК именно глава Военно-промышленной комиссии. Рогозин раскритиковал руководство ОСК в самых резких выражениях.  Возмущение главы ВПК вызвал даже не столько сам срыв сроков строительства дальневосточного комплекса, сколько попытка скрыть этот факт:

«…В этой справке хоть что-нибудь есть, где было бы указано на существование проблемы отставания работ по 1, 2, 3, 4 очередям создания нового потенциала судостроения на Дальнем Востоке? Хоть что-нибудь? А то, что на 10 месяцев срыв работ — тут написано или нет?»

Сейчас много говорится о том, что мы строим для переоснащения флота только небольшие и средние корабли. Да, проекты новых эсминцев, которые просто необходимы для замены стареющих эсминцев и БДК, и многоцелевого авианосного комплекса, без которого невозможно представить себе современный океанский флот – ещё не вышли из стадии проектирования. Одной из причин этого можно считать постоянный пересмотр требований со стороны руководства флота. Но нельзя забывать и о том, что сейчас  строить крупные корабли – просто негде.

Такое положение является просто нетерпимым. Но программы военного строительства и ввода новых мощностей имеют хронические задержки. В ситуации, когда государство выделяет на развитие отрасли гигантские средства, а если не удается вписать эти средства в бюджет – привлекает к финансированию сырьевые госкорпорации (как в случае с дальневосточным комплексом) – оно вправе требовать результата.  А не ссылок на объективные трудности или на интересы предприятий, которые часто не совпадают с интересами государства. И требование Рогозина о необходимости прямого управления государства предприятиями ОСК, прозвучавшее на совещании – это вполне логичный шаг для исправления ситуации.

Процесс консолидации кораблестроительных активов в государственной собственности был начат несколько лет назад специально ради нужд переоснащения ВМФ. Тогда стало очевидно, что частные владельцы судостроительных мощностей заинтересованы в получении прибыли больше, чем в решении государственных задач. И Роману Троценко (возглавлял ОСК с 2009 по 20012 год) удалось сосредоточить большую часть ключевых кораблестроительных предприятий в руках государства, несмотря на сопротивление бывших собственников. Этот процесс не был завершен – Роман Троценко ушел в отставку, а баланс интересов государства и предприятий, казалось, был достигнут. Но теперь оказывается, что даже частичное частное владение может влиять на решение государственных задач не лучшим образом. И Рогозин поручил руководству ОСК довести ее участие во всех профильных предприятиях до контрольных пакетов:

«Все должно быть подчинено прямой воле государства. У государства должна быть возможность прямого контроля за акциями в этих акционерных компаниях. (Нужно иметь) более 50% (акций) напрямую, чтобы контролировать вопрос назначения советов директоров, влиять на их решения».  

Строительство и передача флоту целого ряда подводных лодок и надводных кораблей – действительно неоправданно затягивается. Задержки при строительстве и вводе в строй имеют место по следующим типам надводных кораблей и подводных лодок: по корветам проекта 20380/20385, фрегатам проекта 22350, дизель-электрическим подводным лодкам проекта 677 («Лада»), многоцелевым атомным подлодкам проекта 885 («Ясень») и стратегическим проекта 955 («Борей»).

В защиту кораблестроителей стоит сказать, что задержки касаются в первую очередь тех кораблей и подлодок, которые создаются по новым проектам, то есть ещё не освоены в серии. Боевой корабль – это сосредоточение достижений науки и практически всех областей высокотехнологичной оборонной промышленности. Корпуса кораблей и подлодок спускаются на воду практически в срок. Другое дело, что современный боевой корабль – это не только и не столько корпус, системы и механизмы, обеспечивающие его движение – с этим проблем практически не возникает. Сколько, прежде всего, комплексы вооружений и системы, обеспечивающие применение этого вооружения. Каждая из этих систем должна быть создана и  испытана. А новый корабль – это новое вооружение. И большинство задержек связано именно с доводкой и отладкой этих систем.

Такая проблема существовала и в советские времена. Сложность кораблей, необходимость в рамках проекта создать и интегрировать большое количество сложнейшей техники и вооружений – требуют много времени. И часто в угоду планам и графикам ввода в строй принимались те проекты и те решения, которые не лучшим образом сказывались на боевых и эксплуатационных качествах кораблей. Когда наилучшее решение требовало подождать – часто им жертвовали в угоду темпам строительства. Принимались и просто сырые проекты, и компромиссные настолько, что их боевые свойства были далеки от первоначальных задумок. Почти в каждой серии головной корабль отличался от последующих. Это связано с тем, что в проект вносились изменения по результатам эксплуатации и боевых служб. А также с тем, что какой-либо перспективный комплекс или систему не успевали довести, и, чтобы не нарушать планов ввода в строй – корабли шли в боевой состав без них.  

Задержки по кораблям и подлодкам новых проектов привели к заказу  не самых новых, но хорошо освоенных в серийной постройке. Это прежде всего дизель-электрические лодки проекта 636 «Варшавянка» (первая из шести будет спущена на воду этим летом) и фрегаты проекта 11356 (первый из шести так же будет спущен на воду в июле). Это, конечно, компенсирует нехватку боевого состава и усилит возможности флота. Но это не отменяет необходимости новых кораблей, оснащенных современными системами и вооружением.

Следствием задержек по новым проектам являются не только всё более настойчивые предложения Министерства финансов о том, чтобы перенести финансирование программы вооружений на более поздние сроки. Эти задержки влияют на престиж государства (например, фрегат проекта 22350 «Адмирал Горшков», которого ожидали на международном салоне «МВМС-2013» – пока даже не вышел на швартовые испытания. Ещё не закончен шефмонтаж основных систем). Они сказываются на возможностях флота, который давно ждет новых кораблей. Они сказываются на настроении граждан, которые устали от обещаний и желают наглядной демонстрации возрождения страны. И здесь, при всем уважении к проблемам кораблестроительной отрасли, – без кадровых решений было уже не обойтись.

Теперь уже на плечи нового главы ОСК легла серьёзная работа – оснащение Военно-Морского Флота новейшими кораблями и подводными лодками. Это большая работа и большая ответственность. Работа – не только для развития вверенной корпорации, а для всей страны. И ответственность не только перед начальником, но и перед всей страной. Не справиться с ней, сославшись постфактум на объективные трудности – просто нельзя.

Наша война в Сирии: Женевская конференция как решающее информационное сражение

Россия готовится к мирной конференции по Сирии, которая пройдёт в Женеве в конце июня. Для России это действительно мирная конференция. То есть мы – почти единственная внешняя сторона, которая действительно пытается прекратить кровопролитие. Со стороны некоторых других участников конференции имеет место лицемерие. Говоря о желании установить в Сирии мир, эти страны подразумевают (открытым текстом) свержение законной власти, которое никак не может быть мирным, и уж тем более результатом которого не станет мир на сирийской земле. Иными словами, на конференции у разных участников будут разные цели. И сама конференция, таким образом, превращается в продолжение войны. Только на дипломатическом уровне.

Теперь немного о том, зачем эта конференция нужна. Инициатором проведения конференции стала Россия. США лишь согласились поддержать нашу инициативу. Это с их стороны разумно, и вот почему. Сейчас США преподносят своё видение ситуации в Сирии как истину и «мнение большинства», с которым не соглашаются только отдельные страны (типа России, Китая и Ирана). В случае самоустранения США от конференции (в которой по настоянию России примут участие не только страны, заинтересованные в свержении законной власти) – мог сформироваться альтернативный центр дипломатической работы и альтернативный источник информации. А это – первый шаг к потере инициативы в информационной войне, развернувшейся вокруг сирийского конфликта. Конечно, западные страны с удовольствием решали бы все вопросы в своем тесном кругу. Но мы убедительно доказали, что игнорировать нашу позицию не получится. Прошли те времена, когда Россия позволяла вершить судьбы мира без оглядки на своё мнение.

Наша позиция заключается в том, что судьбу Сирии должен решать сирийский народ, а не внешние силы, развязавшие эту войну руками террористов. Если кому-то не нравится Башар Асад – пусть участвует в выборах, а не воюет. Иначе говоря – Россия за демократию. Другое дело, что мнение большинства сирийского народа не нравится Западу и монархиям Персидского залива. Вернее, не просто так (не нравится и всё), а противоречит интересам.

Но наш интерес в том, чтобы волна хаоса и неуправляемая зона перманентной войны не распространялись по евразийскому пространству. Это – вопрос нашей безопасности. И этот вопрос для нас настолько серьёзен, что мы готовы отстаивать свой интерес не только дипломатическими усилиями. Для нас действительно важно прекратить войну в Сирии. И мы прикладываем значительные усилия для прекращения войны. Поскольку без посторонней помощи бандиты и террористы просто не в состоянии добиться успеха, для нас достижение цели (которой действительно является прекращение войны) сводится к двум задачам:

1. одержать победу в информационной войне, которую ведут западные страны против Сирии;

2. пресечь внешнюю поддержку боевиков, чтобы сирийская армия скорее навела в стране порядок.

Проведение второй Женевской конференции служит обеим задачам.

Во-первых, это ещё одна возможность рассказать миру правду о ситуации в Сирии и прорвать информационную блокаду западных СМИ. Конференция такого уровня будет освещаться всеми мировыми средствами массовой информации. И даже абсолютно ангажированные будут вынуждены уделять внимание нашей позиции и цитировать тех участников, мнение которых замалчивается. Это будет самокопирующаяся информация, которую многократно повторят различные источники. Для эффективного использования конференции как средства прорыва информационной блокады крайне важно следующее: не мямлить и избегать обтекаемых формулировок; использовать максимально ясную и четкую аргументацию; возможно, следует сделать несколько жестких заявлений, которые будут бурно обсуждаться и вынудят наших оппонентов оправдываться.

Во-вторых, главной целью конференции является принуждение конфликтующих сторон к переговорам. Она как бы формальна. Но нам очень важно настаивать на этом, поскольку переговоры – это единственный путь прекращения войны. Да, большинство бандитов, противостоящих законной власти и своему народу, – не могут просто так взять и прекратить вооруженную борьбу, поскольку эта борьба – их хлеб и единственная форма их существования. Но выиграть войну и бесконечно сопротивляться без посторонней помощи они тоже не способны. Поэтому нам крайне важно добиться изоляции бандитов от внешнего снабжения и финансирования. Как только они прекратятся – исчезнет и большая часть бандитских группировок. А добиться этого можно только путем показа истинной сущности бандитов, который сделает помощь им аморальной и даже преступной. Здесь следует использовать отказ террористов от переговоров с властью. Нам необходимо добиться осуждения этого отказа. Пускай это осуждение не повлечет за собой каких-либо санкций – не дадут США и компания. Но требовать этих санкций надо обязательно – кто больше хочет, тот больше получает. Как минимум мы получим бандитов, выставленных в неприглядном свете. К тому же сопротивление американцев будет зримой иллюстрацией их лицемерия.

Готовятся к конференции и наши оппоненты. Их задачи в сирийском конфликте прямо противоположны нашим. Они хотят добиться победы террористов над сирийским государством и выставить эту победу как нечто законное. Не стоит заблуждаться по поводу решимости западных стран вмешаться в конфликт. Делать грязную работу они не будут. Возможность прямого военного вмешательства, конечно, ещё сохраняется. Но на террористов возлагалась задача подготовить для него почву, разрушить военный потенциал Сирийской армии и сделать вторжение безболезненным. К счастью, выполнение этой задачи бандиты благополучно провалили. Теперь их надо просто спасать.

Некоторым западным политикам кажется, что повернуть ситуацию вспять можно, увеличив поставки бандам современных вооружений. Но, поскольку исход конфликта уже не так очевиден даже для правительств западных стран, – они начинают готовиться к неблагоприятному для себя результату. Заявления Белого дома становятся всё более двусмысленными и осторожными. Англия и Франция, воспрепятствовав продлению эмбарго на поставку оружия, всё же оставили себе паузу в два месяца, чтобы дождаться результатов конференции и последних попыток боевиков удержать свои позиции. Запад готовит пути отступления. Западные правительства очень чувствительны к информационному обеспечению своих действий. Они очень боятся оказаться скомпрометированными помощью террористам. Они боятся, что их позиция окажется в меньшинстве на международном уровне. Вот поэтому в ближайшее время главная битва за Сирию развернется на информационном поле – на реальном поле боя чаша весов склоняется в пользу Сирийской армии. И предстоящая конференция будет одним из генеральных сражений информационной войны.

Усилия Запада будут сконцентрированы на прежних направлениях. Конференцию они будут использовать для продолжения дискредитации сирийского государства и для дальнейшего превращения боевиков в субъект международного права. Как сказано выше, победа террористов невозможна без внешней помощи, а помощь невозможна без придания бандитизму образа законности. Но здесь оборона наших оппонентов не так уж крепка.

Уже неделю в Турции продолжаются совещания между различными террористическими группировками, входящими в так называемую Национальную коалицию оппозиции и революционных сил Сирии (НКОРС). Эти совещания потребовались вовсе не самим террористам, а странам-спонсорам сирийской войны. В последнее время эти страны предприняли целый ряд шагов, направленных на перелом ситуации в пользу террористов. И от самих террористов требуют хотя бы подыграть этим усилиям (раз уж те не могут добиться военного результата).

НКОРС — структура искусственная. Создавалась она вовсе не самими группировками, а теми внешними силами, интересы которых проводят в Сирии бандиты. К концу прошлого года так называемая Свободная сирийская армия (объединение бандитских группировок) и Сирийский национальный совет (подобие политической структуры) – стали если и не управляемы, то хотя бы предсказуемы. Из них уже можно было лепить образ преемника законной власти. Но вот беда – к тому времени стало уже слишком очевидно, что это лишь небольшая часть разношерстных бандитских группировок, кормящихся на ниве кровавой междоусобицы. И тогда, чтобы попытаться хоть как-то скоординировать действия различных банд и снова придать террористическому интернационалу вид «борцов с кровавым режимом» – пришлось создавать новую коалицию. О том, насколько искусственно создана эта коалиция, достаточно красноречиво сказал Ахмед Рамадан (один из лидеров Сирийского национального совета): «Мы подчинились оказываемому на нас давлению и согласились быть частью нового образования в обмен на международные обещания».

Но уж больно непростой инструмент используют западные страны для решения своих задач на Ближнем Востоке. Террористами невозможно управлять и от них трудно добиться требуемых действий. И совещание террористических группировок в Стамбуле – лишний раз это доказывает. Бандитским главарям пока так и не удалось договориться о том, кто станет их новым лидером (хотя бы формальным), ехать ли на международную конференцию в Женеву и вообще, как дальше изображать из себя нечто цивилизованное, что можно предъявить миру в качестве альтернативы законной власти Сирии.

А ведь от НКОРС в общем-то немного требовалось – исполнить ту роль, для которой эта организация и создавалась. Роль эта – в большей степени медийная. Надо представить террористов мировому общественному мнению (обывателю, сидящему перед телевизором), как нечто вполне приличное. Как силу, якобы имеющую общее руководство и «цивилизованных» лидеров, которых можно даже нарядить в костюмчик. Эдакий «терроризм с человеческим лицом». Чтобы обыватель не усомнился в том, что бандитов можно поддерживать и вооружать. Но пока что бандиты ведут себя как бандиты не только на улицах сирийских городов, но и на своей «сходке», громко именуемой совещаниями.

Но свою роль НКОРС всё-таки кое-как играет. Сейчас организаторы второй Женевской конференции по Сирии (Россия и США) вместо того, чтобы принуждать бандитов к прекращению кровопролития – выслушивают от них условия, на которых те великодушно согласятся принять участие в конференции. Это даже не смешно. Оставим в стороне вопрос заинтересованности США в прекращении кровопролития – формально они за мир. Но условия от бандитов – это издевательство не только над здравым смыслом, но и над самими организаторами конференции. Такой абсурд стал возможен только благодаря тому, что бандитам усиленно пытаются придать статус законной силы. Их пытаются организовать в нечто похожее на «правительство в изгнании», потом это нечто дружно признают «законным представителем Сирии». Но начиналось это с того, что бандитов и террористов стали именовать оппозицией.

Не только западные СМИ, но и некоторые наши упорно продолжают называть бандитов «сирийской оппозицией». В самом таком определении заложена подмена понятий. Напомню, оппозиция отличается от бандитов совсем не методами борьбы с властью. У оппозиции и у бандитов – принципиально разные цели. Конечной целью любой оппозиции является приход к власти и управление страной в соответствии с теми принципами, которые она считает правильными. А для бандитов ценность представляет сам процесс противостояния с властью, сама война. Ведь как только на смену хаосу и междоусобице приходит мир – приходится начинать зарабатывать свой хлеб трудом, а не развесёлой и хорошо оплачиваемой жизнью «борцов с режимами». Поэтому бандитам обычно совершенно не важно, к чему приведут их действия, насколько они разрушат страну, сколько будет жертв и сохранится ли сама страна. Для них важна сама борьба, поскольку это естественный способ их существования. И когда разношерстную смесь из криминальных группировок и международных террористов начинают именовать оппозицией – этим простым трюком их бандитскую деятельность приравнивают к законным действиям. И если такое определение понятно в западных СМИ, то в наших оно просто недопустимо. Такова информационная война.

У нас и у народа Сирии хорошие шансы победить. Сирийская армия научилась бить бандитов. Мы научились выигрывать информационные бои. Так, Сергей Шойгу, посетив на днях Финляндию, добился заявления этой страны о том, что Финляндия разочарована решением ЕС по эмбарго на вооружения в Сирии. Сергей Лавров прекрасно выставил лицемерие этого же решения ЕС, заявив, что поставки оружия негосударственным субъектам прямо запрещены Кодексом поведения в области экспорта вооружений, который принят в самом же ЕС. Нам необходимо бороться с ложью и каждый раз тыкать в неё носом наших оппонентов. Нам необходимо сохранять жесткость позиции, и продолжать подкреплять её, в том числе и силой.

И знаете? Так победим.

Военно-техническое сотрудничество России и Украины: это не сближает

Одним из путей сближения России и Украины должно было бы стать военно-техническое сотрудничество. Оборонная промышленность – это одна из тех областей, в которых разделение нашего государства принесло наибольший ущерб. Люди, занятые в этой отрасли, были кровно связаны с интересами единого государства, с его успехами и достижениями. Они лучше других понимали реалии противостояния СССР внешним силам и менее всего были заинтересованы в разделении государства. И именно эти люди в наибольшей степени пострадали от разрушения страны.

Но на практике военно-техническое сотрудничество с Украиной зачастую даёт новые конфликты и поводы для раздора. Ниже — иллюстрации из жизни.

Продление сроков эксплуатации МБР Р-36М2 «Воевода», видимо, теперь будет осуществляться без участия специалистов украинских КБ «Южное» и ПО «Южмаш». Ракетный комплекс 15П118М с ракетами Р-36М УТТХ и Р-36М2 (по классификации НАТО – SS-18 Mod.5 и 6 «Сатана») был разработан в днепропетровском КБ «Южное». Он и посей день остается важнейшей частью российских стратегических ядерных сил, несмотря на многочисленную дезинформацию о том, что этот комплекс якобы снят с вооружения. На вооружении РВСН России находится более 50 ракет, гарантийный  срок эксплуатации которых изначально составлял не более 15 лет. Но пока на боевое дежурство не будет поставлен новый тяжелый комплекс (разработка ведется ГРЦ им. Макеева) – надо продлевать сроки эксплуатации старого. Это и делалось в рамках соглашения между правительством России и Кабинетом министров Украины. Но срок действия соглашения истек в прошлом году. Теперь, судя по всему, проводить работы по продлению сроков эксплуатации до 2022 года будут российские специалисты, а не представители разработчика. Такое положение вряд ли способствует укреплению сотрудничества, но более чем логично. Зависеть в вопросах стратегической ядерной безопасности от другого государства – просто невозможно. Особенно учитывая тесное сотрудничество КБ «Южное» и ПО «Южмаш», например,  с американским агентством NASA по ракете-носителю «Antares». В ней используются некоторые технические решения, которые имеют отношение к стратегическим ракетам, стоящим на вооружении российских РВСН. По этой же причине невозможно взаимодействие с украинской стороной по новым комплексам.

Много разговоров было о покупке и совместной достройке ракетного крейсера «Украина» (проекта 1164 «Атлант»). Это четвертый корабль серии, спущенный на воду в 1990-м году, но по сию пору не достроенный – ржавеет у причальной стенки завода им. 61 коммунара. Крейсер «Москва» этого же проекта – флагман Черноморского флота. Крейсер «Варяг» – флагман Тихоокеанского флота. Крейсер «Маршал Устинов» — в составе Северного флота. Украине корабль такого класса не нужен. И других покупателей, кроме России, на него просто не существует. А для России достройка была бы полезна с точки зрения увеличения боевого состава и возможностей флота. Российский флот испытывает серьёзную нехватку средств коллективной противовоздушной обороны.  А «Атланты» – в числе немногих кораблей, способных осуществлять защиту ордера. К тому же для него есть готовый комплекс С-300Ф. Конечно, достройка и модернизация «Украины» потребует немалых средств и времени. Но, несмотря на это, Россия уже многие годы готова к покупке крейсера. Естественно, не по цене нового, иначе, вместе с затратами на модернизацию, крейсер станет золотым.

Но Украина не хочет продавать корабль по цене металлолома, продолжая утверждать, что готовность крейсера составляет, то ли 92, то ли 95 процентов.

Здесь нелишним будет вспомнить, что Россия продала Индии авианесущий крейсер «Адмирал Горшков» за 1 доллар, получив взамен миллиардные контракты на его модернизацию. Так и в ходе восстановления «Атланта» кораблестроительные и оборонные предприятия Украины могли бы получить живые заказы, которые, к тому же, были бы действительно общим делом, объединяющим нас. Но пока «Украина» продолжает ржаветь у пирса.

Не менее непросто складывается сотрудничество в авиастроительной отрасли. Здесь ещё сохранен высокий уровень кооперации и общие проекты. Например, военно-транспортный самолет Ан-70 – один из примеров совместного «долгостроя». В апреле завершились стендовые испытания двигателя Д-27, полностью подтвердившие его технические и эксплуатационные характеристики. Минобороны России подписало соответствующий акт, а председатель госкомиссии подполковник Владислав Брусков сказал, что двигательная установка готова к проведению государственных летных испытаний. Казалось бы, совместный проект стал ближе к запуску в серию.

Ан нет. Министр обороны Украины Павел Лебедев выступает с заявлением о том, что испытания самолёта приостановлены: Россия не выполняет свои обязательства. Ему вторит президент ГП «Антонов» Дмитрий Кива, который в Бразилии заявил о приостановке испытаний из-за того, что в них не участвуют российские летчики. А премьер-министр Николай Азаров к этому добавил, что Украина «продолжит производство военно-транспортного самолета Ан-70 даже без участия России». Что же случилось? Неужели Россия, в самом деле, отказалась от самолета, разработку которого она финансировала столько лет?

Вовсе нет. Но в конце декабря прошло совещание под руководством Сергея Шойгу, на котором было принято решение скорректировать планы закупки Ан-70 в соответствии с реальностью. В ГПВ-2020 заложена закупка 60 этих машин до 2020 года. Но сейчас, когда существует единственный опытный образец Ан-70, которому ещё только предстоит пройти цикл испытаний, – эта цифра выглядит совершенно нереалистично. И на совещании было принято решение пока финансировать только испытания и достройку второго летного экземпляра. А прежде, чем начинать закупки и сборку Ан-70 на заводе КАПО в Казани – дождаться результатов испытаний самолёта.

По поводу заявлений украинской стороны замминистра обороны РФ Анатолий Антонов выразил удивление, напомнив, что министерство обороны России полностью выполнило свои финансовые обязательства. В то же время со стороны Украины наблюдаются задержки в финансировании. Проект профинансирован Киевом лишь на 45%. Относительно же планов закупки Анатолий Антонов сказал, что после предварительных испытаний, проводимых ГП «Антонов», начнутся государственные испытания, а после их завершения появится решение и о серийной закупке – всё в строгом соответствии с межправительственными соглашениями. То есть от Ан-70 Россия отказываться не собирается. Так в чем же дело?

Думается, что дело в правах на интеллектуальную собственность. В марте этого года Россия уже приобрела у Украины права на военно-транспортную версию самолета Ан-140. Это произошло по итогам того же декабрьского совещания у Сергея Шойгу. На нем была озвучена потребность российских силовых ведомств примерно в сотне легких военно-транспортных самолетов. Между тем, группа компаний «Ильюшин», которая разрабатывала ранее такой самолет (Ил-112, программа закрыта в 2011 году), сейчас загружена работой по Ил-76МД-90А и совместному российско-индийскому военно-транспортному самолету МТА. А самарский завод «Авиакор» уже собирает Ан-140. Это готовый самолет, три экземпляра которого МО уже получило. Выпуск военно-транспортной версии российско-украинского Ан-140 выглядит предпочтительней, чем возобновление ещё довольно сырого проекта. А выкуп прав на его производство вполне логичен в преддверии крупного военного заказа. Так почему же нельзя так же поступить с Ан-70, который к тому же создавался фактически на российские деньги?

Вероятней всего, руководство ГП «Антонов» действительно заинтересовано в том, чтобы довести практически готовый Ан-70 без участия России. Дмитрий Кива оценивал спрос на Ан-70 в странах Азии, Африки и Латинской Америки примерно в 80 машин. Неслучайно свое странное заявление о неучастии России в испытании Ан-70 он сделал на международной выставке вооружений в Рио-де-Жанейро. Россия не только не прекратила участие в проекте, но она заинтересована в Ан-70, финансирует этот проект и фактически не имеет ему альтернативы. И приобретение прав интеллектуальной собственности на Ан-70 – вполне логичное и естественное желание России. Вот только планы руководства ГП «Антонов» по акционированию холдинга и продаже его акций на западе могут пострадать от потери прав на такую перспективную машину. Об этих планах Дмитрий Кива говорит вполне открыто:

«…Нужно создавать холдинговую компанию на базе "Антонова", в которую войдут харьковский завод и завод №410 гражданской авиации. Затем ее нужно акционировать и продать. Контрольный пакет нужно оставить у государства, а 49% - продать. Уже есть западные инвесторы, которые выразили желание купить часть этой компании».

Ну что же. На сегодня область военно-технического сотрудничества России и Украины представляет собой не столько путь к сближению, сколько поводы для взаимных обвинений и обид. Вместо восстановления кооперации и технологических цепочек мы наблюдаем процессы, ещё больше отдаляющие нас от второго воссоединения. Почему так получается?

Главную причину следует искать в собственных интересах предприятий, как украинских, так и российских. Они перестали быть частью единого комплекса, и их интересы лежат в логике собственного развития и выживания, а не в логике задач единого государства.

В период 90-х годов прошлого века продукция оборонной и высокотехнологичной промышленности России и Украины была не была востребована внутри наших государств. Промышленность была вынуждена выживать. По многим направлениям и образцам продукции российские и украинские предприятия стали конкурентами.  Причём как на внешних рынках, так и на внутреннем, который в значительной степени ещё остаётся общим.

Тем не менее настал новый век, и для России период безвременья прошел. Она начала возвращаться на свой исторический путь. Украина же по-прежнему находится в геополитической неопределённости. Ибо, будучи важнейшей и традиционной частью одной страны, она искусственно поддерживает состояние разорванности с другими частями. Именно из-за искусственности своего нынешнего «суверенного» состояния она и испытывает большую часть экономических и политических проблем — но именно это состояние официально считает главным своим завоеванием. 

Как можно преодолеть сложившееся положение?

Для начала придётся понять, что никакое взаимовыгодное сотрудничество на экономической основе – не приблизит нас ко второму воссоединению. Воссоединение возможно только политическим путем, поскольку сама «суверенность» Украины есть явление чисто политическое, не имеющее корней ни в экономике, ни в культуре.

Рассчитывать же на устойчивое «экономическое» или «военно-техническое» воссоединение с элитой, которая принципиально неспособна выполнять обязательтства и при этом настаивает на своей независимости и неподконтрольности — крайне наивно. 

«Нетерпеливый лев» перетерпит. К новостям о подготовке вторжения США в Сирию

Американцы вновь накаляют обстановку вокруг Сирии. В Иорданию, которая граничит с Сирией, перебрасываются американские истребители-бомбардировщики F-16 и зенитно-ракетные комплексы «Patriot» . Они будут участвовать в широкомасштабных учениях «Нетерпеливый лев 2013». Однако представители американской администрации заранее объявили, что после учений это вооружение может остаться в Иордании. Конечно, если об этом попросят власти Иордании.

Абсолютно понятно, что такой шаг похож на подготовку к военной операции. Это слишком явный знак. Довольно забавно выглядит и список участников этих учений: США, Великобритания, Франция, Катар, Турция, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн, Канада, Чехия, Египет, Ирак, Италия, Ливан, Пакистан, Польша и Йемен. Первая шестерка – это главные организаторы и спонсоры сирийской войны. Учения имеют название «Нетерпеливый лев 2013». Название должно намекать, что у стран покровителей террористов кончается терпение и надежда на то, что банды самостоятельно справятся с возложенной на них задачей. Учения продлятся две недели и станут достаточно крупномасштабными, чтобы представлять угрозу для Сирии – в них примут участие более 15 000 солдат из разных стран. Сценарий учений также вполне однозначно говорит о том, что в них будут отрабатываться действия против Сирийской армии. Ну и чтобы у наблюдателей совсем не осталось сомнений, американцы объявили о том, что не исключают своего военного вмешательства в будущем, хотя и не планируют его сейчас. Настолько не планируют, что даже хотят оставить в Иордании часть своего контингента.

Все эти обстоятельства уже позволили некоторым наблюдателям говорить о неминуемости военного вмешательства НАТО в сирийский конфликт. В самых различных странах есть люди, которые по-прежнему видят в США «светоч человечества» и ведущую страну мира. Тот факт, что сирийская политика США постепенно идет прахом, а сами Соединенные Штаты не имеют возможностей и сил её переломить – очень огорчал тех, кто верит в безграничную мощь и благие намерения американцев. Готовящиеся учения и особенно громкие заявления, которые звучат перед ними – вселяют в апологетов американской мощи надежду. Мол, «мы же говорили, что если американцы так решили – значит? Асаду конец. Смотрите, сейчас они наконец-то вмешаются, и никакое русское оружие сирийцам не поможет».

Думаю, придется огорчить верующих в американскую мощь заранее. Несколько обстоятельств заставляют сомневаться в «нетерпеливости» американо-катарского льва и в его намерениях наконец-то доказать миру, что он лев, а не павлин.

Во-первых, в прошлом году проводились аналогичные учения («Нетерпеливый лев 2012»). Они лишь немного отличались по составу задействованных сил — и никаким военным вмешательством не закончились.

Во-вторых, сложно представить, что американцы и их партнеры по НАТО готовы ввязаться в драку, которая не станет такой же легкой прогулкой, как ливийская операция. Сирийская армия сегодня без сомнения, самая боеспособная в арабском мире, наиболее насыщенная современными видами вооружениями и имеющая хороший боевой опыт.

К тому же ситуация коренным образом отличается от ливийского сценария ещё и тем, что Россию не удалось уговорить на то, чтобы она «постояла в сторонке». Мы не просто блокируем в Совбезе ООН резолюции, которые могут развязать НАТО руки, и не просто «выражаем озабоченность». Мы активно помогаем сирийцам бороться с террористами внутри страны и обеспечиваем невозможность внешней агрессии военными поставками. Наш флот несёт постоянное боевое дежурство у берегов Сирии и отвечает усилением нашей группировки кораблей на любое усиление ВМС НАТО.

Также нельзя забывать и о том, что со времен вмешательства в НАТО в Ливии многое изменилось. Теперь западным странам гораздо труднее аргументировать свое военное вмешательство, чем раньше. Сказка про «кровавого диктатора» сработала один раз, убедив «мировое сообщество» в том, что в Ливии планам НАТО мешать не надо. Но результат вмешательства оказался таков, что многие даже на Западе вынуждены были задуматься над тем, насколько вмешательство оказалось полезно для Ливии и, что значительно важнее, – для стабильности и безопасности всего «мирового сообщества». Так, в Европейском союзе Великобритания и Франция остаются практически единственными странами, настаивающими на помощи террористам в Сирии. А некоторые европейские страны уже не просто воздерживаются от участия в бурной деятельности США, Франции и Великобритании, но и выражают серьезное недовольство их сирийской политикой.

И это при том, что США заняли крайне осторожную и даже выжидательную позицию. Она оставляет американцам возможность сохранить лицо при любом исходе. США предпочитают  реальные действия отдать на откуп своим не слишком осторожным партнерам, оставляя себе лишь информационное обеспечение. И даже если представить, что американцы готовы пожертвовать удобством своей позиции (как бы над схваткой) и её мнимой объективностью – всё равно трудно поверить, что желание добиться своего окажется сильнее разума. В случае прямого военного вмешательства американцы рискуют потерять доверие к своей политике даже среди ближайших партнеров, которые в последнее время очень остро реагируют на усиление позиций радикальных исламских организаций.

Так зачем же делаются громкие заявления? Если действительно планируется военная операция, то зачем демаскировать её заранее? Зачем намекать на военное вмешательство, говоря о том, что вооружение, может быть, останется в Иордании, а возможность вторжения США всё ещё не исключают?

Вероятней всего, к этим заявлениям следует относиться как к стандартной для американцев практике. Они стараются  не столько действовать, сколько влиять на общее информационное пространство. С помощью демонстративных действий иногда можно добиться нужного эффекта, например, убедить партнеров и оппонентов в твердости своих намерений. Или придать уверенности тем силам, которые действуют в американских интересах, показать им, что их не бросили.

С этой точки зрения учения, обставленные как подготовка к военной операции – проходят очень вовремя. Идет подготовка к мирной конференции в Женеве, которую Россия рассчитывает использовать для вывода законной сирийской власти из международной изоляции. Для американцев будет полезно постараться убедить мировое сообщество в том, что они по-прежнему заинтересованы в свержении режима и не намерены мириться с другим результатом.

Кроме этого, надежда на помощь сейчас очень требуется террористам, действующим в Сирии. Сейчас от бандитов очищается один из важнейших районов их базирования в окрестностях Эль-Кусейра. Сам Эль-Кусейр уже освобожден. В ближайшее время сирийская армия будет проводить крупные операции по разгрому боевиков в других районах. Бандиты находятся в крайне тяжелом положении, поскольку армия постепенно берет под контроль пути внешнего снабжения и изолирует отдельные группировки. В таком положении для террористов будет важно продолжать надеяться на внешнюю помощь. Иначе они могут прекратить сопротивление, несмотря ни на какую оплату своих «услуг».

В общем – военного вмешательства не будет. Ну а чтобы кто-нибудь не начал сомневаться в твердости нашей позиции – главком ВМФ Виктор Чирков на днях объявил, что Тяжёлый авианесущий крейсер  «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» после завершения планового ремонта – будет готов к действиям в составе постоянного оперативного соединения Военно-морского флота России в Средиземном море.

Российские миротворцы — уникальный шанс примирить Сирию и Израиль

В пятницу ВладимирПутин заявил о готовности направить на Голанские высоты российский миротворческий контингент. Пока речь идет о замене австрийского контингента, насчитывающего 377 солдат и офицеров. Такая возможность появилась в связи с тем, что Австрия решила вывести своих миротворцев с Голан из-за опасности для них.

Напомним, что миротворческие силы под мандатом ООН (UNDOF) находятся на Голанских высотах с 1974 года. После «Войны судного дня» миротворцы патрулируют демилитаризованную зону, разделившую Сирию и Израиль. Контингент «голубых касок» составлял изначально примерно тысячу военнослужащих из разных стран. Однако решение о выводе своих миротворцев кроме Австрии (её контингент является одним из самых крупных) уже принято Хорватией, Канадой и Японией. А сама Австрия решила вывести своих солдат после того, как несколько миротворцев были ранены на этой неделе.

На Голанских высотах постоянно действуют боевики террористических группировок, которые противостоят сирийской армии. Ранее они похищали представителей филиппинских миротворцев. Голаны стали ареной постоянных столкновений между сирийской армией и бандитами. В четверг сирийская армия взяла под свой контроль переход на Голанских высотах, который ранее удерживался боевиками. Активность незаконных  группировок в этом районе вынуждает сирийскую армию применять артиллерию и бронетехнику, хотя это нарушает договоренности с Израилем о прекращении огня.

Израиль не принимает никаких ответных действий, поскольку заинтересован в том, чтобы Голаны были свободны от незаконных вооруженных формирований. Долгие годы сирийская армия делала Голанские высоты самой безопасной границей Израиля. Но теперь, усилиями бандитов, Голаны превращаются в зону нестабильности и постоянных боевых действий. А вот сами бандиты как раз заинтересованы во втягивании Израиля в войну. Для террористов исчезновение миротворцев ООН полезно, поскольку это открывает массу возможностей для провокаций, на которые Израиль будет вынужден реагировать, нарушая хрупкое состояние перемирия между двумя государствами. Не исключено, что захват миротворцев в заложники и преследовал целью вывод контингента ООН, который сейчас фактически прекращает свое существование.

Таким образом, складывается ситуация, когда демилитаризованная зона может оказаться без международного наблюдения, что сделает Голанские высоты зоной постоянных провокаций. Провокации будет невозможно пресекать силами, не участвующими в самом конфликте, что автоматически ведёт к втягиванию в конфликт Израиля. И ответственность за провокации будет невозможно возложить на истинного виновника. То есть будут создаваться предпосылки для возобновления войны, а повлиять на ход событий будет невозможно.

Предложение России задействовать своих военнослужащих вызвано именно опасностью неконтролируемого распространения конфликта на соседние страны. Сейчас, по словам Виталия Чуркина, Россия предлагает спасти миссию UNDOF. При этом именно российские миротворцы будут наилучшим образом соответствовать задачам, стоящим перед контингентом ООН. А эта задача, напомним, заключается в том, чтобы не допустить возобновления сирийско-израильского конфликта, чтобы по возможности пресекать провокации и определять их истинных виновников. Сирийская армия сделает всё возможное, чтобы не допустить случайных обстрелов российских военных со своей стороны. А Израиль вообще не заинтересован в том, чтобы наблюдатели ООН пострадали от действий ЦАХАЛ. Таким образом, в проигрыше от присутствия российских военных на Голанах окажутся только террористы.

И здесь надо согласиться с тем, что наверняка придётся столкнуться с провокациями боевиков, направленными против именно российских военнослужащих. Стоит заметить, что миротворцы ООН, хотя и выполняют наблюдательную функцию, но вооружены и обладают лёгкой бронетехникой. Они вправе применять оружие для самозащиты. И наши миротворцы вряд ли позволят взять себя в заложники или безнаказанно обстреливать. А предвидя вопли отечественной пацифистски настроенной общественности, Министерство обороны уже отметило, что наш контингент будет укомплектован исключительно контрактниками. От себя добавлю для любителей стенать, заламывая руки, о «наших несчастных мальчиках»: военную профессию выбирают не ради увлекательной гарнизонной службы, не ради захватывающих строевых смотров, не ради любопытнейших заступлений в наряды или прочих прелестей мирного времени. Все эти «тяготы военной службы» настоящий военный вынужден «стойко переносить» в ожидании того, ради чего и решил стать не бухгалтером – а воином.

Между тем, далеко не только бандиты не заинтересованы в появлении в Сирии российских военных на законном основании. ООН – международная площадка, и страны-спонсоры сирийских террористов имеют в ней свое влияние. Многие новостные ленты (вроде Русской службы Би-би-си) уже поспешили заявить о том, что ООН отказала России. Действительно,  представитель ООН Мартин Несирки заявлял, что соглашение о разъединении и протокол между Сирией и Израилем не допускает участия стран постоянных членов Совета безопасности ООН в этой миссии. И отправка на Голанские высоты российского контингента была бы нарушением мандата миротворцев. Но делает ли это невозможной появление российских военных в Сирии?

Вовсе нет. ВладимирПутин, говоря об отправке наших миротворцев, сослался на результаты своих недавних переговоров с генсеком ООН Пан Ги Муном: «…он обратился к нам с просьбой увеличить наше участие в миротворческих операциях по линии ООН». И помощник пресс-секретаря генсека ООН Фархан Хак подтвердил, что ООН будет приветствовать направление российских миротворцев на Голанские высоты. А что касается противоречий с соглашениями почти сорокалетней давности – так и обстановка с тех пор сильно изменилась. Если в присутствии миротворцев будут заинтересованы Сирия и Израиль – ничто не мешает подписать новые соглашения. Согласия террористов спрашивать не следует. Со стороны Сирии – проблем не будет. А Израиль, хотя пока и не дал официальных комментариев, но объективно заинтересован в том, чтобы Голаны были избавлены от террористов, не меньше Сирии. Препятствия с его стороны могут возникнуть только под давлением со стороны США.

Российские миротворцы действительно способны помочь в ликвидации бандитизма на Голанах, а затем и на остальной территории Сирии. При этом им не нужно истреблять бандитов своими силами. У российских военных будет уникальная возможность стать посредником между Сирией и Израилем, формально всё ещё находящимися в состоянии войны, но одинаково заинтересованными в стабильности на Голанах. Россия обладает безусловным доверием со стороны Сирии. А налаживание постоянной связи и обмена данными с израильской стороной поможет избежать конфликтных ситуаций и даже наладить взаимодействие Израиля и Сирии в борьбе с террористами на Голанах. Ведь в этом интересы Израиля и Сирии объективно совпадают.

Успешная борьба с террористами в Сирии  – это и есть истинное миротворчество. Снижение напряжения в отношениях давних противников и налаживание их взаимодействия в борьбе с общим врагом – это и есть успешное выполнение миссии ООН по преодолению давнего конфликта. Остается только преодолеть сопротивление сил, которым мир на Ближнем Востоке в принципе не нужен.

Завтра русского военного космоса: как это будет

О Русском Космосе последнее время принято говорить в прошедшем времени, вспоминая славу и успехи прошлых времён и обращая внимание только на неудачи дня сегодняшнего. Тем не менее, российская космическая программа весьма амбициозна и, как и в период начала освоения космоса, связана в первую очередь с военными нуждами. Она развивается и делает свои первые успехи. Эти успехи, может быть, не так заметны, как полеты к другим планетам, но они имеют огромное значение для будущего нашей страны. Именно поэтому попытки замолчать сегодняшние достижения и утопить их в потоке негатива, тиражируемого на основании отдельных неудач, — это покушение на наше будущее.

Надо сказать, что будущее будет принадлежать тем, кто сможет активней осваивать околоземное пространство. Земная поверхность и воздушное пространство наиболее доступно для средств зондирования (и, увы, для средств поражения) именно из космоса. Поэтому космос всегда будет использоваться в первую очередь военных целях. Военные задачи и задачи обеспечения безопасности всегда были локомотивом космических программ всех без исключения стран. И если сейчас речь не идет о выводе в космос вооружений, то с появлением действующих (даже, на первый взгляд, сугубо гражданских) аэрокосмических систем опасность получения одной из стран глобального военного преимущества станет крайне вероятной. Поэтому уже в обозримом будущем вопрос вывода в космос оружия станет только вопросом времени. И здесь, как и с любым качественным скачком в области вооружений, важно не кто окажется первым, а кто будет обладать достаточным научным и технологическим уровнем, чтобы ответить на этот вызов времени.

Впрочем, вопросы направлений развития программ освоения космоса — это отдельная большая тема. А сейчас будет полезно обратить свое внимание на сегодняшние успехи космической программы военного назначения. Они оказались в тени громких неудач, но от этого не стали менее значительны, не потеряли своей важности для обороноспособности страны и для завтрашнего дня Русского Космоса.

Как военная космическая программа России, так и неразрывно с ней связанная гражданская подошли к началу нового века с целым рядом проблем системного характера. Во-первых, это разрушение единого научно-производственного комплекса, который и позволял СССР быть ведущей космической державой. Во-вторых, это утрата непрерывности и объема космических программ военного назначения, которая повлекла отставание космической техники на целое поколение. Стоит сказать, что гражданскому сегменту космической отрасли удалось выжить, в значительной степени, благодаря интересу к нашим достижениям со стороны западных стран. А вот отсутствие должного внимания к военным программам отбросило нас на десятилетие назад. 

Тем не менее, Россия стала возвращаться на свой исторический путь мировой державы, не смирившись с уделом мирового захолустья. Это требует восстановления потенциала вооруженных сил и вывода их на тот уровень, который соответствует вызовам времени. А этот уровень невозможно себе представить без стратегических разведывательных средств, без современных средств связи и управления. И всё это невозможно без космической программы, обширной и устремленной в будущее.

И такая программа реализуется на наших глазах. Именно сейчас мы делаем очень важный шаг от возобновления некогда замороженных ещё советских программ к реализации программ новых, имеющих большие перспективы и актуальность на десятилетия вперёд. О некоторых успехах можно рассказать. Впрочем, не забывая и о неудачах, без которых не обходится ни одна большая работа. Болезни роста — это признак роста.

С космодрома Плесецк в пятницу запущен новый космический аппарат военного назначения. Спутнику присвоен порядковый номер «Космос-2486». Он выведен на целевую орбиту и в субботу взят на управление средствами Космического командования Войск ВКО. Заместитель руководителя Роскосмоса Анатолий Шилов после успешного запуска поделился с журналистами стоимостью спутника: «Я выдам небольшую тайну, этот запуск стоит порядка 10 млрд рублей». Что же за спутник стоит так дорого?

А речь идет о событии действительно знаковом. На орбиту выведен аппарат оптико-электронной (оптической) разведки нового поколения «Персона». Его разработка велась с начала 2000-х годов самарским ракетно-космическим центром ЦСКБ-Прогресс. Оптическая система изготовлена на оптико-механическом объединении ЛОМО на основе полутораметрового телескопа 17В321. Она имеет высочайшее разрешение — значительно менее одного метра. По этому показателю отечественный космический аппарат превосходит все европейские аналоги и не уступает американским.

Космический аппарат «Персона» является развитием спутников серий «Терилен» (последний запуск в 1990 г.) и «Неман» (последний запуск в 2000 г.). Он, так же как предшественники, получает цифровые снимки земной поверхности, которые передаются в режиме реального времени по каналам релейной спутниковой связи. Новой является элементная база, в частности, оптоэлектронный фотоприемник полностью отечественной разработки (оптоэлектронный процессор на ПЗС с полностью цифровым трактом накопления и передачи информации).

Не менее значительным отличием является и срок эксплуатации нового аппарата. Время жизни предшественников не превышало одного года. «Персона» выполнена на новой платформе «Ресурс-УКП» — новой унифицированной базе, на которой возможно создание космических аппаратов различного назначения. Благодаря этому, срок активного существования «Персон» должен составлять не менее 7 лет, что немаловажно для сложнейшей и очень дорогостоящей космической техники.

Тем не менее, запущенный в пятницу «Космос-2486» — это уже вторая «Персона». Первый образец этого аппарата был запущен в июле 2008 года («Космос-2441), а уже в сентябре стал неуправляемым. Причиной выхода из строя первой «Персоны» стали компоненты элементной базы, которые изготавливались на зарубежных предприятиях (в том числе в одной стране «ближнего зарубежья», не будем показывать пальцем…).

Для создания второй «Персоны» пришлось отказаться от экономии, создавать некоторые компоненты, производство которых было утрачено, и не использовать «задел», оставшийся на предприятиях «ближнего зарубежья». Первая «Персона» обошлась стране в 5 млрд. рублей. И, вероятно, когда Анатолий Шилов говорил о стоимости второй (вдвое более высокой) — он имел в виду именно это. Однако стоит заметить, что в деле создания такой дорогостоящей техники для нужд ГРУ ГШ экономия на чужих компонентах (пускай и ещё недавно своих) выходит в итоге дороже. История с первой «Персоной» убедительно доказывает правоту поговорки «Скупой платит дважды».

Тем не менее, на ЦСКБ-Прогресс идет сборка ещё одного аппарата серии «Персона». Его запуск готовится на конец этого или начало следующего года. Эти космические аппараты — действительно важнейшая часть безопасности страны, это зрение наших вооруженных сил. Причем зрение более чем острое.

В этом году так же будет запущен военный спутник радиотехнической разведки нового поколения. Его, продолжая аналогию с человеческими органами чувств, следует отнести к острому слуху. Это будет аппарат серии «Лотос-С». Он так же станет вторым в серии. Но, в отличие от «Персоны», с первым «Лотосом» всё в порядке. Он был запущен в ноябре 2009 года («Космос-2455»), и в настоящее время служит для отработки компонентов новой системы радиотехнической разведки и целеуказания. Второй «Лотос» будет нести уже полный комплекс аппаратных средств, предусмотренных проектом.

Эти спутники пришли на смену ещё советским аппаратам серии «Целина-2», которые входили в состав прежней, весьма совершенной системы, и производятся до сих пор на украинском заводе «Южмаш». Прежняя система ещё вполне работоспособна. Однако именно по причине зависимости от зарубежных производителей было принято решение о создании новой стратегической разведывательной системы, уже полностью российской разработки и изготовления. Увы, в таких вопросах зависимость от хотя и дружественного, но другого государства недопустима.

Так же на 23 июля планируется запуск спутника связи военного назначения «Меридиан». Это тоже часть очень большой и очень амбициозной программы — создания Интегрированной Системы Спутниковой Связи нового поколения. Реализация данной программы так же не обошлась без неудач. Два спутника серии «Меридиан» были потеряны, а ещё один не может работать в системе, так как не сумел выйти на расчетную орбиту. Тем не менее, в июле будет запущен седьмой по счету спутник «Меридиан», а в середине августа — третий серии «Радуга-1М». После этого новая военная система связи будет функционировать в полном объеме. В дальнейшем её возможности будут только наращиваться с помощью космических аппаратов следующего поколения.

Защитников Родины нельзя нарисовать на бумажке. О «профессиональной армии» как иллюзии

В последние годы укрепление обороноспособности стало одной из главных государственных задач. И одной из немногих, которая решается не только на уровне деклараций. Идет восстановление оборонной промышленности. Вооруженные силы постепенно насыщаются новой техникой и проходят непростое структурное преобразование. В разы увеличилось материальное обеспечение и довольствие военнослужащих. 

Для чего всё это делается? Для порядка? Чтобы не было стыдно перед соседями? 

Постепенно становится очевидным, что всё это делается не просто так, что в обозримой перспективе сильные и боеспособные вооруженные силы могут нам понадобиться по своему прямому назначению. 

Первый раз это стало понятно в 2008 году. Тогда под видом силового разрешения вопроса территориальных претензий Грузии была сделана попытка подорвать позиции России на всём Кавказе. Тогда стало окончательно понятно, что нам будут мешать восстановиться после краха СССР и вернуться на свой исторический путь самостоятельной и сильной державы. Причем мешать будут любыми способами, включая военные. Тогда же стало очевидно, что только военная сила может обеспечить наше восстановление и стабильное развитие в собственных интересах. Иначе — просто не дадут. Впрочем, это верно для любого государства, не желающего оказаться в роли колонии новой формации. 

События 2008 года стали толчком для серьёзных мер, направленных на восстановление наших вооруженных сил. Перед государством встала цепочка проблем, которые нельзя было решить по отдельности. Необходимость замены ветшающих вооружений и техники новыми образцами потребовала заняться проблемами оборонной промышленности. Хроническая нехватка личного состава и невозможность содержать огромное количество формирований неполного состава (фактически боеспособных лишь частично) потребовала структурных изменений и численного сокращения. Необходимость качественной боевой подготовки поставила вопрос мотивации командного состава и повышения уровня жизни военных. 

Но ещё одну проблему, которая встала на пути создания вооруженных сил нового облика и нового качества, стоит рассмотреть отдельно — это принципы комплектования. Эта проблема важна ещё и потому, что она не решена до сих пор. А вокруг вариантов её решения не утихают горячие споры. Эта проблема касается почти половины граждан нашей страны, поскольку каждому мужчине так или иначе приходится определяться со своим местом в деле защиты Родины.

Сначала следует сказать, что существует две системы набора личного состава младших званий — принудительная (призывная) и добровольная (контрактная). Набор офицеров по определению является добровольным, поскольку к выбору этой профессии никого принудить невозможно (конечно, если речь не идет о сословном или кастовом обществе). Комплектование может быть смешанным — частично призывным, частично контрактным. Но оно не может быть «профессиональным» — этот термин ошибочен. Профессиональные качества и уровень подготовки не имеют прямой зависимости от формы набора. Солдат-срочник может стать отличным специалистом и настоящим профессионалом, получив воинскую специальность по принудительному набору. А доброволец-контрактник может оказаться негодным солдатом, даже получая высокую зарплату. Вот поэтому, скажем, американскую армию, нельзя называть «профессиональной» только потому, что в ней отсутствует принудительный набор. А армию Александра Васильевича Суворова трудно назвать «непрофессиональной» только на том основании, что она состояла из рекрутов, а не из добровольцев. Профессионализм солдата зависит от личных качеств и уровня подготовки. 

Когда перед нами встала давно назревшая задача качественного изменения вооруженных сил, вопрос комплектования стоял уже очень остро. Уклонение от призыва стало массовым явлением. Уровень мотивации тех, кто всё же шел служить, оставлял желать лучшего, что сказывалось на общем уровне боевой подготовки. Качественная боевая подготовка сохранялась там, где её уровень традиционно был высоким. Туда же стремились попасть те, кто мечтал защищать Родину, а не те, кто не смог «откосить». А нужно было поднять боеготовность всех вооруженных сил до уровня элитных подразделений. 

Но как этого добиться? Можно заняться подготовкой и оснащением личного состава. Но для начала нужно, чтобы этот личный состав был. Но где его взять, если кроме толп уклонистов и тех, кто реально не годен для службы по здоровью, существует ещё и демографическая проблема? Ведь Российская армия встала перед необходимостью преобразований, находясь в демографической яме. Кстати, дно этой ямы ещё не достигнуто, и минимальное количество потенциальных призывников мы увидим только через два года. 

Ответ лежал на поверхности. Если скоро вообще некого будет призывать на короткий срок — пускай те, кто может и хочет защищать Родину, служат дольше. Тогда станет выше профессиональный уровень личного состава (от длительности службы зависит опытность, следовательно, и профессиональный уровень). И мотивацию удастся поднять (ведь она отличается у того, кто сам решил служить, и у того, кого поймала милиция). А кроме того, это просто требование времени. Ведь в современной армии велика доля сложной современной техники, которая требует длительного освоения. Прошли времена массовых армий, когда главную силу составляли солдаты, обученные колоть штыком и держать строй. Сейчас возможности армий измеряются далеко не количеством штыков, а совершенством военной техники и уровнем подготовки личного состава. Даже рядовой состав сухопутных войск давно не ограничивается должностью стрелка — в каждом отделении есть и пулеметчик, и гранатометчик, и снайпер. Впрочем, условия современного боя требуют даже от простого стрелка разнообразных профессиональных навыков. А желательно ещё и опыта. 

Полностью контрактная армия — вот выход из положения для стареющего общества! Да? 

Не всё так просто. 

Если просто взять и начать платить за службу — это ещё не гарантия профессионализма вооруженных сил. Нужно, чтобы был выбор, чтобы можно было отобрать для профессиональной армии тех, кто действительно способен защищать Родину, а не только получать зарплату. Надо, чтобы было из кого выбирать. А к началу преобразований выбор был не велик. Вот поэтому для переходного периода был выбран достаточно логичный ход. Сначала нужно сделать так, чтобы от службы не бегали по всей стране, и не боялись защищать Родину больше, чем нападения врага. Пускай служат год и будут избавлены от лишних тягот и лишений службы, пускай почувствуют вкус к настоящей мужской профессии, пускай получат первичную, но качественную подготовку. И тогда многие захотят служить дальше. Но уже добровольно, имея первичную подготовку и понимая, что за хорошую работу будут получать хорошую зарплату. Тогда можно будет выбирать из них лучших и повышать качество армии не числом, а умением. Так обстоит дело сейчас, и выбранный подход действительно приносит плоды. Вырос и уровень боевой подготовки, и престиж службы, которую уже не считают принудительной каторгой. 

Однако недокомплект личного состава по-прежнему есть и среди срочников, и среди контрактников. При этом отменить призыв и перейти на полностью добровольное комплектование не получится, поскольку тогда по контракту придется брать людей с улицы и готовить их как новобранцев, но уже за деньги. Да и недокомплект личного состава в этом случае снова опустошит штаты подразделений.

Таким образом, мы распрощались с мечтами о полностью контрактной армии, в которой матерые профессионалы, вероятно, прилетевшие с других планет, станут защищать беззаботных и мирных жителей России. Наши вооруженные силы превратились в систему со смешанным комплектованием. И, на мой взгляд, такая система оптимальна для нас. Она способна дать военнослужащих с длительным сроком службы и длительной подготовкой туда, где не подходят срочники, и способна давать постоянный приток тех, кто сможет в дальнейшем остаться служить, уже имея базовую подготовку. 

Но смешанная система в её нынешнем виде, напомню, изначально считалась переходной. Таковой она и остается. Её всё равно придется видоизменять. Она не может удовлетворить тех, кто, хоть ты тресни, не желает тратить время и силы ради защиты Родины и мечтает о том, чтобы за него этим занимались «специально обученные люди». А надо исходить из реальности — таких людей у нас немало, хотя далеко не всех из них следует заранее считать плохими гражданами своей страны. И, кроме того, она не способна решить проблему мобилизационного резерва, который сокращается по демографическим и медицинским причинам, но, тем не менее, остается недостаточным для масштаба нашей страны. И чтобы понять, каким образом можно выйти из сложившегося положения, придется исходить из реальности, а не «хотелок».

А начать надо с объяснения причин несостоятельности идеи полностью контрактной армии для нас. Такой армии у нас не будет не потому, что «так сложилось», а потому, что так нельзя. Скромная армия высокооплачиваемых профессионалов — это хорошо. Для небольшой страны с ограниченным суверенитетом (самостоятельностью). Для большой и самостоятельной страны, у которой есть обширные планы развиваться в собственных интересах, нужна большая армия высокооплачиваемых профессионалов. Но нам нужна такая армия, которая соответствует масштабам нашей страны, уровню потенциальных угроз безопасности и обширным интересам, которые тоже надо защищать. Но дело не только в уровне тех средств, которые мы можем потратить на зарплаты профессиональных защитников Родины. Дело в том, что как минимум три наиболее масштабных войны последних двух столетий для нас стали Отечественными. То есть такими, от которых не смог «закосить» ни один житель нашей Родины. А уж Холодная война велась несколько десятилетий именно против нас. И есть подозрение, что она не закончилась до сих пор.

Почему так? За что нам это? 

За то, что мы есть, и пока ещё хотим существовать, быть самими собой. От событий, происходящих в мире, мы не отделены океанами. Все наиболее важные процессы, влияющие на судьбы планеты, так или иначе, происходят вокруг России. Мы в самом сердце этих процессов, а не на периферии истории человечества. Глобальная война — это наш масштаб, масштаб нашей страны. Мы не увернемся ни от одного глобального конфликта и не спрячемся за спинами группы «профессиональных Родинозащитников». Если полыхнет всерьёз — придется потрудиться всем. Это не проклятие, это наша судьба. Убежать от судьбы невозможно, и единственный способ избавиться от неё — перестать быть на этом свете. 

Поэтому предлагаю подумать не о том, где найти кого-то, кто станет нас защищать вместо нас. А о том, как мы все можем участвовать в защите Родины. Вероятность того, что придется всем, вытекает из нашей истории. А кому не нравится наша история — волен сразу признаться в том, что он «не наш». 

Для начала придется признаться в том, что перекладывание ответственности только на пацанов, вступающих в призывной возраст — это не выход. Да, нужна массовая допризывная подготовка. Да, нужна воспитательная работа с молодежью. Да, нужно объяснять, в каком мире мы живем, и какое место в этом мире занимают те, кто не желает себя защищать. Но этого недостаточно. Одних уговоров мало. Стоит критически оценить идеалы равенства прав в так называемых «свободных обществах», и понять, что без равенства обязанностей никакого равенства прав не бывает. 

Сейчас идея профессиональной оторванности армии страны от граждан страны дошла до логического абсурда. Как только интересы страны потребовали отправки незначительного контингента в Сирию, первое, что делает Министерство обороны — успокаивает народ тем, что поедут только контрактники. Ни одного срочника! Ни-ни, как вы могли подумать! Возникает глупейший вопрос: а что, присяга без денежного подкрепления недействительна? Или если интересы страны (наши общие интересы) требуют риска от тех, кто выбрал этот риск своей профессией, то это повод для тех, кого никто не отрывает от мягкого кресла, начинать вопить о напрасно пролитой русской крови и не нашей войне? Опомнитесь, сограждане! Это как же надо не любить свою страну, чтобы отказывать ей в праве на защиту своих интересов? Интересов нашего общего благополучия и безопасности! 

Но, с другой стороны, нельзя забывать и о реальности. Если среди молодых граждан страны не находится достаточно желающих даже для годичной заботы о защите Родины, то значит ли это, что все они не хотят защищать её в принципе? А среди не очень молодых много ли найдется тех, кто согласится потратить время на освежение в памяти своей военно-учетной специальности (ВУС)? А среди миллионов «закосивших» в прошлом все ли откажутся получить «амнистию», если можно получить ВУС на не очень длительных сборах недалеко от дома? Подозреваю, что даже среди давно и удачно уклонившихся, а так же среди тех, кто только планирует уклониться от обременительной защиты Родины, мало найдется тех, кто откажется пострелять на полигоне. 

Всё это не значит, что получение военной специальности надо превратить в увеселительный аттракцион. Это значит, что есть возможность сделать начальную военную подготовку массовой путем поиска более гибких её форм. От этого зависит не только обороноспособность страны, но и целостность общества, понимание гражданами страны своей сопричастности к делу её защиты, осознание своей ответственности за её судьбу. Защитников Родины нельзя нарисовать на бумажке. А детей невозможно научить её любить, если они считают заботу о ней не своим делом.