Ворота  –  мемориал солдатам, отдавшим свои жизни в битве у Соммы в 1916 году, и чьи тела так и не были найдены.  Несколько лет назад я снял фильм для «Би-Би-Си» об этой церемонии.  Стоять перед мемориалом и слушать печальные звуки трубы, пока твои глаза скользят по именам почти пятидесяти пяти тысяч солдат, не имеющим могил, – очень волнующее ощущение.  Маленький бельгийский городок, большой мемориал и простая церемония, вместе взятые, символизируют колоссальную скорбь войны.

Для человеческих существ, вероятно, нет большей жертвы, чем умереть за свою страну, как бы ни был ошибочен вооружённый конфликт, в котором они оказались. В истории Британии миллионы мужчин и женщин ушли из жизни подобным образом.  Они погибали в результате агрессии, при обороне, когда сражались за спасение нации, а иной раз оказывались ввязанными в бессмысленную борьбу за власть. Какова бы ни была причина, их смерть была частью британской истории.  Сражения, в которых они погибали, занимают центральное место в истории о том, кто такие британцы.   

Эта глава начинает повествование с 1415 года с одной из самых знаменитых битв средних веков, битвы при Азенкуре, с которой начался последний этап так называемой Столетней войны против Франции. После Азенкура Британия отказалась от притязаний на управление Францией, проблемы внутри страны стали для неё намного важнее. Битва при Босворте в 1485 году положила конец годам внутренних противоречий и привела к власти могущественную династию Тюдоров.

Самому великому монарху из династии Тюдоров, Елизавете I, выпала доля защищать страну от Непобедимой армады в 1588 году. Она также весьма преуспела в сплочении нации, её же преемники –  меньше. В момент битвы при Несби в 1645 году Карл I отстаивал свой трон от сил парламентской оппозиции.

К концу семнадцатого века стабильность начала возвращаться в страну, но у неё были сильные враги за рубежом. Следующие три сражения были против Франции, которая в очередной раз стала самым значительным европейским соперником. Битва при Бленхейме в 1704 году сдержала имперские амбиции французского короля, Людовика IV.  Трафальгарская битва в 1805 году и Ватерлоо в 1815 году сначала сорвали, а затем отразили попытки Наполеона установить господство на Европейском континенте.

Относительный мир в Европе последовал за победой при Ватерлоо, но он был нарушен началом Первой мировой войны, которая увидела много ожесточённых схваток. Самой кровопролитной из них была битва на Сомме в 1916 году.

Высокая цена, которую пришлось заплатить Германии в конце Первой мировой войны, спустя более чем двадцать лет привела ко Второй мировой войне, а Британия в 1940 году должна была сражаться за своё существование в «битве за Англию».

Последнее сражение, описанное в этой главе, сражение при Гуз-Грин в Фолклендской войне 1982 года, обозначает тот момент, когда Британия оправилась от долгого периода послевоенного упадка и могла решать свои важные проблемы, как за рубежом, так и дома.

Эти десять сражений против врагов внутри страны и за её пределами являются важной вехой истории Британии. Британия вынуждена была сражаться, сражаться и ещё раз сражаться – чтобы стать той страной, какой она является сегодня. 

Битва при Азенкуре

В 1415 году английская армия под руководством Генриха V нанесла поражение французам в битве при Азенкуре на севере Франции. Это сражение стало центральным событием последнего этапа Столетней войны между Англией и Францией.

Генрих V победил в битве при Азенкуре, но именно Шекспир увековечил его победу. Шекспир был не только превосходным поэтом и драматургом, которого когда-либо рождала Британия, но и умелым пропагандистом. В «Генрихе V» он даёт нам описание храброго и благородного английского короля, жертвующего всем ради победы – несмотря ни на что – историческая битва против намного превосходящего противника.  Шекспировская пьеса вышла в свет в Лондоне как раз в конце шестнадцатого века, спустя десять лет после того, как Англия отразила вторжение «Непобедимой Армады». Приближалось к концу долгое благоразумное правление Елизаветы I. Её маленькая страна вновь обрела уверенность и начала демонстрировать силу, потому что у неё появилось стремление к освоению новых территорий. Шекспир воплотил эту уверенность в образах, чтобы содействовать приобретаемой силе. Он слишком хорошо умел это делать, а его идеи столь живучи, что его пьесу будут использовать почти для тех же целей спустя три с половиной сотни лет после её написания. Фильм Лоуренса Оливье вышел в 1944 году во время войны, дабы Британия ещё раз испытала духовный подъём, и правительство предоставило часть денег на его производство.

О нас, о горсточке счастливцев, братьев

Тот, кто сегодня кровь со мной прольёт

Мне станет братом: как бы ни был низок,

Его облагородит этот день,

И проклянут свою судьбу дворяне,

Что в этот день не с нами, а в кровати,

Язык прикусят…

 (перевод Е.Бируковой)

Только в этих шести строках содержатся одни из самых известных слов о воинах и битвах, когда-либо описанных в произведениях мировой литературы. «О горсточке счастливцев, братьев», «дворяне, что в этот день не с нами, а в кровати» – эти изумительные слова с момента их написания продолжают вдохновлять людей в период невзгод. Что касается британцев, то здесь они рассказывают историю об Азенкуре.

Генрих V стал королём Англии за два года до Азенкура. Его отец, Генрих Болингброк, захватил трон своего кузена Ричарда II в 1399 году и затем правил как Генрих IV. Ричард был посажен в тюрьму замка Понтефракт в Йоркшире, где умер в 1400 году. Говорят, что его убили по приказу человека, занявшего его трон.  Правление Генриха IV было таким же беспокойным, каким оно могло быть у любого другого средневекового монарха. Его бароны постоянно соперничали за получение власти, и он столкнулся с неповиновением Генриха Перси, графа Нортумберленд, известного всем любителям Шекспира как Гарри Хотспур. Уэльсцы также восстали: их предводитель, Оуайн Глиндур, провозгласил себя подлинным принцем Уэлльским и повёл армию против английского короля. Для того, чтобы усмирять этих восставших Генриху IV пришлось всё больше полагаться на своего сына. Молодой принц сражался против Хотспура и Глиндура и к моменту смерти своего отца был уже хорошо искушён в командовании войском, а также в управлении политическими делами. Свой опыт он применил на практике, когда взошёл на трон.

Замок Понтефракт.

Генрих V хорошо знал Ричарда II. Ричард изгнал отца Генриха из королевства и отнял у него унаследованные им земли – одна из основных причин, по которой Болинброк восстал против него. У Ричарда не было распрей с сыном Болингброка и он по-дружески поддерживал его, когда отец молодого человека был в ссылке. Когда Генрих V стал королем спустя тринадцать лет после смерти Ричарда в Понтефракте, он приказал перезахоронить тело Ричарда в Вестминстерском аббатстве. Его мотивы, вероятно, заключались не столько в необходимости успокоить мятежные настроения, сколько в демонстрации акта дружелюбия – но это возымело правильный эффект. Почитая память Ричарда, Генрих V показал, что он был гораздо больше, чем просто сын своего отца. Он также знал, что жестов такого рода самих по себе недостаточно. Ему нужно было что-то ещё, и в поисках этого он обратил свои взоры в сторону Франции.

Концепция национального государства, как мы понимаем её сегодня, не существовала в средние века. Правители владели и контролировали земли посредством войн и захватов. Их подход был до определённой степени как племенным, так и государственным: они стремились к захвату территории во имя своих семей и передачи её своим наследникам. Норманны, самое успешное из завоевательных племён средневекового периода, добавило Британию к числу своих побед в 1066 году – и с этого времени короли Англии начали владеть землями по обе стороны Ла-Манша. Когда Генрих II, один из величайших королей средневековья, умер в 1189 году, английская монархия владела территорией на западе Франции, но постепенно его преемники умудрились потерять большое количество земель. В 1327 году взошел на трон другой могущественный монарх, Эдуард III. Он правил пятьдесят лет – и потратил большую часть своего правления, пытаясь подтвердить притязания Англии на Францию. Он имел значительный успех, одержав победу в сражениях при Креси в 1346 году и при Пуатье в 1356 году. Он был королём, начавшим Столетнюю войну – войну, которую Генрих V, его великий правнук, решил продолжить. Он провозгласил себя королем Франции и принялся готовиться еще раз захватить Нормандию для английской короны.

Статуя Генриха V в Брэдфорде, Западный Йоркшир.

Генрих V был королём-воином. В начале пятнадцатого века было принято, как и веками до этого, чтобы во время сражений король стоял во главе войска. Генрих контролировал и руководил всеми аспектами свой экспедиции во Францию – оружием, артиллерией, боевой техникой для преодоления городских стен, лестницами для штурма и провиантом. Самое важное из всего этого было также поднять саму армию и найти людей с оружием, которых он поведёт на войну.  Это было самой трудной частью операции. Предполагалось, что все его подданные из высшего сословия примут в ней участие – но Генрих вынужден был помочь оплатить расходы, поднимая размер займов на его королевские драгоценности. Окончательный размер армии Генриха точно неизвестен, но считается, что в конечном итоге он переправил через Ла-Манш во Францию двенадцать тысяч человек. Они переплыли на 1500 кораблях – не только воины, но и лошади, конюхи, кузнецы, плотники и те, кто ставят палатки. Отправилась также и королевская свита, включая менестрелей короля. Всё роскошное убранство средневекового правительства пустилось в плавание на войну.

Английские завоеватели высадились у Арфлёра, и на протяжении месяца осаждали город. Он был хорошо укреплён и окружен рвами с водой, которые нужно было заполнять, чтобы силы Генриха имели возможность достаточно близко доставлять свое оружие для атаки. Условия были трудными: много английских воинов умерло от дизентерии. «Что ж, снова ринемся, друзья в пролом, иль трупами своих всю брешь завалим!» – восклицал Генрих у Шекспира в своей знаменитой речи во время осады.

Волнующие слова звучат зловеще пророчески. Почти пять веков отделяют битву при Азенкуре от битвы при Сомме, проведённой в том же месте в 1916 году: пять веков между одной стеной из мертвых англичан и другой. В обоих случаях конечная победа далась высокой ценой.

Капитуляция Афлёра.

После захвата Арфлёра он сформировал там гарнизон и приготовился идти маршем вглубь Франции. Сначала, однако же, он бросил вызов дофину, сыну короля, чтобы встретиться с ним на дуэли.  Французский король, Карл IV, сошел с ума: его сын, тогда восемнадцати лет, был довольно тучным. Дофин отклонил его предложение. Генрих хотел пойти на север по направлению к порту Кале, но был вынужден вести сражение на суше, потому что французы разрушили все средства переправы через реку Сомму. Все запасы иссякли, а, по свидетельству современников, войска ослабели от усталости и недостатка пищи. Дисциплина была строгой: один англичанин был пойман, совершив кражу во французской церкви, и повешен в назидание другим потенциальным мародёрам.

19 октября 1415 года английской армии наконец-то удалось пересечь реку Сомму. Пять дней спустя они появились в поле зрения основной французской армии. Генрих приказал своей армии разбить лагерь, оставаться в тишине и ждать. Он узнал от нескольких пленных французов, что враг планирует использовать кавалерию против его лучников, и, согласно одному летописцу, выпустил распоряжение во время марша, «чтобы каждый лучник был готов сделать для себя кол или палку, квадратные или круглые, но шесть футов длиной, и заострённые с обеих сторон». Эти быстро приготовленные укрепления должны быть вбиты в землю на поле боя, чтобы пронзить лошадей и всадников во время атаки на английских лучников.  Шёл сильный дождь, поле, на котором была битва, превратилось в грязное месиво.

Что до Генриха, то для него это было время выбора: сейчас или никогда. Его армия была истощена маршем до Азенкура и постоянно сокращалась от болезней и смертей. 25 октября англичане атаковали. Условия были в их пользу. Французские всадники были отягощены своими громоздким вооружением, а их лошади оказались зажатыми пиками лучников. Лучники делали свою работу, посылая грады стрел в надвигающуюся кавалерию, срывая атаку и вгоняя французов в мокрую грязь. Когда они остались без стрел, они собрали всё, что смогли найти – топоры, деревянные молоты, мечи и копья – и бросились в битву, разрубая на части надвигающегося противника. Спустя три часа 5-10 тысяч французов были перебиты, а английская армия была по-прежнему замечательным образом не повержена.

В течение утра группа измождённых англичан, четверть от армии противника, возобновила притязания их страны на территорию за Ла-Маншем и усилила свою репутацию в глазах окружающего их мира. Неудивительно, что Шекспир выбрал эту победу для сюжета его великой пьесы: это была история, пробудившая энтузиазм в каждом, имевшим в себе долю патриотизма.

Кампания 1415 года.

Генрих продолжил свои компании во Франции в течение всего своего правления. Он захватил Кан в 1417 году и Руан два года спустя. Впервые через двести лет в руки англичан попала Нормандия. Он взял в жёны дочь французского короля, Екатерину, и был провозглашён наследником французского престола и регентом Франции. В 1420 году он вошёл в Париж. Благородные фамилии Франции не намерены были оставаться безучастными и наблюдать, как их страна переходит к англичанам, и Генрих должен был продолжить сражения, если хотел закрепить эти великие победы. В 1422 году он внезапно умирает после осады Мо за пределами Парижа. Ему было только 34 года.

Венсенский замок, где умер Генрих V.

В течение девяти лет своего правления Генрих вновь начал Столетнюю войну и возвратил Англии её влияние.

Но его успехи были кратковременными. Его несовершеннолетний сын, Генрих VI, был коронован королём Англии и Франции, но оказался больше священником, чем солдатом. В 1429 году, семь лет спустя после смерти Генриха V, британцы потерпели поражение в Орлеане, отчасти благодаря тому воодушевлению, которое французы получили от молодой, склонной к фантазиям, Жанны д'Арк. Задолго до окончания правления Генриха VI большая часть земель, которые завоевал его отец, была возвращена Франции. Азенкур стал славной памятью, исторической легендой и шекспировской мечтой.

Столетняя война:

• 1337 –  Король Франции Филипп VI конфискует провинцию Аквитанию у английского короля Эдуарда III.
• 1338 – Эдуард III высаживается с армией в Антверпене.
• 1340 –  Эдуард III узурпирует титул короля Франции; победа английского флота в битве при Слёйсе.  
• 1346 – Битва при Креси; англичане одержали блестящую победу над намного превосходящими силами противника, отчасти благодаря использованию луков в рост стрелка.
• 1347 – Кале захвачено англичанами.
• 1348 – Эдуард III учреждает орден Подвязки.
• 1356 – Эдуард Черный Принц нанес поражение французам в битве при Пуатье; взят в плен король Франции Иоанн II.
• 1360 – Подписан договор в Бретиньи; Эдуард III получает большую часть провинции Аквитании и огромный выкуп за короля Иоанна.
• 1369 – Сражения возобновляются, и французы постепенно отвоевывают почти всю потерянную территорию.
• 1415 – Король Англии Генрих V вновь заявляет права Англии на французский престол; захвачен Арфлёр; победа англичан в битве при Азенкуре .
• 1417-19 – Англия завоевывает Нормандию.
• 1420 – Договор в Труа делает Генриха наследником французского престола.
• 1422 – Смерть Генриха V в августе и короля Франции Карла VI в октябре; несовершеннолетний сын Генриха вступает на трон Англии и Франции.  
• 1429 – Жанна д’ Арк прорвала осаду Орлеана; дофин короновал короля Франции в Реймсе.
• 1431 – Жанна д’ Арк сожжена на костре.
• 1435 – Конгресс в Атрасе: герцог Бургундский стал поддерживать французов.
• 1450 – Французы успешно возвращают Нормандию.
• 1453 – Англичане терпят поражение в битве при Кастильоне; французы отвоёвывают Бордо; Англии остаётся только порт Кале, который Франция окончательно отвоёвывает в 1558 году.

Примечание:

* – 24 мая 1927 года состоялась церемония открытия памятника солдатам и офицерам войск Антанты, погибшим в сражениях Первой мировой войны возле города Ипр и тела которых не были найдены, во время которой была исполнена популярная маршевая песня британской армии It's a Long Way to Tipperary (Путь далёкий до Типперери). С тех пор сложилась традиция: каждый день в 20.00 к воротам приходит трубач из местной пожарной части и исполняет сигнал отбоя.

Нестабильность, созданная войной Алой и Белой Розы, подошла к концу, и Англией стала править новая могущественная династия – Тюдоры.

Убийство принцев в Лондонском Тауэре – одна из самых знаменитых тайн британской истории. Эти два принца были сыновьями Эдуарда IV. Когда в 1483 году он умер, его старший сын был провозглашен Эдуардом V , а младший стал герцогом Йоркским. Их дядя, Ричард, герцог Глостерский, был объявлен регентом. Когда новый король двинулся в Лондон, его встретил Ричард и поместил в крепость, по его словам, для его же защиты. Чуть позже там же оказался и его брат. Двух мальчиков так больше никогда и не видели. Принято считать, что Ричард, который заявил о незаконности их прав на престол и вместо них сделал себя королём, и был их убийцей. Нет неопровержимых доказательств этого. В 1951 году писатель Жозефина Тейс написала книгу под названием «Дочь времени», в которой её герой, детектив, решил доказать, что главным злодеем был не Ричард III, а его преемник ГенрихVII. Уинстон Черчилль с этим не согласился. В его «Истории англоговорящих народов» он отмечает, что потребуется много книг, чтобы придать этому вопросу достоинство исторической дискуссии. Отклонение им теории Жозефины Тей именно это и сделало. Убийство принцев было и остаётся предметом исторической дискуссии.

Три символических трона по числу баталий (отрядов) в битве при Босворте.

История с принцами очень хорошо отражает состояние Англии конца пятнадцатого века. Во время правления Генриха IV и его приемника Эдуарда IV страна  переживала период гражданской войны,  когда враждующие семьи боролись за свои права на трон. В течение тридцати лет, с 1445 года до битвы при Босворте в 1485 году, две ветви правящей в Англии семьи Плантагенетов, сторонники Йоркской династии, символом которой была белая роза, и династии Ланкастеров, символизирующей красную розу, сражались за корону друг против друга. В 1461 году Эдуард, герцог Йоркский, узурпировал трон у Генриха IV, чей мягкий характер и психическая неустойчивость означала, что над ним полностью доминировала его жена, безудержная Маргарита Анжуйская. Эдуарду пришлось упорно отстаивать своё положение, и в 1470 году на короткое время он был низложен, когда его бывший союзник, граф Уорик перешёл на другую сторону и встал во главе армии, которая менее чем на год успешно вернула трон Генриху. Эдуард отвоевал его обратно, и в битве  при Тьюксбери в 1471 году добился разгрома армии Ланкастеров. Старый Генрих VI был убит,  и Эдуарду  вновь удалось в относительном мире править страной  в течение двенадцати лет.  Его смерть в 1483 году и проделки его брата Ричарда, герцога Глостерского, стали началом финальных событий войны Алой и Белой розы.

Даже без убийства маленьких принцев положение Ричарда III как короля Англии было бы хрупким. Захват им трона был государственным переворотом, актом собственного  честолюбия, отягощённым  завистью и обидой. Бывший союзник, герцог Букингемский, восстал против него, но был сокрушён и казнён. Притязания Ланкастеров к тому времени перешли к Генриху Тюдору, чьё право на трон на самом деле было весьма неосновательным. Он был внуком Джона Гонта от третьей жены Джона, на которой тот женился после того, как она родила ему несколько детей. Дети родились до законного брака, и его наследникам, из которых Генрих был первым, было запрещено становиться монархами.  Такие тонкости не остановили Генриха Тюдора: на  четырнадцать лет он был сослан во Францию. По мере ослабления власти Ричарда он решил, что пришло время вернуться.

Расстановка сил во время битвы при Босворте.

В 1485 году он отплыл из Афлёра к побережью Пембрукшира, где высадился седьмого августа. Он прошёл через Уэльс, по дороге набирая людей в своё войско. Две недели спустя, двадцать второго числа, его армия столкнулась с войском Ричарда III в Босворте. У него было более малочисленное – около пяти тысяч человек – войско. В войске же Ричарда было двенадцать тысяч, но оказалось, что три тысячи человек под командованием лорда Стенли перешли на другую сторону и сражались на стороне Ланкастеров. Лорду Стенли удалось с большим успехом продвинуться вперёд по жизненному пути в лихие годы, предшествовавшие Босворту, и он был не склонен ставить под угрозу своё положение в момент, когда король может потерять корону. Однако он должен был действовать с осторожностью. Его сына, лорда Стрейнджа, удерживал Ричард, и он боялся, что его убьют, если будет действовать слишком поспешно. Поэтому он оставался в стороне от битвы до самого последнего момента, хотя его младший брат, сэр Уильям Стенли, всё-таки выступил в битве на стороне Генриха. Покинутый своими сторонниками, совсем один, Ричард сам возглавил последнюю атаку против Генриха и его эскорта. Ему почти удалось прорваться, но во время этой попытки он был убит, – последний король Англии, умерший на поле боя. Его обнажённое изувеченное тело, свисающее с лошади, было доставлено в Лестер, где его выставили на всеобщий показ в подтверждение его смерти. Он так и не был похоронен надлежащим образом. Его корона, как рассказывают, была снята с куста боярышника, росшего на поле битвы, и надета на голову Генриха лордом Стенли. Его светлость хорошо разыграл свои карты. Генрих сделал его графом Дерби, тем самым дав начало английской политической династии, которая будет продолжаться  до своего пика в девятнадцатом веке, когда четырнадцатый граф станет премьер-министром. Простой куст боярышника также занял свое место в истории: с 1485 года он всегда будет присутствовать  в пропаганде Тюдоров, появляясь в книгах и архитектуре, созданных от имени нового короля.

Генрих VII попытался закрепить своё право на монархию, женившись на Елизавете Йоркской, наследнице династии Йорков, но династическая важность этого брака была менее значимой по сравнению с прежними временами. К тому же он также использовал победу в Босворте для укрепления своей власти в других отношениях. Как и его предшественники, он также столкнулся с оппозицией,  но мятежники, которые бросили ему вызов, были совсем другого склада – обманщики, такие как Ламберт Симнел и Перкин Уорбек, сфабриковавшие права на трон, но поверженные новым могущественным королём.  

Необычно, но в первый раз со времён смерти Эдуарда III в 1377 году трон оказался в безопасности. Титулованное дворянство, ослабленное годами  распрей, в тот момент было не в состоянии противостоять   власти короля. Оно оставалось спокойным. Король  воспользовался этой  возможностью для укрепления государственной машины, чтобы обеспечить свою власть  там, где хотел – в своих собственных руках. Он умышленно исключил аристократию из этого процесса, но был осторожен, чтобы не подорвать традиционные способы управления страной. Он знал, что англичане неохотно идут на изменения и с неприязнью воспринимают знаки деспотизма. Он был королём, действующий современными методами в средневековом мире, и его успех заключался в достижении того, чего он хотел, не обнаруживая при этом нарушения принятых форм и процессов. Совет короля, например, заседал в Звёздной палате – в помещении с потолком, декорированном звездами – после  правления Эдуарда II в его пределах Генрих создал специальный трибунал для рассмотрения жалоб, в особенности против титулованного дворянства. Группа тщательно отобранных людей  могла, таким образом,  вершить правосудие  от имени короля быстро и эффективно.  Старая форма правительства была сохранена, но его методы и результаты управления   несколько отличались.  Он ввёл в действие законодательные акты, такие как «Положение о ливреях», которое не позволяло титулованному дворянству держать большие группы слуг, которые на самом деле были частными армиями. Когда он отправился посетить графа Оксфорда, одного их самых сильных сторонников дома Ланкастеров, два длинных ряда слуг в ливреях выстроились, чтобы его поприветствовать.

«Я благодарю вас за хорошее приветствие, мой лорд, – сказал Генрих, когда пришло время прощаться, – но я не могу допустить, чтобы мои законы нарушались в моем присутствии. Мой поверенный должен поговорить с вами».

Графу был наложен штраф на сумму 10 000 фунтов стерлингов. Генрих также значительно закрепил количество мировых судей.  Положение 1489 года, которое увеличивало их число и излагало их полномочия, утверждало, что для короля нет ничего «более радостного, чем знать, что его подданные живут в мире согласно его законам и приумножают свое богатство и процветание».

В  детективе Жозефины Тейс  «Дочери времени» делается вывод  о том, что, скорее всего Генрих VII, а не Ричард III, убил принцев в башне. Конечно, притязания Генриха на трон были более необоснованными, чем  у этих двух принцев, и если бы эти мальчики выжили при правлении Ричарда, они бы представляли собой угрозу его выживанию. Генриху пришлось напряженно работать, чтобы обеспечить сохранность своей короны тем же способом, что до него делали его предшественники, но, думается, он был способен справиться с этим и без убийства членов королевской семьи. Долгий период ссылки научил его самосохранению,  у него было естественное предпочтение мира, а не войны.  Он любил деньги и знал, как важна была  торговля для успеха его страны. Одним из его наиболее известных слуг был Джон Мортон, архиепископ Кентерберийский и лорд-канцлер, который придумал пресловутую «мортоновскую вилку» – искусную теорию увеличения налога, утверждавшую, что если люди были богатыми, то несомненно могли позволить себе платить, а если они не платят, то они, вероятно, просто прячут свои деньги, и их так или иначе следует облагать налогами. Он обнаружил, что многие из людей, исполнивших его приказания, не были выходцами из старых семей-землевладельцев, хотя по мере роста династии Тюдоров их потомки начнут получать аристократические титулы. Генрих VII построил своё королевство по своему подобию, умное, умеренное, и не склонное к риску.

В битве при Босворте произошло нечто большее, чем осознавал кто-либо из её участников. 22 августа 1485 года могло показаться, что имела место ещё одна глава в долгих династических битвах за трон Англии, наиболее вероятно, предвестница ещё многих последующих битв. У неё были все обычные ингредиенты – претендент из одной семьи, некто, посылающий вызов, две армии, поднятые в спешке, и перебежчики, готовые переметнуться на ту сторону, которая, по их мнению, одержит победу. На этот раз  эти факторы дали совершенно другой результат. Они привели на трон человека,   который в какой-то мере понимал, что его предшественники не имели силы, какую давала  им монархия. Всем королям нужно было собирать деньги или взимать налоги – но никто до него не вводил в действие приёмы, действовавшие столь же успешно, как у Генриха VII.  Все короли вынуждены были контролировать аристократию, влиятельных людей  на местах, но никто не организовал их управление столь искусно, как первый Тюдор.

Поле битвы при Босворте.

Англия, которой управлял Генрих VII, всё еще была средневековой  с точки зрения  основной концепции  короля и его людей. Вся власть исходила от короля, и именно он скреплял вместе всю страну. Усовершенствуя способы, посредством которых это могло быть сделано, Генрих начал процесс,  позволявщий стране начать ощущать себя  чем-то отдельным и отличным от самого короля.  Ко времени, когда в 1558 году его внучка Елизавета взошла на трон, Англия начала развиваться как нация сама по себе: люди начали осознавать свою собственную идентичность, своё собственное  чувство государственности. Произойдёт много из того, что сделает это возможным – того, что Генриху, когда он начинал задачу управления после Босворта, нельзя было себе и представить. Когда побеждённая армия бежала с поле боя, когда обнажённое тело мёртвого короля, выставленное на показ, было провезено по улицам Лестера, и когда королевская корона была снята с куста боярышника, Англия сделала маленький, но важный шаг в сторону становления совершенно  другой страны, не похожей  на ту, какой она была прежде.  

 

Примечание:

В 2012 году останки Ричарда III были найдены, а 22 марта 2015 года захоронены в Лестерском соборе.

На протяжении тысячелетней истории с битвы при Гастингсе в 1066 году в Британию никогда не вторгалась ни одна иностранная держава. Было три случая, когда нападение становилось значительной угрозой – от Гитлера во время Второй мировой войны, от Наполеона в начале девятнадцатого века и от Филиппа II испанского в конце шестнадцатого. В каждом из этих случаев Британия должна была столкнуться  с мощью великой империи. В 1940 году Германская империя, «Третий рейх»  также получила контроль над Европой и Северной Африкой. В 1805 году  Наполеон, недавно коронованный императором Франции, был хозяином европейского континента. В 1588 году способность доминирования принадлежала Испании.

К 1580–м годам  Испания получила контроль над Португалией, Неаполитанским Королевством, Сицилией и над большей частью Нидерландов. Ей также принадлежали обширные колониальные владения в Южной Америке, где золотые и серебряные копи в очень большой степени способствовали её финансовой мощи.

Король Филипп II принадлежал к династии Габсбургов, самой могущественной королевской семьей в Европе, чьё влияние распространялось на Австрию и Венгрию. Рудольф II, император Священной римской империи, был племянником Филиппа. Филипп II также был королем Англии в  1550-х годах: до наследования трона  Испании он был женат на Марии Тюдор, Марии I, королеве Англии. После её смерти  в 1558 году он сделал предложение её сводной сестре Елизавете, которая после неё стала  королевой, но Елизавета отказала.  Для Филиппа женитьба всегда была  делом политическим,  вопросом усиления Габсбургов через альянсы с другими могущественными правящими фамилиями. Его настоящий интерес был в религии. Он был набожным католиком  и, став королём Испании,  вновь ввёл инквизицию. Он страшился распространения протестантства   в Европе – не только  в своих владениях в Нидерландах, но также и в Германии и Англии. Англия, как он представлял,  была жертвой проклятья Реформации, чем-то, что его  религиозная ортодоксальность вынести не могла.

Англия для него представляла ещё одну проблему.  Оказывалось, что для королевы, которая отвергла его предложение женитьбы,  не существует никаких законов, кроме её собственного мнения. Она отказалась признать  монополию на торговлю с Новым Светом, которую дал Испании  Папа Римский. Для Филиппа, как для католиков того времени, папский указ  в таких вещах был безусловным и не оспаривался. Английские пираты  грабили испанские корабли с сокровищами  и исследовали возможности для реализации собственных торговых интересов, нарочито не подчиняясь папским приказам. Куда бы он ни смотрел, везде на своем пути Филипп видел Англию, которая стояла за мятежниками против его правления в  Нидерландах, поддерживала соперничающих претендентов на португальский престол и вмешивалась  в его планы по международной экспансии. Осмотрительный, исполненный сознания долга  и суровый, он начал обдумывать вторжение в страну,  где он когда-то был королём.

В 1585 году в Испании начались обсуждения  по созданию  флота  вторжения.В 1586 году Филипп отдал приказы по сбору Армады в Лиссабоне, комплектованию эскадры  в Сантандере, а кораблей и войск в Кадисе и других портах на южном побережье Испании.  Напряжение нарастало. В 1587 году наступил кризис.     

Почти за двадцать лет до этого, в 1568 году, королева Мария Шотландская покинула страну после того, как аристократы-протестанты подняли против неё восстание. Её свергли и заключили в тюрьму в Шотландии.  Оттуда она совершила побег  и потерпела поражение в битве. Ей некуда было скрыться, и она сбежала на юг Англии, где её кузина Елизавета была королевой. Её прибытие создало для Елизаветы огромные проблемы. Для многих католиков Мария, правнучка Генриха VII, была законной наследницей английского престола. Они считали незаконной  Елизавету, дочь Генриха VIII и Анны Болейн. В ответ Елизавета заключила Марию в тюрьму, а потом содержала в замке Фотерингей в Нортгемптоншире, где в течение девятнадцати лет она оставалась в центре интриг и тайных сговоров. В 1586 году обнаружился ещё один заговор – заговор Бабингтона – и на этот раз мало, кто сомневался в том, что в него была вовлечена Мария.  Советники Елизаветы, Уильям Сесил и Френсис Уолсингем, уговорили её избавиться от Марии раз и навсегда. Елизавета колебалась, но всё же согласилась казнить королеву-соперницу.  Мария Шотландская была казнена в 1587 году в надежде, что её смерть предотвратит сползание Англии в гражданскую войну. Помогая остановить один конфликт, эта казнь ускорила другой.

Известие о смерти Марии поразило испанцев  как удар молотом.  Герцог Парма, командующий Филиппа II в Нидерландах, писал королю, убеждая его  начать вторжение  в страну при первой возможности. «Этот жестокий акт должен быть последним из всего того, что эта королева совершила в Англии», – сказал он, и Филипп склонен был согласиться. Однако  окончательного  решения ещё не принял, когда, спустя два месяца после смерти Марии, в гавань Кадиса неожиданно ворвался Френсис Дрейк с маленьким эскадрой, потопил почти тридцать пять кораблей, вызвал панику на берегу и отправился обратно домой объявить о том, что «подпалил королю Испании бороду».

Его подвиги с грандиозным ликованием приветствовала  Англия, хотя сама Елизавета была обеспокоена.  Она попыталась запретить  экскурс Дрейка, считая, что Филипп был по-прежнему открыт для мирных переговоров; но Дрейк отправился в путь  прежде, чем  могли быть выполнены её приказы.   Продолжение мира было невозможно. Филипп написал римскому папе, прося его о поддержке. Папа дал её, обещая ему миллион дукатов, если испанская армия вступит на землю Англии.  Он также направил ему золотой меч – символ великого религиозного крестового похода, после чего  испанский король готов  был сесть на корабль. В мае 1588 года Армада  пустилась в плавание.

Армаду возглавил герцог Медина Сидония. Он был испанским грандом, влиятельным феодалом и одним из богатейших людей страны. Его назначили отвечать за подготовку к вторжению после смерти другого аристократа,  маркиза де Санта Круз. Филипп  считал его лучшим администратором  в стране: теперь  у него был шанс зарекомендовать себя  великим адмиралом. Под его командованием было 130 кораблей, 7000 матросов и 19 000 солдат. По замыслу их должны были усилить двадцати семитысячным войском из Нидерландов, где герцог Парма ожидал присоединения к флоту вторжения. В планах Испании была наземная война. Великая Армада выгрузит свою армию; католики-мятежники в Англии объединяться с ней, и корона будет возвращена под контроль католиков.

Англичане намеревались встретить эту величественную армию из открытого моря  более легкими силами. У них было только тридцать четыре королевским галеона, но когда подготовка к битве с Армадой велась полным ходом, их дополнили большим количеством частных судов. В основном это были малые суда, однако их скорость и маневренность окажутся преимуществом  по сравнению с неповоротливостью испанского флота.  Английские корабли  были также вооружены лучшей артиллерией, имевшей большую дальнобойность.  Командующим был лорд Говард Эффингем  с сэром Френсисом Дрейком в качестве его номера два. Эффингем был на корабле «Арк Ройал», построенным сэром Уолтером Рэли в 1587 году. Дрейк – «Ревенджа». Это была битва, целиком зависевшая от английского искусства морского дела. Если бы испанцы высадились на сушу, всё могло быть потеряно: их необходимо было изгнать до того, как они высадятся берег. Их флот наготове, английский – в ожидании и настороже.

Мы не знаем, доложили ли  Френсису Дрейку  о появлении  Армады, пока он играл в шары у утеса в гавани Плимута. Его рассказ о том, что у него было время закончить игру и побить испанцев, должно быть останется малодостоверным, но судя по другим делам, которые он вытворял, это не так уж не похоже на него. Мы знаем наверняка, что Елизавета ездила в Тильбери, чтобы обратиться к своим войскам и выступить с одной из самых знаменитых речей, когда-либо произнесённых английским монархом. Она сказала им, что «твёрдо решила  в самом разгаре сражения  выстоять  или умереть среди вас. Сложить голову за Бога и за моё королевство,  мой народ, мою честь, мою кровь,  даже [обратившись] в прах. Я знаю, у меня тело слабой и немощной женщины, но у меня сердце и мужество короля, и, к тому же, короля Англии».  Для воскрешения  нашего образа елизаветинской Англии нет лучше слов,  чем были сказаны её величеством накануне одной из самых решающих битв в истории страны.  Они кратко  выражают нарождающееся чувство государственности, к которому стремилась Англия в конце шестнадцатого века.

Армада медленно  продвигалась вперед. Утром 19 июля патруль из кораблей, замаскированных под торговцев, заметил её около островов Силли. Двадцатого числа  караульный на «Лизарде» увидел Армаду недалеко от берега. Один за другим были зажжены маяки вдоль южного побережья Англии, длинная череда огней, возвещавшая о прибытии врага. Испанцы тоже увидели  и поняли, что битва неминуема. Ночью англичане расположились  против ветра от испанцев, и на следующее утро Армада выдвинулась в направлении Плимута. Она подошла по ветру, расположившись полумесяцем, тактика, которую они использовали в битве при Лепанто за семнадцать лет до этого. То была знаменитая испанская победа, и она спасла Европу от завоевания Османской империей. На это раз события развивалось не так хорошо. 

На одном из испанских кораблей взорвался пороховой погреб, убив 120 человек, а остальные были взяты в плен англичанами. Испанцы поменяли тактику, поставив впереди свои малые корабли  для защиты больших галеонов  флота, и на следующее утро началось ожесточённое сражение. Испанцы пытались ближе подойти к англичанам, чтобы взять на абордаж их судна и там вести бой, но не смогли создать для этого такую возможность. Им отчаянно нужно было попасть в Кале, где они надеялись получить ожидающее их подкрепление со стороны герцога Пармы, но англичане шли за ними буквально по пятам, не отставая ни на дюйм. Отход с боями продолжался.  Испанцы решили попытаться и направились к побережью Англии, чтобы захватить порт Плимут и использовать его как базу. Один английский капитан, Мартин Фробишер, опытный мореплаватель, совершивший три плавания к Новому Свету, использовал своё умение, чтобы постараться заманить Армаду на скалы. Испанский флот был вынужден уйти ещё дальше в море. Он стал на якорь вдали от побережья Кале и ожидал прибытия Пармы и его войск.

Это должно было  стать важным моментом в битве. В течение пяти дней англичане беспокоили испанских завоевателей, не давая им приблизиться к берегу.  Запасы иссякали.  Испанцы не могли до бесконечности держать оборону: им необходимо было  её прорвать. Ночью  28 июля англичане направили в середину стоявших на якоре испанских галеонов флотилию из брандеров. Возникла паника, и Армада разделилась на две отдельные части.  Наконец англичане могли атаковать, и 29 июля  Дрейку отдали приказ именно это и сделать.

В течение девяти часов британцы и испанцы отвоевывали маленький порт Гравелин на французском побережье. Дрейк повёл свои корабли прямо на испанский флагман «Сан Мартин» и четыре галеона, следующих за ним, подойдя  к ним  не ближе ста пятидесяти ярдов, прежде чем открыть огонь. Скорость корабля оказалась лучшим оружием, чем его размер, и англичане непрерывно обстреливали своего испанского врага, маневрируя своими кораблями, чтобы подойти поближе, а затем удалиться до того, как их могли настигнуть. Три испанских корабля было потоплены или оставлены, и в тот момент, когда  битва стала более отчаянной, вмешалась погода, чтобы сыграть свою роль.  Проливной дождь принес передышку, и, когда небо прояснилось, истощенная Армада больше не могла сражаться. Она не получила подкрепления: датские мятежники организовали блокаду, чтобы  не дать герцогу Парме  доставить корабли и пополнение испанскому флоту.   

Худшее было впереди. Большой шторм и сильный ветер унесли Армаду в северном направлении. Она была вынуждена вернуться в Испанию, пройдя через Северное море и побережье Шотландии  с последующими потерями.  Англия была спасена.

Ветры, что привели  Испанию в замешательство,  были верным знаком для многих, что Бог поддерживает  сторону протестантства.  Более рациональные головы, без сомнения, высказались о том, что  непослушная природа  английского климата часто является сколь благословлением, столь и  проклятием.  

Поражение Армады защитило Англию от иностранного вторжения и показало то, что маленькая страна за пределами северного побережья Европы будет всегда сражаться за свою независимость.  Но неудавшееся вторжение не защитило Британию от внутренних раздоров. Пятнадцать лет спустя королева Елизавета умерла. Она с большим искусством уравновесила внутренние разногласия, а победа над Армадой помогла сплотить страну. Это было колоссальным достижением, но оно не разрешило расхождения во взглядах раз и навсегда, отнюдь нет.

В марте 1641 года Томас Вентворт, граф Страффорд, предстал перед палатой общин по обвинению в государственной измене. Он начал  свою политическую карьеру как член парламента в оппозиции королю Карлу I, но со временем покинул своих парламентских  коллег  и стал одним из самых преданных и решительных сторонников Карла I. «Чёрный Том», каким  его знали, терпеть не мог  людской глупости. Он мог быть неудержимым и жестоким,  имел довольно зловещее прозвище из-за политики, которой он следовал – «деспот». Дни его правления подходили к концу. Карл, властвовавший без парламента одиннадцать лет, был вынужден собрать его вновь, чтобы узнать, можно ли повысить налоги для ведения некстати случившейся войны против шотландцев.   Он пытался навязать шотландской церкви, которая была преимущественно пресвитерианской,  англиканских  епископов.  Шотландцы отбили его атаку, Карл был раздавлен, унижен и погряз в долгах. Парламент, созванный им, что и неудивительно, был настроен агрессивно.  Король не получит деньги без  жертв:  «Чёрный Том» был одной из них.

Подобно многим людям, находящимся в гуще беспокойных событий Англии середины семнадцатого века, граф Страффорд был во многом злейшим врагом... самому себе. Его решимость доводить  дела до конца означала, что  он  действовал грубо по отношению к тем, кто стоял на его пути. Последние семь лет  он безжалостно правил Ирландией  от имени короля, повышая государственные доходы посредством  финансовых реформ, расширяя торговлю и промышленность,  содействуя новым поселенцам,  выгоняя коренных ирландцев из их домов и ниспровергая всё ради нужд и требований короны. Обеспокоенный король вызвал его в Лондон для оказания поддержки в нарастающем кризисе. Несмотря на вмешательство Страффорда, Карл распустил парламент и разработал план по использованию армии из Ирландии в помощь при подавлении шотландцев. План провалился: король потерпел поражение и в очередной раз обратился к парламенту. Неудивительно, что парламент был в мятежном настроении: неудивительно, что он добавил «Чёрного Тома»  к списку того, чем должен пожертвовать король.

Без сомнения,  Страффорд был чрезмерно усерден в своей поддержке короля. Как и многие другие по обеим сторонам этого ужасного конфликта, готового захлестнуть страну, он продемонстрировал удивительную неспособность слушать. Но он никогда не был предателем. «Что же по поводу обвинения в предательстве, – сказал он своим обвинителям, – я должен признать, что если у меня  было бы малейшее подозрение в моей собственной виновности, я бы не тратил  силы зря, ваша светлость.  Я бы первым бросил камень. Я бы первым вынес приговор на смертную казнь самому себе».  Его красноречие осталось не услышанным. Парламент добился  принятия билля об опале (закона о лишении гражданских и имущественных прав за государственную измену) – права осуждения любого без доказательства вины – и его судьба была решена. Король скрутил ему руки, но дал уйти его слуге, и двенадцатого мая 1641 года Страффорд был казнён на Тауэр-Хилл.  Восемь месяцев спустя, десятого января 1642 года, Карл покинул Лондон, чтобы подготовиться к войне.  

Причины гражданской войны в Англии были и просты, и сложны одновременно. На поверхности многие вопросы, особенно с расстояния более чем трёхсот пятидесяти лет, кажутся довольно понятными.  Существовали явные религиозные разногласия. Джон Пим, пылкий парламентский лидер, возглавивший атаку на короля в 1640 году, считал, что страна подвергается риску ниспровержения в католицизм.  Католики, сказал он однажды, будут стремиться к веротерпимости,  затем к равенству, потом  к превосходству, и после  «они будут стремиться к подавлению религии, которая противоречит их собственной». Наряду с этим существовали и политические разногласия. Вера короля в свое божественное право  на правление страной и его попытки повысить налоги без разрешения парламента  поставили под сомнение целостную природу Конституции.  Во время правления Елизаветы I  и Джеймса I у парламента появилось больше влияния на дела страны, чем раньше. Парламент желал дальнейшего расширения своего  влияния, а не его сокращения  в результате единовластия короля. Дополнением ко всему стала собственная нерешительность Карла. В отличие от своего отца, который с большой осторожностью улаживал трудности правления Англией, Карл, похоже, никогда не был уверен, что делать дальше, и, когда им овладевало сомнение, полностью полагался на свое исключительное право короля.

Этих резко обозначенных разногласий  самих по себе было недостаточно для того, чтобы ввергнуть Англию в гражданскую войну. Последним действием «Долгого парламента»* – парламента, который требовал казни Страффорда и остался заседать после того, как король покинул Лондон – должен был стать выпуск  «Великой ремонстрации», перечисления  всего того, что парламент имеет против короля.  Организованный Джоном Пимом, этот документ призывал,  помимо всего прочего, к реформе церкви и требовал, чтобы назначение министров короля одобрялось парламентом. Все эти вопросы были в центре споров среди жителей страны, но их  суть яростно дебатировалась, а голосование прошло  с преимуществом только в одиннадцать голосов.  Размежевание  Англии  было глубоким,  но происходило оно в социальной структуре страны  и в самом парламенте.  Линия, разделявшая страну, была  рваной, неровной.

По мере того, как страна соскальзывала в войну,  человека, который станет править Англией после  Карла, до сих пор мало знали. 

Оливер Кромвель  приобрел известность как солдат, а не как политик.  Именно его победы против армий роялистов  обеспечили ему политическую поддержку и привели к лидерству в политике.  Пожалуй, как Джордж Вашингтон в ещё одной войне за независимость  спустя более чем сто тридцать лет, он  сначала одержит победу на поле битвы и  позднее  попытается закрепить её в правительстве.  Как и Джордж Вашингтон, он был недовольным  землевладельцем, познавшим искусство войны.  Человек, который, будучи  членом парламента от Кембриджа, единственный из множества парламентариев, призывавший  короля разрешить их  разногласия,  стал  в течение нескольких лет одним из наиболее успешных генералов, которых когда-либо знала  Британия.

Гражданская война велась в каждом уголке страны. Король Карл устроил свой военный штаб в Оксфорде, а армии, представляющие обе стороны,  собирались со всей страны. Парламентарии также сформировали союз с шотландцами, Торжественной лигу и Ковенант**, что привело мощную шотландскую армию на их сторону, но самая большая их сила была в машине, созданной  для победы над королем.  Это  была армия нового образца, обученная и дисциплинированная,  не мотивированная, как большинство наёмных армий того времени,  спиртным, маркитантками  и славой конных боевых атак, а ведомая хорошим жалованием, хорошим руководством  и неугасающей верой в свой долг перед Богом.          

Кромвель осознавал потребность в вербовке  и обучении профессиональной армии с  момента своего участия в битве при Эджхилле, что не дала перевеса ни одной из сторон  и стала  первым главным сражением  гражданской войны в 1642 году. Очень быстро стали видны  собственные военные способности Кромвеля. Как только началась война, он поднял отряд конницы и  захватил столовое серебро и ценности Кембриджского университета, чтобы они не попали  в руки роялистов. К 1644 году он достиг звания генерал-лейтенанта кавалерии  и в том же году сыграл решающую роль  в победе парламента над армией короля в Марстон Мур в Йоркшире. Следующий год, 1645-й, стал годом, когда парламент решил объединить  существующие армии в одну – армию нового образца – под командованием сэра  Томаса Фэрфакса.  Членам парламента не позволялось осуществлять командование в этой новой армии согласно указу, запрещающему занимать руководящие посты членам парламента. Этот указ был введён в попытке избавиться от офицеров-аристократов из палаты лордов. Некоторые парламентарии считали, что эти офицеры преследовали роялистов совсем уж неискренне.  Позволялись некоторые исключения.  Одним из таких был Оливер Кромвель,  назначенный  заместителем командующего.    

Ночью 13 июня 1645 года Карл I получил известие, что авангард его войска в Нейзби вступил в соприкосновение с врагом. Он решил сражаться. Его решение противоречило совету его главнокомандующего,  принца Руперта, и, можно сказать,  было ошибкой, из-за которой король потерпел поражение на  первом этапе войны. Обе стороны заняли позицию на следующее утро.

Кромвель, как всегда, был уверен, что Бог на его стороне. «Я не мог …  не улыбнуться Богу в своих молитвах, – писал он позднее, – о победе». Роялисты, также, были уверены, что Бог на их стороне:  всё-таки они защищали своего короля. Независимо от того, на какой из двух сторон был Бог, остается фактом то,  что силы их были неравными. Армия роялистов была намного меньше армии своего врага и, несмотря на то, что её кавалерия со значительным успехом  совершила атаку против  парламентской армии, у неё не было сил обернуть её в свою пользу. Конница Кромвеля намного превосходила кавалерию своего противника и настигала её с легкостью.Как и в предыдущих боевых действиях,  командующий крепко удерживал конников  вместе, когда они мчались в поддержку Фэрфакса в битве против пехоты короля. Это было сильной стороной  Кромвеля как солдата. Завершив одну атаку, он перегруппировывал свои спаянные крепкой дисциплиной отряды и возвращался на поле битвы, чтобы оказать поддержку там, где она больше всего была нужна. Король был разгромлен наголову: 1000 его воинов погибло, а 4000-6000 было взято в плен.  Армия нового образца  потеряла убитыми менее 150 человек.

Полную победу сопровождала поразительная жестокость. Группа уэльских женщин в лагере роялистов была жестоко изувечена  парламентской пехотой, их лица были иссечены, а носы отрезаны, а другие были убиты на месте. Многих пленников  провели по улицам Лондона, а потом отправили их в заражённую болезнями плавучую тюрьму на реке Темзе, где некоторые из них впоследствии умерли.  Карл I не смог оправиться после этого поражения. На следующий год он уступил свой опорный пункт  в Оксфорде Фэрфаксу и Кромвелю и сбежал в поисках прибежища к шотландцам.

До конца гражданской войны оставалось  ещё несколько лет, лет, которые продемонстрируют непобедимость Кромвеля как генерала.  Карл I предпримет попытку вернуться на трон, обещая шотландцам, что в случае возвращения к власти, он введёт в Англии пресвитерианство. Шотландская армия, поднятая  для достижения этой цели, была наголову разбита  Кромвелем при Престоне в 1648 году.

Затем Кромвель повёл свою армию в Ирландию, чтобы подавить оппозицию из ирландских католиков и роялистов, проявив беспощадную жестокость при осаде Дрогхеды, где его люди совершили массовое убийство более 3500 защитников города  после  сдачи их в плен.  Его действия отравили взаимоотношения Англии и  Ирландии  на сотни лет вперёд. После казни Карла I в 1649 году Кромвель уничтожил всякую возможность  получения трона сыном короля,  разбив его сторонников в  Данбаре в 1650 году  и в Вустере в 1651 году. Всё это одно из самых замечательных, если бы не столь мрачных, свидетельств  британской военной истории.  Все сражения велись в его собственной стране против  собственного народа, но Оливер Кромвель  в своих действиях не находил ничего неприемлемого.  Для него  настоящей битвой была та, во время которой  сражаешься во имя Бога за истинную веру и за продвижение   деяний его на земле.  Все остальное не имеет значения, ни его собственная жизнь, ни жизни других, всё во имя того, во что он искренне верит.  У Бога никогда не было лучшего или более успешного  солдата.  

Примечания:

* – Английский парламент, который заседал с ноября 1640 года по март 1653 года, восстановил свою работу на короткое время в 1659 году и окончательно проголосовал за свой роспуск в 1660 году.  Он был созван Карлом I и  заседал на протяжении гражданской войны в Англии и последовавшего за ней междувластия.

** – Соглашение, заключенное в 1643 году между английским парламентом и шотландскими пресвитерианами во время гражданской войны в Англии, по которому шотландцы предоставляли военную помощь в обмен на установление пресвитерианства  в Англии, Шотландии и Ирландии. Несмотря на то, что  поддержка шотландцев  оказалась решающей в победе парламентской армии, основные пресвитерианские лидеры  были изгнаны из парламента Англии в 1647 году, а соглашение  так и не было исполнено.