Как личный враг Бонапарта построил дом для наших рыболовов

Михаил Александрович Фонвизин, тридцатисемилетний генерал-майор в отставке считал, что давно достиг того возраста, когда более подобает предаться осмыслению прожитой жизни у семейного очага

А уж в его-то жизни множество приключений случалось. Вся грудь в орденах - российских и иностранных. Никакой провидец не смог бы сказать, что мальчишка, родившийся в центре Москвы, станет знаменитым, лихим генералом, над чьей судьбой призадумаются императоры, в том числе и сам Бонапарт.

С началом Отечественной войны молодой Михаил Фонвизин был адъютантом генерала А. П. Ермолова. Но при всяком удобном и неудобном случае кидался в сражение.

В июле 1812 года под Смоленском бравый полковник повел стрелков в атаку на неприятельскую кавалерию, ничуть не смутившись явным перевесом французских драгун, разбил их и обернул вспять. Сам был ранен при этом и за личную отвагу получил орден Святого Владимира. Под Бородино Михаил Александрович опять отличился, и Ермолов приколол ему на грудь орден Святой Анны. А в 1814 году, уже во Франции, Фонвизин был ранен в шею и в бессознательном состоянии попал в плен к французам.

Вскоре состоялся письменный диалог между двумя императорами: Александр I предлагал Наполеону обменять полковника М. А. Фонвизина на любого из пленных французских полковников. «Кто такой?» - поинтересовался Бонапарт. Перед ним положили послужной формуляр русского офицера: четыре боевых русских ордена, «За заслуги», Железный крест - прусские ордена, заслуженные, когда единым фронтом сражались. Наполеон бросил: «Отказать! И держать подальше от фронта военных действий!»

Вот каким образом полковник Фонвизин оказался в Оверне, в 140 лье от Парижа. Разумеется, без оружия и под охраной. А дальше случилось невероятное. Фонвизин с небольшой группой пленных русских захватил Оверн со всем его арсеналом и артиллерией. И когда отступающие французские части подошли к городку, их вдруг встретил орудийный огонь. Это на дороге в Париж-то! А пусть Бонапарт знает, что Фонвизина лучше обходить стороной.

Тут подошло время заметить, что Фонвизин давно был членом тайного общества «Союз благоденствия» и даже был его руководителем. А его квартира в доме № 12 на Рождественском бульваре стала подпольным центром встреч секретного общества. Здесь же, кстати, проходил первый и единственный съезд московских декабристов в 1821 году.

Однако женившись, Фонвизин отошел от подпольных дел: решил посвятить семье всего себя. Только не очень-то у него получилось. С осени 25-го года он вновь стал непременным участником встреч московских декабристов.

После разгрома декабрьского восстания 1825 года и ареста его допрашивал сам царь, он настоял на приговоре весьма суровом: «...по лишении чинов и дворянства сослать на каторжные работы на 12 лет и потом на поселение...» Только через восемь лет Фонвизина выпустили на поселение в Енисейск, и лишь через 29 лет после ареста  новый государь разрешил Фонвизину вернуться в Москву...

Ничто теперь не напомнит в этом доме о замечательном человеке, оставившем такой яркий свет в российской истории. Здесь - тихая заводь Федерального агентства по рыболовству (Рождественский бульвар, д. 12).