Борис Юлин: Логичная русская история.

Часть 1. Почему Россия ввязалась в Первую мировую

Военный историк. Родился в 1967 году. Автор книги "Бородинская битва". Ведущий Исторического форума на Тупичке. Автор живого журнала sha_julin.lj.ru

От редакции: мы начинаем публикацию цикла материалов, посвящённых единству русской истории. Представление это сегодня находится под непрерывной атакой: различные силы стараются изъять из отечественной истории целые периоды под предлогом их "случайности", "навязанности" или вообще "несуществования". На наш взгляд, подход этот не только мифологичен и неверен, но и вреден для будущего. В качестве первой дозы антидота мы предлагаем текст о причинах Первой мировой войны.

В последние десятилетия на головы наших граждан вывалилось огромное количество информации о конце Российской империи. К ключевым темам этого периода относится Первая Мировая война.

Одни очень умные люди говорят, что одной из самых больших ошибок Николая II было вступление в Первую Мировую.

Другие умные люди говорят, что нужно было вступать, но сильно позже, как США, что бы успеть к разделу пирога.

Третьи умные люди говорят, что нужно было вступать в войну не на стороне предательской Антанты, а на стороне Германии.

Какой из этих вариантов предпочтительнее? К сожалению, никакой.

Ход истории был таков, что Российская Империя не могла отменить своё вступление в мировую драку, отложить его до удобного момента или хотя бы выбрать сторону. И даже не потому, что так она нарушала свои союзнические обязательства, а потому, что именно Россия была зачинщиком этой драки.

Как именно Россия оказалась в зачинщиках?

Убийство 28 июня 1914 года эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника австрийского престола, и его жены дало возможность Австро-Венгрии предъявить крайне жёсткие требования к Сербии. Такие, на которые суверенное государство согласиться в принципе не может.

Но это ещё не начало мировой войны. Это лишь претензии от великой державы к малой, несправедливые, наглые, но не более. Но Российская империя не могла пропустить эти претензии и дать возможности Австро-Венгрии подмять под себя Сербию. Это ставило бы крест на всей российской политике на Балканах. Сербия была последней нашей опорой в этом регионе, после потери нашего влияния на Болгарию и Румынию.

И вот Сербия отвергает требования Австро-Венгрии. Австрияки в ответ объявили войну Сербии. Но и это ещё не начало мировой войны, а агрессия большой страны против малой.

Россия выдвигает требования к австриякам прекратить агрессию против Сербии и начинает мобилизацию. Вот это уже претензии от одной великой державы к другой. За австрияков вступаются немцы — Германия выдвигает ультиматум Российской империи, заявив, что если мобилизация не будет остановлена, то Германия будет считать себя в состоянии войны с Россией.

Вот это уже мировой конфликт. И здесь как раз французы и англичане могли нас оставить один на один с немцами и австрияками. Другое дело, что им это было совершенно невыгодно и они выступили на нашей стороне.

Собственно, мир шёл к мировой бойне вполне уверенно и до того. Что война начнётся, с каждым годом становилось всё более очевидным. Но страх перед войной тоже был, как и нежелание выступить агрессором. Ведь формально у всех цели были исключительно справедливые и гуманные. И мир откладывал войну на «попозже».

Первый раз на грань всеобщей войны встали во время марокканского кризиса 1905-1906 годов. Тогда зачинщиками могли выступить Франция и Германия. А Россия имела шанс предать союзника и подождать в сторонке. Но в последний момент, несмотря на полную поддержку Англии, Франция отступила и частично удовлетворила немецкие требования. Отступила не в последнюю очередь из-за нас. У французов возникли сомнения как в мощи России как союзника (проигранная Русско-японская война), так и в надёжности (Николай II «отличился» подписанием в Бьёрке соглашений, обесценивающих русско-французский союз).

Второй раз на грани глобальной войны мир оказался во время Боснийского кризиса 1908 года. Но здесь уже были претензии со стороны России к Австро-Венгрии, незаконно аннексировавшей Боснию и Герцеговину. На этот раз отступила Россия, ослабленная Русско-японской войной и нуждающаяся в срочной военной реформе.

Третий раз война казалась неизбежной во время 2-го марокканского кризиса. Но потенциальные зачинщики, Франция и Германия, сумели найти компромисс.

Но затем последовали Балканские войны. 2-я Балканская война сильно подорвала позиции России на Балканах — Болгария и Румыния, по сути, «ушли под Германию». Последняя наша опора — Сербия. Её терять было никак нельзя.

И на этот раз никто не пытался найти компромисса. Немцы были полностью уверены в победе. Ведь их «Тройственный союз» из Австро-Венгрии, Германии и Италии, поддерживаемый Болгарией, Турцией, Румынией и Грецией, был гораздо сильнее России и Франции на суше и имел полное господство на морях. А Англия, как было ясно немцам, по традиции будет выжидать.

Русские тоже были полностью уверены в победе, так как знали, что Англия выступит сразу. А вот Италия как раз не выступит, ибо не хочет воевать с Англией. И Антанта в лице России, Франции и Англии, при поддержке Сербии и Японии и дружеском нейтралитете Италии, сильнее Германии и Австро-Венгрии и имеет полное господство на морях.

Вот в этот момент война стала по-настоящему неизбежной и, разумеется, началась.

Вот только с быстрой победой ни у кого ничего не вышло.

Часть II. Слабая мощь Российской Империи

От редакции: мы продолжаем публикацию цикла материалов, посвящённых единству русской истории (начало здесь).  Сегодня -- разговор о Брестском мире и о том, почему в начале 1918 года нашей стране нужен был "мир любой ценой".

Бурная реакция на предыдущую статью задала тему этой. Теперь умные люди говорят, что мы шли к победе и успеху, но проклятые большевики, заключив Брестский мир, украли у нас плоды победы.

К большому сожалению – это не так. Воровать было особенно нечего.

Без всяких большевиков Российская империя шла к военной катастрофе. И причиной этого была техническая и промышленная отсталость России на 1914 год. Российская империя вступила в Первую мировую войну, способная «на равных» вести масштабный конфликт лишь ограниченное время. Наш военно-промышленный потенциал не соответствовал политическому весу страны и численности вооружённых сил.

Начало войны против Германии и Австрии, при наличии мощных союзников, было воспринято с большим оптимизмом. На достижение победы отводилось менее полугода -- до конца 1914 года. Но кампания 1914 года закончилась неудачно. Несмотря на большое, доходящее до двукратного, численное превосходство, русские войска так и не смогли добиться решения стратегических задач ни в одной операции против немцев и не смогли перенести боевые действия на территорию противника. Против австрияков воевали успешнее, но их разгромить тоже не смогли.

Неспособность разбить вдвое меньшие силы немцев или хотя бы отнять у них инициативу оказалась неприятным сюрпризом. Это было неприятно и сказалось на оценке нашей армии союзниками, но ещё не было катастрофой – предвоенные планы реализовать не смог никто. Быстрой победы не получилось.

Война приобрела затяжной характер, превратилась в войну потенциалов. А вот это стало для Российской империи катастрофой.

Что такое промышленный потенциал? Как его оценить?

Тут всё предельно очевидно. В Германии, с её 65 миллионами населения, было 12 млн. рабочих. В России, при 180 млн. населения – всего 3,7 млн. рабочих. При этом из-за худшего оснащения промышленности у нас ещё и производительность труда была ниже.

В военном плане это выглядело как выпуск немцами 280 тыс. пулемётов против 28 тыс. наших, или 48 тыс. самолётов против 3,5 тыс., как выпуск немцами 306 млн. снарядов против 67 млн. наших.

А как это выглядело на фронте? Как нехватка 200 тыс. винтовок сразу после мобилизации. А после военной катастрофы 1915 года не хватало уже 1,5 млн. винтовок, не было снарядов и патронов. Совет обороны в 1915 на полном серьёзе рассматривал идею вооружения пехоты алебардами. Комиссия Федорова моталась по всему миру, скупая где можно винтовки за французские кредиты. Всякое старьё, начиная с моделей 1864 года.

Даже в 1916 году, когда «снарядный голод» был преодолён, в русской армии проблему нехватки орудий решали путём перехода от 8-орудийных к 6-орудийным батареям. Почти вся тяжёлая артиллерия закупалась в долг у англичан и французов. Закупалось стрелковое оружие и боеприпасы, авиамоторы. Что бы хоть как-то обеспечить армию, в 1916 году, ещё при царе, была национализирована военная промышленность.

При этом ценность русской армии в глазах союзников всё больше снижалась. Причиной этого была не только сильнейшая зависимость России от военных поставок. Наступление русской армии в 1916 году, которое должно было снизить натиск на англичан и французов, провалилось. Наносящий вспомогательный удар Брусилов разгромил противостоящую ему австрийскую армию, но был остановлен немецкими резервами. Главный удар, наносившийся Западным фронтом, закончился неудачно. А Северо-Западный фронт под командованием Куропаткина вообще не выполнил приказ начать наступление.

И нам, для оплаты союзных поставок, пришлось отправлять на французский и греческий фронты наших солдат.

В 1917 году положение стало ещё хуже. Из-за поставок хлеба союзникам дневная выдача в армии была снижена сначала с 1600 до 800 грамм, а затем и до 400.

Все попытки наступления в компании 1917 года закончились сокрушительными провалами. Например, наступление под Ригой не только не дало положительного эффекта, но и привело к потере Риги.

Наше командование дошло до того, что стало скрывать от союзников ситуацию с нашими резервами, уже почти полностью исчерпанными. Военный министр говорил, что когда станет известно, что в России уже призваны под знамёна решительно все военнообязанные – значение России как союзника резко понизится.

...К концу 1917 года Россия была всё менее способна продолжать войну. И союзники уже начали пересматривать её роль в послевоенном устройстве мира – например, больше не собирались отдавать нам Босфор и Дарданеллы.

Собственно, подобное течение войны, разрушающее державу, и было одной из причин Октябрьской революции. Вождям которой в наследство и досталась необходимость мира "любой ценой".

Часть III. Коллективизация как логичный процесс

Что такое коллективизация? У умных людей на эту тему сложилось множество различных мнений. От «сознательное уничтожение русского крестьянства» через «не очень умное решение» и до «нужное решение, но осуществлённое с большими перегибами».

Но если отстраниться от моральных и политических оценок, то откроется очевидное – коллективизация была процессом, которого требовало дальнейшее развитие государства, и с которым Россия крайне запоздала. Вопрос был лишь в форме осуществления этого процесса.

В XIX век Европа и Америка вступили, по сути, аграрными. Большое количество крестьян кормили себя, а заодно и горожан с духовенством и аристократией. Даже в наиболее промышленно развитых странах рабочих было меньше, чем крестьян.

Но промышленная революция конца XVIII - XIX века позволила изменить эту картину. Не только возросло количество промышленных товаров – появилась возможность высвободить огромное количество крестьян из деревни путём повышения производительности их труда, путём механизации сельского хозяйства.

Но для проведения механизации сельского хозяйства, да повышения его товарности необходимо было значительно укрупнить хозяйства. И процесс укрупнения хозяйств в разных формах шёл и в Европе, и в Америке.

В Соединённых Штатах он выразился в разорении мелких фермеров и скупке их земли. В США наблюдался постоянный рост количества обрабатываемой земли и, с конца XIX века, постоянно снижение числа фермерских хозяйств и фермеров. С середины XIX века и до конца XX века количество ферм сократилось до 2 млн., или примерно в 4 раза. А в расчёте на одного жителя – почти в 40 раз.

В Германии был другой путь – юнкерские (помещичьи) хозяйства. Ещё в Пруссии при отмене крепостного правакрестьяне были освобождены без земли. И им оставалось либо подаваться в города, либо наниматься батраками к помещикам.

В Российской империи долго спорили о выборе пути развития сельского хозяйства. До Столыпина делали ставку на юнкерский путь, при Столыпине – на фермерский. Но все выборы пути были бессмысленны, ибо наше сельское хозяйство опиралось на мелкий крестьянский надел. Крестьянский надел до отмены крепостного права в среднем составлял 4,8, в 1880 году – 3,5, а в 1900 году - только 2,6 десятины. Деревня год от года нищала. Тут не могло быть речи не то что о тракторах, сеялках и сноповязалках, как в Германии или Штатах – половина крестьян не имела даже плуга и пахала сохой.

Но решиться на кардинальные реформы правительство Российской империи не смогло – слишком велик риск при полном разорении более чем половины населения страны. Другие страны в Европе уже прошли через этот процесс разорения крестьян, называемый пауперизацией. И заплатили за него рядом мощных революционных подъёмов.

После Революции и перераздела земли в пользу крестьян ситуация на селе вроде стабилизировалась, но развития по-прежнему не было. Механизировать сельское хозяйство без укрупнения хозяйств было нельзя.

И снова перед необходимостью реформ встало уже советское руководство - в СССР к концу 20-х годов было 25 млн. крестьянских хозяйств. И путей по-прежнему было немного. Идти фермерским путём? Отдать деревню на откуп кулаку? Но этот путь, через пауперизацию, очень долгий и страшно болезненный. Ведь за несколько десятилетий будет разорено большинство крестьян. А оставшиеся кулаки создадут крупные механизированные хозяйства.

Советское руководство не могли устроить ни сроки, ни социальная картина такого пути. И выбор был сделан в пользу укрупнения хозяйств через их объединение на основе сельхозкооперативов. А ускоренной механизации возникающих крупных хозяйств активно помогало государство.

Собственно, сам Сталин достаточно однозначно писал о необходимости и целях коллективизации:

«Нужно отдать себе отчет в том, что мы не можем дальше преуспевать на базе мелкого индивидуального крестьянского хозяйства, что нам нужны крупные хозяйства в земледелии, способные применить машины и дать наибольший товарный выход. Существуют два пути для создания крупных хозяйств в земледелии: путь капиталистический, осуществляемый посредством массового разорения крестьян и организации крупных капиталистических имений, эксплуатирующих труд, и путь социалистический, осуществляемый посредством объединения мелких крестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства, - без разорения крестьян и без эксплуатации труда. Наша партия избрала социалистический путь создания крупных хозяйств в земледелии».

Ну а уж рассуждать, какой путь был лучше, пауперизация или коллективизация – вопрос личных взглядов. Главное - сам процесс резкого укрупнения хозяйств, при том ускоренный государством, был необходим для дальнейшего существования суверенного государства.

И совершенно очевидно, что дробление колхозов на мелкие фермерские хозяйства во время перестройки и в начале 90-х – это путь в доиндустриальное прошлое, губящий сельское хозяйство.

Часть 4. О неизбежности Брестского мира

...Совершенно очевидно, что быть среди держав-победительниц гораздо лучше, чем оказаться побеждённой и заключившей сепаратный мир страной. Но речь не о благих пожеланиях, а о реальных возможностях.

Армия Российской империи была довольно сильно деморализована и ослаблена ещё к февралю 1917 года. Солдаты не видели смысла в войне, не видели побед – война была непопулярна даже без агитации большевиков. Но эта армия могла продолжать сражаться и как-то держать фронт.

Да, армия могла продолжать держать фронт, но царское правительство уже не могло удержать страну в своих руках. Монархия была уничтожена февральской революцией. Пришедшее ей на смену республиканское Временное правительство заявило о готовности продолжать войну до победного конца. Но популярности войне это не прибавило. Деградация армии продолжалась. При том опять-таки, далеко не только из-за агитации большевиков.

Временным правительством была введена система солдатских комитетов, ограничивавших власть офицеров. Так как в армии была значительная часть дееспособных граждан России – партии, участвовавшие в работе Временного правительства, вели в войсках свою пропаганду и поливали грязью оппонентов, что отнюдь не подымало авторитет правительства.

Офицерский корпус армии воспринимался Временным правительством как рассадник монархистских настроений. Поэтому, в первую очередь усилиями либерально-буржуазной партии кадетов и присоединившихся к ним эсеров, было отправлено в отставку 374 генерала.

Но хуже всего было полное отсутствие военных успехов на немецком фронте. Положение не могло исправить даже назначение Главнокомандующим знаменитого генерала Брусилова и увеличение численности армии. Это не могло компенсировать дезорганизацию армии и, к примеру, такие факты, как всенародное обсуждение планов наступлений и перестановок в командовании в центральной прессе. Немецкой разведке в такой обстановке было достаточно покупать свежие газеты. В 1917 году была потеряна Рига, а на Юго-западе закончилось поражением Мэрэшештское сражение.

В это время, 19 июля 1917 года, германский рейхстаг принял резолюцию о необходимости мира по обоюдному соглашению и без аннексий. В августе 1917 года папа римский Бенедикт XV предложил своё посредничество для заключения мира. Но страны Антанты, уверенные в победе, отклонили эти предложения.

В России, вопреки линии Временного правительства, за немедленный мир без аннексии и контрибуции выступала РСДРП(б). И из-за низкой популярности войны эта идея воспринималась большинством солдат.

Поэтому на следующий день после прихода большевиков к власти в результате Октябрьской Революции, 26 октября (8 ноября), Второй всероссийский съезд Советов принял Декрет о мире, в котором предложил всем воюющим государствам немедленно заключить перемирие и начать мирные переговоры. Предложения были отправлены как союзникам, так и противникам. Также были извещены нейтральные державы.

Однако поддержки мирных предложений не последовало даже от Германии, которая всего несколько месяцев назад предлагала тоже самое. Немцы выдвинули дополнительные требования, касающиеся русских территорий и компенсации немецких затрат.

Большевики оказались перед очень тяжёлым выбором. С одной стороны, требования немцев были унизительны и наносили ущерб русским интересам. С другой стороны, у армии не оставалось даже прежней ничтожной боеспособности – солдаты, вдохновлённые неизбежностью близкого мира, который им обещали, и переделом земли, сами расходились по домам или братались с солдатами противника.

Тяжесть выбора привела к внутрипартийной борьбе. Против предложенных немцами позорных условий выступили Бухарин, Дзержинский, Урицкий, Бубнов, Радек, Иоффе, Крестинский, Крыленко, Подвойский. Что интересно, по мнению Урицкого, Ленин подходил к проблеме с узко русской, а не международной точки зрения. Также против Ленина, но не с предложениями «революционной войны», как у перечисленной группы, а с идеей «ни мира, ни войны», выступила группа Троцкого. Собственно эту идею, затягивания переговоров вместо мира, и приняли большинством голосов.

Но фронт продолжал разваливаться на глазах и немцы это прекрасно видели. Поэтому, нарушив перемирие, заключённое ранее в Брест-Литовске, они сумели подавить мощное антивоенное движение в своём тылу, на которое надеялось Советское руководство, и начали постепенную оккупацию территорий европейской части России.

Для остановки продвижения немцев было принято решение подписывать мир на любых условиях. Даже наиболее активный сторонник мира, Ленин В. И., сам же назвал заключённый мир «похабным» и «несчастным».

Собственно, сепаратный мир на унизительных условиях тогда заключила не только Россия. Оказавшаяся в столь же безнадёжном положении Румыния подписала с Центральными державами сепаратный Бухарестский мир. Но так как Румыния осталась верна «священному праву» частной собственности и монархии, то после капитуляции Германии она получила свою долю «австрийской добычи».

Добавим совсем немного: впоследствии СССР вернул все территории, отторгнутые в результате Брестского мира и даже преумножил их. Германии же пришлось расстаться с добычей ещё в 1918 году. Ослепление частным успехом (выводом России из войны) не позволило немцам «разыграть карту» всеобщего мира, которую они же вбрасывали в 1916 и 1917 годах и которая могла спасти Германию от ограбления после войны.

Часть V. Откуда берутся революции и как их отличить от твиттер-переворотов

От редакции: мы продолжаем публиковать доказательства непрерывности русской истории, наглядно демонстрирующие логическую связь между её эпизодами.

Сейчас пойдёт о совсем банальном и очевидном. Но как показывает практика – многим непонятном.

Зачем вообще нужны революции и что это такое?

Что привело к русской революции?

Можно ли обойтись без революций?

Всё это очень сложно и в тоже время просто. Собственно революция - это когда происходят кардинальные изменения в социальном устройстве общества. То есть не свержение непопулярного короля или отстранение от власти потерявшей рейтинг партии. Это лишь переворот. Революция может включать в себя переворот, а может обойтись и без него. Переворот же весьма нечасто приводит к революции.

Любое государство сталкивается с накоплением социальных проблем. Прекращают работать социальные лифты. Сложившаяся элита выбивает себе всё больше власти и привилегий и оставляет всё меньше обязанностей. Всё больше зависит не от качеств человека, а от того в какой семье, городе или касте он родился. Усиливается произвол сильных и бесправие слабых. Но главное – государство все медленнее развивается, вплоть до полной стагнации. Прежде работавшие схемы управления обществом не срабатывают.

Частично такие проблемы решаются реформированием. Но со временем набравшая силу и власть верхушка общества начинает блокировать любые серьёзные преобразования. И тогда приходит время Революции. Оно приходит даже в самых могущественных и богатых странах. Она пришла в Англию, когда срубили голову Карлу I, пришла во Францию, где казнили королевскую чету. Везде следовало изменение властных полномочий, низвержение монархии (хотя и в Англии, и во Франции их скоро восстановили), ликвидация всех или некоторых сословных привилегий, передел собственности. И страна после революции рвётся вперёд, как молодая.

Революция – это всегда серьёзный слом старого общественного и политического устройства. Именно этим она отличается от банального переворота. Революция не может быть направлена против короля Якова или царя Николая, президента де Голля или президента Путина – она может быть направленна против монархии, против правящего класса, против колонизаторов, на худой конец. И именно по этому признаку ясно, что «цветные» и «твиттерные революции» революциями не являются в принципе, ибо направленны они против конкретных людей или партий, но не создают новое устройство общества. В крайнем случае – реставрируют давно отброшенное.

Так что иногда революции государству необходимы. И не всегда они являются кровавым бунтом черни. Революционные преобразования, осознав их необходимость, иногда проводит сама власть. Это тоже революция, но революция «сверху». Такие революционные преобразования проводились в Японии – «революция Мэйдзи», в США – федерализация страны и отмена рабства, в Пруссии – отмена крепостного права и ликвидация сословных привилегий.

Революции сверху – вообще нередкое явление. Были они и у нас – ликвидация боярского сословия при Иване Грозном, реформы Петра.

Если власть не проводит революцию «сверху» – тогда приходит время «черни» и революции «снизу». Вялые и нерешительные попытки реформ при Людовике XVI, уже очевидно необходимых, во Франции, привели к Великой Французской революции, длившейся 10 лет, занятых гражданскими и внешними войнами.

Проблемы накапливались и в Российской империи. Но решить их путём решительных преобразований Самодержавие не решалось. Отмена крепостного права, необходимость которой была очевидна с конца 18 века, состоялась только в 1861 году (за два года до пуска лондонского метро). И эта отмена была урезана всеми возможными способами – сохранено помещичье землевладение, на крестьян наложены выкупные платежи. Нетронутой осталась и сословная система.

Следующий шаг был сделан только после проигранной Русско-японской войны и революции 1905 года.

Да-да, бывают и проигранные революции. Выступления и восстания, даже подавленные, называют революциями, когда они приводят к революционным преобразованиям уже со стороны правительства. И после революции 1905 года, революции «снизу», такие преобразования начались – был издан манифест, сильно менявший российское общество и превращавший абсолютную монархию в конституционную, отменены выкупные платежи, начаты реформы Столыпина. Но в очередной раз Николай не воспользовался возможностью перехватить инициативу. Манифест был «урезан» (то есть царь не сдержал слово, данное народу), столыпинские реформы свёрнуты, а сам реформатор убит. Ну и сословное устройство, эта «священная корова», осталось нетронутым.

И вот, к 1917 году, Российская империя пришла с массой социального балласта, с экономическим и техническим отставанием от ведущих мировых держав, с неудачно ведущейся и непопулярной войной. К этому можно смело добавить неравное положение подданных империи по национальному признаку, когда Средняя Азия и Закавказье «варились в собственном соку», ибо их уроженцев не ждало ничего и даже в армию их не брали, когда евреи жили за «чертой оседлости» и не допускались к государственной службе. Так что самодержавие «озаботилось» и созданием революционных кадров.

И вот, в 1917 году, грянула очередная, теперь уже победоносная революция «снизу», которая уничтожила самодержавие, сословное деление. Но об этом будет отдельная статья.

Кстати, деление Русской Революции на две – Февральскую и Октябрьскую – не совсем верно и носит идеологический характер. На самом деле, когда происходит революция «снизу», неизбежно начинается определение политических раскладов, формирование политических группировок и определение пути, которым дальше пойдёт страна. И затем с неизбежностью следует борьба за власть между политическими силами и направление страны на путь, определённый победившей группировкой.

Нам ещё повезло – Русская Революция имела всего два выраженных этапа, февральский и октябрьский. Французам пришлось хуже – у них таких этапов было пять. В Китае было 3 этапа, но с гражданской войной, растянувшейся на 24 года.

А можно ли вообще обойтись без революций и «сверху», и «снизу»? Можно!

Без революций обходились такие большие, могущественные, с обильным населением державы, как Османская империя, Циньский Китай, Абассидский Иран. К чему это вело? К впадению этих стран в полное ничтожество, потерю ими территорий и превращение остатков в полуколонии. Особенно это заметно на Китае после «Опиумных войн».

И для возрождения этим странам всё равно пришлось пройти через революции. Турции – через младотурецкую и реформ Ататюрка, Ирану – через «конституционную» и исламскую революции, Китаю – через Синьхайскую и социалистическую революции. То есть, избежать революций не удалось – просто им пришлось стартовать позже, тяжелее и с более низких позиций.

Часть VI. Настоящая русская революция

...Тема русской революции рассмотрена чуть ли не по секундам. И большинство вопросов связано в основном не с самой фактологией, а с эмоциональными оценками происходивших событий и рассуждениями об альтернативах.

Конечно, сказанное касается только вменяемых людей, всерьёз интересующихся темой, а не тех, кто до сих пор считает, что царя свергли большевики.

Итак, Революция. Что же, собственно, было?

Сначала стоит отказаться от мысли, что революций было две, «февральская» и «октябрьская», правильная и неправильная. Если такое деление нравится, то к нему можно спокойно вернуться после разбора ситуации.

Революция не была неожиданной. Русскую революцию ждали и в стране и за рубежом, ибо главное условие – падение авторитета власти, монарха -- было полностью выполнено. Этому способствовали и затянувшаяся малоудачная война, и «распутинщина», и фактический отказ царя от своего «манифеста», и назначение непопулярных военачальников, и свёртывание реформ. Царь сумел настроить против себя практически все слои общества, от крестьян и рабочих до дворянства и священнослужителей. Как обычно – главным революционером оказался Николай II, повторив путь знаменитых «революционеров» прежних времён – Карла I Английского и Людовика XVI Французского.

Неожиданной оказалась разве что дата революции.

События развивались сразу по нескольким направлениям. Это и заговор думцев, министров и высшего генералитета во главе с Родзянко и Рузским. Это и нарастающий протест рабочих и крестьян против продолжения войны и ухудшения своего положения, наиболее ярко проявившиеся в Путиловской стачке. Это и стремительное разложение в резервных и тыловых частях русской армии и флота.

Но поводом оказался Хлебный Бунт в Петербурге, вызванный незначительными перебоями в снабжении населения хлебом. Не было бы этого повода – нашёлся бы другой.

И вот бунтуют рабочие, и их число на 3-й день достигает 240 тыс.. Царь отдаёт приказ подавить бунт – и солдаты, которые должны подавлять бунт, присоединяются к нему. Царь приостанавливает деятельность Государственной Думы – и в тот же день думцы во главе с Родзянко объявляют о неподчинении царю и создают Временный комитет Государственной Думы, который, после начала вооружённого восстания, заявляет о взятии власти в свои руки. Церковь отказывается осудить бунтарей и восставших. Командование армии, во главе с Начальником штаба генералом Алексеевым, вместо подавления бунта давит на Николая II, добиваясь его отречения.

Так что революция не только назрела – перезрела. Царя свергали буквально «на перегонки». Монархия пала. Показательно, что наши союзники по Антанте признали Временный комитет Государственной Думы в качестве законного правительства за день до отречения Николая II. Хоть что-то в мире остаются постоянном.

Так произошёл первый этап революции «снизу» - свержение монархии.

Можно ли было на нём остановиться?

Да, Февральская Революция ликвидировала монархию, отменила смертную казнь, декларировала равенство всех граждан перед законом. Но это, пожалуй, и всё.

Так как революция свершилась достаточно стихийно и без единого руководства, то в стране образовалось несколько центров силы.

Временный комитет Государственной Думы, официально признанная власть – оказался одним из самых слабых и быстро уступил власть Временному Правительству, в котором фактически, а затем и официально контроль захватили эсеры и трудовики во главе с Керенским.

Другим центром силы оказался Петросовет, контроль над которым держали меньшевики. Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов контролировал Питерский гарнизон и имел большое влияние в войсках. Кстати, именно начав борьбу за Петросовет, включились в Русскую Революцию большевики.

И, наконец, важным центром силы являлось армейское командование с имевшимися в его распоряжении войсками. Сначала, пока Главнокомандующим был популярный, но не стремящийся к политической инициативе Брусилов, его возглавлял генерал Алексеев. Впоследствии армию стал представлять новый главнокомандующий – республиканец Корнилов.

Эти центры опирались на различные политические силы в стране, имели разное представление о том, как преобразовывать страну. Дальше следовал поиск союзников, привлечение масс на свою строну, формирование и озвучивание программ. Следующий этап революции был неизбежен.

Другое дело, что он мог пройти без силовой смены власти. Раз уж Временное Правительство решило продолжать войну до победного конца, и главное, отложить формирование легитимной власти путём созыва Учредительного Собрания – оно могло добровольно передать власть военным. Но этого сделано не было, а «демократизация армии» и вмешательство политиков Временного Правительства в чисто военные вопросы поставило под вопрос саму возможность России продержаться до конца войны.

В итоге Временное Правительство выглядело всё менее «временным» и всё больше теряло в популярности и поддержке. И вопрос был уже только в том, кто именно сменит его у власти. Претендентов к концу лета 1917 года осталось два – действующая армия во главе с Корниловыми и Петросовет, который уже контролировался большевиками.

Определяющим моментом в том, кто будет определять дальнейший путь страны, стал «Корниловский мятеж». Военным захватить власть и, по сути, установить военную диктатуру до конца войны (а возможно и далее) не удалось. Большевики, сумевшие остановить Корнилова, стали единственной реальной силой в стране. Теперь им только осталось выбрать момент, когда они отстранят от власти Временное Правительство и официально встанут во главе страны.

Такой момент наступил в октябре 1917 года. Большевики свергли Временное Правительство и приступили к решительным преобразованиям России по тому пути, что виделся им правильным.

А теперь можно уже самим судить, что же происходило в нашей истории. Мнение, что это были две революции, буржуазная и социалистическая, вполне имеют право на жизнь. Ведь после обеих, «февральской» и «октябрьской», происходили революционные изменения. Но незавершённость первой делало неизбежным второй этап – «октябрьский». Так что можно считать события 1917 года этапами одной революции. Тем более именно такой подход используется в истории к Великой Французской Революции. Никто не пытается приход к власти якобинцев объявить отдельной революцией.

...И в завершение хочу сказать, что бывают и революции незавершённые, у которых оказался оторван второй этап. Это и Синхайская революция в Китае, и мексиканская революция. Синхайская сейчас не является очевидным примером, так как спустя полтора десятилетия она всё же получила продолжение. А вот мексиканская революция очень показательна. Там тот этап, что у нас произошёл в октябре, был остановлен внешним вмешательством со стороны США. Как сейчас живёт Мексика под благотворным внешним менеджментом – видно всем.

Часть VII. Гражданская война как прообраз "демократизаций"

...К октябрю 1917 года большевики остались самой мощной политической силой в стране и сумели взять власть в свои руки. Власть они взяли легко, так как Временное правительство настолько себя дискредитировало, что никто не встал на его защиту. Всё, что Керенский смог стянуть для защиты – подростков-юнкеров и бабский батальон. То есть части никому не нужные и не опасные. После свержения Временного правительства переход власти к Советам прокатился по всей стране. Часть населения пребывала в эйфории в ожидании передела земли и окончания войны. Солдаты разбредались с фронта по деревням, что бы успеть к разделу.

Но противники большевистского пути никуда не делись. В начале 20 века буржуазная парламентская республика в основном воспринималась как вершина свободы и самое правильное государственное устройство. Большевистский мир, где не было места индивидуальному богатству, не устраивал слишком многих. Было очевидно, что без сопротивления сторонники прежнего уклада не отступят. Но по-настоящему масштабного сопротивления никто не ожидал.

Первая волна гражданской войны, между тем, прошла сразу после взятия большевиками власти. Через два дня после выстрела «Авроры» начался мятеж Краснова, ещё через два – восстание юнкеров в Питере. Затем - мятеж Рябцева в Москве, мятежи Дутова, Каледина, Довбор-Мусницкого.

Большую ставку противники большевиков делали и на то, в чём их опыт был гораздо больше – на парламентскую борьбу. В созванном большевиками «Учредительном собрании» большинство получили их противники – меньшевики и эсеры. И они сразу стали в жёсткую оппозицию к большевикам.

Произошло вполне обычное для революций явление – формальная власть возомнила себя реальной. Большевики вышли из «Учредительного собрания», лишив его кворума. Но их противники продолжили «законотворчество», которое с утратой кворума стало полной фикцией. И большевики просто разогнали «Учредительное собрание». Разгон, в свою очередь, также способствовал росту числа мятежей.

Что, однако, важно понять: при всей видимой грозности мятежей против большевиков они пользовались ничтожной поддержкой. Например, у мятежного генерала Краснова, одного из наиболее известных, было в подчинении всего 700 человек. Мятежных юнкеров в Питере было ещё меньше. Так что в столицах мятежи были подавлены очень быстро, а на окраинах большевики довольно оперативно наводили порядок, используя тактику «эшелонной войны», когда сравнительно небольшие отряды, опираясь на бронепоезда и быстро перебрасывая силы по железной дороге, брали под контроль целые регионы.

Однако локализовать и «спустить на тормозах» Гражданскую войну не дали.

С одной стороны - позорные условия «Брестского мира» сильно подорвали авторитет большевиков. Опасно начинать правление со столь серьёзного внешнеполитического поражения.

С другой – началось активное вмешательство извне. Германские войска, вопреки заключённому миру, заняли Крым и нижнее течение Дона, поддержали силой контрреволюцию в Финляндии, бывшие союзники высадились в Мурманске и Владивостоке. Под турками была создана «ублюдочная», просуществовавшая менее месяца, Закавказская Федерация. Под крылом бывших друзей и бывших врагов создавались антибольшевистские группировки. Наиболее характерным примером может служить созданная при прямом содействии и под защитой немцев Донская армия всё того же мятежного генерала Краснова.

На самой большой лопатой угля в топку Гражданской войны был мятеж Чехословацкого корпуса, подготовленный французами и англичанами. Против Советской Власти выступило 60 тыс. «белочехов». Учитывая, что РККА в это время только создавалась, «белочехи» обеспечили противникам большевиков однозначное военное превосходство от Владивостока до Урала. Например, в боях за Пензу несколько отрядов красногвардейцев, общей численностью всего в 2000 человек при 5 орудиях, пытались безуспешно остановить более чем десятикратно превосходящие силы Чехословацкого корпуса.

Кстати, через две недели после начала мятежа Антанта объявляет Чехословацкий корпус частью своих вооружённых сил и заявляет Советскому правительству, что будет рассматривать его разоружение как недружественный акт в отношении Антанты.

Ничего не напоминает? В мире всё осталось по-прежнему.

Только на штыках «белочехов» сумели заявить о себе «Комуч» (Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания) и Сибирская Директория. На их же штыках усидел первое время, свергнувший и расстрелявший членов Учредительного собрания, «правитель России» адмирал Колчак.

То есть основной причиной того, что Гражданская приобрела столь значительный размах и стала столько протяжённой, было вмешательство в войну практически всех крупных держав. Именно такое вмешательство, мощное и беспринципное, на «слабой» стороне, и приводит к превращению гражданского противостояния в многолетнюю и кровавую войну. Это вмешательство растянуло на десятилетия гражданскую войну в Китае -- а в Испании, Мексике и Ливии вообще сумело дать победу более слабой стороне.

Часть VIII. Как создавалась Красная Армия

...Посвящается мудрым людям, говорящим, что нельзя Родину защищать по принуждению.

Как большевики сражались со своими противниками? Откуда взяли армию, что бы противостоять кадровым военным? Что из себя представляла эта армия? И зачем вообще было нужно создавать новую армию, когда была армия Российской империи?

На самом деле через создание новой, революционной армии проходили многие. Это и армия парламента во время английской революции, и новая армия французской революции. Так уж сложилось, что старые армии, воспитанные в лояльности к прежней власти, не испытывают лояльности к власти новой. И потому старые армии оказываются ненадёжны или просто опасны. Например, после победы крестьянского восстания в Китае, когда была сметена династия Мин, отборная пограничная армия У-Сань-гуя не только впустила в страну маньчжуров, но и присоединилась к ним. И Китай на 250 лет попал под иго маньчжуров.

Но даже сохранившие лояльность своей стране части старой армии обычно быстро деградируют, теряют боеспособность и страдают от дезертирства, с чем столкнулись французы во время первой волны интервенции. С этим столкнулось и Временное правительство (в основном по своей вине, но это тоже обычное явление). Столкнулись и большевики – 26 февраля Ленин писал «Мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о невыполнении приказа уничтожить все и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве (…) В Советской республике нет армии»

То есть создание после революции новой армии – вполне общепринятая практика, даже при революции «сверху». Например, в Японии, после «революции Мэйдзи».

Так когда большевики озаботились созданием новой армии?

Принято считать днём создания Советской Армии 23 февраля 1918 года. По незнанию может возникнуть ощущение, что 3 месяца наивно надеялись обойтись без вооружённых сил. Сразу после Октябрьской Революции, на следующий день, 8 ноября (здесь и далее даты по Новому стилю) , 2-й съезд Советов принял «Декрет о мире». 21 ноября Советское правительство обратилось к союзникам с предложением немедленно заключить мир без аннексии и контрибуции. В это время многие думали, что армии остались в прошлом.

Но! 23 ноября союзники ответили нотой протеста. Нейтральные страны отказались содействовать мирным переговорам. Говорить о мире и заключить перемирие согласились только немцы. Но тогда ещё было неизвестно, какие условия они выдвинут.

Однако трезвых голов у новой власти вполне хватало. Сразу, после свержения Временного правительства, с предложением о создании революционной армии к Ленину обратился Подвойский и получил одобрение на проработку вопроса. 19 декабря, в начале переговоров с немцами, была создана «Всероссийская коллегия по организации и управлению Красной Армией». Началась выработка принципов организации и строительства новой армии. Параллельно был решён сложный идеологический вопрос – Ленин заявил, что армия не может создаваться директивой сверху. «Массы должны сами осознать необходимость своей армии и поставить вопрос о её создании через советы». Вот это было очень важное «ноу-хау» большевиков - максимальная реализация принципа «Вся власть Советам».

Первым, уже 29 декабря, решение о создании армии вынес Петроградский Совет. Затем такие же решения приняли Советы Москвы, Казани и других городов. И уже 1 января Выборгским районом Питера был отправлен на фронт с немцами первый батальон новой армии – РККА. Само название армии подчёркивало её классовый характер.

Однако все эти шаги лишь подготавливали создание армии – слишком ничтожны по численности были первые формирования. Затем было решение 3-го Всеросийского съезда Советов и декрет Совнаркома от 15 (28) января. Массовый набор в РККА пошёл только с 23 февраля, после публикации воззвания Совнаркома «Социалистическое отечество в опасности». Собственно, это событие, наряду с первыми столкновениями частей РККА с немцами, и послужило основанием для объявления 23 февраля Днём РККА, а затем – Днём СА. Также в феврале 1918 года был введён Всеобуч – обучение всех граждан военному делу.

Конечно, только что появившаяся РККА не могла на равных сражаться с немцами. Но перспектива нового возникновения второго фронта была немцам совсем не по душе, и первые столкновения позволили удержать немцев от дальнейшего расширения оккупированных территорий.

При создании РККА большевики «наступили на те же грабли», что и американцы, и французы – изначально РККА формировалась на добровольных началах и с выборными командирами. Хотя причины такого повторения ошибок были понятны – ввести сразу после выхода из Первой Мировой всеобщую воинскую повинность и мобилизацию было невозможно – народ не понял бы. Но добровольческий принцип комплектования имел, наряду с достоинствами, следующие недостатки – текучесть кадров, медленный рост армии (а в тяжёлые моменты – сокращение), невозможность планирования формирований, невозможность перехода к однотипной структуре соединений и, ГЛАВНОЕ, слабая дисциплина. Так что для серьёзной войны добровольческая армия не подходила никак.

В конце апреля 1918 года РККА, в которой было уже более 100 тыс. человек, объединили с отрядами Красной Гвардии. Но даже 300 тыс. для столь огромной страны было очень мало. И к лету 1918 года иностранная интервенция и мятеж белочехов заставили большевиков перейти к созданию Главного Штаба, всеобщей воинской повинности и назначаемости командиров. То есть перейти к строительству полноценной армии.

Начиналась Гражданская война.

Часть IX. Как белые проиграли Гражданскую войну

Постоянно сталкиваюсь с мнениями разных мудрых людей, которые расписывают, как проклятые большевики при помощи Антанты, немцев, китайских наёмников и жидомасонов коварно разгромили героических, умелых и умных белых, которых поддерживал русский народ.

И как-то неудобно им возражать, хотя и не могу понять, как храбрых и умных, да ещё поддержанных народом, можно победить в гражданской войне?

Собственно, как именно большевики победили в войне с чисто военной точки зрения, хорошо известно. Сражения Гражданской войны разобраны достаточно подробно, притом обеими сторонами. «Белые» расписывали, как они били «красных». При этом отмечая, что «красных» было во много раз больше, поэтому их приходилось бить не числом, а умением. «Красные», наоборот, расписывали, как они били «белых», добавляя, что «белых» было больше и бить их приходилось не числом, а умением. Но реальную картину большинства операций восстановить – не большая проблема. Поэтому ход Гражданской я пересказывать не стану.

Как победили «красные», так сказать, в глобальном плане – тоже не очень большой секрет. Они чётко озвучивали свою программу и старательно следовали ей, воевали, прилагая все возможные усилия, вводя всеобщую воинскую повинность, организовывая производство вооружения и боеприпасов, учитывали боевой опыт, проводя преобразования в РККА, всегда вели активную пропаганду. Но главное -- всегда были готовы пожертвовать тем, что считали второстепенным, ради того, что считали наиболее важным.

Так что скорее тема о том, почему проиграли «белые». И правда, почему?

В военном отношении сил они имели иногда меньше, иногда больше. Вооружены, за счёт поставок из-за рубежа, были обычно лучше. Имели, в отличии от большевиков, международную поддержку.

Что же помешало их победе?

Начать стоит с того, что «белых» как единой силы никогда не существовало. Это были группы и движения с различными политическими, национальными и экономическими взглядами. «Белое» движение за Уралом сначала возглавили меньшевики и кадеты из разогнанного Учредительного собрания. К «белым» примыкали и националисты, и анархисты, и эсеры, и монархисты. Если Колчак заявлял, что «не торгует русской землёй», то Юденич считал отделение Финляндии свершившимся фактом, а Врангель официально признал независимость «Горской Федерации».

Колчак выступал как защитник интересов крупной буржуазии, а Врангель – как сторонник социальных преобразований и передачи земли крестьянам. Миллер был монархистом, но возглавлял силы «белых» меньшевиков и эсеров. Республиканец Деникин, напротив, возглавлял монархически настроенных казаков и добровольцев с юга России.

Разобраться, за что борются «белые», не могли не только обычные граждане, но и опытные политики. Это как митинг на Сахарова – понятно, против чего, но хоть убей, не понять – за что? «Белые» собирались сбросить большевиков, но решение, что делать дальше, откладывали на потом. По сути, драка между «белыми» после победы над «красными» была неизбежна. Если, конечно, «белым» повезло бы победить.

Люди видели противоречия между «белыми», видели отсутствие целей, отсутствие видения будущего страны. Но, кроме этого, они видели и то, что объединяло всех «белых» - иностранную помощь. Колчака поддерживали американцы и японцы, белочехов под его началом снабжали французы и англичане. Миллера поддерживали англичане, Краснова – немцы, Деникина – англичане и французы, Семёнова – японцы. Иностранные державы поддерживали всех противников большевиков. Миллеру на севере страны англичане даже первый в России концлагерь создали – опытом делились.

Отсутствие целей, внутренние противоречия, зависимость от иностранцев – всё это отвращало от «белых» даже те слои населения, что первоначально их полностью поддержали в борьбе с большевиками. И это постепенное снижение поддержки «белых» и рост поддержки «красных» неизбежно сказывалось на ходе борьбы.

Если в 1918, в начале Гражданской, против 450 тысяч красноармейцев и продотрядовцев на всех направлениях было 700 тысяч различных «белых», то в 1919 году соотношение сил на фронтах стало меняться в пользу «красных», которые весной имели 1,5 млн., к концу уже 3,5 млн, а к осени 1920 года – уже 5,5 млн.. А «белым» так и не удалось перевалить за 1 млн.. Правда, в России находились значительные силы интервентов. Только на Юге в феврале 1919 года было 130 тыс. иностранных солдат. Но воевать своими руками против большевиков интервенты не спешили. А когда «красные» стали побеждать, все интервенты, кроме японцев, срочно вывели свои войска. Так «белые», «замаравшись» иностранной помощью, в конце Гражданской ещё её и лишились. Прагматичные французы, американцы, англичане не видели пользы в поддержке проигравшей стороны. И не только вывели войска, но и прекратили снабжать «белых».

...«Белое движение» было полностью обречено. Последние бои в Крыму и на Дальнем Востоке были уже откровенной агонией. Гражданская война заканчивалась безусловной победой большевиков.

Логичная русская история. Об индустриализации, или Почему нас не смяли

Обычно мудрые люди не нападают на индустриализацию так, как на коллективизацию. Но это они зря – индустриализация и коллективизация суть неразрывные процессы, один из которых невозможен без другого.

Без коллективизации невозможно было быстро укрупнить и механизировать хозяйства. А без укрупнения хозяйств и механизации села невозможно было высвободить людские ресурсы для индустриализации. Ведь должен кто-то строить промышленные центры и работать на промышленных предприятиях?

Но индустриализация – для чего она? Ведь это не самоцель. Индустриализация должна была превратить Советский Союз из отсталой аграрной в современную агропромышленную державу. С промышленным развитием были связаны и уровень жизни населения, и обороноспособность страны.

Но просто согнать народ из деревни, построить его руками цеха и купить за золото станки – так промышленность не создать. Требуется транспортная инфраструктура, энергетика, система сбыта, подготовка кадров и многое другое. Всё это создать в короткие сроки, хозяйствуя на уровне Российской империи, было невозможно.

Первым шагом к индустриализации страны можно считать реализацию плана ГОЭЛРО. В Российской империи, по сути, отсутствовало централизованное электроснабжение. Крупные предприятия или землевладения обычно строились с собственной электростанцией. В 1913 году в России вырабатывалось 2 млрд. кВт.ч.. По плану ГОЭЛРО предполагалось к 1931-1936 годам построить 30 крупных электростанций и увеличить производство электроэнергии в 4,5 раза. На деле производство электроэнергии к 1932 году составило 13,5 млрд. кВт.ч., то есть выросло в 7 раз. Опираясь на быстрый рост энергетики, развивались транспорт и промышленность.

Но хотя уже в 1926 году, не смотря на утрату части территорий с промышленностью и последствия гражданской войны, СССР превзошёл по промышленному уровню Российскую Империю – темп развития был всё равно недостаточным. И советское руководство это ясно понимало.

Как сказал И. Сталин на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Кстати, смять нас попытались 22 июня 1941 года. Можно оценить точность сталинского прогноза.

И вот 2-я пятилетка, годы которой обычно и ассоциируются с индустриализацией. Происходит стремительный рост и осовременивание промышленности, осваиваются новые технологии. Если в 1913 году стали и чугуна было выплавлено 9 млн. тонн, то в 1937 – более 32 млн.. Электричества вырабатывается к концу пятилетки уже 36 млрд. кВт.ч. (уровень 1913 года превзойдён уже 18 раз). Внешне индустриализация проявляется в строительстве метро, широком применении электросварки, повсеместной механизации сельского хозяйства. Страна перешла на бензин и электричество. Но и дальше темпы только нарастали – производство электроэнергии с 1939 по 1941 год выросло с 36 до 48 млрд. кВт.ч.. Напомню, в РИ вырабатывалось всего 2 млрд. кВт.ч..

Растёт и городское население. Если в 1926 году оно составляло 1/6 от всего населения, то в 1939 – 1/3. Хорошо рост промышленности иллюстрирует и рост числа рабочих – с 3,7 млн. в Российской империи почти до 30 млн. в СССР в 1941.

Конечно, огромному количеству людей пришлось преодолевать большие трудности, много работать и скудно жить. Основной мотивацией был не большой заработок, а тяжкий труд ради будущего. Но это будущее наступало прямо на глазах.

А что дала нам индустриализация, кроме роста уровня жизни? Она дала развитую транспортную сеть, освоение Севера и Сибири, самообеспеченость станками и техникой, самолётами и судами, дала метро и троллейбусы в города, электричество, газ и воду в квартиры.

Но главное, она дала защищённость. Ведь без оружия, техники и боеприпасов никакой героизм не поможет победить. Не смотря на эвакуацию промышленности на Восток и потерю части промышленности на оккупированных территория, Красная Армия была обеспечена оружием и боеприпасами на уровне ведущих мировых держав.

Просто для сравнения - Российская Империя за 3,5 года Первой Мировой выпустила 11,7 тыс. орудий, СССР за 3,5 года Великой Отечественной – 480 тыс. орудий и 350 тыс. миномётов. Если Российская Империя выпустила 28 тыс. пулемётов и получила от союзников 36 тыс. (более половины), то СССР выпустил 1,5 млн. пулемётов. И это без учёта производства таких новых вооружений, как самолёты или танки.

Но ещё нагляднее сравнение с врагом. Если Российская Империя произвела орудий в 6 раз меньше Германии, пулемётов – в 10 раз, а самолётов – в 14 раз, то СССР по производству вооружений для армии превзошёл Германию.

...Индустриализация свершилась – и нас не смогли смять.

Поучительный случай генерала Стесселя

...Это дела давно минувших дней – Русско-Японская война. Был такой начальник Квантунского укреплённого района – генерал-адьютант, барон, Анатолий Михайлович Стессель. В историю он вошёл, как человек, сдавший крепость и военно-морскую базу Порт-Артур японцам. Сдавший до того, как были исчерпаны все возможности к сопротивлению.

И в те давние времена Стесселя судили, приговорили к расстрелу – но добрый царь-батюшка его помиловал.

Казалось бы, всё было давно, всё вполне ясно и прозрачно – и бог бы с ним, помянём героев и не помянём изменников и трусов.

Но - в рамках моды на "пересмотр истории" - есть желающие пересмотреть и это дело.

Тут и аппеляция к прежним заслугам - «Начнем с того, что Стессель — участник Русско-турецкой войны, потом воевал в Китае во время «Боксерского восстания», имел награды».

И аппеляция в решению царя - «Идем дальше. Известно, что Стессель был помилован Николаем Вторым. Этот факт, кстати, используют в качестве «доказательства» неадекватности царя. Грубо говоря, Стессель — предатель, а Николай — дурак и размазня, предателя помиловавший.»

И намёки, что все мечтали о сдаче -- «вот характернейшие примеры:

— подполковник Дмитревский: «Обороняться можно еще, но сколько времени, неизвестно, а зависит от японцев... Средств для отбития штурмов у нас почти нет»;

— генерал-майор Горбатовский: «...Мы очень слабы, резервов нет, но держаться необходимо и притом на передовой линии...».»

И даже поиски заговора - «Лощинский умер в 1908 году, так что к нему «тест на революционность» не применим. А вот карьера Дудорова после Февральской революции резко пошла вверх. Он стал Первым помощником морского министра и контр-адмиралом.»

Ну и многое-многое другое. Желающие могут детально копаться в статье сами.

Самое печальное, что у автора оказались полностью сбиты нравственные ориентиры. Он пытается не только оправдать Стесселя, но и вывести из тех, кто его судил, «настоящих предателей»: «Факты, изложенные в статье, заставляют предположить, что Стессель стал жертвой интриги тех людей, которые уже в то время взяли курс на подрыв государственной власти в России. Стесселя приговорили к смертной казни, чтобы вывести из-под удара настоящих предателей.»

Можно спорить по тому, какого мнения придерживались те или иные члены совета — обороняться или сдаваться.

Но это не важно.

Можно вспомнить, что стремительно росло число заболевших цингой и крепость по любому не продержалась бы и месяца.

Но и это не важно.

Можно дать встречное возражение о том, какую роль сыграла в Мукденской катастрофе русской армии, вовремя прибывшая из под Порт-Артура 3-я армия Ноги.

Но и тут особой важности нет.

Можно помянуть, как Стессель сам не пошёл в плен и вывез своё имущество по договорённости с японцами.

И это не важно.

Можно поверить оправданиям Стесселя о том, что сил оставалось мало, 10-12 тыс., а можно посмотреть, что комендант Порт-Артура Смирнов указывал 19 тыс. боеспособных бойцов, а японцы взяли в плен всего 26 тыс. - и понять, что Стессель врёт.

Но это тоже не важно.

Можно даже сравнить с решением Кутузова сдать Москву ради спасения армии, принятое вопреки решению совета. Да простит мне такое сравнение Кутузов, спасший армию и выйгравший войну.

Но даже это не важно.

А что же важно?

Тут, уважаемые читатели, учитывать надо только то, что сделал барон, генерал-адъютант Стессель.

Сделал Стессель следующее — он сдал вверенную крепость.

Сдал крепость, имевшую запасы боеприпасов.

Сдал крепость, в которой не кончилось продовольствие.

Сдал крепость с боеспособным гарнизоном.

Сдал крепость, у которой ещё не прорван основной периметр обороны.

Сдал БЕЗ ШТУРМА!

Всё!!! Более ничего не важно. Сдать без боя способную (пусть и недолго) обороняться крепость — это измена Отчизне и Присяге. За это во время войны полагается смерть. И Стесселя приговорили правильно (кто бы это не сделал).

Так что пример Стесселя — плохой пример для патриота. А вот смертный приговор Стесселю — хороший пример, поучительный.

А что сделал Николай II? Он помиловал предателя.

Такое помилование — это деморализация и ослабление армии, это поощрение трусости и измены.

Именно такие шаги закладывали основы для такого позора русской армии, как сдача Новогеоргиевска и Ковно.

Именно такие шаги уничтожали авторитет монархии. И оказались одной из тех капель, что утопили монархию.