Bloomberg: Дни Германии как промышленной сверхдержавы подходят к концу

Прошлой осенью в огромном производственном цехе в Дюссельдорфе мрачные звуки валторны сопровождали заключительный акт работы столетней фабрики.

Среди мерцания факелов  многие из 1600 человек, потерявших работу, стояли с каменными лицами, пока светящийся металл последней продукции завода — стальной трубы — сглаживался до идеального цилиндра на прокатном стане. Церемония положила конец 124-летнему пути, который начался в период расцвета немецкой индустриализации и пережил две мировые войны, но не смог пережить последствия энергетического кризиса.

За последний год подобные финалы неоднократно повторялись, подчеркивая болезненную реальность, с которой столкнулась Германия: ее дни как промышленной сверхдержавы, возможно, подходят к концу. Объем промышленного производства в крупнейшей экономике Европы имеет тенденцию к снижению с 2017 года, и этот спад ускоряется по мере снижения конкурентоспособности.

«Честно говоря, особой надежды нет», — сказал Стефан Клеберт , генеральный директор GEA Group AG — поставщика производственного оборудования, история которого уходит корнями в конец 1800-х годов. «Я действительно не уверен, что мы сможем остановить эту тенденцию. Многие вещи должны будут измениться очень быстро».

Основы промышленной машины Германии рухнули, как домино. США отдаляются от Европы и стремятся конкурировать со своими трансатлантическими союзниками за климатические инвестиции. Китай становится более крупным конкурентом и больше не является ненасытным покупателем немецких товаров. Последним ударом для некоторых производителей тяжелой промышленности стал конец огромных объемов дешевого российского природного газа.

Наряду с глобальной нестабильностью, политический паралич в Берлине усугубляет давние внутренние проблемы, такие как скрипящая инфраструктура, старение рабочей силы и бюрократическая волокита. Система образования, которая когда-то была сильной стороной, является символом длительного отсутствия инвестиций в государственные услуги. По оценкам исследовательского института Ifo, снижение математических навыков обойдется экономике примерно в 14 триллионов евро (15 триллионов долларов) к концу века.

В некоторых случаях спад промышленности происходит небольшими шагами, такими как сокращение планов расширения и инвестиций. Другие более очевидны, например, перемещение производственных линий и сокращение персонала. В крайних случаях, таких как трубный завод Vallourec SACA , который когда-то был частью рухнувшего промышленного гиганта Mannesmann, последствием становится окончательное закрытие.

«Шок был огромным», — сказал Вольфганг Фрайтаг, который работал на заводе с подросткового возраста. Теперь работа 59-летнего мужчины — разбирать выставленное на продажу оборудование и помогать своим старым коллегам найти новую работу.

В Германии все еще есть завидный список мелких, гибких производителей, а Бундесбанк и другие отвергают идею о том, что полномасштабная деиндустриализация где-то близка. Но поскольку реформы застопорились, неясно, что замедлит спад.

«Мы больше не конкурентоспособны», — заявил министр финансов Кристиан Линднер на мероприятии Bloomberg в начале этого месяца. «Мы становимся беднее, потому что у нас нет экономического роста. Мы отстаем».

В середине ноября раздробленная коалиция канцлера Олафа Шольца пришла в еще большее замешательство из-за бюджетного кризиса, спровоцированного решением суда о мерах по заимствованию, оставив правительству мало возможностей для инвестиций.

«Не нужно быть пессимистом, чтобы сказать, что того, что мы делаем в данный момент, будет недостаточно», — сказал Фолькер Трейер , руководитель внешнеторговой деятельности Торгово-промышленной палаты Германии. «Скорость структурных изменений головокружительна».

Разочарование широко распространено. Хотя сотни тысяч людей вышли на улицы в последние недели в знак протеста против крайне правого экстремизма, антииммиграционная партия «Альтернатива для Германии» (AfD) опережает все три правящие партии в опросах общественного мнения, уступая только консервативному блоку.

По мнению Марии Реттгер, руководителя направления Michelin в Северной Европе, снижение промышленной конкурентоспособности грозит ввергнуть Германию в нисходящую спираль . Французский производитель шин закрывает два своих немецких завода и сокращает третий к концу 2025 года, что затронет более 1500 рабочих. Американский конкурент Goodyear имеет аналогичные планы в отношении двух предприятий.

«Несмотря на мотивацию наших сотрудников, мы подошли к моменту, когда не можем экспортировать грузовые шины из Германии по конкурентоспособным ценам», — сказала она в интервью. «Если Германия не сможет экспортировать конкурентоспособно в международном контексте, страна потеряет одну из своих самых сильных сторон».

Другие примеры упадка всплывают регулярно. GEA закрывает завод по производству насосов недалеко от Майнца в пользу нового предприятия в Польше. Производитель автозапчастей Continental AG объявил в июле о планах закрыть завод, производящий компоненты для систем безопасности и тормозных систем. Конкурент Robert Bosch GmbH находится в процессе сокращения тысяч рабочих.

Энергетический кризис лета 2022 года стал главным катализатором. Хотя худших сценариев, таких как замораживание домов и нормирование, удалось избежать, цены остаются выше, чем в других странах, что увеличивает затраты из-за более высоких заработных плат и сложности регулирования.

Одним из наиболее пострадавших секторов экономики стала химическая промышленность – прямой результат потери Германией дешевого российского газа. Согласно недавнему опросу отраслевой ассоциации VCI , поскольку переход на чистый водород все еще неясен, почти каждая десятая компания планирует навсегда остановить производственные процессы. BASF SE , крупнейший производитель химической продукции в Европе, сокращает 2600 рабочих мест, а Lanxess AG сокращает персонал на 7%.