ЦБ решил ограничить процентную ставку для физических лиц, поскольку, мол, «рынок закредитован». Я думаю, что если ЦБ это сделает, то народ на первом этапе будет в экстазе (ура, ростовщиков истребили!). Однако возникает ряд вопросов, на которые нужно ответить и которые носят достаточно сложный характер.

Прежде всего, нужно отметить, что в нормальной экономической системе банки нужны для кредитования производства. Но у нас это практически невозможно: политика ЦБ по борьбе с инфляцией не привела к её существенному падению (никто же не считает, что официальные цифры имеют какое-то отношение к реальности?), зато ограничила объём денег, которые можно использовать для кредитования. Соответственно, крупные компании закредитованы в валюте, мелкий и средний бизнес умирает, а банки своей нормальной деятельностью заниматься не могут. То есть политика ЦБ вытолкнула их в маргинальный сектор.

Далее, часть этих секторов (например, спекуляция на фондовом рынке) носит откровенно рискованный характер, и эти риски заложены в стоимость кредитов. То есть — дело не только в ставке, но и в общеэкономической конъюнктуре. И в этой ситуации кредитование физических лиц, в том числе и откровенно рисковое (т.н. «микрокредитование»), для банков является выходом из ситуации. В которую, напомним, их загнала политика правительства и ЦБ.

Фиксированная ставка, кстати, риски сама по себе не убирает — и мы ещё посмотрим, как будут себя вести денежные власти США, в которых сегодня ставка выше 30% считается ростовщической и может стать основанием для открытия уголовного дела. По мере развития кризиса, разумеется. И, кстати, что в такой ситуации будут делать банки, для которых выдача заведомо убыточных кредитов является смертью?

Реально работающее производство в России принадлежит государству или олигархам, которые если и нуждаются в кредитовании, то получают его от того же государства под льготные (нерыночные) проценты. По сути, можно говорить о том, что в таких условиях кредитовать просто и нечего. И утверждение о том, что высокие ставки в области потребкредитов не позволяют снизить ставки по корпоративным кредитам — это фикция.

Российская экономика держится на потребительском секторе. Если кредиты сделают недоступными, потребительский сектор будет сокращаться, будет падать бизнес ритейлеров, соответственно и всех связанных с ним отраслей (обслуживание, логистика). Банки, ритейлеры и связанные с ними отрасли будут вынуждены сокращать персонал (а это сотни тысяч, если не миллионы людей). Вырастет безработица. Ещё больше вырастет просрочка по ранее взятым кредитам. Круг замкнулся.

Кроме того, меня умиляет довод о ростовщичестве, с учётом того, что большую часть кредитов физическим лицам выдают государственные банки. Это что получается, что главный ростовщик у нас Сбербанк? Или ВТБ? Это, конечно, чисто популистский лозунг, но, тем не менее, факт-то имеет место! Вообще, можно отметить, что современная политика ЦБ во многом направлена на поддержку госбанков — что само по себе на самая идеальная на сегодня политика. Во всяком случае, реальный рост сегодня может быть только от повышения активности малого и среднего бизнеса — который госбанкам не очень интересен.

Отдельно нужно сказать о «закредитованности». В смысле роста невозвратов — да, проблема имеет место, но смотреть-то нужно на конкретных заёмщиков! Если человек начинает брать новые кредиты для возврата старых — это одна ситуация, если берёт кредит «до зарплаты» — совсем другая. Нужно усиливать качество работы кредитников, это да, но делать выводы о ситуации в каждом конкретном случае на основании общих цифр — это как минимум не совсем корректно, тут нужно серьёзно структурировать рынок кредитов физическим лицам в целом.

Не нужно рассматривать этот текст как рекламу ростовщиков. Просто в силу своей прежней работы я понимаю именно эту проблему отрасли, и мне абсолютно очевидно, что необходимо крайне аккуратно подходить к её реформам. Банковская система усилиями правительства и ЦБ находится в крайне сложном положении и возвращать её в нормальное состояние — это работа на годы. Последний раз такую работу проводил у нас Геращенко в 1998–2002 годах, но затем Игнатьев и Набиуллина (а она кое-что уже успела) практически полностью уничтожили плоды его работы. И если сейчас резать по живому, то можно не реальную ставку снизить, а существенно ослабить банковскую систему и увеличить риски (а значит — и ставки!).

Впрочем, теоретически, не исключено, что ЦБ решает совсем не те задачи, о которых говорит. Я вижу, как минимум, два подобных варианта. Первый — под видом борьбы с ростовщиками ЦБ хочет отвлечь внимание публики от проблем с возможной девальвацией рубля и последствиями от этого как раз для крупных банков. Второй — что на самом деле задача состоит в существенном сокращении количества самих банков, ликвидация мелких и средних кредитных учреждений, которые «обижают» крупняк, в том числе и государственный, который уже не может увеличивать клиентскую базу.

И тот, и другой вариант ничего хорошего нам не сулят, первый напоминает проблемы 98 года с его банковским дефолтом, второй — ударит не только по банкам, но и по остаткам мелкого и среднего бизнеса. Особенно с учётом экономического спада, который, впрочем, ЦБ не признаёт. Но если разрушить систему кредитования частного бизнеса, то этот спад существенно ускорится, поскольку крупные банки мелочью заниматься не будут. Им, собственно, происходящее будет только выгодно, поскольку они начнут кредитовать растущие импортные операции, что значительно проще и удобнее.

В общем, можно делать окончательный вывод. Для того чтобы начинать бороться с разными «неестественными» вещами в банковской системе (например, рисковым кредитованием физических лиц), нужно в первую очередь обеспечить банкам сферы, в которых они могли бы нормально зарабатывать. После этого рынок потребительского кредитования перестанет быть столь лакомым кусочком для всех крупных игроков, и вопросы о каком-либо избыточном регулировании уйдут в прошлое. А ампутация как лечение дистрофии, скорее всего, эффекта не даст.

Опубликовано: worldcrisis.ru