Скучный американский дефолт

Американские законодатели поддержали законопро­ект, устраняющий опасность технического дефолта – лимит госдолга США будет повышен на $2,4 трлн. Од­на­ко это не впечатлило инвесторов – основные индексы продолжают падать. Агентства S&P и Moody's все еще не исключают возможности снижения рейтинга США. Обама пошел на принципиальные уступки республиканцам, согласившись на сокращение социальных расходов, что будет достигнуто ценой уменьшения социальных выплат.

Весь конец июля нас пугали американским дефолтом. Сначала мне казалось, что вялая реакция общественности (по крайней мере, из­раильской, поскольку я здесь жи­ву и вплотную эту самую общест­венность наблюдаю) как-то свя­за­на с новизной темы. Од­на­ко, когда я услышал на днях, как один не совсем трезвый че­ловек сообщал другому не совсем трез­вому человеку, что не избежать тому дефлота, если он не бросит дурную привычку пить по утрам не пиво, а вино, я понял, что мас­сы вполне в те­ме. По край­ней мере, мас­сы русскоязычные, по­сколь­ку дело было рано утром около некошерного магазина. Значит, термин «де­фолт» уже не нуждается в расшифровке, подумал я и все же прошелся на всякий слу­чай по сетевым ресурсам в поис­ках наиболее понятных толкований.

Дефолт – это невыполнение до­говора займа, то есть неоплата сво­евременно процентов или ос­новного долга по долговым обязательствам или по условиям договора о выпуске облигационного зай­ма. Он, дефолт, может объявляться как компаниями, частными лицами, так и государствами («суверенный дефолт»), не способными обслуживать все или часть своих обязательств.

Как же, прекрасно помню 1998 год, новую российскую напасть – падение курса рубля, разорение предпринимателей (один мой знакомый, впоследствии сисадмин, до дефолта имел два магазина). О мак­роэкономических последст­виях данного явления я тогда не задумывался. Не до этого было.

Вот, закончился июль, уже и ав­густ в разгаре, а в Америке, сла­ва Богу, никакого дефолта. Да и откуда ему, по большому счету, взяться? Всем уже сто раз объяснили, что даже будь он объявлен, он был бы техническим, то есть, грубо говоря, условным, выду­ман­ным. Если нормальный, так ска­зать, дефолт означает невозмож­ность выполнения заемщиком сво­их обязательств, т.е. его банкротство, то дефолт технический – не бо-лее чем ситуация, когда заем­щик прос­то нарушил договор зай­ма, тогда как физически он этот договор выполнять в состоянии. Имен­но такой и была ситуация в Шта­тах. Никто не сомневался, что эта страна по-прежнему сможет опла­чивать свои долги, весь воп­рос был в том, чтобы законодательно повысить потолок госдолга. Это не­однократно делалось прежде, и до сих пор считалось рутинной процедурой. Однако президент Обама умудрился так построить свои от­но­шения с американскими законодателями, что те сочли не только возможным, но и необходимым максимально попортить ему нер­вы. Они, подобно Анке-пуле­мет­чице из фильма о Чапаеве, под­пустили предполагаемый де­фолт так близко, что уже видны были невооруженным глазом клы­ки на его звериной пасти, а смрадное ды­хание великой депрессии казалось вполне себе реальностью.

Что ж, поделом ему, Обаме наука, впредь будет думать, прежде чем замахиваться на великую американскую мечту. А она, это мечта, известно какова. Она заключается в том, что нет предела же­лани­ям, но для их осу­ще­ст­в­ления нужно работать. Ха­лявы нет, сэр. А демок­раты во главе с това­рищем Оба­мой дош­ли поч­ти что до со­циализ­ма. В том смыс­ле, что всем все поло­жено, но в на­личии не имеется.

Конечно, можно было бы вполне обойтись без таких драматичных дейст­вий, как размахивание де­фолтовой дубиной. В конце концов, для внутренних меж­партийных разборок можно най­ти менее травматичный инст­ру­мент. Теперь же, как пи­шут знаю­щие люди, имидж США хоть и не­много, но пошатнулся. Те, кто живет ожиданием крушения Аме­рики, вновь оживились, сделав в той графе, где говорится о рисках для этой страны, еще одну запись.

Впрочем, американцы, пережив эти смутные дни, вроде бы уже и забыли о них. Чего нельзя ска­зать о россиянах. Даже в отсутст­вие прямой угрозы, от одного лишь сло­ва «дефолт» они почувствовали угрозу нынешней ста­бильности, ко­торую некоторые на­зывают но­вым застоем, и с ужасом вспомни­ли динамичные девянос­тые, когда жить было, может быть, и интересно, но небезопасно.

Дефолт по-русски – остро, по-американски – пресно. Впрочем, это дело вкуса.

Сергей Восковский
Лондон – Тель-Авив –Нью-Йорк