Политики, экономисты и рядовые обыватели, хоть сколько-нибудь интересующиеся историей российских реформ, не устают повторять, что перестройка, начатая в середине 80-х годов, несомненно, завершилась бы успехом, пойди Россия (тогда ещё СССР) по пути Китая, с успехом сочетающего в своём развитии элементы плановой и рыночной экономики. Насколько правдива эта точка зрения, неизвестно – история не терпит сослагательного наклонения. Однако факт остаётся фактом: в то время как КНР за последние 30 лет сделала мощный рывок от аграрной экономики к постиндустриальной, превратившись в полноценную мировую державу, бросающую вызов всему миру, Россия столкнулась с такими сложностями, которые на определённом этапе реформирования были способны полностью не только разрушить экономику страны, но и уничтожить саму российскую государственность.
Китайские и российские (советские) реформы, безусловно, стартовали с принципиально разных позиций. Их результат тем более прискорбен, что, по сравнению с КНР, СССР обладал несравнимо более мощной промышленной и ресурсной базой, научно-техническим потенциалом, стопроцентно грамотным населением, большая часть которого проживала в городах. Значительное число граждан СССР имело высшее образование, тогда как подавляющее большинство китайцев было селянами, большой процент которых не владел даже элементарной грамотой. Имея столь очевидные промышленно-технологические, сырьевые и интеллектуальные преимущества, СССР не задействовал свой научно-технический потенциал в достаточной мере, а экспортные доходы от продажи сырья, которые снизились до минимально допустимых пределов лишь к закату СССР, не служили целям модернизации экономики на должном уровне.
Преимуществом Китая был мощный аграрный сектор, бурное развитие которого в считанные годы навсегда решило извечную для перенаселённых стран проблему голода, а также обеспечило промышленность необходимым сельскохозяйственным сырьём. Постперестроечная Россия, наоборот, окончательно загубила свой АПК, что, впрочем, являлось закономерным результатом уничтожения крестьянства, начавшегося с самого прихода к власти большевиков.
Ещё одной сильной стороной Китая, если не сказать локомотивом его развития, является умелое использование этой страной своих человеческих ресурсов: дешевой, неприхотливой и трудолюбивой рабочей силы – людей, обладающих многовековыми навыками торговли, умеющих производить любой продукт в условиях нехватки средств производства, с выгодой используя геополитический потенциал своей родины, заключающийся в срединном положении КНР на азиатском континенте и наличием на его океанском побережье свободных экономических зон.
Три десятилетия тому назад Китай, возглавляемый Дэн Сяопином, выработал собственную модель реформ, основанную на постепенном развитии и обобщающую передовой мировой опыт – от советского НЭПа до восточноевропейской модели перехода к капиталистической модели. Китайский социализм не аскетичен: создание общества сяокан, члены которого будут дословно «в меру зажиточными» – официальная национальная идея Китая.
Что же произошло у нас? Во-первых, ни Горбачёв, ни ельцинские реформаторы не предложили гражданам никакого социального идеала, не поставили планки, к которой следовало бы стремиться на понятных условиях, предоставили людей самим себе, тем самым поставив их на грань выживания. Решающий негативный вклад в выработку каких-либо национальных идей внёс катастрофический взрывоподобный по своей скорости и масштабам разрыв между богатыми и бедными, который в условиях падения нравственности и потери идеологических ориентиров неизбежно породил культ денег, который, конечно, не способен стать объединяющей идеей.
Что ждёт нас дальше? Хочется верить, что, пройдя столь трудный путь развития, российская экономика не останется в роли догоняющего. Однако заглядывая в будущее, разумно предположить, что экономика Китая, даже учитывая все те серьёзные неприятности, с которыми стране приходится сталкиваться в последнее время – перенаселенностью, дефицитом ресурсов, значительным разрывом в уровне жизни городских и сельских жителей, а также существенной дифференциацией доходов регионов – продолжит свой рост ещё в течение как минимум десяти лет. Пусть её прирост будет уже не таким значительным, как в последнее десятилетие, ведь темпы роста в пределах 8% вполне приемлемы и обеспечивают Китаю стабильность, которой так не хватает другим странам мира. Не стоит беспокоиться за Китай и в случае реализации самых пессимистичных сценариев развития мировой экономики, начала новой Великой депрессии. Китай наглядно доказал свою способность к приспособлению к любым условиям. Уменьшение китайского экспорта, которое может стать результатом обрушения экономики развитых стран, вплоть до его полного прекращения, компенсируется за счёт развивающегося мира и новых друзей Китая, и, кроме того, ростом внутреннего потребления за счёт развития собственных регионов. Поможет Китаю и зримый переход его экономики от экстенсивной (расширяющейся вширь) модели развития к интенсивной (развивающейся на месте), или инновационной. Остаётся задаться вопросом, что же на этот раз выберем мы?
Китайские и российские (советские) реформы, безусловно, стартовали с принципиально разных позиций. Их результат тем более прискорбен, что, по сравнению с КНР, СССР обладал несравнимо более мощной промышленной и ресурсной базой, научно-техническим потенциалом, стопроцентно грамотным населением, большая часть которого проживала в городах. Значительное число граждан СССР имело высшее образование, тогда как подавляющее большинство китайцев было селянами, большой процент которых не владел даже элементарной грамотой. Имея столь очевидные промышленно-технологические, сырьевые и интеллектуальные преимущества, СССР не задействовал свой научно-технический потенциал в достаточной мере, а экспортные доходы от продажи сырья, которые снизились до минимально допустимых пределов лишь к закату СССР, не служили целям модернизации экономики на должном уровне.
Преимуществом Китая был мощный аграрный сектор, бурное развитие которого в считанные годы навсегда решило извечную для перенаселённых стран проблему голода, а также обеспечило промышленность необходимым сельскохозяйственным сырьём. Постперестроечная Россия, наоборот, окончательно загубила свой АПК, что, впрочем, являлось закономерным результатом уничтожения крестьянства, начавшегося с самого прихода к власти большевиков.
Ещё одной сильной стороной Китая, если не сказать локомотивом его развития, является умелое использование этой страной своих человеческих ресурсов: дешевой, неприхотливой и трудолюбивой рабочей силы – людей, обладающих многовековыми навыками торговли, умеющих производить любой продукт в условиях нехватки средств производства, с выгодой используя геополитический потенциал своей родины, заключающийся в срединном положении КНР на азиатском континенте и наличием на его океанском побережье свободных экономических зон.
Три десятилетия тому назад Китай, возглавляемый Дэн Сяопином, выработал собственную модель реформ, основанную на постепенном развитии и обобщающую передовой мировой опыт – от советского НЭПа до восточноевропейской модели перехода к капиталистической модели. Китайский социализм не аскетичен: создание общества сяокан, члены которого будут дословно «в меру зажиточными» – официальная национальная идея Китая.
Что же произошло у нас? Во-первых, ни Горбачёв, ни ельцинские реформаторы не предложили гражданам никакого социального идеала, не поставили планки, к которой следовало бы стремиться на понятных условиях, предоставили людей самим себе, тем самым поставив их на грань выживания. Решающий негативный вклад в выработку каких-либо национальных идей внёс катастрофический взрывоподобный по своей скорости и масштабам разрыв между богатыми и бедными, который в условиях падения нравственности и потери идеологических ориентиров неизбежно породил культ денег, который, конечно, не способен стать объединяющей идеей.
Что ждёт нас дальше? Хочется верить, что, пройдя столь трудный путь развития, российская экономика не останется в роли догоняющего. Однако заглядывая в будущее, разумно предположить, что экономика Китая, даже учитывая все те серьёзные неприятности, с которыми стране приходится сталкиваться в последнее время – перенаселенностью, дефицитом ресурсов, значительным разрывом в уровне жизни городских и сельских жителей, а также существенной дифференциацией доходов регионов – продолжит свой рост ещё в течение как минимум десяти лет. Пусть её прирост будет уже не таким значительным, как в последнее десятилетие, ведь темпы роста в пределах 8% вполне приемлемы и обеспечивают Китаю стабильность, которой так не хватает другим странам мира. Не стоит беспокоиться за Китай и в случае реализации самых пессимистичных сценариев развития мировой экономики, начала новой Великой депрессии. Китай наглядно доказал свою способность к приспособлению к любым условиям. Уменьшение китайского экспорта, которое может стать результатом обрушения экономики развитых стран, вплоть до его полного прекращения, компенсируется за счёт развивающегося мира и новых друзей Китая, и, кроме того, ростом внутреннего потребления за счёт развития собственных регионов. Поможет Китаю и зримый переход его экономики от экстенсивной (расширяющейся вширь) модели развития к интенсивной (развивающейся на месте), или инновационной. Остаётся задаться вопросом, что же на этот раз выберем мы?