ОКО ПЛАНЕТЫ > Туризм > Допотопные острова

Допотопные острова


23-05-2012, 17:31. Разместил: VP

Дарья Князева

Островитяне, наверное, сильно бы удивились, узнав, что свадьба на Мальдивах — предел мечтаний многочисленных белых туристов. Бракосочетания самих мальдивцев проходят довольно скромно, без пышных декораций и дорогих подарков

В начале 2012 года неожиданно выяснилось, что на Мальдивах есть политика. В стране сменяется режим, и бывшие оппозиционеры обещают обществу рыболовов и официантов возврат к традиционным ценностям

Через 15–20 лет Мальдивы затопит. Некоторые климатологи дают им еще пару десятилетий сверх того, но в неизбежности печального конца островов никто не сомневается. Уйдут под воду виллы из букового дерева, дощатые улицы-мостки, мраморные бассейны и спа-павильоны. Быстро поблекнут в соленой толще пестрые коробочки зданий Мале, обрастет кораллами коралловая же Пятничная мечеть — старейшее здание столицы, сохранившееся с XVII века. Резиденция президента с трогательными резными наличниками, удивительно похожая на деревенский домик в средней полосе России, сгниет без остатка за несколько месяцев. Рачки и мурены обживут стильные интерьеры гостиничных коттеджей, примитивные одноэтажки островитян станут каркасом для новых коралловых рифов, а велосипедные шины и обломки пластиковых стульев течение еще долго будет перекатывать по отмелям, не в силах справиться с искусственными полимерами.

Но местных жителей это не тревожит: они попросили несколько климатических убежищ в близких по духу и географии странах. Если не Австралия приютит их в своем бескрайнем буше, так Шри-Ланка в качестве ответной любезности: сегодня ее граждане массово перебираются работать на мальдивские курорты.

 

1. Появление на Мальдивах в 1993 году аэротакси стало эпохальным событием для архипелага, разбросанного на площади 298 км2. Правда, воздушный транспорт по карману только туристам, бизнесменам и политикам — для рядовых мальдивцев понятие «родина» до сих пор ограничено двумя-тремя крохотными островами

2. На 300-тысячное население Мальдив в год приходится в полтора с лишним раза больше туристов. Мало кто из них оказывается в Мале. Уличные кафе заполняют по вечерам все больше местные жители. Столица государства-курорта отнюдь не курортное место

Несвоевременный бунт

Бастовать, выходить на баррикады, вообще бороться за что-то накануне локального конца света кажется противоестественным. Поэтому мировая общественность очень удивилась, когда в январе 2012 года обыкновенно улыбчивые и доброжелательные мальдивцы вышли на демонстрации против президента Нашида, который велел арестовать главного уголовного судью за потворство оппозиции. Плакаты демонстрантов призывали к аресту главы страны, на которого еще пару лет назад возлагали большие надежды.

Мохамед Нашид — первый демократически избранный президент страны. Это выражение очень любила его пресс-служба, его охотно тиражировала мировая пресса. Осенью 2008 года Нашид, бывший диссидент и политзаключенный, победил на выборах — первых в истории Мальдив, когда за голоса боролись представители нескольких партий — бессменно правившего страной в течение 30 лет Момуна Абдула Гаюма.

Казалось, что государство выросло из одежек авторитарного режима. Однако вскоре выяснилось, что мальдивское общество не готово к слишком либеральным взглядам нового руководителя на ислам и его предписания. Во-первых, Нашид распорядился к саммиту Ассоциации регионального сотрудничества Южной Азии установить в столице подаренные странами-участницами статуи, «забыв» о религиозном запрете на изображение людей и животных. Во-вторых, президент хотел упростить процедуру выдачи отелям лицензии на торговлю спиртным. В-третьих, он предложил перевести изучение ислама и местного языка дивехи в школах на факультативную основу. Кроме того, президент обвинил Верховный суд в покровительстве оппозиции и велел арестовать главного уголовного судью.

Трех лет мальдивцам хватило, чтобы затосковать по патриархальным ценностям и отложить прогресс на «после потопа». Нашид убеждал сограждан, что в современном обществе, которым они все мечтают стать, нельзя запрещать статуи, нельзя выдавать замуж девятилетних девочек, а также игнорировать то, что белые туристы в понятие «отпуск» часто включают дискотеки, алкоголь и рагу из свинины. Но нация, точнее та ее часть, что не трудоустроилась на курортах и в перерывах между молитвами и рыбалкой следила за политическими новостями, продолжала требовать его отставки. И Нашид посчитал, что единственно верным шагом для президента, объявившего себя демократом, будет сложить с себя полномочия. «Я не хочу управлять страной «железной рукой», а потому ухожу», — объявил он 7 февраля 2012 года и скрылся, не дожидаясь визита судебных приставов, тем самым положив конец реформам, которыми надеялся двинуть мальдивское общество в светлое будущее. Чтобы понять, почему демократия так не понравилась островитянам, надо представлять себе, как они привыкли жить. 

 

Юные мальдивцы знают, что взрослеть и стариться им придется уже в другой стране. Поэтому на детских и спортивных площадках все чаще слышна английская речь. Все школьные предметы сегодня преподают на глобише — упрощенной версии английского языка

Забытая столица

Мале стоит поодаль от острова-аэропорта, и турист, обозревая город под крылом аэротакси, уносящего его на один из 89 курортов, настраивается на нужную — нежную и умиротворяющую — волну: «Как здесь мило!» Но отельные менеджеры в один голос уверяют, что делать в Мале абсолютно нечего. И туристам стоит к ним прислушаться. Потому что едва паром причаливает к докам этой самой маленькой в мире столицы, становится понятно: Мале, как свадебный торт, — заманчивый снаружи, но абсолютно несъедобный внутри. Торт, под кремовыми розочками которого спрессованы в коржи опилки, плевки жеваного бетеля, сухие пальмовые листья, раздавленные банановые шкурки и рыбные очистки.

Самый оживленный квартал разместился прямо на воде: в порту рядком стоят хаус-боты, лодки-дома. Рыбаки на них и работают, и живут. Палубы завалены рыбой и сетями, но хемингуэевской романтики нет и в помине: жизнь свободного рыбака здорово опошлена сохнущим на трапе бельем и хлопьями пены от зубной пасты за бортом.

Те дома, что на суше, кажутся склеенными из гигантского комплекта «Сделай сам», в их разноцветных гипсокартонных стенах бессистемно выпилены окошечки, двери наглухо закрыты, и вся уличная жизнь заключается в бесконечных пересудах скучающих мужчин. Хотя средний возраст городских зданий в Мале не превышает семи лет, улицы выглядят побитыми и обшарпанными. Такое впечатление, что на уровне первого-второго этажа ведется вялотекущая междоусобная война — стены покрыты трещинами и лишенными даже намека на красоту черными надписями, стекол нет, по пустым переулкам носятся обрывки бумаги. Нет, это не народные волнения запечатлелись на теле города: Мале выглядел таким же побитым и в пору «больших надежд на Нашида».

 

Рыболовецкий промысел — второе по популярности занятие жителей Мальдив после гостиничной службы. Рыбачат по мелочи здесь даже женщины и дети, а в школах преподают fisheries science, науку рыболовов. Но чтобы получить право удить крупную рыбу даже не на продажу, а себе на ужин, придется получить лицензию

Курортный рай

Но вы, конечно, всего этого не увидите. Потому что на курорте, где вы собираетесь провести 10 дней отпуска, работает специальный человек, взбивающий подушки тремя точными движениями ладоней — хлопок по бокам, хлопок в поперечнике и ямочка ребром ладони точно посередине. И специальный человек, протирающий солнечные очки отдыхающих бесспиртовым спреем, не оставляющим разводов. И специальный человек, который разносит загорающим  на пляже прохладные влажные полотенца. И специальный человек, разделывающий лобстеров. И специальный человек, ровняющий линию прибоя. И тот, кто выстригает высохшие места в пальмовых кронах, отчего листья становятся похожи на челку Жанны д’Арк. Это не считая штата обычных садовников, поддерживающих «девственные джунгли» в их первозданной красоте, и «кораллового садовника», чистящего прилегающие к курорту рифы от водорослей-паразитов.

Жители Мальдивских островов — настоящие профессионалы подушковзбивания и виноподливания. Островитяне годами оттачивают навыки в этих узких областях, добиваясь совершенства: здесь вы спите как ребенок, а ваш бокал не пустует, даже если налетел тропический ливень, а вы имели неосторожность заказать ужин в изолированном павильоне на диком пляже.

Кажется, они усмирили в себе все амбиции, кроме воинственного желания угодить. В Рамадан, когда мусульманам запрещено есть и пить с рассвета до заката, мальдивцы стоически удовлетворяют гостей, расписывая прелести запеченной утки или свиного рагу. Привыкшие видеть своих женщин в длиннополых платьях и платках, они никогда не позволят себе скользнуть вожделеющим взглядом по едва прикрытому ниточками бикини телу белой женщины. Это вызывает искреннее восхищение и естественный порыв давать хорошие чаевые. Они точно не будут лишними: двухкомнатная квартира в Мале сдается за 800 долларов, а скутеры, основное средство передвижения по городу, из-за высоких таможенных пошлин стоят от 3000 долларов. Говорят, одной из самых спорных инициатив президента Нашида, объявившего себя защитником национальной экономики, был пересмотр закона о налоге на ввоз, в результате чего цена скутера выросла бы до 5000. Возможно, именно это, а вовсе не появление «оскорбительных» статуй, так раздосадовало граждан. Впрочем, в массе своей мальдивцы в столицу не стремятся — там выживают только турагенты и рыбаки, трудящиеся на экспортные компании. Настоящая жизнь вблизи курортов. Там нет проблем с трудоустройством: один отель дает работу жителям нескольких островов, ведь пропорция гостей и персонала, одновременно пребывающего на территории гостиницы, один к пяти. Иными словами, один гость за время своего пребывания оплачивает труд пятерых.

 

Наблюдать, как собирается тропическая гроза, — любимое занятие туристов. Их бунгало надежно защищены громоотводами, непробиваемыми стеклами и непромокаемыми крышами. С жилищами местных жителей сложнее: кажется, что их собирают из разбросанных стройматериалов после каждой бури

Мир иной

Деревни местных жителей — это ад, куда однажды попадают мебель и утварь с дорогих курортов. Перемещение их через пролив, разделяющий остров-отель и остров-деревню, возможно только в случае «констатации смерти» предмета — его списания в утиль. Контрабанду между мирами туристов и мальдивцев пресекают дюжие охранники, обыскивающие сдавших смену работников отеля, перед тем как лодка-автобус отчалит от гостиничного дока в сторону соседней деревни.

Попадая в руки аборигенов, привычные в европейском быту вещи полностью утрачивают свое первоначальное предназначение. Из половинок пластиковых стульев, на которых недавно покоились влажные от хлорированной воды бассейна седалища курортниц, сделаны качели для деревенских детей. На продавленных плетеных лежаках возлежат девушки, укрытые с головы до ног в черные балахоны, — лежаки никогда больше не погреются под прямыми солнечными лучами, потому что загорать здесь никому не приходит в голову.

Деревенские живут ожиданием возвращения очередной партии односельчан с недельного гостиничного дежурства и наездов туристов. Для последних устраивается целое представление. Едва экскурсионная лодка швартуется у берега, из-за заборов выезжают на розовых велосипедах девочки в расписных платках, тучные мужчины дефилируют под совершенно магриттовскими черными зонтами, ремесленники ваяют что-то прямо у входов в лавочки, дети резвятся в хорошо обозреваемых сквозь объектив фотоаппарата местах. Все охотно вступают в контакт и без стеснения позируют — такая работа, иностранцы заплатили за эту прогулку по 30 долларов.

Специально для туристов на островах, открытых для посещений, устроены торговые улицы, полные магазинчиков с одинаковым набором безвкусных сувениров. В некоторых лавках работают кондиционеры, о чем сообщают вывески на витрине. Но если напроситься к радушному продавцу в туалет, то станет ясно, как различны представления о бытовом комфорте туристов и аборигенов. В комнатке, примыкающей к магазину, ютится семья из 5–7 человек, на единственном столе свалены вместе учебники, штаны и остатки обеда, матрацы на полу заняты одеждой, а в туалете очень мокро — по мусульманскому обычаю туалетную бумагу заменяют небольшим душем. И конечно, тут нет кондиционеров, этого непонятного фетиша туристов.

 

Острова выступают над морем всего на метр, поэтому к каждой волне здесь относятся с подозрением. Впрочем, обычно волны разбиваются о кромку атолла, и до спрятанных в его кратере островов-гостиниц докатываются только легкие белые гребешки
Государственный флаг Мальдив был поднят на шестиметровой глубине в окрестностях Мале в октябре 2009 года: тогда кабинет министров во главе с Нашидом провел подводное заседание, посвященное сокращению углеродных выбросов в атмосферу

Ничего личного

Мальдивы обитаемы уже две с половиной тысячи лет, но за это время островная цивилизация не создала никаких узнаваемых форм и сюжетов. В сувенирной лавке, заполненной шриланкийскими слониками, сингапурскими тарелками и индийскими платками, единственный сувенир, который можно с натяжкой назвать традиционно мальдивским, — это простейшая конусообразная вазочка с красно-черными полосками. На вечере мальдивской музыки слушатели тщетно стремятся уловить подобие ритма в громыхании барабанов и хоровых выкриках, а исполнительницам традиционных арабских танцев явно недостает грации и пластики. При всем богатстве специй и съедобной морской фауны Мальдивы не отправляют шеф-поваров в гастрономические храмы Старого Света. Имея солидный опыт в лечении нетрадиционными средствами, мальдивцы не пишут трактаты по натуропатии и не украшают собой коллективы дорогих клиник альтернативной медицины. Отсутствие возвышенных интересов тем более удивительно, что свободного времени у островитян в достатке. Приезжих встречают фразой: «Не волнуйтесь, у нас есть ВРЕМЯ. Это же остров, оно от нас никуда не денется». Мальдивская культура не родила ни поэтов, ни художников, ни музыкантов. Мальдивская наука не выдвинула ни химиков, ни физиков, ни даже морских биологов — для развития проектов возрождения коралловых рифов отельеры приглашают специалистов из Франции и Америки. На более чем 300 тысяч коренных жителей долгое время был всего один человек с докторской степенью — Вахид Хассан Манику, вице-президент, принявший из опустившихся рук Нашида руль государственной машины.

В стране, раскинувшейся по 1192 островам, всего один университет. Зато в школах с самых первых дней наравне с местным наречием и родственным арабским преподают глобиш — упрощенную версию английского, незаменимое средство общения в гостинице. «Вэлком! Тии о коффи? Зыс уэй плиз». Те немногие мальдивцы, что по каким-то иррациональным причинам хотят получить полноценное образование, едут в Таиланд или Сингапур. Но почти все возвращаются, утверждает наш гид Ошар Мхали. Почему? Здесь же ни работы, ни будущего! Так почему?! «Ну здесь же дом», — простодушно отвечает Ошар. Сам он, конечно, ни в Таиланд, ни в Сингапур не ездил, да и не понимает, зачем бы ему это могло понадобиться. Его представления о внешнем мире ограничены Индией и Шри-Ланкой, откуда приезжают коллеги его брата по гостиничной службе. То, что постояльцы отелей тоже откуда-то приезжают, ему в голову не приходит. Для него эти люди просто сделаны из другого биоволокна, как инопланетяне.

Контакты с пришельцами

Выбор у мальдивских подростков довольно узок: рыболовецкий промысел или работа в туризме, в частности, гостиничной обслугой. Второй жизненный сценарий, конечно, предпочтительнее, и президент Нашид в свое время пообещал принудить иностранные отельные сети нанимать еще больше персонала из местных: сейчас обязательный минимум составляет 50%, а в случае утверждения законопроекта должен был подняться до 80%.

Хозяева отельных сетей восприняли эту инициативу без энтузиазма, хотя труд коренных мальдивцев весьма дешев. Дело в том, что у местных жителей довольно ограниченный репертуар ролей в жизни отеля. Отбросив дипломатические экивоки: они мало на что годятся. «Иметь в штате массажистку-балийку или тайку — это класс. Но правительство хочет обязать нас нанимать вместо них мальдивских девушек. А они... как бы сказать... не слишком увлекаются массажем», — рассказывала Аника Доендорф, менеджер курорта Beach House Maldives.

 

После отставки Мохамеда Нашида (внизу) страну возглавил бывший при нем вице-президентом Мохамед Вахид Хассан Манику. Он — первый мальдивец, ставший доктором наук (получил степень в Стэнфордском университете). В 1980-х участвовал в реформировании образовательной системы страны. За поддержку оппозиции попал в опалу и покинул Мальдивы. В 1991–2005 годах работал в структурах ООН. В частности, консультировал разработку образовательных программ для стран Африки и Океании

По замыслу бывшего президента Нашида коренные мальдивцы должны были занимать должности в среднем и высшем звене гостиничного менеджмента. Это инициатива для островов имела концептуальное значение: каждый мальдивец должен был серьезно заняться выдавливанием из себя раба. А для этого нужна хоть какая-то философская база, зачатки самоуважения и критической мысли. Их надо было обрести экстренно, лет за пять, чтобы хоть пара поколений успела построить управленческую карьеру до потопа. Но стремительное перерождение оказалось для островитян слишком болезненным.

Хорошо, что мальдивцы не пьют. Ввоз алкоголя в страну запрещен. Для каждого открывающегося курорта приходится делать специальное разрешение, едва ли не ремарку в законодательстве, позволяющую именно этому отелю легально закупать за рубежом спиртное. Бюрократические мытарства отели компенсируют такой наценкой на любой алкоголь, что стакан пива стоит от 7 баксов, а мохито — и вовсе 26 долларов. Поэтому если вы когда-нибудь услышите о том, что туристы устроили в мальдивском отеле пьяный дебош, знайте: это очень богатые люди. С вероятностью 99% — русские, о чем не преминет с плохо скрытым подобострастием упомянуть кто-либо из гостиничного персонала. Ради таких гостей нелюбознательные по природе своей мальдивцы даже разучили несколько выражений на шипящем языке далекой северной страны. Особенно щедрые чаевые им приносит труднопроизносимое слово «здравствуйте».

 

Фото: FRANCESCO ZIZOLA/NNOR (X 11)


Вернуться назад