Птичье пение по наследству

Чем ближе биологи знакомятся с генетическим кодом, тем чаще они выдвигают теории, что способность живого существа к созданию и проявлению культуры заложена непосредственно в его ДНК. Группа американских исследователей из лаборатории Колд Спринг Харбор изучила популяцию полосатых зябликов и обнаружила: спустя несколько поколений они все равно начинали петь, даже если родители в детстве их этому не учили!

Полосатые зяблики (известны также как зяблики-зебры) – очень интересные птицы, которые уже много лет являются объектом генетических исследований. Их разводят в питомниках для лабораторных исследований генома и законов наследования, поэтому недостатка в материале для изучения биологи не испытывают.

Темой исследования американских биологов стали песни-трели, которые исполняют взрослые самцы этого вида птиц. С возрастом каждый пернатый певец обзаводится несколькими песнями – от двух до шести, которые не несут в себе никакой полезной информации, а потому могут считаться проявлением культуры. Пение зяблика орнитологи связывают с развитием в организме птицы мужского полового гормона тестостерона, поскольку у самок и еще не летающих птенцов пение непродолжительное, а репертуар более бледный.

Ученые давно установили, что репертуар молодого зяблика пополняется за счет копирования песен старшего поколения, а также в результате «перекличек» - общения с самцами-одногодками. С возрастом полосатый зяблик видоизменяет песню, привнося в нее новые элементы, в результате чего на одну популяцию приходится до 20 различных мотивов.

Группа биологов-генетиков под руководством Ольги Фейер и Парты Митра решила исследовать процесс обучения птиц и его необходимость. Для этого несколько особей и их потомство изолировали на протяжении пяти поколений от взрослых самцов. Оказалось, что на первых порах у птиц развивалась только первоначальная детская «субпесня», однако из поколения в поколение она усложнялась. В результате пятое поколение, рожденное в изоляции, начало исполнять мелодии, свойственные популяции, от которой его оторвали.

Ученые установили: уже третье-четвертое поколение рожденных в неволе птиц начинает возвращаться к оригинальной песне, свойственной их родной популяции. Получается, что пение зябликов имеет генетический аппарат наследования, который заложен где-то на уровне ДНК.

Подыскивая сравнения для результатов эксперимента, ученые не могли не вспомнить о школе для глухих детей в Никарагуа, где среди учеников развился свой собственный музыкальный язык. Уже тогда самые смелые из генетиков предположили, что именно такая форма общения свойственна людям, а все 6000 языков и диалектов нашей планеты возникли по мере усложнения окружающего мира и развития его понимания. Об этом говорит их общая семантическая структура и элементы синтаксиса.

Возможно, что культурное развитие человечества во многом сходится с певческой эволюцией зябликов. Ознакомившись с результатами коллег, биолог-эволюционист Текусмэ Фитч из университета Сан-Андре (США) заметил: «Мы оцениваем пение птиц и человеческую культуру – особенно языки, но также танцы, моду, технические достижения, поэзию и ритуалы – одними категориями. Система культурного наследия пропускает все свое содержимое через фильтр биологии».

«Посмотрите на разные культуры человечества, - поддерживает его Парта Митра. - Они все различаются, однако обладают одинаковыми главными чертами. Так что все различия нельзя считать биологическими. Но посмотрите на шимпанзе – у них совершенно другая социальная культура, которая ничем не похожа на нашу и никогда подобной не станет. Все возможности культуры этих приматов уже заложены в них биологически».

Однако генетики уверены, что проводить параллель между культурным наследием птиц и человека не очень уместно. Можно предположить, что существуют различия, свойственные нам из-за более сложного устройства головного мозга. Проверить это удастся только экспериментально – изолировав группу детей на необитаемом острове, а через несколько поколений изучить сложившиеся у них язык, социальные отношения и политическую структуру. Однако, по понятным причинам, не стоит даже рассчитывать, что такой эксперимент будет поставлен в обозримом будущем.

Павел Урушев