ВЫЗОВ ВСЕМУ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОМУ: КОНЦЕПЦИЯ БОГА КАК ОДНА ИЗ НАУЧНЫХ ГИПОТЕЗ

Знаменитый Ричард Докинз - ученый, писатель, атеист - бросил вызов всему сверхъестественному. "Почему бы не проанализировать вероятность существования бога?" Докинз рассматривает концепцию бога как одну из научных гипотез и анализирует ее с помощью логики и научного метода. Результат этой работы - книга "Бог как иллюзия", вышедшая в конце 2008 года на русском языке. Книгу выпустило издательство "КоЛибри" при поддержкеблаготворительного фонда Д.Б.Зимина "Династия". Предлагаем вашему вниманию фрагменты одной из глав этой книги. Но нашим читателям мы советовали бы прочитать книгу целиком. Независимо от личных убеждений каждого.

У каждого есть собственная любимая теория о том, откуда появилась религия и почему она присутствует во всех человеческих культурах. Религия утешает, сплачивает членов общества, удовлетворяет жажду познания смысла жизни. Я еще вернусь к этому, но сначала хочу подробнее рассмотреть другой вопрос, важность которого для данного обсуждения станет очевидна в дальнейшем: дарвиновский вопрос о естественном отборе.

Осознав, что мы являемся продуктами дарвиновской эволюции, рассмотрим, какого рода давление (или сумма давлений) естественного отбора первоначально способствовало возникновению религии. Данный вопрос обязательно нужно решить еще и потому, что налицо нарушение обычного требования дарвиновской теории об экономии. На религиозные обряды растрачивается огромное количество ресурсов, а дарвиновский отбор неустанно отсеивает лишние затраты. <...> Если дикое животное постоянно выполняет бесполезные действия, естественный отбор предпочтет его конкурента, расходующего время и энергию на выживание и размножение. Природа не поощряет пустых забав. В ней всегда побеждает безжалостный утилитаризм, даже если на первый взгляд может показаться, что это не так.

Хвост павлина при поверхностном рассмотрении кажется бесспорным примером именно "пустой забавы", ненужной роскоши. Не вызывает сомнения, что шансов выживания он своему владельцу не увеличивает. Однако обладатель самого пышного украшения успешнее, по сравнению с конкурентами, распространяет свои гены. Хвост служит рекламой - его существование оправдано в глазах природной экономии способностью привлекать самок. То же самое можно сказать о времени и силах, затрачиваемых птицей шалашником на сооружение шалаша; постройка выполняет роль своеобразного "хвоста", построенного из травы, веточек, ярких ягод, цветов, а если удастся отыскать - и бусин, безделушек и бутылочных пробок. Или возьмем пример, не связанный с рекламой, - муравление, "энтинг": странная привычка некоторых птиц, скажем соек, "купаться" в муравейнике или набивать муравьев в перья. До сих пор польза муравления для птиц до конца не разгадана - возможно, муравьи избавляют их от живущих в перьях паразитов; есть и другие теории, слабо подтвержденные пока доказательствами. Но отсутствие уверенности в деталях механизма не мешает - и не должно мешать - дарвинистам предполагать с большой долей уверенности, что муравление для чего-то нужно. <...> Для дарвиниста естественно предположить то же самое и в отношении религии - именно поэтому я и завел об этом разговор.

С точки зрения эволюциониста, религиозные ритуалы так же "бросаются в глаза, как павлины на залитом солнцем лугу" (по выражению Дэна Деннета). Религиозное поведение - человеческий эквивалент муравления или строительства "шалаша". На него затрачивается масса времени и энергии, а его проявления порой становятся не менее причудливыми, чем оперение райской птицы. Из-за религии жизнь верующего и окружающих может оказаться в опасности. Тысячи людей подвергались за веру мучениям, часто от рук фанатиков, чьи убеждения лишь весьма незначительно отличались от верований их жертв. Поглощаемые религией ресурсы порой достигают колоссальных размеров. Для строительства средневекового собора требовались сотни человекостолетий труда, однако результат не служил ни для жилья, ни для какой-либо другой утилитарной цели. Не являлся ли он своеобразным архитектурным павлиньим хвостом? Если да, то на кого нацелена подобная реклама? Большая часть талантливых индивидов эпохи Возрождения создавала религиозные музыкальные и художественные произведения. Верующие умирали и убивали за своих богов; бичевали себя в кровь, обрекали на пожизненное безбрачие и молчальничество - и все ради религии. Зачем? В чем ее польза?

В дарвинизме под "пользой" обычно подразумевается улучшение шанса генов индивида на выживание. Однако такое определение не является полным; в нем не учитывается, что дарвиновская "польза" может проявляться не только по отношению к отдельному организму. "Польза" может быть направлена также на три другие возможные цели. Одна из них связана с теорией группового отбора, к которому мы еще вернемся. Второе проявление пользы связано с теорией, описанной мною в книге "Расширенный фенотип", а именно: данный организм может производить некие действия не потому, что это выгодно ему самому, а потому, что им манипулируют гены другого организма, возможно паразита. Дэн Деннет напоминает, что во всех человеческих обществах неизбежно присутствует не только религия, но и простуда, однако никто не утверждает, что простуда приносит людям пользу. <...>

В-третьих, в центральную теорему вместо понятия "гены" можно подставить более общее понятие "репликаторы". Факт повсеместного распространения религии может означать, что она действительно приносит пользу, но вовсе не обязательно нам или нашим генам. Религия, возможно, приносит пользу только самим религиозным идеям, которые ведут себя в данном случае как репликаторы, до некоторой степени похожие на гены. <...>

Пока же вернемся к таким более традиционным для дарвинизма толкованиям "пользы", как выгоды для выживания и размножения индивида. <...>

Несмотря на различия мировых культур, не известно ни одной, где не было бы того или иного варианта поглощающей время и ресурсы, вызывающей раздоры, отрицающей факты и порождающей досужие вымыслы религии. Некоторые образованные люди впоследствии отходят от религии, но воспитываются они в лоне той или иной веры, от которой затем сознательно решают отказаться. "И все-таки ты протестантский атеист или католический?" - в этой старой североирландской шутке есть горькая правда. Религиозное сознание можно назвать общечеловеческим в том же смысле, в каком общечеловечно гетеросексуальное поведение. Оба эти обобщения предполагают существование исключений из правила; однако исключения осознают, что они - отклонение от общей нормы. А для общей видовой нормы нужно найти дарвиновское объяснение.

Пользу сексуального поведения объяснить по Дарвину несложно. Даже несмотря на противозачаточные средства и гомосексуальные проявления, оно приводит к появлению потомства. А как объяснить религиозное поведение? Почему люди постятся, преклоняют колени, падают ниц, истязают себя, безумно кивают, уставившись в стену, отправляются в Крестовые походы или совершают другие изнурительные действия, способные поглотить, а иногда и прекратить их существование?

Существуют некоторые основания полагать, что религиозные верования предохраняют людей от болезней, вызываемых стрессом. Эти факты проверены не до конца, но было бы неудивительно, если бы они оказались правдой, как и случающееся время от времени "чудесное исцеление" верующих. Думаю, не стоит даже упоминать, что подобные положительные события ни в коей мере не доказывают истинность религиозных постулатов. По словам Джорджа Бернарда Шоу, "счастье верующего по сравнению со скептиком означает не больше, чем счастье пьяницы по сравнению с трезвым человеком".

Часть врачебной помощи заключается в утешении и подбадривании доктором пациента. Данный факт не стоит сбрасывать со счета. Мой врач, например, отнюдь не занимается наложением рук, однако бессчетное количество раз мои незначительные недуги мгновенно "проходили" от одного ободряющего звука его голоса и вида уверенного, обрамленного стетоскопом мудрого лица. Эффект внушения хорошо изучен и не считается таким уж загадочным. Доказано, что бутафорские, не содержащие никаких лекарств таблетки могут замечательным образом улучшить состояние больного. Именно поэтому в корректно поставленных испытаниях новых лекарств обязательно предусматривается наличие контрольной группы, принимающей бутафорские препараты. <...>

Может быть, религия также является бутафорским средством - плацебо, продлевающим жизнь за счет снижения стресса? Возможно, хотя на пути этой теории встанет немало скептиков, отмечающих, что зачастую религия не снимает стресс, а, наоборот, создает. Например, трудно поверить, что болезненное чувство вины, зачастую испытываемое обладающими нормальной человеческой впечатлительностью, но не очень далекими католиками, значительно улучшает их здоровье. Но несправедливо в данном контексте упоминать лишь католиков. Американская комедийная актриса Кейти Лэдман заметила: "Какую религию ни возьми, все убеждают, что ты кругом виноват, только праздники у них разные". Как бы то ни было, мне кажется, что одним эффектом плацебо невозможно объяснить повсеместную, всеохватную тягу людей к религии. Не думаю, что религия возникла среди наших предков как успокаивающее средство. Слишком мелкой представляется эта причина, хотя не исключено, что снятие стресса играло некоторую вторичную роль. Но полное объяснение такого крупного феномена, как религия, по плечу лишь крупной теории.

В некоторых теориях эволюционное объяснение совсем отсутствует. Я говорю об утверждениях типа "религия удовлетворяет наше любопытство относительно Вселенной и нашего места в ней" или "религия утешает". <...> Как сказал в книге "Как работает ум" Стивен Пинкер, "тут же неизбежно возникает вопрос: зачем в процессе эволюции в мозге закрепилась способность находить утешение в заведомо ложном веровании? Мерзнущему человеку не помогут уверения в том, что ему тепло; столкнувшийся со львом путник не спасется, если вообразит льва безобидным кроликом". Если уж и рассматривать теорию утешения, ее необходимо обосновать с точки зрения эволюции, а это не так легко, как может показаться. Психологические рассуждения о приятности или неприятности той или иной веры для людей представляют собой предварительные, но не исчерпывающие объяснения.

Эволюционисты четко разграничивают предварительные и окончательные объяснения. Предварительным объяснением сгорания топлива в цилиндре двигателя внутреннего сгорания служит появление искры. Исчерпывающее объяснение должно объяснять, зачем нужно сгорание топлива в цилиндре: возникает толчок поршня, вызывающий поворот коленчатого вала. Предварительным объяснением религиозности может оказаться повышенная активность определенного участка головного мозга. Но я не хочу отвлекаться на обсуждение неврологических гипотез "божьего участка" в мозгу, потому что предварительные объяснения не входят сейчас в нашу задачу. <...>

В данной главе мы занимается поисками исчерпывающих, эволюционных объяснений. Если даже нейробиологи обнаружат в мозгу "божий участок", мы, эволюционисты, по-прежнему будем стремиться понять, почему он был отобран естественным отбором. Почему наши предки, имеющие генетическую предрасположенность к появлению "божьего участка", выживали успешнее и имели больше потомков, чем те, у кого такая предрасположенность отсутствовала? Данный эволюционный, исчерпывающий вопрос не лучше, не глубже, не "научнее" предварительного вопроса нейробиологов. Просто мы занимаемся сейчас именно им.

Не устраивают дарвинистов и политические объяснения, например такие: "Религия - это орудие правящего класса для порабощения масс". Не вызывает сомнения, что обещание загробного блаженства утешало чернокожих рабов в Америке и притупляло их возмущение условиями жизни, потворствуя, таким образом, рабовладельцам. Вопрос о намеренном изобретении религии циничными священниками или правителями интересен с исторической точки зрения, но сам по себе отношения к эволюции не имеет. Ученому-дарвинисту по-прежнему необходимо понять, почему люди так легко поддаются обаянию религии и оказываются жертвой священников, политиков и королей. <...>

Некоторые предлагаемые исчерпывающие объяснения оказываются на поверку - или очевидно являются - утверждениями, основанными на теории группового отбора. Групповой отбор - это спорная идея, согласно которой естественный отбор идет на уровне видов или других групп особей. Кембриджский археолог Колин Ренфрью выдвинул предположение о том, что выживанию христианства с его идеями помощи единоверцам и христианской братской любви способствовал механизм, аналогичный групповому отбору, в результате которого более религиозные группы получали преимущество по сравнению с группами менее религиозными. Аналогичную, более подробно разработанную гипотезу параллельно выдвинул в своей книге "Собор Дарвина" американский сторонник группового отбора Д.С.Уилсон.

Предлагаю вашему вниманию вымышленный пример, иллюстрирующий возможный механизм действия группового отбора в случае религии. Поклоняющееся крайне агрессивному "богу войны" племя побеждает в схватке с соседними, молящимися миролюбивым богам или вообще нерелигиозными племенами. Непоколебимо уверенные в том, что смерть на поле брани обеспечивает им прямую дорогу в рай, воины бесстрашны в сражении и не боятся смерти. Такие племена побеждают в междоусобных войнах, угоняют стада соседей и забирают их женщин в наложницы. Разросшись, такие племена делятся на дочерние, которые, откочевав, делятся опять, продолжая молиться все тому же божеству. Кстати, идея вычленения, подобно роению улья, дочерних групп из материнской довольно правдоподобна. В знаменитом исследовании Наполеона Шаньона о южноамериканских индейцах яномамо - "свирепом народе" -автор отметил именно такое "отпочковывание" деревень.

Однако Шаньон, как и я, не является сторонником теории группового отбора. Против нее существуют серьезные возражения. <...> Скептически относящиеся к групповому отбору ученые признают, что в принципе он может иметь место. Вопрос в том, является ли он существенной эволюционной силой. Во многих конкретных ситуациях - допустим, когда групповым отбором пытаются объяснить самопожертвование отдельных особей - отбор на низших уровнях, по-видимому, более эффективен. Представьте, например, в нашем гипотетическом племени, среди готовых к смерти и загробному блаженству героев, одного эгоиста. От его решения держаться в сторонке и спасать собственную шкуру шансы племени на победу уменьшатся незначительно. Героическое самопожертвование одноплеменников принесет больше выгоды ему, чем любому из них, говоря в среднем, ведь многие из них погибнут. Он же, по сравнению с ними, увеличит свои шансы на размножение, и его отрицающие героическую смерть гены с большей вероятностью будут унаследованы следующим поколением. Соответственно в следующих поколениях стремление к героической смерти будет уменьшаться. (Очевидно, индейцы яномама понимают это не хуже Докинза: по их обычаям мужчины, получившие статус юнокаи, - воины, участвовавшие в набегах и убивавшие врагов, - имеют больше жен и значительно больше детей, чем не-юнокаи, таким образом, численность "эгоистов" не возрастает. См. об этом, например, в статье М. Л. Бутовской, "Химия и жизнь", 2003, D 7-8. - Примеч. ред.)

Это, конечно, крайне упрощенный пример, но он позволяет обнаружить недостаток идеи группового отбора. Объяснения самопожертвования особей с позиции теории группового отбора уязвимы - они разъедают себя изнутри. Смерть и размножение особей происходят быстрее и чаще, чем вымирание и членение групп. Для определения специальных условий, при которых в процессе эволюции проявляется групповой отбор, можно разработать математическую модель. Как правило, в природе подобные условия не встречаются, но легко возразить, что, возможно, религии в племенных группах как раз помогают создать такие, иначе не существующие, условия. Это интересная теория, но я не буду обсуждать ее здесь подробно; замечу только, что сам Дарвин, несмотря на свою обычную твердую приверженность отбору на уровне индивидуальных организмов, ближе всего подошел к идее группового отбора именно при обсуждении первобытных племен:

Если два племени первобытных людей, живших в одной и той же стране, вступали между собою в состязание, то (при прочих равных условиях) одолевало и брало верх то племя, в котором было больше мужественных, воодушевленных любовью к ближним, верных друг другу членов, всегда готовых предупреждать друг друга об опасности, оказывать помощь и защищать друг друга... Себялюбивые и недружелюбные люди не могут сплотиться, а без сплочения мало чего можно достичь. Племя, одаренное указанными выгодными качествами, распространится и одолеет другие племена; но с течением времени, судя по всей истории прошлого, оно будет в свою очередь побеждено каким-либо другим, еще выше одаренным племенем. (Цит. по: Чарльз Дарвин. Происхождение человека и половой подбор. Пер. И.М.Сеченова.)

Для читающих эту книгу специалистов-биологов добавлю, что идея Дарвина не является в строгом смысле групповым отбором, то есть вычленением дочерних групп из успешных материнских с возможностью подсчета их числа в метапопуляции групп. Дарвин больше говорит об увеличении численности индивидов в племени, где распространены альтруизм и сотрудничество. Приведенная им модель скорее напоминает распространение в Великобритании серой белки, которая постепенно вытеснила рыжую; не столько настоящий групповой отбор, сколько экологическое замещение.

Позвольте теперь перейти от группового отбора к моему собственному взгляду на ценность религии для выживания в процессе естественного отбора. Я разделяю мнение все увеличивающегося числа биологов, полагающих, что религия является побочным продуктом какого-то другого феномена. <...> Позвольте пояснить идею побочного продукта примером из области моей экспертизы - поведения животных.

Нередко можно наблюдать летящих на огонь свечи мотыльков, и нельзя сказать, что их поведение случайно. Прилагая массу стараний, они бросаются в пламя, превращая свои тельца в факел. Можно назвать подобное поведение "самосожжением" и под впечатлением этого многозначительного названия размышлять, по какой странной причине естественный отбор мог закрепить подобное поведение. Я же предлагаю, прежде чем приступать к поиску ответа, по-другому задать сам вопрос. Перед нами - не самоубийство. То, что выглядит как самоубийство, возникает как непреднамеренный побочный эффект чего-то другого. Чего именно? <...>

Искусственный свет появился в ночной темноте сравнительно недавно. До этого единственными источниками света в ночи были луна и звезды. Поскольку они находятся от нас на огромном расстоянии, идущие от них световые лучи - параллельны, и их можно использовать в качестве компаса. Известно, что насекомые используют солнце и луну в качестве компаса, чтобы лететь, точно придерживаясь одного направления. Они могут использовать тот же компас - с обратным знаком - и для возвращения в исходную точку. Нервная система насекомого приспособлена для выработки временных правил поведения, примерно таких: "Держать курс так, чтобы луч света попадал в глаз под углом тридцать градусов». Глаза у насекомых - сложные, состоящие из прямых светонаправляющих трубочек или конусов (омматидиев), расходящихся из центра глаза, как иголки у ежа. Поэтому вполне возможно, что на практике "инструкция" еще проще: лететь так, чтобы свет все время попадал в определенную трубочку - омматидий.

Однако световой компас правильно работает только в том случае, если источник света находится очень далеко. Иначе лучи будут не идти параллельно, а расходиться из одной точки, подобно спицам в колесе. Если нервная система даст инструкцию лететь так, чтобы свет падал в глаз под углом тридцать градусов (или любым другим острым углом), но путеводным источником света окажется не луна или солнце, а горящая свечка, то такая инструкция неизбежно приведет насекомое по спиральной траектории в пламя. Попробуйте сами нарисовать схему, используя любой острый угол, и у вас получится элегантная логарифмическая спираль, заканчивающаяся в точке положения свечи.

Несмотря на печальный исход в данном частном случае, вышеописанное поведение в целом для мотыльков полезно, потому что видимый ими источник света гораздо чаще оказывается луной, чем горящей свечой. Мы не замечаем мириады бесшумно и успешно летящих к своей цели мотыльков, руководимых светом луны или яркой звезды; мы видим только тех, что сгорают, покружившись вокруг пламени свечи, и задаем неправильно поставленный вопрос: что подвигает мотыльков на самоубийство? Вместо этого нужно было бы спросить: почему их нервная система использует в качестве компаса направление световых лучей - тактику, которую мы замечаем, только когда она дает сбой. Стоило перефразировать вопрос - и тайна пропала. Никакого самоубийства не было. Мы столкнулись с губительным побочным эффектом навигационной системы, которая в нормальном случае вполне эффективна.

Попробуем теперь применить полученный урок к религиозному поведению. В мире существует огромное количество людей - достигающее во многих районах ста процентов, - чьи верования полностью противоречат научным фактам, равно как и представлениям конкурирующих религий. Эти люди не только страстно верят, но затрачивают массу времени и ресурсов на дорогостоящие, расточительные действия, которых требуют от них эти верования. За веру умирают и убивают. Подобное поведение поражает не меньше, чем поведение летящего на пламя свечи мотылька. Почему они так поступают? - озадаченно спрашиваем мы. Но я считаю, что ошибка заключается в постановке вопроса. Религиозное поведение может оказаться злополучным, досадным побочным продуктом некой более глубинной, нижележащей психологической особенности, которая является или являлась в прошлом действительно ценной для выживания. Эта особенность, поддержанная естественным отбором у наших предков, сама по себе не есть религия; у нее имеется какая-то другая ценность для выживания, и только при определенных обстоятельствах она проявляется в виде религиозных верований. Чтобы понять религиозное поведение, его придется переименовать. <...>

Моя собственная гипотеза касается детей. Более, чем у какого-либо другого вида, наше выживание зависит от накопленного предыдущими поколениями опыта и передачи его детям для обеспечения их защиты и благополучия. Дети в принципе могут и на собственном опыте убедиться, что не следует подходить слишком близко к краю обрыва, есть незнакомые красные ягоды, плавать в кишащей крокодилами реке. Но очевидно, что больший шанс на выживание будет у ребенка, мозг которого автоматически, как у мотылька, подчиняется правилу: беспрекословно верь тому, что говорят старшие. Слушайся родителей, слушайся старейшин, особенно когда они говорят строгим, угрожающим тоном. Доверяй старшим без рассуждений. Для ребенка это, как правило, выигрышная стратегия. Но, как и в примере с мотыльками, в ней имеются уязвимые места. <...>

Автоматическим следствием этого является неспособность отличить хороший совет от плохого. Ребенок не в состоянии понять, что "не купайся в кишащей крокодилами Лимпопо" -это разумное предостережение, а "в полнолуние нужно принести в жертву богам козу, иначе будет засуха" - в лучшем случае трата времени и коз. Для него оба высказывания звучат одинаково веско. Оба поступают от авторитетного источника и произносятся серьезным, вызывающим уважение и доверие тоном. То же относится к суждениям об устройстве мира, Вселенной, о морали и человеческой природе. И скорее всего, достигнув зрелости, этот ребенок перескажет не менее серьезным тоном все услышанное - мудрость вперемешку с глупостью - собственным детям.

Исходя из этой модели, следует ожидать, что в различных регионах мира, наряду с полезными крупицами народной мудрости, такими, как полезность удобрения полей навозом, из поколения в поколение не менее истово будет передаваться вера во всевозможные произвольные, не имеющие фактического основания убеждения. Следует также ожидать, что суеверия и другие не подкрепленные фактами предрассудки будут с течением времени эволюционировать, меняться либо в силу случайного распространения вариантов (дрейфа), либо за счет механизмов, аналогичных дарвиновскому отбору. В результате в разных группах людей в конце концов разовьются местные варианты верований, значительно отличающиеся от общего первоисточника. В условиях географического разделения по прошествии определенного времени из одного исходного языка образуются новые (мы еще вернемся к этому). То же самое, судя по всему, происходит и с передающимися из поколения в поколение произвольными домыслами и не имеющими фактической основы верованиями, распространению которых, возможно, немало помогает та полезная для выживания легкость, с которой детский ум поддается программированию.

Религиозным лидерам хорошо известна податливость детского мышления и важность внушения доктрин в раннем возрасте. "Дайте нам ребенка в первые семь лет жизни, и мы сделаем из него человека", - хвастливо заявляли иезуиты. Точное и довольно зловещее, несмотря на банальность, замечание. <...>

Идея о психологических побочных продуктах естественным образом вытекает из исследований в важной, быстро развивающейся области науки - эволюционной психологии. По мнению эволюционных психологов, подобно тому как глаз представляет собой появившийся в результате эволюции орган для видения, а крыло - орган для полета, мозг - это совокупность органов (участков, "модулей") для обработки важной для организма специфической информации. Один участок мозга занимается информацией о родстве, другой - отношениями "ты мне - я тебе" (так называемыми реципрокными отношениями), третий участок отвечает за сопереживание и так далее. Религию можно рассматривать как результат сбоев в работе нескольких из этих модулей, например участка для формирования теорий о разуме других людей; участка для образования коалиций и участка для предпочтения одноплеменников чужакам. Любая из этих ментальных функций может выступать в роли человеческого аналога ночного ориентирования мотыльков по звездам и точно так же может дать сбой, как и уже рассмотренная нами доверчивость детского ума. Еще один сторонник идеи о том, что религия является побочным продуктом полезных психических свойств, - психолог Пол Блум заметил, что у детей имеется природная склонность к дуализму. <...>

Дуалист полагает, что между материей и сознанием существует коренное различие. Монист, напротив, считает сознание порождением материи (мозговых тканей или, возможно, компьютера), не способным существовать отдельно от нее. Дуалисту представляется, что сознание - это своего рода бесплотный дух, обитающий в теле и теоретически способный покинуть его и переместиться в другое обиталище. Дуалисты с готовностью объясняют душевные заболевания "вселением нечистой силы", то есть тем, что в теле больного временно обосновались злые духи, которых нужно "изгнать". При малейшей возможности дуалисты персонифицируют неодушевленные физические объекты и обнаруживают духов и демонов в водопадах и плывущих облаках. <...>

Идея о существовании где-то вне досягаемости людских чувств "меня", способного, по крайней мере в художественной литературе, перемещаться в чужую голову, очень глубоко коренится в нашем сознании и не исчезает полностью даже в случае интеллектуальной приверженности монизму. Блум подтверждает это экспериментальными данными, которые показывают, что дети, особенно малыши, гораздо более склонны к дуализму, чем взрослые. <...>

Блум также выдвигает гипотезу о природной предрасположенности людей к креационизму. Естественный отбор трудно понять на интуитивном уровне. Как указала в своей статье "Дети - "интуитивные теисты"?" Дебора Келеман, малыши склонны всему приписывать цель. Облака нужны "для дождя". Острые обломки скал - "чтобы звери могли потереться об них, если у них зачешется шкурка". Приписывание всему целесообразности называется телеологией. Дети -прирожденные телеологи и могут остаться таковыми до конца своих дней.

В определенных условиях врожденный дуализм и врожденная телеология склоняют разум к религии, подобно тому как беспрекословное подчинение мотылька небесному компасу склоняет его к непреднамеренному "самоубийству". Свойственный нам дуализм помогает поверить в "душу", обитающую в теле, но не являющуюся его составной частью. После этого не так уж и трудно представить себе перемещение такого бесплотного духа в другую обитель после смерти телесной оболочки. Также будет легко вообразить существование божественной воли, которая является не свойством сложно организованной материи, а "чистым" нематериальным духом. Детская телеология с еще большей очевидностью подталкивает нас к религии. Если у всего есть цель, то кто ее установил? Бог, конечно.

Польза светового компаса для мотылька очевидна, но в чем выгода этих двух психологических особенностей? Почему естественный отбор благоприятствовал дуализму и телеологии в сознании наших прародителей и их потомков? Пока мы только отметили природную склонность людей к дуализму и телеологии, но не выяснили, в чем состоит эволюционное преимущество этих свойств психики. Для выживания в нашем мире очень важно уметь предсказывать поведение окружающих объектов, и можно предположить, что естественный отбор совершенствовал наш мозг для быстрого и эффективного выполнения подобной работы. Могут ли дуализм и телеология как-то помочь в этом? Чтобы лучше разобраться в данной гипотезе, воспользуемся предложенным философом Дэниелом Деннетом понятием "целевой, или интенциональный, уровень".

Деннет выделил три уровня, или позиции, на которых работает наше мышление при попытке понять и, следовательно, предсказать поведение животных, механизмов или соплеменников: "физический", "проектный" и "целевой". Физический уровень в принципе всегда работает безотказно, потому что все окружающее подчиняется законам физики. Но предсказание поведения объекта на основе анализа его физических свойств может оказаться слишком долгим делом. <...>

Живые организмы никто не проектировал, но благодаря действию естественного отбора относительно них тоже можно делать прогнозы на проектном уровне. Допустив, что сердце "сделано" для перекачки крови, мы быстрее разберемся в его работе. На основе предположения о том, что яркая окраска цветов "спроектирована" для привлечения пчел, Карл фон Фриш открыл цветовое видение последних (хотя до этого считалось, что пчелы не различают цвета). <...>

Целевой, или интенциональный, уровень (уровень намерений) по сравнению с проектным является еще более эффективным упрощением задачи. Предполагается, что объект не только спроектирован с определенной целью, но еще и содержит в себе некое активное начало, направляющее его действия к определенной цели. При виде тигра лучше не задумываться надолго о его возможном поведении. Не важно, как взаимодействуют на физическом уровне его молекулы, не важно, как сконструированы его лапы, когти и зубы. Эта кошечка собирается вами пообедать, и для выполнения своего намерения она самым ловким и эффективным образом использует и лапы, и когти, и зубы. Самым быстрым способом предсказания ее поведения будет, забыв о физическом и проектном уровне, сразу перепрыгнуть на целевой. Заметим, что, подобно тому как проектный уровень можно использовать для спроектированных и для неспроектированных вещей, целевой уровень также можно применять как для имеющих сознательные цели объектов, так и для объектов, сознательных целей не имеющих.

Кажется весьма правдоподобным, что работа на целевом уровне - это ценный для выживания механизм работы мозга, позволяющий ускорить принятие решений в случае опасности или в сложных социальных ситуациях. Необходимость дуализма для работы на целевом уровне может показаться менее очевидной. Не вдаваясь здесь глубоко в данный вопрос, замечу лишь, что возможно существование определенной разновидности "теории разума", основанной на дуализме, которая задействуется при принятии решений на целевом уровне - особенно в сложных социальных ситуациях и, в еще большей степени, при проявлениях интенциональности высших порядков.

Деннет говорит об интенциональности третьего порядка (мужчина считал, что женщина знает, что его к ней влечет), четвертого порядка (женщина поняла, что мужчина считает, что женщина знает, что его к ней влечет) и даже пятого порядка (шаман угадал, что женщина поняла, что мужчина считает, что женщина знает, что его к ней влечет). <...>

В случае интенциональности высоких порядков целевой уровень, подобно проектному, позволяет ускорить предсказание поведения окружающих, а это, в свою очередь, помогает выжить. Поэтому естественный отбор благоприятствовал использованию мозгом предсказаний на целевом уровне для ускорения работы. Таким образом, мы просто-напросто запрограммированы приписывать намерения объектам, от чьего поведения зависит наше существование. <...>

Проектный и целевой уровни - это полезные механизмы сознания, позволяющие ускорить предсказание поведения важных для выживания объектов, таких, как хищники или потенциальные партнеры. Но, подобно другим полезным приспособлениям, эти механизмы могут дать осечку. Дети и примитивные народы приписывают целенаправленное поведение погоде, волнам, течениям, падающим камням. Да и все мы частенько рассуждаем подобным образом о машинах, особенно когда они нас подводят. <...> Джастин Баррет придумал для этой ментальной функции термин "сверхактивное устройство для обнаружения целеустремленных агентов" (HADD, hyperactive agent detection device). Мы сверхактивно занимаемся поисками целенаправленности и чьей-то воли там, где ее нет, и подозреваем злой или благой умысел в равнодушии природы.

Источник: "Химия и жизнь"