Физик Сергей Дубонос сделал научное открытие и уехал в деревню

ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ БЕЗ НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ?

Татьяна БАТЕНЁВА

Присуждение Нобелевской премии 2010 года по физике нашим соотечественникам Андрею Гейму и Константину Новосёлову, живущим теперь в Великобритании, произвело общественное цунами. Лауреатом вполне мог стать и один из соавторов первой статьи о графене, руководитель группы, член Ученого совета Института проблем технологии микроэлектроники и особо чистых материалов РАН, кандидат физико-математических наук Сергей Дубонос.

Близкий друг Андрея Гейма, который даже пригласил его на церемонию вручения Нобелевки. Человек исключительно талантливый, по словам коллег. Только он поехал не в Манчестер, куда его звали, а в Заокский район Тульской области. И три года назад начал там жизнь с нуля.

Дом стоит на краю большого поля. За окном зябко поджимает тонкие ноги прозрачная ноябрьская рощица. Тихо, только пощелкивают дрова в печи. В кресле рядом дремлют коты Ричард и Рыжик и пожилая кошка Марыся. Дом, широкую печь, мастерскую, где хранятся картины дочери и работы самого хозяина, и все вокруг дома они делали своими руками. Вчетвером: Сергей, жена Светлана, сын Валентин, дочь Наташа.

Возможно, именно ради этого "вчетвером" они и предприняли то, на что у большинства из нас никогда не хватит пороху. Отказались от городской четырехкомнатной квартиры, привычного круга общения. А Сергей - еще и от престижной работы, бесспорного признания коллег, обеспеченной старости...

Кстати, принято считать, что нынче физики перебиваются с хлеба на квас. А он и в родном институте имел множество грантов, выгодных контрактов, и за границей, куда выезжал регулярно, мог заработать. Андрей Гейм много раз приглашал его на постоянную "хорошую позицию" в своей лаборатории - лучше Дубоноса никто нанообразцов, необходимых для исследований, не делал. Не поехал. И даже в недолгие командировки жену и детей с собой ни разу не брал, хотя вполне мог. Говорит - боялся, что им там понравится и придется остаться.

Мне почему-то кажется, зря боялся. У Светланы и их детей какие-то другие представления о счастье, чем аккуратненький коттедж с крошечным газоном и лаун-теннис по выходным. По-моему, именно они - жена и подросшие дети - изменили представление физика Дубоноса о себе и своей жизни. И он им за это безмерно благодарен. Даже на приглашение Андрея Гейма приехать на предстоящую церемонию вручения премии в Стокгольм первым делом спросил: можно ли с детьми? Тот извинился: мол, пригласительных билетов даже лауреатам дали немного, из России он может пригласить только брата, дочь и его, лучшего друга. И Сергей вежливо отказался: детям-то было бы интересно, говорит, а мне эта светская суета не особо...

Рассказать о том, как физик Дубонос в одночасье стал фермером, а на самом деле мечтает стать мастером-краснодеревщиком, сложно. Получается не то фальшиво, не то пафосно. А он сам рассказывает просто, негромко. Вот послушайте.

О себе

В детстве я любил рисовать, особенно портреты. И в школе, и в армии, и до последнего времени стенгазеты в институте оформлял, шаржи разные. Позировать все отказывались, так я сидел перед зеркалом, автопортреты рисовал.

Но отец всегда говорил: что это за профессия - картинки рисовать? Он закончил техникум и перед наукой благоговел, мечтал видеть меня ученым. Я и поступил в Московский институт электронной техники - модный был вуз. Потом в армию загремел: из 150 выпускников нас отобрали 15 человек. Служил два года, это оказалось для меня полезно, после института я был очень глупый.

Потом попал в Черноголовку, наш институт только создавался, в лабораторию к Петрашову Виктору Тихоновичу. Андрей Гейм был на год меня младше, а вообще там все были краснодипломники, стройотрядовцы, пальца в рот не клади. Петрашов потом в Лондон уехал, несколько наших туда забрал, в том числе и Андрея.

О работе

Природа устроена таким образом, что в микромир можно проваливаться бесконечно. Я пришел туда создавать образцы металлической наноэлектроники (заметьте, дело было 28 лет назад - это к тому, что многие уверены: нанотехнологии только что придумали! - авт.). Это был наноцентр в миниатюре - фотолитография, электронная литография, плазменное травление. Создавали контактные площадки под микросхемы.

Представьте, надо было сделать колечко диаметром один микрон и подвести к нему ток. Или, например, сделать чип размером 5х5 микрон, нанести на него специальный состав, засветить через маску и в "дырочки" напылить металл. Но фотолитография имеет предел примерно в микрон. Дальше можно работать только с электронным микроскопом. А он стоит несколько миллионов евро! Так наши ребята еще в 1988 году разработали систему по переделке обычного микроскопа в электронный литограф - похоже, лучшую в мире.

Я, собственно, был технологом. Ко мне приходили теоретики: "хотим вот это" - а как "это" сделать, была моя забота. Изучали так называемые "абрикосовские" вихри - в них превращается магнитное поле на металлической пленке. Если подложить под пленку металл, можно по сопротивлению понять, как они живут, как двигаются. Я начал делать эти вихри все меньших и меньших размеров. И довели их до такого состояния, когда это стало уже интересно. У нас вышло около 40 статей в хороших зарубежных журналах - я там в соавторах. Защитил кандидатскую. Все к тому шло, что надо писать докторскую. А я думаю: какой из меня ученый, если все статьи мои - в соавторстве? Ничем я не отличаюсь от токаря, только он у станка стоит, а я - у электронного микроскопа...

О друге

С Андреем Геймом мы в общежитии вместе жили. Это на всю жизнь остается. О нем многие говорят: предприниматель от науки, бизнесмен. А я считаю, он художник, фантазер. Только фантазер мог придумать левитацию лягушки, за которую он получил Игнобелевскую премию. У них в Голландии есть лаборатория больших магнитных полей, работают там по ночам, потому что свет отключают во всем городе, чтобы огромные электромагниты работали.


...а молодой научный сотрудник Института проблем технологии микроэлектроники Андрей Гейм (справа) участвует в «капустнике», посвященном встрече 1987 года (фото: из архива ИПТМ РАН)

Ну вот они сидели ночью, бросили туда то ли конфету, то ли кусок бутерброда - а он повис. Андрей, конечно, не мог это пропустить. Бросали каплю воды, сухого кузнечика, живого лягушонка - все висит. Сфотографировали и сделали на одной из конференций постерный доклад: "Почему висит гроб Магомета?" Так толпа была больше, чем на основных докладах.

К нему потом глава одной секты все приставал: мол, отлевитируйте меня, чтобы неверующие уверовали. Андрей сказал - это мы не сможем, а вот Библию подвесить в воздухе - это пожалуйста. Но в цене не сошлись.

А вообще этот эффект вполне еще может реально пригодиться. Есть такая проблема - выбрать цветные металлы из старых автомобилей. Вручную сложно и дорого. А если подвесить в сильном магнитном поле, детали из разных металлов будут левитировать на разной высоте. Можно сделать такую установку. Андрей вообще человек заводной - байдарочник, альпинист. А Костю Новосёлова я к нему привел. На ту же работу, что я тут для него делал. Но Костя еще и измерения делает.

О графене

Сейчас много рассказывают, как первые образцы графена делали с помощью скотча - приклеивали скотч на графит, потом отрывали - получался атомарный слой графита, то есть графен. На самом деле там все сложнее. На скотче ведь получается не графен, то есть не атомарный слой - графит слоистый, и скотч снимает слой довольно рыхлый. Потом брали отдельные чешуйки и стеклянной пластинкой размазывали их по окисленному кремнию. Он обладает свойством менять цвет в зависимости от толщины слоя графита. Потом эти образцы помещали в ультразвук - то, что плохо лежало, улетало. Оставались пленки толщиной 2-3 нанометра. С помощью электронной литографии делали из них первые образцы контактных площадок. К чешуйкам зубочисткой подводили клей, чтобы потом подвести контакты и померить ток. Первые образцы делали у меня, но саму идею придумал Андрей уже там, в Англии.

О загранице

Я ездил к Андрею работать и в Англию, и в Швецию, и в Голландию. Но остаться так и не захотел. Ты там все равно чужой. Там наши люди меняются. Начинают убеждать себя в том, что уехали правильно. А для этого приходится хаять родину. И с этим жить. Хотя, по-моему, у нас тут давно все поменялось.

О характере

В Академгородках типа Черноголовки собираются амбициозные эгоисты. Ревность большая, конкуренция. Можно услышать ироническое: о, смотри-смотри, нобелевский лауреат идет! А теперь ясно: они и на самом деле ходят.

У меня характер был скверный, скандальный. Не люблю, когда давят. Это еще с института пошло: когда мне что-то говорят, я должен был найти слабое место и разнести в пух и прах. Но теперь я меняюсь. Мне кажется, становлюсь мягче.

О решении

Впервые задумался: а что дальше, когда стал замечать пенсионеров, которые там, в Черноголовке, ходят вокруг озера для моциона. Ну, кто поживее, те по лесу бегают. Но радости в глазах нет. И стал думать - а что дальше? Ну вот сижу всю жизнь в гермообъекте - помещении без окон, тот же конвейер, каждый день одно и то же. Выйдешь на пенсию - никому, кроме семьи, не нужен. А что я детям оставлю? Квартиру и дачу? И сам на пенсию живи? А в деревне об этом не задумываются, и работа есть всегда.

Решились: квартиру продали, купили домик с участком в Заокском районе, недалеко от Поленова. Места чудесные. Потом поняли: и дом мал, и земли для фермерства не хватает. Купили большой участок, два гектара, дом ставили сами - что по книгам, что по подсказкам. Теперь я уже опытный строитель.

О хозяйстве

Знаете, когда решились, никакого опыта автономии не было. Мы все пробовали. И магазинчик тканей держали, и багетную мастерскую. И пчел разводили. И коз: нубийской породы и альпийских. У них молоко уникальное, со вкусом орехов - миндаля или кедровых. Курочек. Собаки, кошки - это само собой. Когда животные живут на свободе, они совсем другие. Вот козы - умнейшие существа. Или собаки - городские псы бестолковые, потому что у них дела никакого нет. А дворовый пес - он же все понимает, он при деле, он себя уважает.

А какая у них взаимовыручка! Как-то наседка выскочила из вольера в дверцу, дверца захлопнулась, и назад ей не попасть - ограда высокая. Так козел Патиссон подошел к ограде, она ему на спину взлетела, потом на рога - и в вольер, к гнезду.

О семье

У нас по молодости было запойное чтение - "Понедельник начинается в субботу" братьев Стругацких. Это, если помните, про ученых. Потом я понял: люди, которые там описаны, они же бессемейные. А семья - это любовь и вообще всё. Без семьи никак нельзя.

Я раньше тоже не понимал, что такое семья. Если приходилось выбирать между интересами семьи и работой, всегда выбирал работу - как же, это же важнее. Была уверенность: работаю, не пью, не курю, деньги в дом приношу - мужик! Дети меня видели всегда хмурым, я ворчал: то не так, это... А как с пьедестала-то сняли, появилась неуверенность.

О жене

Светлана нашу семью сохранила, это ее заслуга. Она была подружкой моей младшей сестры. Мы оба в школьные годы занимались спортивным ориентированием, так что я ее давно знал. Потом пару раз виделись, когда я к родне на Урал приезжал. Она педагогический закончила. А в 30 лет я решил жениться. Приехал и забрал ее.

Она человек очень тонкий, чувствительный. У нее прекрасный контакт с детьми, они ей доверяют, всегда с ней всем делятся. Я такого пока не заслужил.

Раньше ведь вся семья на меня работала, только я не понимал, что беру энергию от Светы. А как перестал, они все раскрылись совершенно по-новому. Светлана начала сказки писать, золотом шьет, придумала новую технику вышивки жемчугом. Наташа живописью увлеклась, сын - цветами своими.

О детях

Я Валентина тоже все настраивал на физику-математику. Репетиторов нанимали, к себе на работу его таскал. Тут подростковый возраст - он и покуривать начал, и выпивать пробовал... Светлана с ним поговорила откровенно: скажи, чего ты хочешь? Он и говорит: мам, математика - не мое, я хочу с растениями работать. И мы не стали его ломать, поменяли репетиторов на биологию-химию, поступил он в Тимирязевку, сейчас работает там в теплицах и счастлив. Мечтает сад заложить и вырастить. По-моему, красиво.

После свадьбы мы со Светой гуляли как-то зимой и слепили из снега русалку с длинной косой. Потом родилась Наташа - оказалось, вылитая та русалка.

Она у нас целеустремленная. После девятого класса пошла в Калининское училище на отделение вышивки, со Светланой вместе они ездили на курсы золотого шитья. Потом поступила в Строгановское училище, на специальность "реставрация старинной мебели". В группе было пятеро парней и она одна. На зачет табуретку делали, так она одна получила пятерку. Вы не смейтесь, там табуретка такая - допуски не больше полмиллиметра, все полируется несколько раз... Параллельно занималась живописью, брала уроки.

Потом ее наставник предложил поступить в Суриковское - мол, я гарантирую. Но она сказала, что по блату не хочет, а будет поступать в академию имени Репина в Питере, на скульптуру. Ей объемные работы интереснее, в живописи объема не хватает. Сейчас занимается на подготовительных курсах. Мне кажется, у нее получится. Когда у человека есть сильная мечта, она сбывается.

О мечте

Это Наташа меня азам резьбы по дереву учила, объясняла, что такое шерхебель, зензубель, фальцгебель, как правильно стамески заточить, чтобы резали, как по маслу. Это такое дело... Это - подлинное, ни одна копия так не берет, как то, что сделано человеческими руками.

Если научусь делать такую мебель, какую в старину делали, - буду счастлив. Цель у меня появилась - стать мастером.

Сегодня это уже почти аксиома: жизненный успех измеряется объективно - деньгами, славой, мельканием по ТВ, числом наград... Нет, ребята, все не так. Успех по-прежнему измеряется количеством счастья на душу. А это критерий совершенно субъективный. Правда ведь, Сергей Валентинович?