Отвергнутая Луна

Несмотря на уже проведенные работы и испытания, от ракет семейства «Арес» и корабля «Орион» решено отказаться

Первого февраля 2010 года администрация США опубликовала президентский проект бюджета NASA, предусматривающий «смену вех» в американской пилотируемой космонавтике, и прежде всего — отмену «лунной» программы Constellation («Созвездие»).

Программа Constellation появилась на этапе практической реализации «Стратегии освоения космоса» — Vision for Space Exploration (VSE), политического документа, принятого администрацией Дж. Буша-младшего в 2004 году. Впоследствии на основе Стратегии была проведена научно-исследовательская работа ESAS, а уже на базе ее результатов — сформирована программа Constellation («Созвездие»), предусматривающая создание кораблей и ракет-носителей для высадки новых американских экспедиций на Луну к 2015-2020 годам. При этом, хотя в «Стратегии» говорилось и о других перспективных целях американской пилотируемой программы, и в первую очередь — о Марсе, на уровне конкретных программ «марсианские устремления» сформулированы так и не были.

В самом начале реализации Constellation особо оговаривалась необходимость опоры Соединенных Штатов на собственные силы и возможности — прежде всего в плане доставки астронавтов на Луну и с Луны и организации первых экспедиций. «Сотрудничество после достижения поверхности» — примерно так назывался вариант, предложенный международным партнерам США. В ходе реализации программы к началу 2010 года были уже проведены испытания первой ступени нового «пилотируемого» носителя «Арес-1», изготовлена матчасть для испытательных образцов лунного корабля «Орион». Началась также активная работа с американскими частными фирмами, которым планировалось поручить доставку грузов на американский сегмент МКС после планового прекращения в 2010 году эксплуатации кораблей «Спейс Шаттл».

Однако тут случилась «пересменка» — к власти в Соединенных Штатах вновь пришли демократы, президентом стал Барак Обама. Вскоре после этого была создана независимая комиссия под руководством заслуженного деятеля американской аэрокосмической промышленности Нормана Августина, которая пришла к выводу о необходимости существенного, если не коренного, пересмотра космических планов NASA. Затем сменился руководитель агентства — вместо приверженца Constellation Майкла Гриффина к руководству пришел бывший астронавт Чарльз Болден. Началось активное кулуарное обсуждение судьбы лунной программы США, причем мнения высказывались самые радикальные. Наконец, 1 февраля этого года был представлен проект бюджета NASA на 2011 год, подтвердивший, пожалуй, самые радикальные ожидания.

В соответствии с бюджетной заявкой в 2011-2015 годах планируется потратить на программы NASA на 6 млрд. долларов больше, чем планировалось год назад, — всего100 млрд долларов. Программу Constellation отменяют «в явном виде» — вместо конкретной лунной программы предлагается программа развития технологий, которая в будущем позволит летать «быстрее, выше и сильнее» — по всей видимости, предполагается, что к Марсу. На частный сектор планируется возложить не только доставку грузов, но и пилотируемые полеты к МКС.

После официального оглашения президентского проекта бюджета последовали уточнения: Болден — за Марс. Марс в отдаленной перспективе, когда — непонятно, и на основе каких технических решений — тоже неясно. В рамках VSE, надо сказать, лунные планы были привязаны по времени вполне определенно. При этом в разделе «Освоение космоса» бюджетной заявки особое место уделено новым технологиям создания средств выведения и космических двигательных установок. Предполагается активно финансировать «новые подходы к двигательным установкам первых ступеней ракет-носителей», «пер­спективные технологии и демонстраторы двигательных установок для применения в космосе» и «фундаментальные (базовые) исследования в области двигательных установок». Это — тоже существенное отступление от парадигмы, задействованной ранее в рамках Constellation, когда для реализации в заданные сроки лунной программы при создании новых ракет-носителей планировалось в максимальной степени использовать существующий задел и производственные мощности. Первую ступень «Арес-I» и боковые ускорители «Арес-V» планировали создавать на базе решений твердотопливных ускорителей «Шаттла», а на верхних ступенях применять кислород-водородные двигатели, отработанные еще в 1960-х годах в рамках «предыдущей» лунной программы «Сатурн — Аполлон». Сегодня же задаются не только «новые подходы», но и «фундаментальные исследования». Значит, по всей видимости, второго «Аполлона на стероидах» (как прозвали в свое время корабль «Орион» за его сходство с изрядно «раздутым» командно-служебным модулем лунного корабля прошлого века) ожидать не приходится.

Решение нового президента США — признак существенно более значимой «смены вех», чем простая переориентация национальной программы пилотируемых полетов. Ведь основной «пафос» программы Constellation состоял в организации высадки астронавтов на Луну как можно скорее, при этом о развитии соответствующих космических средств и технологий задумывались во вторую очередь, в максимальной степени используя готовые решения и задел от старых программ. Соответственно, один из основных сегодня мотивов развития пилотируемой космонавтики — создание новых технологий для их последующего использования по прикладным направлениям космической деятельности, а затем, возможно, и в земной промышленности — в данном случае практически не работал. Такой подход можно было бы принять, если сама по себе экспедиция на Луну в предусмотренном программой Constellation формате была бы сегодня не «повторением пройденного», а сулила уникальную, нетривиальную отдачу — в научном, политическом, прикладном аспекте. Явных предпосылок к получению такой отдачи и раньше не наблюдалось, а после внесения в Конгресс президентской бюджетной заявки стало ясно: какими бы скрытыми от внешнего наблюдателя мотивами ни руководствовались президент Буш-младший и тогдашние лидеры NASA,они не являются «абсолютно убедительными» для нового руководства страны.

Разговаривая 17 февраля с экипажами МКС и прилетевшего на станцию «Индевора», Барак Обама недаром несколько раз упоминал о «переходных (transformational) технологиях». «Какие переходные технологии позволят нам в будущем стать свидетелями более длительных космических путешествий? Если мы хотим отправиться на Марс, если мы хотим отправиться дальше — какие технологии нам понадобятся?.. Мы весьма воодушевлены возможностью вложения дополнительных долларов в исследования некоторых из этих переходных технологий», — сказал астронавтам президент. А астронавты, кстати говоря, то ли были менее воодушевлены, то ли оказались просто не готовы подхватить тему «переходных технологий», но отвечали как-то невпопад. Рассказали президенту и собравшимся в Белом доме школьникам о медико-биологических исследованиях, изучении процессов горения в космосе, материаловедческих экспериментах — в общем, об обычной «рутине» Национальной исследовательской лаборатории (которой с недавнего времени считается американский сегмент МКС). Так что вопрос: какие именно технологии для будущего покорения Марса планируется исследовать на МКС до 2020 года, а возможно, и в дальнейшем, — остался пока открытым.

Что же доказывают президентские решения этой зимы? Прежде всего программы освоения космоса (не прикладного использования, а именно освоения) до сих пор являются чистым политическим эксклюзивом. Решили республиканцы, что пора на Луну возвращаться — родилось VSE, началось финансирование программы Constellation. Решили через шесть лет демократы, что есть и другие важные занятия — Constellation жирно перечеркнули (хотя, заметим еще раз, финансирование космических программ при этом даже несколько увеличили).

Что дальше? Несомненно, предстоит «уточнение неопределенности». Хочется повторить еще раз сказанное при обсуждении выводов «комиссии Августина»: если новый подход американцев предусматривает отказ от самодостаточности на критическом пути, России и Европе предстоит внимательно проанализировать собственное видение «дальнего космоса» на следующие полвека. Это, естественно, не означает, что всем нам необходимо срочно интегрироваться в состав «в основном американской» программы освоения космоса. Но неправильно было бы не прислушаться к сигналам, которые, возможно, в ближайшие месяцы будут звучать ясней и отчетливей.

Дмитрий Пайсон