Академик Виталий Гинзбург: «Спасибо, Господи, что сделал меня физиком-теоретиком»

Виталий Гинзбург в октябре 2003 года: «Теперь-то я понимаю, зачем занялся теоретической физикой!»

В ночь, с 8 на 9 ноября, на 93 году жизни умер физик-теоретик, академик РАН, доктор физико-математических наук, лауреат Нобелевской премии по физике 2003 года Виталий Гинзбург

Первый раз я встретилась с академиком, когда в 1998 году он создал при Президиуме РАН Комиссию по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований. В то смутное время лженаука во всех СМИ цвела пышно, потому что продавалась очень выгодно. Как сейчас говорят - «пипл хавал» вовсю. Номера газет и телепередачи про НЛО и всякую чертовщину побивали все рейтинги. Гинзбург как ученый не мог этого вынести. В его холодном кабинете в Физическом институте имени П. Н. Лебедева на Ленинском, он, потирая замерзшие ладони (тогда денег не было даже на отопление институтов), все уговаривал меня перестать писать всякую чепуху в газете про лох-несские чудовища и ясновидцев.

- А зарабатывать я на чем буду? - упрямо не сдавалась я. - Мне же семью кормить надо. А из России ученые бегут. Интервью-то брать не у кого.

- Плюньте на деньги, - убеждал меня академик. - Станете постарше - пожалеете, что лучшие годы потратили на рекламу шарлатанов.

Конечно, он оказался прав. Но еще больше он возмущался тем, что астрологические прогнозы или статьи про несуществующие торсионные поля печатают такие серьезные издания, как «Российская газета» и «Известия». И до последних своих дней, когда уже плохо себя чувствовал, не пропускал случая, если попадал в эфир на радио или телевидение, резко раскритиковать пожелтевшие СМИ.

- Я даже Медведеву писал, - жаловался он в одном из своих интервью. - А в редакциях мне отвечают, что это интересует читателей. Так давайте тогда порнографию публиковать. Это число подписчиков еще более увеличит.

Выступал он и против преподавания религии, закона божьего в школах. В 2007 году стал одним из десяти академиков, обратившихся с открытым письмом к президенту Путину.

Боролся со знахарями и псевдомедицинскими приборами, созданных шарлатанами-самоучками. Но это была борьба с ветряными мельницами - яростная, но тщетная. С горечью мне однажды признался, что Комиссия по борьбе с лженаукой - «бумажный тигр».

- Вы знаете, поразительная вещь - люди крайне необразованны, - удручающе заметил он. - И я не знаю, как изменить эту катастрофическую ситуацию.

Вторая наша встреча произошла позже и была более радостной. 6 октября 2003 года Виталий Гинзбург стал Нобелевским лауреатом. Вместе со своими коллегами - профессором Алексеем Абрикосовым, сейчас работающим в Аргонской национальной лаборатории (США) и профессором Энтони Леггетом из университета Иллинойса (США). Лауреата чествовали в тесной комнате, где стояло несколько старых ученических столов и сломанные стулья. Около десятка журналистов нерешительно столпилось около ученого, не зная, какие умные вопросы про физику ему задавать. Ведь в сверхпроводимости и сверхтекучести - двух феноменах квантовой физики, за разработку которых наградили академика, никто не разбирался. Знали только из пресс-релизов, что эти открытия используются в приборах медицинской диагностики и в ускорителях частиц в физических исследованиях.

Но Гинзбурга это не смущало. Он был счастлив! И, сидя за пустым столом, казалось, разговаривал сам с собой. Он не верил своим ушам, глазам, что стал победителем.

- Это мой «последний шанс», ведь мне 87 лет, - время от времени бормотал он про себя, глядя в окно. И тут же взахлеб продолжал рассказ о своей жизни.

- Я, к великому сожалению, окончил только школу-семилетку. Это пришлось на 1931 год, тогда как раз ликвидировали среднюю школу. Какие были тогда возможности? Можно было пойти, это даже считалось престижным, на завод помощником, а потом пойти в ВУЗ. Мне это не понравилось, и я поступил лаборантом в физическую лабораторию в один технический ВУЗ. Там я и увлекся физикой. Была такая замечательная книжка «О физике наших дней». Я твердо тогда решил стать физиком. Но было довольно сложно, нужно было два года самому учиться. В 1934 году я стал студентом МГУ.

И еще долго, с восторгом рассказывал о своем гениальном учителе - Ландау.

- Вот меня спрашивают иногда: почему я стал заниматься сверхпроводимостью? Я так отвечаю: когда Ландау освободили из тюрьмы, он открыл сверхтекучесть, я был на его докладе и после его доклада увлекся сверхпроводимостью. А сейчас думаю, какого черта меня туда занесло...

Уже убегая - надо было возвращаться в редакцию писать заметку – я подошла к сияющему от счастья новоиспеченному Нобелевскому лауреату, чтобы вручить от «Комсомолки» букет хризантем.

- А, это вы меня все время про астрологию и всякую чертовщину спрашиваете? - почему-то обрадовался Гинзбург, вспомнив наши интервью и телефонные разговоры. - Вы смотрите, вот вручат мне в Стокгольме премию, и я добьюсь закрытия всех газет, где печатают про лженауку, особенно астрологические прогнозы, - сдвинув брови, пошутил лауреат.

- А пока вы нас не закрыли, - включилась я в игру, - ответьте мне на лженаучный вопрос: шестое чувство подсказывало вам, что получите премию? Было предвидение?

- Спал спокойно, как младенец! - парировал академик. - Даже не подозревал. Хотя знал, что меня несколько раз выдвигали на соискание. Но три года назад меня обошел Алферов (Жорес Алферов -российский физик, лауреат Нобелевской премии по физике 2000 года. - Ред.), и я успокоился. Я благодарен за награду, но эйфории нет. Я знаю цену премиям.

Раньше Героя Соцтруда давали за большой удой молока. Для меня главное - здоровье моих родственников и чтобы нога не болела.

- Так, может, вы деньги на операцию и на омоложение потратите? – подсказала я ему, куда потратить его 430 тысяч долларов (столько выходило на каждого награжденного лауреата).

- На себя их вряд ли потрачу, - засомневался Гинзбург. - Может, часть правнукам отложу. А вообще надо вперед двигать нашу физику.

- Почему российские ученые не всегда получают заслуженные ими Нобелевские премии?

- Потому что их не торопится выдвигать наше государство. Американцы своих соискателей на премию умеют «двигать», а мы нет. О том, кто меня выдвигал на соискание Нобелевской премии, я могу узнать только через пятьдесят лет, но я до этого не доживу. Об этом узнают только уже мои внуки. Наверняка выяснится, что меня выдвинула не Россия, а американцы.

- И еще один лженаучный вопрос: скажите, вот вы рьяный атеист, неужели никогда не молились?

- Я не только молился, но даже сам придумал молитву. Она звучит так: «Спасибо, Господи, что сделал меня физиком-теоретиком».