Четвертый этаж

Не было бы этого этажа — никаких разговоров об СССР 2.0 тоже не было бы. И не говорили бы мы «До встречи в СССР!»

Я очень сложно отношусь к Зигмунду Фрейду и его учению. Да, именно сложно. С одной стороны, я понимаю, в чем основной посыл этого учения. Он в том, что человек мог стать человеком, только перерезав пуповину между собой и животным миром. Что и было сделано. Ножом, перерезавшим эту пуповину, стали разного рода запреты, они же табу. Эти табу создали скелетную конструкцию человечности.

Речь идет о социокультурной конструкции. Система социальных регуляторов и смыслов, транслируемых через культуру, — вот что формирует... ну вот, чуть было не сказал «человечность».

Конечно же, и социальные регуляторы, и смыслы, транслируемые через культуру, формируют не всю человечность, а лишь один ее этаж. Тот этаж, без которого человечности нет. Впрочем, нет человечности без любого из ее этажей.

Однако об этом этаже давайте поговорим чуть позже. Признав перед этим, что Фрейд, безусловно, прав в главном. В том, что перерезать пуповину между собой и своим звериным началом человеку было очень трудно. Что это был далеко не безболезненный процесс. И что процесс этот никоим образом нельзя свести к элементарной констатации: «Была пуповина, чикнули по ней ножиком, пуповины не стало».

Всё намного сложнее. Звериному в человеке было сказано: «Сгинь!». Но оно не сгинуло, а отпрыгнуло. Иначе и быть не могло. Куда оно, прошу прощения, может сгинуть, если оно черт-те какое древнее? Если в его основе — программы поведения под названием «инстинкты»? И если эти программы... Даже если они и не наследуются целиком и полностью, то передаются из поколения в поколение с высокой степенью автоматичности.

Видите, как я осторожно выражаюсь? Мол, и не наследуются они в полной мере, эти инстинкты. И передаются они из поколения в поколение не автоматически, а всего лишь с высокой степенью автоматичности...

Это я так осторожно выражаюсь. А другие вам скажут, что инстинкты наследуются, то есть передаются из поколения в поколение абсолютно автоматически.

Но ведь передаются! Абсолютно автоматически или с высокой степенью автоматичности... Главное, что передаются. И от того, что ножиком чикнули по пуповине между собой и своим звериным началом, эта передача не была сведена на нет. Человек — система намного более сложная, чем какое-нибудь техническое устройство, в котором легко перекрыть любой информационный канал. Хотя и в таком устройстве, если оно не является абсолютно элементарным, — о-го-го какие процессы пойдут! Но человек, повторяю, неизмеримо сложнее самого сложного из технических устройств. И когда по той пуповине чикнули ножиком табу, начались мощнейшие процессы. Те самые, которые на свой манер описывает Фрейд.

Мы можем не соглашаться с тем, как он их описывает. Но сила первопроходца не в том, как именно он описывает процессы. А в том, что он эти процессы обнаруживает. Фрейд обнаружил, что человек, когда у него перерезали пуповину, взял да и спрятал внутрь себя свое звериное начало, отчужденное от него этим самым перерезанием пуповины.

Прошу прощения у строгих ревнителей фрейдизма за то, что излагаю учение Фрейда и слишком коротко, и достаточно произвольно. Я мог бы его вообще не излагать, поскольку не оно находится в фокусе моего интереса. Но тогда получилось бы, что я присваиваю нечто себе. А я, что называется, с младых ногтей отношусь к таким присвоениям весьма негативно. А теперь, когда они стали нормой, особенно пытаюсь их избежать. И потому ссылаюсь на Фрейда как на первооткрывателя некоего фундаментального обстоятельства. Которое состоит в том, что человек после перерезания этой самой пуповины спрятал свое звериное в определенный отсек психики, именуемый «Оно».

Если мне скажут, что Фрейд, вводя термин «Оно», имел в виду совсем другое, то я вздохну с облегчением. И скажу, что модель, которая описана выше, принадлежит не Фрейду, а мне. Но вряд ли я получу такой отзыв от сколь-нибудь авторитетных фрейдистов.

Итак, «Оно» — это хранилище звериного начала, сферы инстинктивного и так далее. У этого хранилища — мощная кованая дверь. На его окнах решетки. У двери стоит тюремщик. Внутри — заключенные. Они же — деформированные (частично поломанные, частично ослабленные, частично извращенные и так далее) инстинкты. Иногда заключенные вырываются на свободу из данного подполья, с нижнего (первого) этажа человеческой личности. И проникают на второй этаж.

На втором этаже находится не «Оно», а «Я», состоящее из вышеописанной скелетной конструкции. Состоит скелет, как я уже говорил, из двух слагаемых.

Первое слагаемое — социальные регуляторы (программы, нормы и так далее). Эти регуляторы созданы деятельностью человека и тщательно воспроизводятся социумом, то есть сообществом людей, организующим эту деятельность.

Второе слагаемое — смыслы, транслируемые через культуру.

Скелет человеческого «Я» состоит из этих двух слагаемых подобно тому, как обычный скелет состоит из костной ткани и того, что эта ткань охраняет (нервов, мозгового вещества и так далее).

Описав, что именно находится на втором этаже, именуемом «Я», перехожу к описанию третьего этажа, именуемого «Сверх-Я».

Ну, тут уж никак не обойтись без Фрейда. Впервые он заговорил о «Сверх-Я» в своей работе «Я и Оно», написанной в 1923 году. Сообщив этот несомненный факт, я далее опять ухожу в сферу собственных интерпретаций. По мне, так Фрейд провел полную, хотя и неявную аналогию между отделением «Я» от «Оно» и отделением «Сверх-Я» от «Я».

Мол, «Сверх-Я» — это инстанция, обитающая внутри «Я», но отделившаяся от «Я» и выполняющая роль наблюдателя за этим самым «Я». Только ли наблюдателя? Нет, конечно же, в функцию «Сверх-Я» еще входит совесть и многое другое.

Ровно в тот момент, когда начинается разговор о многом другом, необходимо, как мне представляется, распроститься с классическим фрейдизмом и признать, что «Сверх-Я» является сферой ценностей и смыслов, передаваемых человеку с помощью особых источников. Таковыми являются:

Первый — его родители.

Второй — другие представители его ближайшего детского окружения.

Третий — его учителя и воспитатели.

Четвертый — другие авторитетные для него люди, выступающие в сходной роли.

Пятый — культура (вспомним Высоцкого: «значит, верные книжки ты в детстве читал»).

Я категорически настаиваю на том, что кроме третьего этажа в здании под названием «человек» имеется еще и четвертый этаж. И что соотношение между четвертым и третьим этажами является решающим для понимания всего сразу: нашего общества в целом, постсоветских процессов, протекающих в этом обществе, движения «Суть времени» и так далее.

Не было бы этого этажа — никаких разговоров об СССР 2.0 тоже не было бы. И не говорили бы мы «До встречи в СССР!». Но мы это говорим. И СССР 2.0 обсуждаем. Только потому, что есть четвертый этаж.

Что же он собой представляет? Об этом в следующей статье.

Четвертый этаж — 2

Нет понимания того, как этим «Сверх-Я» обзавестись, но запрос на него огромен. И запрос этот очевидным образом исходит с четвертого этажа

В предыдущей статье я описал три этажа человечности, оговорив, что поскольку мое описание не находится в остром конфликте с тем, что описано Фрейдом, то три этажа лучше называть именно так, как их называл Фрейд. А называл он их «Оно», «Я» и «Сверх-Я».

В той же статье я попросил у ревностных последователей Фрейда прощения за вольное толкование вышеназванных трех этажей. Мне-то кажется, что Фрейд вкладывал в «Оно», «Я» и «Сверх-Я» примерно то содержание, которое я предложил читателю предыдущей статьи. Но кто знает... Лично я никогда не собирался посвящать себя подробному исследованию творчества Фрейда. По-человечески мне гораздо ближе, как ни странно, Юнг и Фромм. Это при том, что Юнг и Фромм — очевидные антиподы. Так что (подчеркну еще раз) свое описание трех этажей человечности я сопроводил адресациями к фрейдовским «Оно», «Я» и «Сверх-Я», во-первых, из отвращения к плагиату. И, во-вторых, из отвращения к новоязу.

Я не в последний раз обращаюсь к четырем этажам человечности. Может быть, ревностные фрейдисты докажут мне, что я зря использую те термины, которые ввел Зигмунд Фрейд. И тогда я со скрежетом зубовным начну изобретать другие термины. Но надеюсь, что этого не произойдет.

Что же касается четвертого этажа, то его у Фрейда очевидным образом нет. А он-то как раз и имеет решающее значение. Для чего?

Во-первых, для движения «Суть времени».

Во-вторых, для будущего России.

В-третьих, для будущего всего человечества.

Как ни странно, именно обсуждение вопроса о том, почему наличие четвертого этажа человечности имеет решающее значение для «Сути времени», может прояснить всё сразу: и содержание данного четвертого этажа, и его решающее значение для судеб России и человечества.

«Суть времени» многолика, как любая крупная общественно-политическая организация. И пока рано говорить о том, что именно доминирует у всех сутевцев. Может быть, и нет его, этого общего знаменателя, позволяющего утверждать, что у всех — и именно у всех сутевцев — доминирует именно это и ничто другое.

Но я обсуждаю вопрос о четвертом этаже во многом потому, что за последние два года гораздо глубже узнал сутевцев. Я никогда не думал, что узнаю их так глубоко. Кстати, для того, чтобы руководить классической общественно-политической организацией, такие глубокие знания в каком-то смысле избыточны. Но «Суть времени», безусловно, являясь общественно-политической организацией нового типа, не является классической общественно-политической организацией. И потому вопрос о четвертом этаже для нее является решающим.

Но сначала разберемся со вторым этажом, названным мною «Я» из уважения к Фрейду.

Кстати, во всем, что касается этого этажа человечности — что Фрейд, что Маркс. Потому что содержание этого этажа определяется социальным бытием. Человек не обусловлен социумом до конца, но он им обусловлен наисерьезнейшим образом. Бытие не определяет сознание полностью. Но оно определяет его, мягко говоря, весьма и весьма существенно. Речь, конечно, идет не о быте, а о бытии. Приравнивание бытия к быту — удел вульгарнейшего марксизма.

Что главное в социальном бытии? Возможность межчеловеческой коммуникации, возможность деятельности, осваивание норм и правил, которые, лишь действуя, можно освоить по-настоящему. Возможность познать себя, создавая нечто (опредмечивая себя) и обнаруживая через созданное нечто сущностное в себе (распредмечивая созданное).

Опредмечивание и распредмечивание — это, конечно, уже не Фрейд, а Маркс. Ну и что? Ведь самое важное в Марксе — «из царства необходимости в царство свободы». А что такое свобода в ее неанархическом понимании? Это неокончательность любой обусловленности. Человек не обусловлен окончательно ни природой, ни социумом, ни тем своим внутренним миром, который... Который не познан человеком до конца так же, как и все другие миры (природный, социальный etc). Да, до конца не познан. Но ведь в какой-то мере познан? За счет открытий Фрейда он познан глубже, нежели в предшествующий период. Ну и что? Познание этого мира уменьшает его роковое воздействие на человека? Кстати, гуманизм и величие Фрейда именно в том, что он был в этом уверен. Мол, «Оно» существенно порабощает (то есть обуславливает) «Я» человеческое, но познавая «Оно», человеческое «Я» в каком-то смысле эту обусловленность все же способно преодолеть.

Маркс занимался освобождением человека от социального рока (эксплуатация, классовое неравенство, разделение труда, наконец).

Фрейд занимался освобождением человека от психологического рока (действие «Оно»).

При всей разнице между Марксом и Фрейдом, согласитесь, есть общее. И это общее позволяло многим весьма талантливым людям развивать так называемый фрейдомарксизм. Ничего путного, увы, из этого не получилось. Но, как говорят физики, отрицательный результат — тоже результат. Кроме того, отрицательный результат эксперимента не доказывает, что в принципе нельзя получить результата позитивного. Если не на пути прямого скрещивания Фрейда и Маркса, то на ином пути, более сложном и тонком.

Так при чем же тут «Суть времени»? А при том, что в постсоветском регрессиуме, который я назвал «Зоной Ч», у одиночки есть две возможности.

Первая — действовать, уподобляясь пловцу, плывущему в нечистотах.

Вторая — отказаться от социального действия, опасаясь пагубного воздействия окружающих тебя нечистот. Или же свести это социальное действие к минимуму. Или же — максимально защищать себя от пагубного воздействия нечистот, осуществляя социальное действие особым, пугливо-ускользающим образом.

В любом из этих двух случаев «Я» оказывается существенно ослаблено. Либо нечистотами, либо неполнотой осуществляемого социального действия.

Что такое ослабление «Я»? Это усиление «Оно». Свои звериные инстинкты (что хуже всего — поврежденные) человек поместил на нижний этаж, потому что над этим этажом возник другой, высший. Но нижний-то этаж не исчез. В нем стали возникать новые, собственно человеческие, напряжения. Они, находясь под спудом «Я», научились разряжаться особым образом, относительно безопасным для человека и человечества. Но если спуд, под которым это всё находилось, теряет свои нормальные качества — дело плохо. То, что находилось под спудом, рвется наружу. Тем более что постсоветский регрессиум поощряет всё, что находилось под спудом. Он славословит звериное, темное, криминальное, аморальное. Воспевает низкую, антигуманную силу.

Так что же может это сдержать? «Сверх-Я»? Увы, оно тоже повреждено. Поколение, входившее в жизнь на стыке советского и постсоветского, в существенной степени лишено уважения к учителям и родителям. И отчуждено от культуры. Ну и за счет чего может сформироваться «Сверх-Я»? Нет этого сформированного «Сверх-Я»!

Но есть другое. Есть запрос на «Сверх-Я». Есть яростное желание этим самым «Сверх-Я» обзавестись, дабы преодолеть и травму «Я», и напор «Оно». Нет понимания того, как этим «Сверх-Я» обзавестись, но запрос на него огромен. И откуда же он исходит, этот запрос? Ведь не от «Оно» он исходит. И не от «Я». И уж тем более не от «Сверх-Я». Запрос этот очевидным образом исходит с четвертого этажа.

О том, каким образом он там формируется — в следующей статье.

До встречи в СССР!

Источник: Суть времени.

Четвертый этаж — 3

Чудо, которое необходимо и нам, и Отечеству, нельзя совершить, занимаясь только практическими делами

Я уже предупреждал читателя о том, что газета «Суть времени» будет достаточно быстро меняться в связи с созданием кафедр «Школы сути». Первыми ласточками этих изменений, носящих идеологический и, одновременно, организационный характер, являются статьи в этом номере газеты. К статьям, написанным руководителями кафедр, всё больше будут добавляться статьи тех, кто успешно проходит обучение на кафедре. И это еще не всё! Ждите более глубоких изменений — номеров газеты, изданных одной из кафедр, например. Да, руководить изданием номера будет заведующий кафедрой. Но писать статьи будут обучающиеся на кафедре.

Но и это не все практические изменения, которые нам предстоят. В ближайшую неделю завершится проект, которого не было на протяжение столетий. Да-да, не было в мире. Никто не выпускал одновременно 19 учебников (и именно учебников) по разным направлениям. А мы эти учебники выпускаем. Причем это учебники, соединенные одним методом, одной школой, одним подходом и так далее. Вскоре эти учебники будут вручены. И чуть ли не тысяча людей начнет одновременно по ним обучаться.

Это ли не практика — идеологическая, политическая и так далее?

И опять-таки это еще не все.

За четыре месяца поселенцы, переехавшие в Александровское, не только обустроились сами. Они еще и создали место проживания и обучения для тех, кто будет приезжать на сессии, обучаясь и развивая свои способности на той основе, которая задается изданными нами учебниками. Никто давно уже так быстро практические задачи (создание учебников, создание пространства обучения и так далее) не решал. А мы решаем. Потому что понимаем, что надо торопиться. К этому нас подталкивает и самозадание, изложенное в «Сути времени», согласно которому год глубокого кризиса — 2017-й. И ход событий, согласно которому глубокий кризис может наступить и раньше 2017 года.

Всмотримся в то, что происходит на Украине.

Здесь я буду говорить об этом предельно коротко. Интересующихся деталями приглашаю на сайт «Сути времени».

Квинтэссенцией происходящего на Украине является давняя американская формула, выведенная Бжезинским и подтвержденная его антиподом Киссинджером. Согласно этой формуле, любое сближение России и Украины — это опасность номер один. Ибо такое сближение чревато восстановлением великой исторической России, которая для наших врагов — «империя зла».

Как только возникает эта опасность, наш враг на всю катушку задействует созданные им механизмы ее преодоления. Речь идет о людях, превращенных в механизмы. Людях обученных, воспитанных, вскормленных, организованных и напитанных лютой ненавистью к «москалям».

Мы лицезрим работу этих механизмов. Мы понимаем, что «хозяин» очень нервничает по достаточно ничтожному поводу. Что так нервничают только тогда, когда дела становятся плохи. Но значит ли это, что «хозяину» приходит конец? Черта с два!

Просто вместо «хозяина» самодеянно-успокоенного миру предстоит иметь дело с «хозяином» нервно-озлобленным. И потому даже более опасным.

Но что мы можем противопоставить работе этих механизмов? Работу механизмов, созданных нами? Стоп. Хотим ли мы и можем ли уподобиться злобствующему «хозяину»? Да не сможем никогда мы ему уподобиться до конца. А если даже сможем уподобиться, то потеряем душу, смысл и всё остальное. А значит, и субъектность. Ибо, в отличие от «хозяина», наша субъектность определяется именно душою, смыслом, теми тонкими вещами, которые «хозяин» не понимает, презирает. И к которым он, в любом случае, не имеет доступа.

А мы-то... Мы-то этот доступ имели. И потеряли. Во-первых, надо понять, почему потеряли. А во-вторых, этот доступ восстановить. И восстановив его, противопоставить «хозяину» не ухудшенную копию созданного им и имеющего обратный политический знак, а нечто альтернативное.

Увы, путь к альтернативному закрыт всем содержанием нашего постсоветского бытия. А потому мы противопоставляем «хозяину» на национальном, национально-государственном уровне не нечто, а ничто. Да, «Суть времени» проанализировала процессы на Украине. Да, я как лидер движения выступил с обращением, которое получило какой-то резонанс. То есть, как граждане мы действуем, и наши действия не есть ничто. Они есть нечто. Маленькая гирька, положенная на весы гражданственности.

Да, представьте себе, есть такие весы. И они существенны. Но определяющее значение имеют совсем другие весы — весы национально-государственной политики. Так вот, никаких гирь на нашей русской чаше этих — и именно этих — весов нет вообще. А «Суть времени» как общественно-политическая организация и не может, и не должна лезть к этим весам со своими — на этот момент именно гражданскими — гирьками.

И надо признать, что до тех пор, пока не произойдет некое чудо и не вернется доступ к тому альтернативному, что мы когда-то имели и потеряли, — не сможет «Суть времени» (да и никто другой) положить весомые и очень нужны гири на судьбоносные для нас и для мира весы национально-государственной политики. А без этого не удастся защитить Отечество. Которое, боюсь, начнет нуждаться именно в нашей защите еще до 2017 года.

Чудо же, которое необходимо и нам, и Отечеству, нельзя совершить, занимаясь только практическими делами. Во имя того, чтобы чудо все-таки совершилось, я продолжаю говорить о четвертом этаже. Понимаете? Во имя этого чуда. И необходимых нам всем практических результатов, порожденных сотворением этого чуда. Чуда самопонимания и самопреобразования.

Практическая деятельность необходима до зарезу. Объем нашей практической деятельности стремительно нарастает. Но эта деятельность, будучи необходимой, очевидным образом является недостаточной. Нельзя игнорировать острые процессы, происходящие в реальной политике. Нельзя не реагировать на эти процессы. Но нельзя и кинуться из одной крайности в другую и принести в жертву так называемой практике, так называемой реальной политике саму возможность чуда самопонимания и самопреобразования, чуда доступа к тому, что нами потеряно в ходе постсоветской катастрофы, чуда обретения способности к реальному восхождению. А потому разговор о четвертом этаже будет продолжен и доведен до конца.

Недавно на одном празднике я встретился с музыкантами, которые очень симпатизируют «Сути времени» и искренне хотят ей чем-то помочь. Музыканты написали зажигательную песню, которую они хотели предложить «Сути времени» в качестве гимна. В припеве этой песни говорилось о времени («Время выбрало нас, время выбрало нас»).

И вот тут я вспомнил... не об Украине (хотя именно во время этого праздника мне сообщили, что там началась большая буза, и мой мобильник начал надрываться так, как он надрывается именно во время большой бузы) ... Нет, не об Украине я вспомнил, а о поразительной фразе шекспировского Гамлета:

Порвалась дней связующая нить.

Как мне обрывки их соединить!

Вспомнив, я вдруг сформулировал ключевой для всех нас вопрос: может ли время больное, поломанное и так далее выбрать кого-то, наделить кого-то силой и так далее? Ясно, что не может. И что из этого вытекает? Об этом — в следующей статье.

До встречи в СССР!

Источник: Суть времени.

Кто-то очень боится, что если починят хотя бы русское время, то тут же будет починено и время общемировое. Но разве не то же самое происходило и в 1917 году?

Порвалась дней связующая нить.

Как мне обрывки их соединить!

Так звучит в переводе Пастернака великая фраза шекспировского Гамлета. Может быть, самая великая из всех фраз, когда-либо сказанных представителем рода человеческого.

В других переводах эта великая фраза звучит иначе. В переводе Лозинского, например, она звучит так:

Век расшатался — и скверней всего,

Что я рожден восстановить его!

В переводе Радловой:

Век вывихнут. О злобный жребий мой!

Век вправить должен я своей рукой.

В переводе Кронеберга:

Ни слова боле: пала связь времен!

Зачем же я связать ее рожден?

А теперь поинтересуемся, как это звучит в оригинале:

The time is out of joint: O cursed spite

That ever I was born to set it right!

Из оригинала становится ясно, что Шекспир говорит не о веке, то есть промежутке времени, а о времени как таковом.

Становится также ясно, что Шекспир говорит о порванных связях. Говорит о том, что кто-то (или что-то) поломало, вывихнуло, надорвало суставы существа по имени Время. Что существо по имени Время за счет этого стало беспомощным. И что проклятый жребий Гамлета состоит именно в том, что он, Гамлет, должен вылечить это существо по имени Время. Существо прежде могущественное, а после такого с ним бесцеремонного обращения — беспомощное. Вылечить это существо и избавить его от беспомощности, порожденной болезнью, — вот задача Гамлета. Неслабая, согласитесь, задача.

Об этом же, но в иных выражениях говорит Александр Блок в статье «Безвременье». Вот только Шекспир считает, что Гамлет может вылечить несчастное существо по имени Время. А у Блока всего лишь описывается, как человечки копошатся в паутине безвременья. Про то, как выбраться из паутины, Блок в «Безвременье» не говорит ни слова.

Я уже рассказал читателю о том, что симпатизирующие «Сути времени» музыканты предложили мне исполняемую ими песню в качестве гимна движения. И что осью этой песни, а также ее припевом была фраза «Время выбрало нас».

Теперь я предлагаю читателю соотнести гамлетовскую коллизию с этим припевом. Мне кажется очевидным, что наше время является больным и поломанным. Или, говоря другими словами, наша фундаментальная ситуация — это ситуация безвременья. Мы должны ответить на вызов этой поломки времени (или хребта, как говорил архитектор перестройки А. Н. Яковлев).

И ответить на этот вызов можно одним-единственным способом — починив время. Или излечив его, избавив его от out of joint (то бишь от порванности суставов, связок et cetera).

Я постоянно перечитываю великую трагедию «Гамлет». И иногда мне вдруг начинает казаться, что к Гамлету в момент, когда он уже успел побеседовать с могильщиком, но еще не занялся вплотную починкой Времени, приходит не могучее войско Фортинбраса, а ничтожная маломощная банда. Банда крикливая, самодовольная и беспомощная. Что-то в ней распознав, Гамлет приступает к починке Времени. И после того, как Гамлет справился с починкой, Время — этот главный герой трагедии, — выздоравливая, наделяет энергией не погибающего Гамлета, а ту банду, которую Гамлет встретил на своем пути в виде какого-то, видите ли, войска. И увидев которую, почему-то решил вплотную заняться починкой Времени.

А вот потом уже починенное Гамлетом Время начинает подпитывать бывшую банду или толпу, превращая ее в войско. И Гамлет считает, что выбор обязательно падет на Фортинбраса и его войско (оно же бывшая банда). Он говорит: «Выбор ваш падет на Фортинбраса, за него мой голос». Но почему бы ему не обратиться к Времени на «вы»? Мол, Вы, с трудом мною починенное существо по имени Время, конечно же, сделаете Фортинбраса своим избранником. И это правильно.

Спросят: «А почему время не выбрало Гамлета?»

Отвечаю. У времени, как мне кажется, есть на то три резона.

Первый. Зачем выбирать того, кто уже умирает?

Второй. Нужен коллективный избранник (войско Фортинбраса), а не индивидуум (Гамлет).

Третий, и самый главный. Время — существо, не лишенное самолюбия. Как это оно может взять да и выбрать того, кто его вылечил? То есть того, кто по определению является отнюдь не служителем этого самого времени. Так ведь?

В самом деле, как можно чинить время (если оно — поломанная машина)? Или лечить время (если оно — несчастное существо, на которое кто-то наслал порчу, болезнь и так далее)?

Заниматься этим по определению можно, лишь оказавшись вне времени. Нужно выйти за его пределы и посмотреть на него со стороны. Посмотрев же, спросить: «Нуте-с, что у вас болит?» Поговорив на эту тему с существом по имени Время, надо выявить больные точки, оказать на эти точки позитивное воздействие и добиться выздоровления. И делать всё это можно, только находясь вне времени.

А где ты можешь находиться, выйдя за рамки времени? Только в вечности, правда же? Одни выходят в вечность для того, чтобы бежать от времени. А другие, чтобы его починить/излечить и так далее. Но и те, и другие выходят из времени в вечность. Что невозможно, если ты не занимаешься метафизикой. Ибо только метафизика отвечает за такой выход. А если ты его осуществляешь с политическими целями, то и метафизика должна быть политической.

Когда еврейский мистик Шолем спорил с еврейским поклонником марксизма Беньямином, то о чем, в сущности, был их спор? Он был о том, за счет чего можно вылечить еврейское время. За счет мистики, позволяющей выйти в вечность и заняться лечением времени? Или за счет очень своеобразно — теологически и телеологически — понятого марксизма? Беньямин считал, что за счет марксизма можно выйти в эту самую вечность и начать лечить еврейское время. А Шолем считал, что выходить в вечность надо совсем иначе.

Теперь самая пора говорить о том, что сломано русское время. И чинить/лечить надо его. Опять же — выходя тем или иным способом в вечность. Но ведь сломано не только русское время. Заявление Фукуямы о конце истории означает, что кому-то очень хочется сломать время как таковое. И кто-то очень боится, что если починят хотя бы русское время, то тут же будет починено и время общемировое.

Но разве не то же самое происходило и в 1917 году?

И не эта ли тема роднит шекспировского Гамлета с погодинскими «Кремлевскими курантами»?

Кому-то, возможно, покажется, что, погружая читателя в эту проблематику, я увожу его от реальной политики. Но это совсем не так. Если не ответить на вызов безвременья, суть которого в том, что существо по имени Время стало беспомощным калекой, жалким больным и так далее, — то не будет будущего ни у России, ни у человечества. И все наши занятия реальной политикой не будут стоить ломаного гроша. Так что давайте одновременно заниматься и реальной политикой (прошу прочитать мою аналитику украинского конфликта и так далее), и этим самым Временем. То есть стратегией и даже чем-то большим. На то мы и «Суть времени», чтобы заняться этим под практическим углом зрения, ради решения практической задачи спасения Родины и человечества.

До встречи 21 декабря 2013 года в Александровском!

И до встречи в СССР — той встречи, ради которой необходимо починить/вылечить время. То есть решить гамлетовскую задачу.