КРИТЕРИИ НАУЧНОЙ ДОСТОВЕРНОСТИ

Обобщение научных результатов в ХХI  веке уже достигло такого уровня, который позволяет выявить   и систематизировать критерии научной достоверности всех точных знаний, полученных человечеством до этого.

            Можно уверенно констатировать, что для большинства  учёных ХХ века  главным критерием достоверности научного результата являлись авторитеты их предшественников. Главным из них был А. Эйнштейн. Все другие учёные, внёсшие значительно больший вклад в сокровищницу научных знаний человечества, были в тени и их достижения почти не обсуждались.

            Однако, далеко не все были согласны с тем, что авторитет учёного является надежным критерием достоверности научного результата, полученного им. Многие не могли согласиться с абсурдными следствиями, вытекающими из так называемых  научных достижений А. Эйнштейна, и критика в его адрес быстро заняла лидирующие позиции в научном мире. Это даёт нам основание сразу исключить из списка критериев научной достоверности научный авторитет любого бывшего, настоящего и будущего учёного и найти истинные критерии оценки достоверности результатов научных исследований. Уровень накопленных знаний позволяет нам решить эту задачу в первом приближении.

            Основоположником формирования критериев для оценки достоверности научных результатов является  Евклид, творивший научные знания в III  веке до нашей эры. Он первый обратил внимание на необходимость чёткого определения научных понятий, так как без этого немыслимо одинаковое понимание всеми исследователями сути анализируемого явления или процесса.  Мы до сих пор восхищаемся его определением понятия математическая точка, как объекта научного анализа, не имеющего частей. Другой важной заслугой Евклида является введение понятий аксиома и постулат, как критериев оценки достоверности научных результатов. Аксиомы, сформулированные Евклидом, до сих являются самым надёжным фундаментом всех точных наук.  

            Прошло почти две тысячи лет, до появления следующего научного труда, в котором также было уделено большое внимание определению научных понятий и использованию аксиом и постулатов для доказательства достоверности научных результатов. Сделал это Исаак Ньютон в своём знаменитом обобщающем научном труде «Начала натуральной философии», опубликованном в 1687 году. Жаль, конечно, что Ньютон допустил оплошность, заявив, что он не измышляет гипотез. Из этого следовало, что он сразу представляет научную истину. Теперь мы знаем, что это была ошибка, достоверность которой значительно усилилась в 2009 году, когда была доказана  ошибочность его первого закона.

            Возникает вопрос: почему так произошло?  Для нас ответ очевиден. Ни Евклид, ни Ньютон не дали чётких определений понятиям: аксиома, постулат и гипотеза. В результате Ньютон назвал свои законы аксиомами, что явно противоречило представлениям Евклида о сути аксиом.  Чтобы устранить эти противоречия, надо было дать определения не только понятиям аксиома и постулат, но и понятию гипотеза. Необходимость этого обусловлена тем, что любой научный поиск начинается с предположения причины порождающей изучаемое явление или процесс. Формулировка этого предположения и есть научная гипотеза.

            Итак, главными критериями достоверности любых научных результатов являются, прежде всего, аксиомы и постулаты. Аксиома – очевидное утверждение, не требующее экспериментальной проверки и не имеющее исключений. Из этого определения следует абсолютная  достоверность аксиомы. Она сама защищает её очевидной связью с реальностью.  Научная ценность аксиомы не зависит от её признания, поэтому игнорирование аксиомы, как критерия научной достоверности, эквивалентно бесплодному научному творчеству.

            Постулат – неочевидное утверждение, достоверность которого доказывается   экспериментально или - совокупностью теоретических результатов, следующих из экспериментов.  Достоверность постулата определяется уровнем признания его  научным сообществом, поэтому его ценность не абсолютна.

            Гипотеза – недоказанное утверждение, которое не  является постулатом.   Доказательство может быть теоретическим и экспериментальным. Оба эти доказательства не должны противоречить аксиомам  и общепризнанным постулатам. Лишь после этого гипотетические утверждения получают статусы постулатов, а утверждения, обобщающие  совокупность аксиом и постулатов, – статус достоверной теории.

            Первые аксиомы сформулировал Евклид. Вот некоторые из них:

1 - между двумя точками можно провести только одну прямую линию;

2– ограниченную прямую можно неограниченно продолжать в обе стороны;

3  -  все прямые углы равны между собой.

           Формулировка Евклида о параллельности двух прямых оказалась менее чёткой. В результате она была подвергнута критике и всестороннему анализу в середине 19-го века. Было признано, что две параллельные прямые могут пересекаться в бесконечности. И, не смотря на полное отсутствие очевидности этого утверждения,  ему был придан статус аксиомы. Дорого обошлось человечеству  такое соглашение между учёными. Все теории, базировавшиеся на этой аксиоме, оказались глубоко ошибочными. Главными среди них оказались физические теории ХХ века.

            Чтобы разобраться в сложившейся сложной ситуации в точных науках, пришлось вернуться к аксиомам Евклида и установить их полноту. Оказалось, что среди аксиом Евклида нет аксиом, отражающих свойства главных первичных элементов мироздания: пространства, материи и времени. В Природе нет явлений, которые бы могли сжимать пространство, растягивать его или искривлять, поэтому пространство абсолютно.  Нет в Природе и явлений изменяющих темп течения времени. Оно также никому не подвластно и поэтому у нас есть все основания считать время абсолютным. Абсолютность пространства и времени признавалась учёными со времён Евклида, но когда его аксиома о параллельности прямых была поставлена под сомнение, то  появились идеи об относительности пространства и времени и новые теории, базирующиеся на этих идеях, которые, как мы уже отметили, оказались ошибочными.

            Закон признания новых научных достижений открыл  Макс Планк и сформулировал его следующим образом: «Обычно новые научные истины побеждают не так, что их противников убеждают и те признают свою неправоту, а большей частью так, что противники эти постепенно вымирают, а подрастающее поколение усваивает истину сразу». Наша попытка  донести до сознания властей достоверность этого закона – уже в истории науки, как  ненужная затея.

            Конечно, время появилось в пространстве только после появления материи. Но мы до сих пор не знаем источник, рождающий элементарные частицы, – кирпичики материального мира, поэтому у нас нет пока оснований считать материю абсолютной. Однако, это не мешает нам обратить внимание на  взаимосвязь первичных элементов мироздания: пространства, материи и времени. Они существуют только вместе и независимо друг от друга. Этот факт настолько очевиден, что у нас есть все основания считать неразделимое существование пространства, материи и времени аксиоматическим, а аксиому, отражающую этот факт, назвать аксиомой Единства. Философская суть этой аксиомы замечена давно, но учёные точных наук не обратили внимание на то, как она реализуется в экспериментальных и аналитических процессах познания мира.  Когда материальные тела  находится в движении, то  математическое описание этого движения должно базироваться на аксиоме Единства, из которой следует, что координата движения любого объекта – функция времени.  Почти все физические теории ХХ века противоречат аксиоме Единства.  Тяжко писать об этом подробно.

            Продолжим анализ роли постулатов, как критериев научной достоверности. Для начала вспомним знаменитый постулат Нильса Бора об орбитальном движении электронов в атомах. Эта, легко запоминающаяся модель процесса взаимодействия электронов с ядрами атомов, до сих пор формируется в умах учащихся, начиная со школ, не смотря на то, что её ошибочность доказана более 10 лет назад.

            Обобщающая роль постулата Нильса Бора очень велика. Он замыкает на себя практически всю современную химию  и большую часть физики. Базируется этот постулат на расчёте спектра атома водорода. Однако, рассчитать спектр первого электрона атома гелия, занимающего второе место в таблице Менделеева, с помощью постулата Бора невозможно, не говоря уже о спектрах более сложных атомов и ионов. Этого было  достаточно, чтобы подвергнуть сомнению достоверность постулата Бора, но  миссия этого сомнения досталась почему-то только нам. Два года ушло на расшифровку  спектра первого электрона атома гелия. В результате и появился не только закон формирования спектров атомов и ионов, но закон изменения энергии связи электронов с протонами ядер  при их энергетических переходах в атомах. Оказалось, что в этих законах нет энергии орбитального движения электронов, а есть только энергии их линейного взаимодействия с протонами ядер.

            После этого стало ясно, что  роль критериев достоверности научных результатов в познании микромира могут выполнять только модели элементарных частиц. Из анализа поведения этих моделей и должны выводиться аналитически давно выявленные   математические модели, описывающие их поведение в уже давно проведённых экспериментах.

             Указанным требованиям  соответствуют уже выявленные модели фотонов всех частот, электрона, протона и нейтрона. Они уже замкнуты друг с другом такой большой совокупностью теоретической и экспериментальной информации, ошибочность которой уже невозможно доказать.  Это главный признак близости к реальности выявленных моделей главных элементарных частиц. Конечно, процесс их рождения начинался   с формулировки гипотез об их структурах. Последовательное углубление описания этих  структур и их поведения при взаимодействиях, расширяло область экспериментальных данных,  в которых зафиксированы параметры элементарных частиц и   этих взаимодействий.  Формированием и поведением электрона, например, управляют более 20 констант.

            У нас есть  основания констатировать, что выявленные нами модели фотонов, электрона, протона, нейтрона и принципы формирования ядер, атомов, ионов, молекул и кластеров уже заняли пьедестал постулатов  и  новые научные знания будут укреплять его прочность.

            Наука  уже  имеет достаточно полный  список критериев для оценки достоверности результатов научных исследований. На первом месте в этом списке аксиомы – очевидные утверждения, не требующие экспериментальной проверки и не имеющие исключений, а на втором  - постулаты. Если новая теория будет противоречить хотя бы одной аксиоме, то она будет отвергаться научным сообществом без обсуждения. Если появятся экспериментальные данные, противоречащие какому – либо постулату, как это случилось, например, с первым законом Ньютона, то будущее научное сообщество, наученное научной трусостью академической элиты ХХ века, будет немедленно вовлекать такой постулат в коллективный анализ его достоверности. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

            Пожелаем академикам, наплодившим неисчислимые ошибки в физических и химических знаниях, прозреть на старости лет и порадоваться тому, что они уже устранены. Пора бы уже понять, что продолжение наполнения умов молодёжи  ошибочными знаниями эквивалентно преступлению, которое неизбежно  будет переживаться  эмоционально в недалёком будущем.

Литература

1. Канарёв Ф.М. Начала физхимии микромира. 12-е издание. Том I.  Краснодар 2009. 687с.

2. Канарёв Ф.М. Начала физхимии микромира. 12-е издание. Том II. Краснодар 2009. 448с. http://kubagro.ru/science/prof.php?kanarev

Первый комментарий, опубликованный по адресу:

    http://www.inauka.ru/blogs/article94559.html/forum/

Взгляды профессора Канарева разделяю и считаю, что ему удалось найти изумительно простой критерий проверки научной достоверности физических моделей и теорий. Его Аксиома Единства философски всем очевидна, однако все мы проходили мимо нее, не замечая какой могучий заряд для научного анализа она содержит. Она ярко высветила одно из фундаментальных заблуждений современных ученых-физиков о всесильной роли математики при изучений физических процессов и явлений Природы. Вот оказалось, что если пространственные координаты и время в таких моделях входят как НЕЗАВИСИМЫЕ параметры, то жди беды - такие модели вряд ли могут адекватно отражать реальность, ибо в реальности эти параметры всегда СВЯЗАНЫ - в мироздании НЕТ движения с изменением значений координат БЕЗ сопутствующего изменения времени. Это еще один, и смело можно сказать - самый убедительный аргумент против бездумного доверия к математизации физики (и других наук). Математика - это всего лишь ФОРМАЛЬНЫЙ аппарат (весьма мощный, конечно), могучее средство научного познания. Но математика лишь тогда хороша и пригодна, когда она АДЕКВАТНО описывает и моделирует соответствующие процессы. Точно также как и программные средства для их компьютерного моделирования - такое моделирование будет успешным и даже откроет много нового, если оно ПРАВИЛЬНО отражает предмет моделирования. Удачный всем известный пример: открытие планеты Нептун "на кончике пера".
Однако математика совершенно не в состоянии открыть ПРИНЦИПИАЛЬНО НОВОЕ явление, например, радиоактивность, или деление ядер урана и т.д.
Вот почему всегда нужно учитывать ЧТО ПЕРВИЧНО, а ЧТО ВТОРИЧНО.
Открытие профессора Канарева требует полного пересмотра и переосмысления всей физической и химической науки и такой пересмотр обнаружит много удивительного и неожиданного. Этот процесс уже начался. Ему бесполезно сопротивляться - это могут делать только твердолобые догматики или глупцы. Чем быстрее и активнее пойдет этот процесс тем доброкачественнее и проще станет вся деятельность по образованию и воспитанию современного и будущих поколений.

Михаил Гонца, Кишинев            

16.08.09.