Первая попытка выбрать президента РАН закончилась тем, что все трое претендентов взяли самоотвод, ссылаясь на несовершенство избирательной процедуры; реальной же подоплекой послужили переговоры с руководством страны, желающим более полного контроля над Академией. Для этого ранее была проведена реформа РАН, в результате которой академиков лишили прежних возможностей управлять сотнями научных учреждений и определять научную стратегию России. В то же время после объединения РАН с медицинской и сельскохозяйственной академиями резко снизились ее «качественный состав» и престиж звания академика.

Но руководство РАН оказалось довольно строптивым, и, возможно, поэтому выборы решили отложить до той поры, пока не будет готово новое положение, согласно которому и список претендентов, и победитель утверждаются в Кремле. В итоге из семи кандидатов с выборов без объяснений сняли двух, в том числе одного из фаворитов, обладающего независимой позицией академика Алексея Хохлова.

Разобраться в хитросплетениях предвыборной кампании нам помог профессор Михаил Гельфанд, замдиректора Института проблем передачи информации РАН, давно ставший одним из ведущих независимых экспертов в российской научной политике.

— В чем интрига предстоящего события?

— Интриг много, но основная из них — это, конечно, очередная попытка захвата власти в РАН кланом Ковальчуков. Дилемма простая: удастся ли этим людям подчинить себе академию или не удастся. Их ставленник на выборах — Владислав Панченко, фигура не самостоятельная.

— Чем он известен как политик и руководитель?

— Во-первых, снявшись с одних выборов, он участвует в других. По-моему, это просто неприлично. Во-вторых — при нем очень ухудшилась ситуация с РФФИ (Российский фонд фундаментальных исследований — главный инструмент финансирования российских научных проектов на конкурсной основе. — «РР»). За то время пока Панченко был главой совета РФФИ, фонд на глазах деградировал в сторону банального «выпиливания» — существенно сократилась доля основных конкурсов, зато появились и расширились конкурсы так называемых «ориентированных фундаментальных исследований», по большей части просто с назначенными победителями. Таковы два основных свойства академика Панченко: первое — морально-этическое, второе — он плохой менеджер.

— А другие кандидаты?

— Среди кандидатов есть три явно проходные фигуры. Ситуация с исключением из кандидатов академика Алексея Хохлова без объяснения причин просто ужасна. Это притом, что он первым из академиков опубликовал программу, был готов ее обсуждать и вел нормальную, современную и более-менее открытую избирательную кампанию. С его программой можно соглашаться или не соглашаться — но он по крайней мере готов о ней говорить! Очень показательная, кстати, вещь: сейчас сорвалась совместная пресс-конференция кандидатов, потому что Панченко и кто-то еще из кандидатов просто отказался туда прийти. Они хотят стать президентами Академии, ничего не говоря.

— И еще есть академик Александр Сергеев, которого теперь поддерживает снятый с выборов Хохлов…

— Сергеев у меня вызывал сложные чувства. Он популярен, его выдвинули физики, но это такой классический «военный академик». Институт прикладной физики в Нижнем Новгороде, который он возглавляет, — не самое мирное заведение. В «технической» или «военной» физике люди мыслят проектами, но этот тип мышления не подходит для фундаментальной науки, занятой «свободным поиском». И первые выступления Сергеева в том духе, что «надо поддерживать перспективные направления в науке», я воспринял довольно мрачно. Всегда, когда слышу про эти перспективные направления, начинаю тревожно дергаться, потому что на бюрократическом языке это означает: «а все остальное пусть сдохнет». Но в российской науке ситуация не располагает к тому, чтобы дать кому-то сдохнуть — у нас тут не так много кого есть. Правда, сейчас есть ощущение, что эта риторика смягчилась. И то, что они договорились с Хохловым, очень усиливает позиции Сергеева.

— Значит, есть два основных кандидата…

— Два кандидата и несколько «спойлеров». Выборы проходят в один тур, и, чтобы победить, надо набрать абсолютное большинство голосов — то есть больше половины академиков должны проголосовать за одного кандидата. Если у основных кандидатов силы окажутся примерно равны, то даже если «спойлеры» наберут хоть чуть-чуть и еще кто-то не проголосует — или проголосует против всех, — с большой вероятностью ни у кого не окажется нужного числа голосов.

— И что тогда?

— Тогда главу РАН просто назначит президент. Дескать, если вы, ребята, сами договориться не можете, как же вас оставить без присмотра?