Владимир Поповкин: "Я не против оппозиции"

                    Владимир Поповкин "Я не против оппозиции"

 

 

Иван Чеберко

 

Уходящий год был богат на события для российской космической отрасли — шла реформа в промышленности, решалась судьба Роскосмоса, покидали свои посты главы крупнейших предприятий, объемы финансирования космических программ ставили новые рекорды. О том, что сделано и что запланировано на будущий год, в интервью Ивану Чеберко рассказал глава Федерального космического агентства Владимир Поповкин.

— Владимир Александрович, как сложился завершающийся год для ракетно-космической отрасли?
— 19 декабря завершена пусковая кампания этого года. Проведено 28 пусков, выведено на орбиты 35 космических аппаратов. К сожалению, из-за неправильной работы разгонного блока «Бриз-М» на расчетную орбиту не вышли космические аппараты «Экспресс-МД2» и «Телком-3». Еще в одном запуске «Бриз» не доработал несколько минут, но аппарат «Ямал-402» будет поставлен в запланированную точку и 8 января передан под управление ОАО «Газпром космические системы». Детальную оценку состояния спутника еще предстоит сделать тогда, когда «Ямал» займет свою позицию, но определенно ясно: он сможет проработать не менее 11 лет.

Два пуска с участием России были проведены с космодрома во французской Гвиане и три — по программе «Морской старт». Общее количество запусков чуть меньше, чем в 2011 году (не считая запусков с платформы «Морской старт» и из Гвианского космического центра, в 2011 году РФ осуществила 32 запуска. — «Известия»). Но нужно учитывать, что и объем глобального рынка запусков несколько уменьшился за последнее время, в результате чего практически все страны в этом году запустили меньше, чем в прошлом. Это связано с тем, что к сегодняшнему дню геостационарная орбита практически заполнена, прошел этап технического перевооружения спутников, да и потребность в пусковых услугах уменьшилась. Тем не менее Россия свои позиции на глобальном рынке удержала: треть запусков осуществлена нашими ракетами.

— А что по отрасли в целом?

— Предварительные результаты показывают рост объема производства в ракетно-космической промышленности на 14,9% в 2012 году в сравнении с предыдущим годом. Этот рост во многом обусловлен Госпрограммой вооружений и увеличением финансирования в рамках Федеральной космической программы.

Средняя заработная плата работников отрасли в этом году составила 33 тыс. рублей, что на 10% выше показателей прошлого года.

Очень важным результатом стало развертывание полномасштабных работ по созданию космодрома Восточный в Амурской области. По стартовому комплексу и по техническому сегменту выполнен нулевой цикл: подняты фундаменты, очень активно ведутся работы по созданию обеспечивающей инфраструктуры — энергосистем, автомобильных и железных дорог. Пока нет оснований говорить, что мы не успеем к 2015 году (в указе президента о создании космодрома Восточный 2015 год обозначен как дата первого запуска с нового космодрома. — «Известия»). Если сумеем сохранить нынешнюю динамику — уложимся в отведенные сроки.

В течение года были заменены руководители ряда предприятий, в том числе Центра имени Хруничева, «Российских космических систем», «Техномаша». Задачи поменять всех руководителей у нас, конечно, нет, но в целом могу сказать, что и в следующем году предполагаются замены.

— У нескольких руководителей были сложности с переаттестацией, в частности у главы основной научной единицы Роскосмоса — ЦНИИмаша Геннадия Райкунова...

— По итогам переаттестации был заменен директор НПО «Техномаш» Александр Котов, есть вопросы к главе КБ «Арсенал» Михаилу Сапеге. Роскосмос был вынужден направить на петербургское предприятие комиссию, чтобы она детально разобралась в ситуации изнутри. По результатам проверки будет принято решение, в том числе и по кадровому вопросу.

В марте следующего года истекает срок контракта гендиректора ЦНИИмаша, и было принято решение не проводить аттестацию. В начале следующего года будет объявлен конкурс на право замещения этой должности, тогда и будем смотреть, как поступать дальше.

— Вы определились с кандидатами на пост главы «Российских космических систем»?

— Имена конкретных претендентов называть преждевременно, но процесс смены руководства в РКС идет. Юрий Урличич 16 ноября написал заявление об увольнении с должности гендиректора. После этого Роскосмос с Росимуществом и Минэкономразвития подготовили предложения, на основании которых были выпущены директивы правительства представителям интересов РФ в РКС для участия в заседании совета директоров компании. 10 декабря директивы были утверждены. В соответствии с ними 19 декабря совет директоров назначил временным единоличным исполнительным органом РКС Андрея Чимириса до момента избрания гендиректора ОАО. В тот же день вышло решение внеочередного общего собрания акционеров РКС досрочно прекратить полномочия Урличича.

— Как сложится судьба команды Урличича в РКС? Большинство этих людей настроено откровенно оппозиционно по отношению к вам лично и к Роскосмосу.

— Я не против оппозиции. Но оппозиция уместна в делах. Различия во мнениях, взглядах — это нормально. Вероятность ошибиться всегда меньше, когда выслушиваешь все стороны. Но по деятельности РКС у нас очень много вопросов. В эту структуру входит Институт космического приборостроения, а это настолько проблемный для нас участок, что мы вынуждены были уйти на западный рынок и покупать там оборудование управления, ретрансляции. Новому руководству РКС предстоит эти проблемы решать.

— Как продвигается расследование уголовного дела по факту хищений средств, выделенных РКС в рамках ФЦП по ГЛОНАСС?

— Этот вопрос в компетенции органов, проводящих расследование.

— Правда ли, что к вам обращалось следствие с просьбой обеспечить встречу с вашим заместителем Анатолием Шиловым, который якобы не являлся на допросы?

— Есть тайна следствия, которую мне не хотелось бы нарушать.

— Россия действительно ведет переговоры с Казахстаном об изменении статуса космодрома Байконур, как заявлял недавно руководитель Казкосмоса Талгат Мусабаев?

— Об изменении основополагающего межгосударственного соглашения по аренде космодрома до 2050 года речи не идет. Договор был подписан главами государств и ратифицирован в парламентах двух стран. Казахстан стремится развивать собственную космическую программу — налаживает совместно с Astrium производство спутников. Существует соглашение между Россией и Казахстаном по созданию стартового комплекса «Байтерек».

На сегодня главами правительств России и Казахстана принято решение о повышении уровней межправительственных комиссий по Байконуру. С российской стороны ее возглавил первый вице-премьер Игорь Шувалов. Договорились, что первое заседание комиссии пройдет в марте следующего года на Байконуре. Но говорить о передаче города Казахстану либо о завершении аренды преждевременно.

Отдельно вопрос стоит по комплексу «Байтерек». Талгатом Мусабаевым было высказано много претензий российской стороне, в том числе по смете строительства. Но ведь стоимость строительства стартового комплекса в $1,6 млрд была взята нами не с потолка. И если у наших партнеров здесь есть вопросы, то мы готовы показать расходы на создание аналогичного стартового комплекса для «Ангары» на космодроме Плесецк. Если же мы восстановим в памяти некоторые этапы обсуждений перспектив «Байтерека», то увидим, что там далеко не все упиралось в сумму. Например, долго не могли согласовать место под стартовый комплекс. Казкосмос настаивал на 40-й площадке, наши специалисты аргументировано возражали, что это нереально. Потом не было согласия по техническому комплексу. И так по целому ряду вопросов. Сегодня мы с коллегами из Казахстана обсуждаем возможность замены в проекте «Байтерек» ракеты-носителя «Ангара» на «Зенит».

— Речь идет об использовании той стартовой позиции, которая сейчас в аренде у России?

— Да.

— А ведь помимо этого Казахстан недавно интересовался приобретением значительной доли акций в компании «Космотрас», специализирующейся на запусках конверсионных носителей «Днепр»...

— Мало того, правительственная комиссия по иностранным инвестициям уже одобрила эту сделку. Мы считаем это абсолютно нормальным. Если Казахстан хочет участвовать в этом бизнесе, то пусть участвует. Для нас это тоже выгодно, поскольку участие Казахстана в «Космотрасе», скорее всего, снимет вопросы о предоставлении полей падения. Это один из больных вопросов. Но сначала надо принять решение о продлении программы «Днепр».

— Этим летом в СМИ было два неавторизованных заявления со стороны Минобороны об экономической нецелесообразности продолжения программы «Днепр».

— В тех условиях, которые были раньше, это действительно было нецелесообразно. Но сейчас наши партнеры на Украине согласились на изменение долей финансирования и компенсацию затрат в проекте. Они открыли нам все финансовые составляющие. Мы сейчас совместно с Минобороны анализируем эти материалы, и в ближайшее время будет принято решение.

— Оно будет положительным?

— Не исключено.

— Представители Казахстана проявляют озабоченность в связи с намерением построить стартовую позицию для «Ангары» на космодроме Восточный?

— Мы не торопимся с принятием решения о строительстве позиции для «Ангары» на Восточном. Наш проектный институт ведет определенные работы в данном направлении, но мы их не форсируем до начала летных испытаний ракеты.

— Испытания «Ангары» в Плесецке удастся провести в намеченный срок — летом этого года?

— Некоторое отставание от графика там есть, но сегодня и строители, и изготовители наземного оборудования предпринимают все меры для того, чтобы ликвидировать отставание к марту следующего года. Март для нас — это реперная точка. В этом месяце должны начаться испытательные работы с грузомакетом, с заправочным макетом, и есть полная уверенность в том, что мы летные испытания «Ангары» в следующем году проведем, но о конкретных сроках можно будет говорить в марте.

— Сами ракеты уже готовы?

— Легкая готова. Тяжелая будет изготовлена в I квартале 2013 года.

— Как вы оцениваете процесс вывода из состояния банкротства проекта «Морской старт» силами РКК «Энергия»?

— «Морской старт» — это уникальный с технической точки зрения проект. Но с точки зрения финансов там ситуация крайне запутанная. По имеющимся расчетам, к 2017 году намечен выход из состояния банкротства, но эти расчеты еще раз нужно проверить, разобраться с долговой нагрузкой проекта. Этим сейчас занимаемся и мы, и совет директоров «Энергии».

— На основе РКК «Энергия» сейчас формируется один из крупнейших холдингов в ракетно-космической промышленности. В то же время сам процесс объединения предприятий в укрупненные структуры несколько затормозился на фоне обсуждения в правительстве путей реорганизации самого Роскосмоса. Утверждены ли к сегодняшнему дню формы и сроки объединений в холдинги?

— Основные предложения на этот счет были приняты нами на коллегии Роскосмоса. Мы сейчас дорабатываем решения коллегии с тем, чтобы в январе представить их в Военно-промышленную комиссию при правительстве. В течение I квартала следующего года наши предложения могут быть принципиально одобрены, после чего по каждому холдингу будет разработан системный проект, где будет детально расписан сценарий объединения.

— Планируется ли создание двигателестроительного холдинга?

— По всей видимости, будет создан единый холдинг ракет-носителей, куда войдут и Центр имени Хруничева, и ЦСКБ «Прогресс». А вот в нем будет субхолдинг по двигателестроению, куда, как видится, войдут НПО «Энергомаш», Конструкторское бюро химавтоматики, Воронежский механический завод, «Протон ПМ» и ряд других организаций.

— Холдинг ракет-носителей будет создаваться под Центром Хруничева?

— Не совсем так. «Хруничев» и ЦСКБ «Прогресс» войдут в холдинг на равных. Так же как, например, в Объединенную судостроительную корпорацию вошли «Севмаш», «Адмиралтейские верфи», «Северная верфь». Никто никого не поглотил. Также намерены сделать и мы. И двигателестроительный субхолдинг будет замыкаться не на «Хруничеве» или ЦСКБ, а на управляющей компании.

— И в результате РКК «Энергия» потеряет контроль над НПО «Энергомаш» в ближайшее время?

— Это было не совсем правильно, когда «Энергия» занималась НПО «Энергомаш».

— Это не осложнит «Энергии» бизнес с «Морским стартом»?

— А каким образом это может осложнить корпорации бизнес с «Морским стартом»?

— Получив НПО «Энергомаш» в управление, «Энергия» смогла подписать с этой компанией весьма выгодный для себя контракт на покупку двигателей для «Морского старта» — по цене $10,6 млн за один двигатель РД-171М. Что значительно ниже цены за такие же двигатели в рамках Федеральной космической программы — $16,6 млн за штуку в ценах 2010 года. Такие цифры приведены в отчете аудитора, где прямо сказано, что управляющая компания вынудила НПО «Энергомаш» продавать двигатели ниже себестоимости.

— В этом году НПО «Энергомаш» заключило контракты на поставку этих двигателей по цене $14,5 млн. О том, что было раньше, не хотелось бы говорить. Мне самому многое было непонятно, в том числе — как можно было продавать двигатели ниже себестоимости, если в уставе предприятия написано, что целью является получение прибыли. По крайней мере, сейчас двигатели приобретаются у производителя выше себестоимости.

— Какие результаты дала проверка Роскосмоса деятельности НПО «Энергомаш»?

— Проверка будет вестись вплоть до февраля следующего года. Следует дождаться ее результатов. Отмечу, что она ведется нами не с целью кого-то покарать, а чтобы в первую очередь разобраться и в будущем не допускать процессов, которые могут поставить под угрозу предприятие. На НПО «Энергомаш» очень хорошая научная школа, очень хорошая испытательная база. Там очень хорошо организовано производство двигателей. Американцы покупают двигатели РД-180 энергомашевского производства и сейчас ведут с нами переговоры о возможности приобретения перспективных двигателей РД-193.

— Как они хотят использовать РД-193?

— Для разработки своих носителей. Они убедились, что российское предприятие делает качественный продукт. Лучшие жидкостные ракетные двигатели в мире. И им легче купить, чем догонять в этой области. Поэтому нам крайне важно сохранить НПО «Энергомаш» и обеспечить его развитие.

— Есть ли в планах Роскосмоса увеличение доли государства в уставном капитале РКК «Энергия» до контрольной?

— Да, мы уже поставили соответствующий вопрос перед собственниками предприятия. То есть перед теми, кто владеет пакетами акций РКК «Энергия». Эта корпорация сегодня делает самые передовые вещи в направлении пилотируемой космонавтики: перспективный пилотируемый корабль, новые модули для МКС. Но с точки зрения технического перевооружения это предприятие находится сейчас не в самом лучшем состоянии. Это обусловлено тем, что прежний менеджмент и учредители опасались размывания своей доли в компании в результате реализации государством инвестиционной программы, направленной на технологическое перевооружение.

Сегодня мы провели переговоры с представителями собственников РКК «Энергия», и они принципиально не возражают против инвестиционной программы, которая, скорее всего, будет проведена в рамках Федеральной космической программы 2016–2025 годов. В эти сроки запланировано создание перспективного транспортного корабля, будет выработана стратегия дальнейшего развития пилотируемой космонавтики, в том числе с точки зрения полета на Луну.

— Какова вероятность возобновления космического туризма на МКС? В СМИ была информация, что певица Сара Брайтман уже готовится к полету...

— Мы не против подготовки, но пока нами никаких контрактов на этот счет не подписано. По соглашению между Роскосмосом и NASA запланирована сверхдлительная экспедиция на МКС двух членов экипажа в 2015 году: люди проведут на станции по одному году. В то же время гарантийный срок нахождения космического корабля «Союз» на орбите — не более полугода. То есть во время сверхдлительной экспедиции пристыкованный к МКС корабль нужно поменять. Вопрос — как это сделать? Можно посадить в него двух туристов и через 10 дней вернуть обратно. Второй вариант — провести какую-то экспедицию. Но 10-дневная экспедиция нецелесообразна — по сути это будет скрытый туризм в исполнении подготовленных космонавтов. Можно продлить срок этой экспедиции до 40 дней, но тогда на МКС будет не шесть, а девять человек. Все это тянет за собой запуск еще одного грузового корабля «Прогресс», а это уже серьезные деньги, которые мы вряд ли найдем, поскольку программа до 2015 года уже сверстана. Поэтому мы пока не определились, кого посадить в два свободных кресла. Отправлять нашего подготовленного космонавта, чтобы он на 10 дней туда слетал по сути дела туристом за счет государства, — наверное, это не совсем оправданно. К тому же наши европейские коллеги сообщили нам, что хотели бы приобрести одно вакантное кресло для своего астронавта. Сейчас мы взвешиваем все «за» и «против». Решение планируем принять в I квартале следующего года.

— Появление в схеме снабжения МКС корабля Dragon как-то затрагивает интересы РФ?

— Ничего плохого в этом не вижу. У нас контрактные обязательства с NASA до 2016 года включительно, и никаких изменений в них не предусматривается. Появление кораблей Dragon позволяет нам немножко разгрузить производственные мощности, используемые для создания грузовых кораблей «Прогресс». Напряженный производственный график, предусматривающий изготовление четырех «Союзов» и шести «Прогрессов» для ежегодного запуска, вынуждал нас переходить на трехсменный график. А по всем нашим нормативным документам все, что выполняется для пилотируемых программ, в ночное время делать запрещено. Специалисты и контролеры должны быть со свежей головой, ведь эти меры обеспечивают высшую надежность нашей техники, используемой в пилотируемых программах.

— К вопросу о надежности космического оборудования. Недавно при подготовке запуска спутника «Глонасс-К2» с космодрома Плесецк представители госкомиссии разошлись во взглядах относительно годности разгонного блока «Фрегат». Представители Минобороны «разгонник» забраковали, предъявив претензии производителю — НПО имени Лавочкина. В то же время глава этого предприятия Виктор Хартов уверяет, что аппарат абсолютно годный и готов к старту. Вам удалось разобраться в ситуации?

— Чтобы таких дискуссий впредь не возникало, мы предложим Минобороны сдавать космические аппараты, запускаемые в их интересах, уже на орбите. Чтобы не было размывания ответственности, отвечать должен кто-то один. Что бы там ни говорилось, но «Фрегат», который упоминается в данном контексте, приняла военная приемка Министерства обороны. И когда кто-то со стороны говорит, что разгонный блок не готов, у меня возникают очень большие сомнения, что он знает ситуацию лучше, чем производитель и специалисты военной приемки. Так что этот «Фрегат» полетит, а все пожелания госкомиссии мы учтем.

— В какой стадии сейчас находится соглашение с Европейским космическим агентством по проекту ExoMars?

— Принципиальное согласие работать есть. Соглашение будет подписано. Мы начинаем финансирование данного проекта.

— В каком объеме?

— В достаточном для его реализации.

— А от России в данном проекте, помимо предоставления ракеты-носителя, еще что-то требуется?

— Одной только ракетой наше участие не ограничивается. Мы смогли договориться о следующей схеме взаимодействия: в 2016 году «Протон» запустит к Марсу европейский орбитальный модуль, на котором будут установлены несколько российских научных приборов и наш экспериментальный посадочный модуль.

Затем, в 2018 году, на Красную планету отправится аппарат-марсоход, оснащенный широким набором европейского и российского научного оборудования, которое позволит впервые в истории получить пробы марсианского грунта с глубины несколько метров. При этом научные данные будут ретранслироваться через орбитальный модуль миссии 2016 года.

21 декабря у меня состоялся телефонный разговор с главой ЕКА Жан-Жаком Дорденом, и мы договорились выйти на подписание соглашения в I квартале следующего года. У нас полное взаимопонимание, а отсрочка объясняется сложностью официальных процедур, принятых в ЕКА. До 20 января мы текст соглашения договорились согласовать вплоть до последней запятой.

— По каким-то еще проектам кооперация с ЕКА планируется? В части повторной реализации проекта «Фобос-грунт», например?..

— У нас есть с ними договоренность по сотрудничеству в марсианском проекте. Мы синхронно двигаемся в работе по Луне по совместным проектам изучения Солнца, изучению Ганимеда — спутника Юпитера. По всем этим направлениям созданы рабочие группы, цель которых — готовить соглашения. И вообще будущая реализация крупных космических проектов невозможна без международной интеграции.