Полеты в рублях, милях и бэрах

Самолеты летают на высотах, где уровень радиации в сотни раз больше, чем у поверхности земли

У многих авиакомпаний есть бонусные программы по привлечению пассажиров. Их суть: летайте больше, «набирайте мили», а за них вы сможете получить премию – бесплатный билет или более высокий класс обслуживания. Однако, как выясняется, спустя годы мили эти могут стать причиной раковых заболеваний или лейкемии.

Чтобы получить вожделенный бонус, нужно налетать не один десяток тысяч реальных миль, то есть провести в воздухе не один десяток часов. Если не летали в течение определенного срока, то ваш «счетчик» обнуляется. У одной из российских авиакомпаний есть подобная программа бонусов даже для детей от 2 до 12 лет.

Однако, недаром будущим мамам противопоказаны авиаполеты, а после 35 недель – категорически не рекомендованы. Поэтому иногда с удивлением читаешь радостные заметки о том, как женщина на девятом месяце беременности полетела в самолете, где и родила. Да и мужчинам, чей возраст называют репродуктивным, сле­дует ограничить дальние пере­леты до минимума. Так считают врачи. Но мы об этом не очень хорошо помним – даже если знаем.

Чем же отличается наземный транспорт от воздушного? Принципиальная разница в том, что современные пассажирские самолеты летают на высотах, где радиация в сотни раз больше, чем у поверхности земли. Так, на высоте 12 км уровень космического облучения достигает 500 микрорентген в час (мкР/час), тогда как у поверхности земли типичная доза - около 3 мкР/час. В период солнечных вспышек радиация на высотах полета многократно возрастает - на порядки. Хорошо, что вспышки случаются нечасто. Американские ученые провели исследование, чтобы определить, как влияет радиация верхних слоев атмосферы на летчиков и стюардесс. Доза, которую большинство обследованных получили во время полетов, превысила аналогичный показатель для работников американских АЭС. Такие дозы нельзя назвать опасными, однако, по мнению ученых, они повышают вероятность онкологических заболеваний. Кроме того, при обследовании выяснилось, что в хромосомном составе пилотов и стюардесс происходят изменения. Пока в США экипажи самолетов не относятся к работникам, связанным с радиацией, однако такие законы приняты в ряде европейских стран, где отслеживают уровень дозы, получаемой пилотами. Исследования также доказали, что у летчиков в три-четыре раза выше вероятность развития меланомы — одного из видов опухолей кожи.

Уровень радиации заметно выше в полярных областях. Авиакомпания «Кэтэй пасифик» даже ввела ограничения на беспосадочные перелеты Гонконг-Нью-Йорк из-за того, что подобные рейсы увеличивают риск развития рака у экипажа. Количество рейсов для одного и того же экипажа уменьшено до двух в месяц, так как маршрут пролегает над Северным полюсом на высоте 8 тысяч метров, где уровень радиации достаточно высок, чтобы повредить клеточные ДНК.

Впервые в нашей стране на проблему радиационной безопасности при полетах обратили внима­ние в середине тридцатых, ког­да воздушный шар поднялся на высоту в 22 километра. Второй раз серьезно задуматься ученых заставила разработка в середине 60-х пассажирского самолета ТУ-144. Предполагалось, что он будет летать на 15-20-ки­лометровой высоте. Тогда же в бывшем СССР были приняты предельно допус­тимые нормы облучения для экипажей самолетов - 5 бэр в год. Напомню, что рентген и бэр - биологический эквивалент рентгена - считают примерно равными. То есть экипажи самолетов поп­росту приравняли к атомщикам. Сегодня по санитарным нормам эквивалентная доза космического облучения экипажей самолетов гражданской авиации в полетах не должна превышать 0,5 бэр в год. Доза, обусловленная естественным облучением в наземных условиях и получаемая при медицинском освидетельствовании и лечении, не учитывается.

Для гражданского населения - тех, кто пользуется услугами авиакомпаний и не работает на АЭС или предприятиях ядерно­го цикла, установили аналогичную норму: 0,5 бэр в год. Считается, что при такой годовой дозе равномерное облучение в течение 70 лет не вызывает изменений в состоянии здоровья, обнаруживаемых современными методами диагностики. Значит, летчики получат двойную дозу: 0,5 бэр в воздухе и 0,5 бэр на земле.

А дальше статистика такая: 10 бэр в год - не наблюдается каких-либо заметных изменений в тканях и органах; 75 бэр - незначительные изменения в крови; 100 бэр - нижний предел начала лучевой болезни; 300-500 бэр в год - тяжелая степень лучевой болезни, погибает половина облученных.

Конечно, даже самый мобильный человек, постоянно перемещающийся по миру на самолетах, к этим показателям может приблизиться только теоретически. Но фокус в том, что все эти цифры - пока загадка даже для специалистов. Когда говорят о рентгенах, то о них судят по степени ионизации газа в счетчике. А оно может быть вызвано различными видами излучения, каждое из которых по-своему действует на живой организм: глаза, печень, кожу, сердце. И каждый организм, к тому же, индивидуален: одному достаточно малой дозы, чтобы запустить болезнь, другому – много больше.

Закономерен вопрос: а как же космонавты? Ведь на трехстах с лишним километрах, где они летают, радиация больше. У них тоже есть нормы. В станции предусмотрена защита от радиации. Нельзя сказать, что задача полностью решена, но поиск идет. Например, во время 24-й экспедиции на МКС был установлены защитные экраны на иллюминатор и стенки каюты. На манекенах, сделанных из материалов, близких по составу с человеческим телом, датчики фиксируют дозу радиации, которую поглощает тот или иной орган во время длительного полета.

Вернемся к самолетам.

Происходят изменения в работе сердечно-сосудистой системы, уменьшается общая масса циркулирующей крови, изменяется минеральный обмен, возникает нарушение слуха…

Нет, конечно, летать мы будем – деваться некуда, я не предлагаю пересаживаться на телегу. Просто «активные» авиапассажиры будут знать: мы платим за все. И не только деньгами…