Сложность общества и религиозная мораль

Религиозная мораль и понятие «божьей кары» за аморальные поступки появились по мере усложнения больших обществ, члены которых не были родственниками или соплеменниками, но должны были сотрудничать друг с другом.

Существует ли причинно-следственная связь между возникновением «морализаторских богов» и усложнением общества? Международная группа ученых под руководством Харви Уайтхауса (Harvey Whitehouse) из Оксфордского университета изучила этот вопрос. Они проанализировали структуру и верования в 414 сообществах из 30 регионов мира, которые существовали в последние 10 тысяч лет. Их статья "Complex societies precede moralizing gods throughout world history" была опубликована в Nature в марте 2019 года.

Усложнение общества предшествует морализаторским богам на протяжении всей мировой истории

Происхождение религии и сложных обществ до сих пор являются эволюционными загадками. Гипотеза «морализаторских» или «нравоучительных богов» (moralizing gods) предлагает их решение. Она дает объяснение возникновению религиозной морали, предполагая, что вера в морально озабоченных сверхъестественных существ возникла и эволюционировала в культуре, чтобы облегчить сотрудничество между «чужими» в крупных сообществах.

Хотя предыдущие исследования предполагали связь между присутствием морализаторских богов и социальной сложностью, наличие причинно-следственной связи между ними вызывает дискуссии, и попытки ее установить до сих пор были осложнены ограничениями в наличии глобальных лонгитюдних данных.

Чтобы преодолеть эти ограничения, мы закодировали записи из 414 обществ, которые охватывают последние 10 000 лет в 30 регионах мира, используя 51 показатель социальной сложности и 4 показателя сверхъестественного принуждения к морали. Наш анализ не только подтверждает связь между морализаторскими богами и социальной сложностью, но и показывает, что морализаторские боги появляются после значительного увеличения социальной сложности, а не перед этим. В отличие от предыдущих прогнозов, мощные морализаторские «великие боги» и просоциальных сверхъестественные наказания преимущественно появляются только после появления «мегасообществ» с населением более миллиона человек.

Морализаторские боги не является предпосылкой эволюции социальной сложности, но они могут помочь поддерживать и расширять сложные многоэтнические империи после их создания. И наоборот, ритуалы, способствующие стандартизации религиозных традиций среди большого населения, обычно предшествуют появлению морализаторских богов. Это свидетельствует о том, что само наличие ритуальных практик было важнее для начального роста социальной сложности, чем конкретное содержание религиозных верований.

Сверхъестественные агенты, которые наказывают за оскорбление веры или непослушание (например, невыполнение жертвоприношений или несоблюдение табу), широко представлены в мировой истории. Но считается, что такие божества редко наказывали моральные нарушения во взаимодействии между людьми.

Однако в последних тысячелетиях наблюдался рост и распространение нескольких «просоциальных религий», к которым относятся или мощные «морализаторские высшие боги» (МВБ: например, Бог в авраамических религиях, который карал людей не только за пренебрежение к нему, но и за неподобающее поведение по отношению друг к другу), или более общие «широкие сверхъестественные наказания» (ШСН) за моральные нарушения (например, карма в буддизме).

Такие морализаторские боги могли стать решающим механизмом для преодоления классической «проблемы безбилетника» в крупномасштабных обществах (когда кто-то пользуется социальными благими, которые предоставляет общество, но уклоняется от их оплаты, например — не платит налоги). Связь между морализаторскими богами и сложными обществами подтверждается двумя формами доказательств: психологическими экспериментами и кросс-культурным сравнительным анализом.

Широко обсуждается вклад теистических верований в сотрудничество, а также исторический вопрос о том, предшествовали ли морализаторские боги установлению широкомасштабного сотрудничества или же появились после него. Три недавние исследования на эту тему пришли к противоположным выводам. Одно исследование, в котором применяли филогенетические сравнительные методы для изучения исторических изменений в австронезийских религиях, сообщило, что морализаторские боги (ШСН, но не МВБ) предшествовали эволюции сложных обществ. Такой же вывод был сделан при анализе исторических и археологических данных Скандинавии эпохи викингов. В противоположность этому, исследование евразийских империй показало, что морализаторские боги следовали после — а не предшествовали возникновению сложных, богатых обществ. Однако все эти исследования имели ограниченный географический охват и использовали индикаторы социальной сложности, которые сами авторы признают «очень грубыми» (например, бинарная классификация обществ как высокой, так и низкой сложности).

Чтобы преодолеть эти ограничения, мы использовали "Seshat: Global History Databank", репозиторий стандартизированных данных о социальной структуре, религии и другой информации для сотен обществ на протяжении всей мировой истории. В отличие от других информационных баз, которые пытаются моделировать историю с использованием современных этнографических данных, Seshat непосредственно отбирает образцы во времени, а также в пространстве. Seshat также включает оценки экспертных разногласий и неопределенности и использует более подробные переменные, чем многие другие базы данных. Для проверки гипотезы морализаторских богов мы закодировали данные с 55 переменными из 414 политических единиц, которые охватывали 30 географических регионов с периода неолита до начала индустриальной и/или колониальной эпохи. Мы использовали недавно созданный и проверенный критерий социальной сложности, сводящий 51 переменную социальной сложности (с охватом наблюдаемого разброса) в одну главную компоненту, которую называем «социальной сложностью». Остальные четыре переменные были выбраны для проверки подтипов МВБ и ШСН гипотезы морализаторских богов. Переменная МВБ была закодирована по стандартно используемой в литературе переменной МВБ, которая требует, чтобы высший бог, создавший и/или руководящий космосом, активно поддерживал человеческую мораль. Поскольку понятие морали является сложным, многомерным и в некоторых аспектах культурно релятивным — а также поскольку не все морализаторские боги являются «высшими богами» — мы также закодировали три различные переменные, связанные с ШНП, которые особенно важны для социального сотрудничества: взаимность, справедливость и групповая лояльность. Для анализа эти три переменные были объединены в одну переменную ШНП. Дополнительные методологические детали, определение и обоснование, включая обсуждение отношений между МВБ, ШНП и великими богами, можно найти в приложениях «Методы», «Дополнительная информация» и на seshatdatabank.info.

Рис. 1. Местоположение 30 отобранных регионов на карте мира, обозначенных в соответствии с доколониальными свидетельствами морализаторских богов. Площадь каждого кружочка пропорциональна социальной сложности самого раннего социального устройства с морализаторскими богами, которые были в этом регионе, или последнем доколониальном устройстве для регионов без морализаторских богов. Для регионов с доколониальными морализаторскими богами дата самых ранних свидетельств таких верований показана в тысячах лет назад, и окрашена по типу морализаторских богов. Три транснациональные религиозные системы, которые представляют первое появление морализаторских богов в более чем одном регионе — зороастризм, авраамические религии (иудаизм, ислам и христианство) и буддизм — окрашены, соответственно, в красный, оранжевый и синий цвета; другие местные религиозные системы с верой в «морализаторских высших богов» или «широкие сверхъестественные наказания» окрашены, соответственно, в желтый и фиолетовый цвета. Рисунок показывает, что впервые богиня, наказывающая за моральные прегрешения, появилась в древнем Египте, около 4,8 тысяч лет назад. Затем морализирующие боги возникли в Месопотамии, около 4,2 тысяч лет назад; в Анатолии, 3,5 тысячелетия назад, и в Китае примерно три тысячи лет назад.

На рис. 1 показано временное и географическое распределение проявлений морализаторских богов в нашей выборке. Хотя общества во всех 30 регионах имели верования об умиротворении сверхъестественных агентов посредством выполнения ритуалов, в 10 из 30 регионов не было никаких доказательств морализации богов до подчинения регионов колониальной власти. Остальные 20 регионов демонстрировали широкий спектр из 15 различных систем веры в морализаторских богов: в одних первые свидетельства морализаторских богов были представлены в форме МВБ, а в других — в форме ШНП. Первое появление морализаторских богов состоялась в Египте, где концепция сверхъестественного принуждения (богиня порядка Маат) присутствовала во второй династии, около 2800 г. до н.э. Далее последовали спорадические появления в местных религиях по всей Евразии (Месопотамия, около 2200 года до н.э.; Анатолия, около 1500 года до н.э.; Китай, около 1000 лет до н.э.), еще до того как в первом тысячелетии до н.э. началось массовое распространение транснациональных религий зороастризма и буддизма, а затем христианства и ислама. Хотя христианство и ислам впоследствии стали наиболее распространенными религиями, местные формы морализаторских богов существовали задолго до того, как они появились в большинстве регионов (например, считалось, что римские боги наказывают за нарушение клятвы от 500 года до н.э., почти за тысячелетие до принятия христианства как официальной римской религии). Многообразие религиозных систем, представленных в нашей глобальной выборке, позволяет сделать более общие выводы о религии, чем это было возможно ранее.

Гипотеза морализаторских богов предусматривает «статистическую причинно-следственную связь», в которой морализаторские боги облегчают эволюцию сложных обществ. Это указывает на то, что в среднем после появления морализаторских богов социальная сложность должна увеличиваться быстрее. Для проверки этого прогноза мы провели анализ временных рядов по 12 регионам, для которых были доступны данные о социальной сложности как до, так и после появления морализаторских богов (рис. 2). Характерно, что средние темпы роста социальной сложности были более чем в пять раз выше до, а не после появления морализаторских богов (парный t-тест, t = -6.6, df = 199, P <1х10^-9; Рис. 2). Эта тенденция была существенной как в глобальном, так и в индивидуальном плане для 10 из 12 региональных анализов временных рядов. Ни в одном из этих 12 регионов не наблюдалось более высоких темпов роста социальной сложности после появления морализаторских богов, чем до них. Анализ надежности показал, что наш первичный вывод о более высоких темпах роста социальной сложности до появления морализаторских богов подтверждается независимо от типа морализаторских богов (МВБ или ШНП), выбора переменных, используемых для оценки социальной сложности, неопределенности во времени появления морализаторских богов или временных рамок, используемых для оценки темпов изменения социальной сложности.

Рис 2. Социальная сложность до и после появления морализаторских богов. а) Временные ряды, показывающие среднюю социальную сложность в течение двух тысяч лет до и после появления морализаторских богов. n = 12 регионов с данными социальной сложности до и после морализаторских богов. Социальная сложность масштабируема так, что общество с высокой социальной сложностью (династия Цин, Китай, около 1900 года н.э.) Имеет значение 1, а общество с низкой социальной сложностью (ранний Вудленд, Иллинойс, США, около 400 года до н.э.) имеет значение 0. Вертикальные полосы представляют период, в котором впервые появились морализаторские боги и доктринальные ритуалы. Все данные в пределах 95% доверительного интервала, за исключением вертикальной шкалы для морализаторских богов, которая представляет среднюю продолжительность правления, в котором появились морализаторские боги (ибо время было нормализовано к времени первого свидетельства о морализаторских богах, поэтому отклонений в этом параметре нет). b) Гистограмма различий в темпах изменения социальной сложности после (плюс) и до (минус) появления морализаторских богов. n = 200 временных рамок из 12 регионов, kyr = тысяч лет. Ось Y представляет долю временных рамок из указанных двухсот.

В целом, хотя наш анализ согласуется с предыдущими исследованиями, которые показывают связь между морализаторскими богами и сложными обществами, мы обнаружили, что морализаторские боги обычно следуют после — а не предшествуют росту социальной сложности. Примечательно, что концепцию морализаторских богов развили большинство обществ, которые превысили определенный порог социальной сложности. В частности, в 10 из 12 проанализированных регионов переход к морализаторским богам произошел через сто лет после превышения значения социальной сложности 0,6 (которое мы называем мегасоциальностью, поскольку оно примерно соответствует миллионному населению). Этот порог мегасоциальности не соответствует точке, в которой общества развивают письменность — это может означать, что морализаторские боги существовали и ранее, но археологически не сохранились. Хотя мы не можем исключить эту возможность, но тот факт, что письменные записи предшествовали развитию морализаторских богов в 9 из 12 проанализированных регионов (средний период 400 лет) — в сочетании с тем фактом, что доказательства морализаторства богов отсутствуют в большинстве неграмотных обществ, — гласит о том, что такие верования ниыеой доказательства морализаторских богов, происходят из регионов, которые ранее использовались в поддержку утверждения, что моральные боги способствовали росту социальной сложности (Австронезия и Исландия) — это наводит на мысль, что такие регионы является скорее исключением, чем правилом.

И наоборот, из десяти обществ, в которых развились доколониальные морализаторские боги, только одно превысило порог мегасоциальности (недолговечна империя инков, социальная сложность = 0,61). Это свидетельствует о том, что даже если морализаторские боги не вызвали эволюции сложных обществ, они могут представлять культурную адаптацию, необходимую для поддержки сотрудничества в таких обществах после того, как они превысили определенный размер — возможно, из-за необходимости подчинить разные народы в многоэтнических империях общей власти высшего уровня. Это может объяснить, почему морализаторские боги распространились, когда великие империи завоевывали меньшие, но все же сложные общества (например, испанское завоевание инков). В некоторых случаях морализаторские доктрины, возможно, помогли стабилизировать империи, а также ограничили дальнейшую экспансию; например, когда император Ашока принял буддизм и отказался от войны после своего окончательного завоевания Королевства Калинга, которое вышло на максимальный объем империи Маурьев.

Хотя наши результаты не подтверждают точку зрения о том, что морализаторские боги были необходимы для возникновения сложных обществ, они также не поддерживают ведущей альтернативной гипотезы, что морализаторские боги появились лишь как побочный продукт внезапного повышения благосостояния в течение первого тысячелетия до н.э. Зато в трех наших регионах (Египет, Месопотамия и Анатолия) морализаторские боги появились до 1500 года до н.э. Мы предполагаем, что стандартизация верований и практик с помощью многократного повторения и принуждения религиозной властью позволила впервые объединить большое население, установив общую идентичность между государствами и империями. Наши данные показывают, что доктринальные ритуалы, стандартизированные по единому образцу (то есть еженедельные или ежедневные) или институционализированный контроль (религии с несколькими иерархическими уровнями) значительно предшествуют морализаторским богам в среднем на 1100 (t = 2.8, df = 11, P = 0,018; рис. 2a). Доктринальные ритуалы предшествуют морализаторским богам в 9 из 12 проанализированных регионов — и даже предшествуют письменным записям в 6 из этих случаев (на целых 4000 в случае Чатал-Хююк в Анатолии). Хотя анализ темпов изменения социального комплекса до и после появления доктринальных ритуалов не дает убедительной поддержки гипотезе о том, что они способствуют повышению социальной сложности, эти данные по крайней мере предполагают, что доктринальные ритуалы привели к установлению крупномасштабных религиозных идентичностей. В будущем археологические данные более высокого качества смогут позволить лучше понять время и возможную коэволюцию возникновения доктринальных ритуалов и морализаторских богов. Они вряд ли повлияют на наше первичное утверждение о том, что сложные общества предшествовали морализаторским богам, но это эмпирическое вопрос открытый для будущего тестирования.

Мы демонстрируем, как количественная оценка культурных характеристик прошлых обществ может способствовать давним дискуссиям об эволюции социальной сложности. Наши результаты позволяют предположить, что вера в морализаторских богов была не единственным и даже не главным фактором, способствовавшим расширению человеческих обществ — но, возможно, наряду с другими особенностями ритуальных практик и религии она способствовала сотрудничеству во все более сложных социальных системах. В частности, увеличение частоты ритуалов и контроля со стороны религиозных доктрин, возможно, способствовало установлению крупномасштабных коллективных идентичностей к распространению верований в морализаторских богов. Таким образом, когда дело доходит до первоначального подъема социальной сложности, то, как вы боготворите, в конечном счете может быть более важным, чем то, кого вы боготворите.